Спасательный круг
POV James
Я стоял у дома Камиллы, наслаждаясь тёплым дыханием осеннего вечера. Я в который раз прокручивал у себя в голове ноты новой мелодии, пытаясь её усовершенствовать. Настроение сегодня у меня было на удивление приподнятым, и я решил, что было бы неплохо провести его в чьей-то компании.
- Привет, прости, что опоздала, - сказала Камилла, приобняв меня. Не заметив, как она подошла, я вдохнул окутавший меня тонкий аромат духов девушки. Осмотрев её с головы до ног, я отметил про себя, что Камилла по-прежнему имеет непревзойдённый вкус в одежде.
- Ничего страшного. Ты выглядишь превосходно.
- Я знаю, Джеймс, - улыбнулась девушка. - В любом случае спасибо за комплимент.
После того, как я встретил Камиллу, мы отправились в бесцельное путешествие по вечернему городу.
Какое-то время мы шли, разговаривая о чем-то не существенном.
- Знаешь, как-то грустно от этого всего. Я не люблю эту пору года, она слишком унылая, тяжёлая для меня. Осень создана для одиноких людей.
Я немного удивился услышанному. Никогда ещё эта женщина не говорила со мной на подобные темы. Растворяясь в толпе людей, которые расслабленно шли домой с работы, я задумался над словами Камиллы.
- Нужно просто принимать это как должное, от осени всё равно не спрячешься.
- Но от этого лучше не становится. Даже если ты принимаешь что-то как должное, мол так и надо, всё равно с этим не так просто смириться, если это делает тебе больно.
Камилла редко с таким трудом подбирала слова, как сейчас.
- Продолжай, мне интересно.
Камилла достала из своей сумочки пачку сигарет, и, достав одну, зажала её во рту. Жестом она предложила и мне покурить, но я отказался.
- Не курю такие.
Я достал из кармана спички, и помог прикурить Камилле, которая, приподняв брови, удивилась тому, что я не пользуюсь зажигалкой.
- Ну, не знаю, - сказала она, сделав первый ядовитый вдох. - Представь, что ты любишь человека. И по каким-то обстоятельствам, мало ли что бывает, вам нельзя быть вместе. Каждый из вас это понимает, и принимает, но ведь вам же будет плевать, верно? Вы всё равно будете любить друг друга, пусть даже эти чувства и не найдут выхода.
Её слова больно вонзились в моё сердце, будто ядовитые иглы дикого животного. Она всегда была проницательной девушкой, но сейчас она, сама того не зная, попала в самую болезненную точку в моём теле.
Сигаретный дым туманно витал вокруг меня, застилая собой мысли.
- Вот и у меня так, только с летом. Я не могу вечно быть с ним вместе, находиться в его тёплых объятиях. В общем, я не люблю осенний холод, - прищурившись, блондинка сделала ещё одну затяжку. - Ты изменился в лице, Джеймс.
- Просто задумался, - отмахнулся я. - Как давно ты начала размышлять о подобном?
Её взгляд был устремлён куда-то вдаль, она смотрела сквозь людей, распутывая клубок своих мыслей.
- Не знаю, я всегда так думала, и просто привела тебе пример того, как я люблю лето. Осень - она чужая, холодная.
- Она делает грустное ещё более грустным, верно?
Камилла не ответила.
- Тебя что-то беспокоит?
Она повернулась ко мне, остановившись, и, видимо, не желая раскрывать передо мной душу, мило улыбнулась.
- Помимо изменения погоды - ничего такого. Давай пойдём куда-нибудь перекусить.
Мне пришлось принять этот сценарий, по которому мы больше не ведём подобных разговоров и улыбаемся друг другу.
- Всё что захочешь, милая, - сказал я, приобняв девушку. - Куда хочешь пойти?
- Давай в «Distortion», я слышала, у них новый шеф повар, и вроде как новое меню. Давненько мы там не были.
***
Примечание автора: советую прямо сейчас включить трек I feel like i'm drowning - Two Feet, чтоб сполна прочувствовать атмосферу.
Дверь позади меня захлопнулась и я услышал два щелчка. Закрыв квартиру, Камилла сняла с себя туфли на каблуке. Она мягко ступала босыми ногами по паркету. Я встал, облокотившись о стену, наблюдая за движениями девушки. В прихожей было темно, ночь за окнами никак не освещала квартиру, но никто из нас не включал свет. Я услышал звон ключей, которые были положены на комод.
