Чувства
« С чего начинается наша жизнь? С зачатия? Или... С порыва страсти? Страсти? И правда. Страсти... Мы дети всего лишь порыв страсти. Обидно. Мы изначально что-то ужасное. То чего не желает себе никто.»
Ли лежала и глазами вырисовывала на потолке разнообразные узоры. Её пышные волосы сейчас были влажными от бесконечных слёз и прилипали к лицу. Белая толстовка с чёрной надписью "счастливая" была вся измята в изящных руках такой хрупкой девушки. Кто довёл её? Всего лишь воспоминание о милой маме. Но в воспоминании она не была такой милой. То как мать Амелии жестоко избивала свою дочь вспомнилось только сейчас.
« Страдать должна она. Ты будешь веселиться, пока она грустить. Ты будешь жить, пока она существовать. Ты не должна плакать. Пусть плачет она, а ты беги за счастьем.»
Она вспомнила. Вспомнила жестокость своей матери, которая многие годы для этой девушки была идеалом. Как так получилось? Говорят, что мы многим обязаны своим родителям и что мы дети и подростки должны их уважать. А уважают ли они нас? И за что мы им обязаны? За то что они нас создали в порыве страсти или выращивали нас постоянно требуя идеальности и непрекословного послушания. В нашем детстве они нам твердят, что мы не достаточно хороши. А они достаточно хороши для родителей?
– Лив! – прокричала Ли своей подруге, которая уже была на пути к ней.
– Что? – Оливия зашла во временую комнату девушки и облокотилась о косяк двери.
– Слушай, как ты считаешь? Дети это всего лишь порыв страсти?
– Знаешь, я даже как-то не задумывалась об этом. Но... Наверное ты права. О! Стоп! Я убежала!
– Что? Зачем?.. Лив!-– Амелия была растеряна от внезапного поведения блондинки, но старалась не подавать вида.
– Говори! – симпотичная девушка потребовала продолжение мыслей, но было не понятно зачем надо было нести в комнату Амелии мольберт, холсты, кисточки и многочисленные тюбики с красивой масляной краской.
– Эм... Ну... А кто придумал воспитание? Взрослые же по сути делают из нас удобных себе людей, а потом жалуються, что мы не такие как они хотят. Но! Факт в том, что это они так хотят, а не мы. Мне тошно от того что дети для взрослых, как рабы для зажиточных людей. Всё взрослые по факту просто пользуются нами. Я ещё не встречала ни одного взрослого, который бы уважал нас. Эти капризные дети в облике взрослых постояно требуют всё больше и больше, а потом обвиняют подростков и детей, что те хотят любви и понимания. А ещё... Мой отец всегда любил меня или по крайней мере мне так казалось, но всё оказалось иначе... Ему лишь бы избавиться от меня... Ему на меня плевать... И-и... Моя мама... Она избивала меня... – Амелия начала тихо плакать и заикаться от отчаяния, но продолжила свои мысли, собравшись и вытерев руковом своей толстовки горькие слёзы. – Сейчас я иду по солнечному пути, в то время как остальные идут в тени боясь обжечься счастьем. Я рада, что теперь не с этими извергами! Признаюсь честно. Я была несчастна. Только сбежав от них я почувствовала весь сладкий вкус свободы. Наверное... Я счастлива?
– Определённо! – воскликнула Оливия и отошла от мольберта на котором всё это время что-то рисовала изредка вздыхая.
На холсте был изображён маленький мальчик, держащий в руках своё сердце вырванное из груди и как-будто говоря глазами, что хочет отдать его тебе. Но... Рядом с ним были собаки. Они выглядели угрожающе и кровожадно. Так и хотелось забрать мальчика к себе, ведь к нему угрожающе приближались четыре жутких, немецких овчарки. Мальчишка был одет в рваные из-за овчарок тёмно-синие штаны, которые очевидно были ему велики и в жёлтую от каких-то пятен с потёками крови майку, а ноги его были босые. Но несмотря на все невзгоды парнишка улыбался, да так искренне, что невольно на глазах наворачивались слёзы.
– Это... Так прекрасно!.. Боже... Но как? – было заметно, что Амелия была поражена этим прекрасным, пробирающим до глубины души, произведением искусства.
– Ну... Ты говорила, а я рисовала. Ты так искренне преподносила свои мысли и чувства, что я решила запечатлеть твои эмоции, через твои слова. Знаешь? Не думала, что получиться так... Красиво и как-будто искренне? Если честно я ещё никогда так глубоко не проникалась в чужие переживания.
– Спасибо! – чувствительная девушка кинулась на Оливию и чуть ли не задушила её в своих объятьях...
...
Амелия лежала на полу с раскинутыми руками и ногами думая о Нике.
« Интересно, как у него дела? Он такой красивый и добрый. Может он моя вторая половинка? Должно быть так и есть. Он так на меня смотрел, как будто я его душа и сердце. О Боже, кажеться у меня в животе бабочки...»
Так и было, в животе у этой милой мечтательницы поселилась стая бабочек, которые никак не хотели улетать, исчезать или умирать. Вот скажите на милость зачем нужны эти бабочки? Они красивые, да. Но они только сбивают людей с толку и затуманивают разум.
« Стоп! Но ведь тогда у меня тоже пархали бабочки в животе...»
« – Круто! А у меня нет любимых цветов. Может быть я когда нибудь подарю тебе букет жёлтых тюльпанов.
– Обещаешь? – шатенка с горящими глазами хитро улыбнулась. В животе у неё вспорхнули бабочки и начали беспорядочно летать.
– Ну, нет. Ты же знаешь. Не даю обещания, а значит не нарушаю их.
– Знаю... – глаза Ли в миг потускнели, бабочки резко застыли и полетели вниз, а в сердце вонзился кинжал. Вроде бы ничего серьёзного, но так обидно и невыносимо больно. Всего секунда, слово и взгляд, и внутренний мир подвержен атомной войне.»
Вспомнив столь неприятное воспоминание у Ли из глаз покатились слёзы. Она вспомнила как любила этого человека, как была готова на всё ради него и вспомнила как он однажды подло поступил. Перестал звонить, писать, общаться с этой наивной девушкой. Он не уехал из города или исчез без вести, нет. Он просто стал игнорировать Амелию, нашёл себе девушку и просто потерялся. Наша малышка Ли больше года страдала, мучалась, бредила. Мало ела, много спала и плакала, всё то время пока не спала. За тот жуткий период бедняжка сильно похудела, отгородилась от мира и стала постоянно повторять имя этого гнусного человека. Он пришёл... В самый неподходящий момент, когда девушка только начала приходить в себя от этого события, как от страшного сна. Он заявился к ней с букетом жёлтых тюльпанов, пьяный и совершенно не понимающий своих действий. Парень начал извиняться и своим появлением только сделал глубже заживающую рану. Очень хорошо, что тогда этого подлеца прогнал отец Ли. Если бы не Байрон, всё бы закончилось намного, намного хуже...