19
Сдерживаться дальше становится все тяжелее, и нет смысла. Пальцы скользят по влажным волосам, губы находят губы, и мы начинаем снова. Вверх-вниз. Губы на губах, языки сплетены, стон за стоном… При всех наших спорах и обидах у нас всегда останется вот это. Держу руки на бедрах Анастейши, контролирую темп, помогаю ей и подгоняю себя.
Ход ускоряется, беспомощный стон миссис Грей уходит в мой рот, растворяется в страсти.
— Да… да… Ана… — Изливаю на Ану дождь поцелуев — на лицо, руки, грудь, шею. Снова захватываю дерзкий ротик.
— Я люблю тебя, Кристиан. Люблю. И всегда буду любить. — Она хочет, чтобы я верил, знал это и не сомневался — после нашей сегодняшней схватки.
Сильнее насаживаю Анастейшу на возбужденный орган, вхожу на всю длину. Делаю последние два толчка и изливаюсь вовнутрь, утопаю в океане наслаждения.
Миссис Грей следует моему примеру, и тоже кончает, сильнее сжав мой член влагалищем.
Из горла доносится глухой стон, а тело дрожит в сладкой пытке.
Ана открывает глаза, в прекрасных голубых глазах стоят слезы.
— Эй? — Беру ее за подбородок, всматриваюсь в бледное лицо. — Ты почему плачешь? Я сделал тебе больно?
— Нет.
Тыльной стороной ладони провожу по щеке, убираю выбившуюся прядь волос за ухо, смахиваю слезинку и нежно целую в губы. Я все еще в миссис Грей и когда выхожу, она моргает.
— Что случилось, Ана? Скажи мне.
— Ничего. Просто иногда я не выдерживаю этой огромной любви. – Детка, ты заслуживаешь этой любви.
Вновь смотрю в голубые глаза, спрятаны под полуоткрытыми веками и застенчиво улыбаюсь.
— У меня с тобой тоже такое бывает.
— Правда? – Анастейша, я поклялся не обманывать тебя. Верь мне, и не сомневайся.
— Ты же сама знаешь, — усмехаюсь я.
— Иногда. Не всегда.
— Взаимно, миссис Грей.
Дальше за нас разговаривают наши тела, и мы отлично понимаем друг друга. Ана целует меня в грудь, обжигает губами шрамы, в ответ играю с ее шеей, плечом.
— Вы божественно пахнете, миссис Грей. – Запах осени и жасмина. Ее натуральный запах смешался с запахом шампуня и секса – получилась безумная смесь.
— Вы тоже, мистер Грей.
Мы сидим, взявшись за руки. Молчим. Но реальность все же напоминает о себе.
— Уже поздно.
— Тебя еще нужно подстричь. – Пока все попытки сделать это потерпели неудачи.
— А вам, миссис Грей, хватит сил закончить начатое?
— Ради вас, мистер Грей, я готова на жертвы. — Она целует меня в грудь и встает.
— Не уходи. — Удерживаю Анастейшу пристальным взглядом, поворачиваю и начинаю расстегивать юбку. Она падает на пол. Подаю руку, миссис Грей выступает из кучки ткани. На ней остались чулки и пояс.
— Какой вид, миссис Грей. — Лениво откидываюсь на спинку, складываю руки на груди.
Ана вертится под моим одобрительным взглядом, стесняется своей наготы. Но почему? Сотни раз говорил, что у нее превосходное тело и нечего стесняться.
— Боже, какой же я везунчик.
— Согласна.
Глупая улыбка появляется на моем лице. Анастейша зачарованно наблюдает, терзает белоснежными зубами нижнюю губу.
— Накинь рубашку и постриги меня. В этой блузке ты меня только отвлекаешь. Так мы и до кровати не доберемся.
Миссис Грей идет, покачивая бедрами туда, где остались ее туфли и моя рубашка. Медленно наклоняется, поднимает рубашку, подносит к носу и набрасывает на плечи. Ничем не прикрытая задница словно манит к себе. Побыстрее застегиваю молнию брюк, пока член не потребовал повторения. Да она дразнит тебя, Грей! И пока победа в этой схватке явно не на моей стороне.
Смотрю на нее
— Ну и представление вы здесь устроили, миссис Грей.
— У нас есть ножницы? — невинным тоном спрашивает Ана, хлопая ресницами.
— В моем кабинете.
Анастейша оставляет меня в ванной одного, идет на поиски ножниц. Тяжело поверить, что разрешил кому-то кроме Франко подстричь меня. Но этот «кто-то» — моя жена, а ей я могу доверить не только свои волосы но и свою жизнь.
Миссис Грей столько всего пережила через меня, чего только стоит одна история с Лейлой, а ведь была еще Элена, и этот ублюдок Хайд чуть не изнасиловал… Проклятье, он по-прежнему на свободе, более того – может действовать, когда меня не будет рядом. Как тогда защитить свою малышку?