- Включить свет? - приглушённо спросила хозяйка квартиры.
Я сделал шаг ей навстречу. В полутьме лицо Камиллы было ещё более красивым, а голос ещё более возбуждающим.
- Не нужно, милая, - ответил я, притянув к себе девушку за талию.
Алкоголь, выпитый нами сегодня вечером, уже успел затуманить наш разум, и наши одинокие сердца в эту минуту нуждались друг в друге, как никогда ранее. Мы оба знали, для чего была эта прелюдия в виде прогулки, и поход в ресторан.
Улыбнувшись, Камилла плавными шагами вела меня вперёд спиной в спальню.
Я прижал её к себе ещё ближе, и сжал рукой светлые шелковистые волосы. Мы очутились в спальне, и Камилла начала плавно расстёгивать пуговицы моей рубашки. Её тёплые пальцы едва касались моей груди, а я медленно и глубоко вдыхал её запах, который опьянял меня ещё больше.
В темноте очертания наших силуэтов были более размытыми, а каждый вздох было слышно более отчётливо.
Мне хватило совсем немного времени, чтоб эта девушка разбудила то, что мирно спало внутри меня. Тёплые руки Камиллы плавно скользили по моему телу, и я каждой клеточкой хотел её.
Глубоко вдыхая аромат этой женщины, я нетерпеливо снимал с неё одежду, с каждой секундой всё больше возбуждаясь.
Её губы накрыли мои, и я уже не мог оторваться. Я сильнее сжал пальцы на её упругих бёдрах, прижавшись коленом между ними. Камилла тихо простонала, укусив меня за губу. У меня кружится голова.
Не знаю, сколько я провёл времени в её горячих объятиях до тех пор, пока на нас не осталось ничего, кроме белья. Девушка отстранилась от меня на несколько сантиметров, заглянув в глаза и улыбнувшись. Она медленно провела пальцем по моим губам, а затем снова поцеловала меня.
- Ты весь в помаде, Джей. - Она укусила меня за мочку уха, зная, что это моё слабое место. Мурашки пробежали по телу.
- Что же ты творишь, - рыкнул я, повалив её на кровать. Я находился сверху, облокотившись локтём о матрас, наблюдая за игривой улыбкой Камиллы.
В этот момент я думал лишь о том, как бы мне наконец завладеть этим прекрасным телом, на котором всё ещё почему-то находились эти бессмысленные лоскутки кружева. Камилла протянула ко мне руки, и, обняв меня за шею, ласково притянула к себе. Блуждая руками по её гладкой коже, я жадно целовал эту пьяную девушку, которая была полностью в моей власти.
- Как жаль, милый, что я интересую тебя только с этой стороны, - как-то неожиданно сказала Камилла, но я не разобрал и половины этих слов.
- Лучше скажи, почему на тебе всё еще есть одежда, - ответил я, поставив на груди девушки засос. На это она сжала мои волосы, обвив мой торс ногами.
- Жду, пока ты снимешь, - задыхаясь, прошептала она.
Я не стал медлить.
Время начало растворяться в наших вздохах, и переставало существовать. Все наши движения были плавными, и мы растворялись друг в друге, забывая обо всём на свете.
Моё имя периодически слетало с губ Камиллы вместе с выдохами, а её ногти впивались мне в кожу. Эта девушка отравила меня и приворожила к себе, как это она делает каждый раз, когда я этого хочу. И я не сопротивляюсь. Впрыскивай в меня свой яд, пусть он убивает меня, утром я всё равно воскресну. Завтра я всё равно обо всём забуду, и наутро не останется и следа каких либо чувств.
Саундрек к отрывку: I feel like i'm drowning - Two Feet. Я с большим трепетом подбираю треки для книги, поэтому советую так же читать их перевод.
***
Я всё ещё сладко спал, утомлённый событиями прошлой ночи, когда мой телефон начал громко звонить. Камилла жалобно застонала, капризничая из-за того, что её разбудили.
- Может, уже возьмёшь трубку? - Ткнула она меня ногой в бедро.
- Нет, плевать, у меня выходной, - ответил я, не открывая глаз.