Месть, или что-то другое? — Мы даже не знаем его мотивов. Но одно известно точно: его цель – я. Поэтому риск опасности для Анастейши увеличивается вдвойне. Она – мое слабое место, а Хайд точно знает об этом и будет бить по нему.
Мысли прерывает шум из коридора, когда открываю глаза, передо мной стоит миссис Грей, красная от смущения, пытается отдышаться.
Что, черт возьми, произошло?
— Что случилось? — Я стою напротив нее, держа в руках туфли. Одежда собрана и аккуратно сложена возле стены.
— Напоролась на Тейлора. – Почти голая?! Ей мало того случая с бикини?!
Я хмурюсь.
— О…В таком-то виде.
— Тейлор же не виноват. – А ты могла одеться, чтобы не попадать в подобные ситуации. И вообще, мне не нравится, что прислуга видит мою жену в таком виде.
— Нет. Но все равно…
— Я одета. – Под моей рубашкой на тебе ничего нет.
— Едва ли.
— Даже не знаю, кто из нас больше смутился, я или он. – Миссис Грей немного хмурится, кажется, вспоминает что-то. — А ты знал, что они с Гейл… ну, вместе?
Ана, малышка моя, я обязан знать все, что происходит в моем доме и эта новость мне давно известна. Примерно с того времени, когда они только начали строить отношения, Тейлор обо всем мне рассказал. Гейл переживала, что я их уволю, ведь часто работодатели запрещают любые отношения на работе. Но если люди хотят быть счастливыми, то кто я такой чтобы мешать? Не всем в жизни везет встретить свою любовь, поэтому я был рад за них и сейчас, полюбив тебя, еще больше уверен в своем решении.
— Разумеется, знал.
— И не сказал мне? – Ана, мы все взрослые люди, у каждого есть право на личную жизнь, не вижу ничего странного, что Гейл и Тейлор вместе.
— Думал, ты тоже знаешь. – Кажется, их отношения тяжело не заметить.
— Нет.
— Ана, они взрослые люди и живут под одной крышей. У обоих никого нет. Оба симпатичные.
Миссис Грей краснеет, виновато опускает взгляд на свои переплетенные пальцы.
— Ну, раз уж ты так говоришь… Я просто думала, что Гейл старше Тейлора.
— Так и есть, старше, хотя и ненамного. Некоторым мужчинам нравятся женщины постарше… — Анастейша сердито хмурится, бросает на меня обжигающий взгляд. Черт, кажется, я взболтнул лишнего. Уверен, что она вспомнила Элену и злится за последние слова. На нас снова ложится тень той, чье имя лучше не произносить в кругу моей семьи, миссис Робинсон.
— Знаю.
Нужно срочно сменить тему.
— Кстати, вспомнил.
— Что именно? — бурчит она недовольно и, схватив стул, поворачивает его лицом к зеркалу. — Садись!
Решаю не перечить и сделать как сказано. Ана начинает расчесывать мне волосы. Они уже не мокрые, но еще влажные.
— Те комнаты, над гаражом, в новом доме, можно было бы переделать и отдать им. Пусть устраиваются. Как дома. С другой стороны, и дочь Тейлора могла бы оставаться у него почаще. — Надеюсь, миссис Грей не будет против, а мой отвлекающий маневр сработает.
— А почему она здесь не остается? – Как легко Вас заговорить.
— Тейлор ни разу меня не спрашивал.
— Может, тебе самому стоит предложить? Но тогда нам придется вести себя поприличнее. – Или просто потише, а кому-то придется отказаться от моих рубашек и ходить по квартире нормально одетой.
Я качаю головой.
— Об этом я не подумал.
— Может быть, поэтому Тейлор и не спрашивал. А ты с ней знаком? – Конечно, ведь ее отец каждый день рискует своей жизнью, охраняя меня.
— Да. Милая девочка. Застенчивая. Очень симпатичная. Я оплачиваю ее учебу.
Ана удивленно смотрит на меня в зеркало.
— Не знала.
Растерянно пожимаю плечами.
— Сделал что мог. По крайней мере, это значит, что он не уйдет. – Тейлор ценный сотрудник и работает на меня больше четырех лет. Не хочу терять отличного работника.
— Уверена, ему нравится на тебя работать. – Надеюсь.
— Не знаю.
— Думаю, он очень предан тебе. — Миссис Грей продолжает расчесывать мне волосы, не прерывая зрительного контакта с помощью зеркала.
— Думаешь?
— Да.
— Хорошо. Ты поговоришь с Джиа насчет комнат над гаражом?
— Да, конечно.
Анастейша задумчиво смотрит на меня.
— Уверен, что хочешь этого? Последний шанс отступить.
— Делайте свое черное дело, миссис Грей. Не мне на себя смотреть, а вам.
— Я могла бы смотреть на тебя весь день, с утра до вечера.
Она усмехается, а я раздраженно качаю головой.
— Ничего особенного тут нет, обычное приятное лицо. – Своего рода маска за которой прячется чудовище.