Телефон в это время не переставал звонить, раздражая нас с каждой секундой.
- Джей, я тебя прибью, если эта штука не перестанет звонить.
Я с трудом разлепил глаза и медленно приподнялся с кровати. Взглянув через плечо, я увидел Камиллу, на которой ничего не было. Усмехнувшись, я нашёл в кармане брюк, валявшихся на полу, свой телефон, который всё так же настойчиво умолял, чтоб взяли трубку.
На дисплее белыми буквами была написана фамилия.
- Чёрт! - прошипел я и мигом взял трубку. - Алло, мистер Монти́?
Я прокашлялся, пытаясь сообразить, что понадобилось от меня директору.
- Здравствуйте, мистер Лайнфорт, - ответил он неспешно, чётко выговаривая слова. - Прошу прощения, что побеспокоил вас в столь ранний час, да ещё и в выходной день.
- Всё хорошо, не переживайте.
- Кто это? - прошептала Камилла, вставая с кровати.
Я беззвучно сказал ей, чтоб она не мешала, и девушка, обернувшись простынёй, вышла из комнаты.
- Видите ли, мистер Лайнфорт, дело не терпит отлагательства. Вы, как я полагаю, помните про ежегодный фестиваль классической музыки?
Я нахмурил брови. Конечно, я помню про него, только вот он всегда проводился весной, в начале марта. Не понимаю, почему мистер Монти вспомнил о нём.
- Да, я помню, который проводится в Лидсе.
- Именно. В этом году его перенесли. Он будет проводиться перед новогодними праздниками, и наша школа, как и в предыдущие годы, должна достойно выступить.
Мистер Монти говорил спокойно, немного монотонно, и мне казалось, я сейчас усну. Его тембр голоса действовал так успокаивающее, что я с трудом сдерживал себя, чтоб не зевнуть.
- Хорошо, я понимаю, а какую я роль должен сыграть в этом? - С утра мне было сложно что-либо сообразить.
За окном была продрогшая улица, небо затянули тучи, из-за чего комнату наполняла серость. Камилла не возвращалась в комнату, видимо, приводила себя в порядок.
- Да, я хочу, чтоб вы выдвинули кандидатуру на участие в этом фестивале. В нашей школе, как вы знаете, взрослых учеников, играющих непосредственно на фортепиано, всего пара десятков, а юных музыкантов, которые могут достойно выступить на мероприятии такого уровня и того меньше. Я знаю, в вашей группе есть девушка, Элизабет, мне всегда нравилась эта талантливая студентка, я думаю, ей можно дать шанс, - учтиво объяснял мне мистер Монти. - Но если у вас есть другая кандидатура, то я обязательно выслушаю.
Я по привычке провёл рукой по волосам. До меня только сейчас начало доходить, что от меня хочет директор школы, и мне совсем не нравилось то, куда меня пытаются втянуть. Кажется, я влип.
- Да, мисс Мэйер очень способная ученица, но я не уверен, что она сможет участвовать. Да и при том, на меня возлагается такая большая ответственность, вы уверенны в выборе, мистер Монти? - звучал мой голос ровно и холодно.
- Несомненно, мистер Лайнфорт, несомненно. Я был знаком с вашей бабушкой, она просто чудесная женщина! Я уверен, что она вложила в своего внука только лучшие ноты собственной души, и сильнейшие стороны своего характера. Вы отличный музыкант и амбициозный молодой человек, думаю, вы великолепно справитесь с поставленной задачей. От преподавателя зависит очень многое.
Я тяжело вздохнул. Я не был готов к этому. Всё происходит слишком быстро.
- Но мистер Монти, я боюсь не оправдать ваших ожиданий. Из-за чего произошла такая резкая перемена, почему дату проведения перенесли без предупреждения? И почему бы не доверить это какому-нибудь более компетентному преподавателю? Элизабет самая старшая из моих учеников, у меня нет достаточного опыта в подготовке к таким серьёзным выступлениям.
Я услышал, как Камилла вышла из ванной и пошла, видимо, на кухню. А я всё ещё находился в спальне, практически без одежды.
- Из-за чего произошла перемена даты проведения фестиваля я не в курсе, мистер Лайнфорт. Я и сам был немало удивлён, и ошарашен подобной новостью. Я не виню вас за сомнения, тем более я понимаю, что времени на подготовку ничтожно мало, но я верю, что вы хорошо подготовите свою ученицу к этому событию.
Я понимал, что меня просто-напросто хотят сделать козлом отпущения, свалив на меня подготовку к фестивалю. Вряд ли кто-то из преподавателей захотел бы взяться за это, учитывая, что на подготовку к такому достаточно важному мероприятию даётся меньше двух месяцев. Естественно, никто не хочет упасть лицом в грязь, и запачкать свою блестящую репутацию, поэтому решили свалить всё на меня, прикрываясь тем, что я хороший, молодой преподаватель с талантливой ученицей.
Я потёр переносицу, вздыхая. Что ж, это будет непросто.
- Хорошо, мистер Монти, я сообщу об этом Элизабет, и если не получу отказ, постараюсь сделать так, чтоб она достойно выступила от лица нашей школы.
- Вот и отлично. Был рад с вами поговорить, мистер Лайнфорт. Подробности уже обсудим позже. Всего хорошего.
- До свидания, - ответил я и сбросил трубку первым.
Гнев и недовольство медленно возрастали во мне, смешиваясь с безысходностью. Интересно, преподавателей других факультетов так же огорошили с самого утра? Хотел бы я узнать, кто же те "счастливчики", которых тоже тупо поставили перед фактом, давая на подготовку несколько недель. Почему они не взяли кого-то с основного модуля?
- Что-то мне подсказывает, этот звонок не принёс тебе ничего хорошего, - сказала Камилла, когда вошла в комнату. Я оглядел её с головы до ног и в который раз понял, что она чертовски красива. На ней была белая блузка, короткая юбка изумрудного цвета, которая сочеталась с цветом камней в её украшениях, и открывала вид на прекрасные длинные ноги девушки.
- Я не хочу об этом говорить. Ты выглядишь потрясающе, - я подошёл к девушке поближе и притянул её к себе за талию. Она едва заметно улыбнулась. От неё пахло дорогими духами. Не знаю, как человек определяет цену духов по запаху, это происходит необъяснимо, но едва я вдохнул этот аромат, то понял, что это какие-нибудь изысканные французские духи.
- Лайнфорт, я не для того собиралась, чтоб ты обратно меня раздевал, - сказала Камилла, отодвинув меня, пройдя к комоду. Я усмехнулся её словам.
- Ты же знаешь меня, Мил. Ты слишком рано оделась.
- А ты знаешь, что мне нужно идти на работу. Так что прости, дорогой, но я покидаю тебя, - театрально ответила девушка. Она вновь подошла ко мне и оставила короткий поцелуй на щеке. - До встречи. Ключ под ковриком, закроешь квартиру, когда будешь уходить.
- Хорошо, удачи, - ответил я, не до конца понимая, о какой работе идёт речь, учитывая, что сегодня суббота.
Через минуту дверь захлопнулась, и я остался наедине с тишиной. От вчерашней горячей ночи у нас с Камиллой остались лишь холодные прощания. Впрочем, мы уже привыкли к этому.
***
Остаток выходного дня я занимался какими-то делами, какими я обычно занимаюсь в выходной. Ничего необычного. После того, как я покинул дом, в котором живёт Камилла, я зашёл к себе домой, чтоб привести себя в порядок. Выпил кофе, выкурил сигарету - обычный утренний ритуал. После кое-какого завтрака я решил съездить в зал, позаниматься, чтоб как-нибудь поддерживать спортивную форму. Занятия спортом мне были, вообще-то, противопоказаны, потому что врачи сказали, что у меня слабое сердце, но меня это не останавливало. Мне нравилось пару раз в неделю пропадать в зале, изнуряя себя физическими нагрузками. Это позволяет держать в тонусе не только тело, но и мозги.
После полудня я вернулся домой и сел за фортепиано. Музыка сразу же забрала меня в себя, и я выпал из реальности часа на три. Мне это никогда не надоедало.
Перекусив тем, что нашлось в холодильнике, я взялся читать. Я бы не сказал, что у меня есть какой-то любимый жанр в литературе. Мне часто бывает всё равно что читать, меня увлекал непосредственно процесс чтения. Так что, в этот раз это была какая-то книга по психологии какого-то австралийского писателя. Безусловно, я пытался что-то извлечь из этой книги, но часто случалось так, что мыслями я был в другом месте, и мне становилось непонятно, о чём были эти восемь страниц.
С книгой я просидел до вечера, на улице уже было темно. Так проходит большинство моих дней, в которых изредка случаются какие-то существенные изменения. Каждый день проходит быстро, не принося ничего нового или полезного. Сгорает, как спичка, которую я впоследствии выбрасываю и забываю о ней.
Не зная, чем занять себя вечером, после недолгого просмотра соцсетей, я решил прогуляться по вечернему городу. Квартира давила на меня тишиной, и слишком долго находиться здесь было просто невыносимо. Поэтому я не спеша оделся, не особо придираясь к своему внешнему виду, и вышел из дому.
Вечер был спокойный и прохладный. Люди проходили мимо меня, их лица проносились перед глазами, а я вглядывался в каждого прохожего, пытаясь угадать, какой жизнью они живут. Мне нравилось это занятие - наблюдать за людьми. Каждый человек это отдельный мир, в котором смешиваются самые разные и необыкновенные явления.
Я бесцельно бродил по городу, проходя мимо домов, магазинов, баров с яркими неоновыми вывесками, я встречал детей, женщин, подростков, дедушек, и вся эта атмосфера, пропитанная жизнью, поглощала меня, давая мне какое-то новое дыхание. Я нырял в самое сердце города, и яркие уличные фонари освещали мне путь. Прохладный ветер бежал мне на встречу, и обнимал словно старого друга, с которым давно не виделся.
Всё что мне оставалось - это лишь сильнее кутаться в плащ, и дальше шагать вдоль ночных улиц.
***
Примечание автора: советую прямо сейчас включить трек Waltz in C Minor - Yiruma, чтоб сполна погрузиться в атмосферу главы.
Спокойная, цветочная мелодия заполнила собой всю комнату, когда я наблюдал из окна за горячим осенним закатом. Я любил этот класс за то, что отсюда, пусть и совсем ненадолго, открывался вид на заходящее солнце, которое с каждым днём, увы, садится всё раньше.
Я укутался в плед, сотканный из нот, и не отрывал взгляд от окна. Углубляясь в мелодию, я смотрел на облака, обрамлённые в золотистые лучи солнца, и мыслями находился где-то далеко.
- Стоп, - сказал я, и мелодия сразу же затихла. - У тебя всё так же неполадки на этом месте. Ты немного торопишься, и играешь не ту ноту.
Я повернулся лицом к Элизабет, которая сидела ко мне спиной.
Девушка обречённо вздохнула.
- Я знаю, я постоянно путаю ноты. Почему-то именно на этом моменте мне хочется сыграть что-то другое.
Я поправил волосы.
- Может, мне не стоит далеко отходить от тебя, и тогда ты будешь играть старательнее, - улыбнулся я, и подошёл к фортепиано. Элизабет взглянула на меня, и, едва улыбнувшись, заправила прядь тёмных волос за ухо.
- Давай сначала, - ласково сказал я, сев рядом с ней.
- Угу.
Я внимательно смотрел на девушку, сидящую слева от меня.
Она глубоко вздохнула, едва прикрыв глаза. Элизабет плавно поднесла руки к клавишам, и слегка коснулась их худыми изящными пальцами, создавая первые аккорды цветочной мелодии. Она медленно начала погружаться в неё, изредка выныривая на поверхность реальности, чтоб взглянуть на ноты. Я внимательно слушал, и не менее внимательно наблюдал за своей студенткой.
Её волосы, как всегда, были заплетены в не тугую длинную косу, а некоторые пряди, выбившиеся из причёски, словно нити ночного неба спадали с плеч. Элизабет старательно выполняла свою работу музыканта, слегка поджав губы. Люблю наблюдать за ней, когда она такая сосредоточенная.
Комната была наполнена теплым светом холодного осеннего солнца. Красивая мелодия, которая то становилась громче, то утихала, ласкала мой слух. Я всё так же наблюдал за Элизабет, которая нежно рисовала узоры на чёрно-белых клавишах. Все мои мысли в этот момент переключились исключительно на её образ. Я взглядом поглощал каждую клеточку её тела, и слишком глубоко заплывал.
Элизабет взглянула на меня мельком, из-за чего на моём лице появилась лёгкая улыбка. В этот момент на душе стало тепло и спокойно. Может, на меня так влияет красивый свет уходящего солнца, который заполнил собой весь класс, или убаюкивающая сознание мелодия, или...
Элизабет.
Девушка плавно касалась пальцами клавиш, отдавая себя музыке, точно так же, как делаю это я. Мы с ней в этом похожи. Я всегда нырял в самую пучину этого водоворота, и каждую клеточку себя я приносил в жертву музыке. Она, словно цунами, всегда накрывает меня с головой, и я этому нисколько не сопротивляюсь. И Элизабет, она такая же. Вот только она более мягкая, плавная и сильная.
Когда произошло то, что произошло? Когда появилась эта перемена в нас обоих? Казалось, только вчера ко мне заходит милая девочка, лет двенадцати, с совсем детским личиком, в голубом платье, с двумя косичками. Она приходит сюда вместе с мамой, пытается выглядеть очень взрослой и уверенной, хотя на деле она нерешительная и скромная. Я вежливо улыбаюсь миссис Мэйер, которая сообщает мне, что её дочь хочет научиться играть на фортепиано. Я помню, с какой неуверенностью женщина смотрела на меня, вчерашнего студента, только пришедшего на работу учителя музыки. Но тем не менее, она доверила мне своё самое драгоценное сокровище - свою милую Бетти.
Через несколько секунд мелодия исчезла, спряталась вглубь дерева с медными струнами. Элизабет медленно убрала руки от пианино и робко посмотрела на меня, видимо, ожидая моей реакции. Но мне сейчас было не до этого. Я смотрел в её голубые глаза, и не понимал, когда я успел заплыть так глубоко. Когда из послушной, старательной, вежливой девочки, которая была мне, как младшая сестрёнка, она превратилась в нынешнюю Элизабет?
Тишина медленно начинала расползаться по комнате, словно ядовитый туман, но никто из нас не говорил ни слова. Все главные реплики висели в воздухе, но они никогда не будут произнесены.
Солнце окончательно зашло за горизонт, комната погрузилась в полутьму, и на смену солнечной беззаботности ко мне вернулось моё обычное состояние отчуждения. Вернулся настоящий я.
Поднявшись со стула, я направился к стене и клацнул выключатель. Холодный электрический свет мигом разлился вокруг.
- В этот раз ты играла лучше. Думаю, тебе просто нужно лучше концентрироваться, но это придёт со временем, - я вернулся к Элизабет, но не стал снова садиться.
- Да, у меня проблемы с этим.
- И что же служит этому причиной? - я облокотился о книжный шкаф позади меня, скрестив руки на груди.
Элизабет вновь заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
- Много чего, - как-то холодно и немного отрешённо ответила девушка. Было видно, что она не очень хотела продолжать этот разговор. Она поднялась со своего места и собрала листы с нотами в стопку. - Если рассказывать другим о своих проблемах, ничего хорошего из этого не выйдет.
- Если рассказывать чужим, ты хотела сказать? - усмехнулся я. "И на сколько же я чужой для тебя?" - чуть не вырвалось у меня.
Элизабет повернулась ко мне и заглянула в глаза, будто пытаясь прочесть там что-то. Но так как там было слишком много страниц, она просто отвела взгляд в пол, и ответила:
- Именно, мистер Лайнфорт.
Я закрыл глаза на это и не стал углубляться. Лучше ничего не трогать. Незачем понапрасну тормошить что-либо, не в силах это исправить или как-то помочь.
- Так, нам нужно с тобой поговорить об одном важном деле, - я взглянул на наручные часы. - Вот только уже поздно, тебе надо бы спешить домой.
- Если это дело и впрямь важное, то рассказывайте сейчас.
Я услышал, как заурчал живот девушки. Элизабет мигом смутилась, чем вызвала у меня улыбку. Я захватил свой пиджак, висящий на вешалке, взял ключи со стола и подошёл к девушке.
- Мне кажется, кто-то у нас мало ест, - усмехнулся я. Элизабет отвела взгляд в сторону, поджав губы.
- Нормально я ем, - тихо пробурчала она.
Я открыл дверь, приглашая Элизабет выйти. Выключив свет, я вслед за ней вышел из кабинета и закрыл дверь на замок. В коридоре было темно, и лишь в конце него можно было увидеть свет. В школе было пусто и тихо, и поэтому звук наших шагов эхом разносился по коридору. В такое время мало кто оставался в школе, разве что кто-то из администрации, и ещё пару преподавателей. Я почему-то всегда задерживался на работе дольше всех.
Бет шла чуть позади меня, не произнося ни слова, видимо, была погружена в свои мысли.
- Мистер Лайнфорт, к вам никогда не приходило мерзкое осознание своей глупости и беспомощности?
Я помолчал несколько секунд, думая над ответом. Элизабет часто ни с того ни с сего задавала подобные вопросы, и я привык искать в себе ответы на них.
- Если к тебе уже приходит осознание собственной глупости, значит, ты не так уж и глуп.
- Но всё так же беспомощен, - холодно ответила Элизабет, больше себе, чем мне.
Мы спускались по большой лестнице. Я пытался найти в себе ответы на многочисленные вопросы, заданные мне мной же. Я чувствовал спиной, как Элизабет идёт позади меня. Она как будто отдалилась, будто стала чужой. Раньше она была открытая, весёлая, общительная. Часто она рассказывала мне о том, что сегодня было на математике, как её наругал папа, и что в булочке она увидела дохлую муху. Каждое занятие с ней мне приносило радость, ведь она была такая светлая, она передавала мне эту энергетику. А потом она стала угасать словно свеча, отдаляться и закрывать себя, будто защищаясь от кого-то. Или же наоборот, кого-то защищая.
Я знал, что причиной этих перемен был я.
Я остановился, и повернулся к ней лицом. Элизабет застыла на ступеньке выше меня, в её взгляде читался вопрос.
Я смотрел на неё и понимал, что она - мой спасательный круг в этом море непонятной боли, она - тот, кто разорвёт этот замкнутый серый круг. Она нужна мне, сколько бы я ни отрицал это. Понимал, но всеми силами отрицал. Она - единственный человек во всём этом мире, который сможет меня спасти, но я не должен этого признавать. Я знаю, что где-то внутри неё остался тот мягкий свет, способный согреть и вылечить кого угодно. Но я не должен втягивать её в это. Я потяну её вместе с собой ко дну, и навсегда, быть может, она погаснет в моих объятиях.
Слишком часто между нами возникали такие молчаливые паузы, как сейчас. Да, мы всё уже давно знали, но никто ничего не говорил.
- Вы, наверное, что-то хотели сказать? - чуть ли не прошептала Элизабет, возвращая меня с небес на землю. Что-то внутри меня сжалось, пронося боль по всему телу. Я внимательно смотрел в глаза девушки, пытаясь что-либо прочесть, но там было слишком много непонятных для меня вещей.
Мы постоянно заглядываем друг другу в глаза, пытаясь прочесть в них что-то, но нам никогда это не удаётся.
Я на мгновение растерялся. Прокашлявшись, я отвернулся и вновь начал спускаться по лестнице, оставив Элизабет чуть позади.
Почему люди так любят всё усложнять?
Мы молча вышли из школы. На улице уже было достаточно темно и прохладно, свежий вечерний воздух пронизывал нас, заставляя бегать мурашек по телу. Людей было не очень много, они тихо ступали по асфальту, убегая к себе домой, в тепло и объятия своих любимых.
- Немного жаль, что осень к нам приходит рано. Я не успеваю насладиться её тёплом. Я не люблю летнюю жару, я люблю осеннее тепло, но его так мало.
Я задумался над словами Элизабет. Я уже слышал подобное от Камиллы. Почему они все так беспокоятся о наступлении холодов? Для меня осень - идеальная пора года, идеально подходящая моему состоянию. Осень - это неотъемлемая часть моей души. Точно так же, как и боль, не физическая, но практически осязаемая боль где-то внутри сознания, которая всегда преследует меня.
- Думаю, рано или поздно ты привыкнешь к холоду. К счастью, или, быть может, к сожалению, люди ко всему всегда привыкают.
- Даже к боли? - чуть подойдя ближе, спросила Элизабет. - Разве можно когда-нибудь привыкнуть, например, к боли?
Я лишь молча усмехнулся, достав из кармана пачку сигарет и спички. Щелчок, искра, тлеющая сигарета, первый вдох.
Ну я же как-то привык.