Часть 4
Когда ужин подошёл к концу, Джеймс первым поднялся из-за стола.
— Я пойду, разберусь с вещами, — сказал он, бросив на Оливию выразительный взгляд.
Она кивнула, но сама не собиралась возвращаться в комнату. В голове крутилась мысль о той старой церкви, что выделялась на фоне идеальной картины лечебницы.
Оливия быстро попрощалась с остальными, вышла из здания и направилась по той же дороге, по которой они сюда приехали.
Чем ближе она подходила, тем сильнее росло ощущение чего-то... неуместного. Церковь выглядела ветхой, с покосившимся крестом на крыше, стены потемнели от времени, а стекло в одном из окон было треснуто.
Дверь оказалась приоткрытой.
Внутри пахло пылью, воском и чем-то травяным. Свет пробивался сквозь узкие окна, создавая приглушённую, почти нереальную атмосферу.
— Дочь моя, ты заблудилась? — раздался спокойный голос.
Оливия обернулась.
Из тени вышел мужчина лет шестидесяти, в чёрной рясе, с седыми волосами и внимательными глазами.
— Нет, — тихо ответила она. — Просто... мне стало любопытно.
— Любопытство — это путь к истине, — кивнул он. — Я пастор Эдвард.
Оливия чуть смягчила выражение лица.
— Хэйли.
— Ты не отсюда.
— Только приехала.
Пастор внимательно посмотрел на неё, будто видел больше, чем она говорила.
— Ты ищешь ответы, верно?
Оливия сделала шаг ближе.
— В лечебнице пропадали люди. Вы что-нибудь об этом знаете?
На мгновение лицо пастора стало напряжённым, но затем он покачал головой.
— Люди часто исчезают, даже если остаются на месте.
Оливия нахмурилась.
— Это что, загадка?
Пастор посмотрел на алтарь, а затем снова на неё.
— Иногда истина не там, где ты её ищешь. Но если ты действительно хочешь знать... приходи завтра ночью.
Внутри всё сжалось.
— Почему ночью?
— Потому что днём ты не увидишь того, что скрыто во тьме.
Пастор сказал это, развернулся и молча ушёл, оставив Оливию наедине с вопросами, на которые он явно не собирался отвечать сейчас.
Она провела взглядом его фигуру, пока тот не исчез за боковой дверью. И только тогда заметила, что в полумраке церкви была ещё одна фигура.
Женщина сидела на старой деревянной скамье у алтаря. В её руках дрожала тонкая свеча, огонёк которой мягко освещал бледное лицо. Глаза её были закрыты, губы не двигались — она не молилась, не шевелилась, просто сидела неподвижно, словно застывшая статуя.
Оливия медленно подошла ближе.
— Вы в порядке?
Женщина не ответила. Только пальцы на свечке дрогнули. Оливия почувствовала странное беспокойство.
— Простите...
Она хотела коснуться её плеча, но в этот момент женщина вдруг заговорила, не открывая глаз:
— Они шепчут во тьме. Их никто не слышит.
Голос был ровный, но странно безжизненный.
— Кто шепчет?
Оливия замерла, ожидая ответа, но вместо этого женщина вдруг открыла глаза — широко, безумно, словно только что очнулась от кошмара.
Её зрачки дрожали, отражая пламя свечи, а губы дёрнулись в странной гримасе.
— Ты... — прошептала она, голос срывался на хрип.
Оливия нахмурилась.
— Что?
Женщина резко вскинула голову, искажённое лицо исказилось гримасой ярости.
— Ты! Дьявольское отродье!
И прежде чем Оливия успела отпрянуть, та неожиданно вцепилась ей в руку.
Острые ногти впились в кожу, оставляя глубокие царапины. Оливия рефлекторно дёрнулась назад, но женщина сжала её ещё сильнее, пальцы были как стальные когти.
— Отпусти! — резко бросила Оливия, пытаясь вырваться.
Женщина дышала часто и прерывисто, её глаза метались, словно она боролась сама с собой.
— Они знают, кто ты... — прошипела она.
Оливия рванулась изо всех сил и наконец вырвалась, отшатнувшись. Женщина зашаталась, будто её силы внезапно иссякли, и бессильно рухнула на скамью, тяжело дыша.
Оливия схватилась за поцарапанную руку — кровь выступила тонкими линиями. Она посмотрела на незнакомку, но та уже не шевелилась, словно ничего и не случилось.
Сердце гулко билось в груди. Этот вечер становился всё страннее.
Оливия быстрым шагом направилась обратно к лечебнице, всё ещё ощущая на коже следы ногтей той женщины. Рука немного саднила, но больше всего её беспокоили слова, которые та успела выкрикнуть.
"Дьявольское отродье."
Что это было? Помутнение рассудка? Или... что-то большее?
Когда Оливия вошла в комнату, Джеймс уже сидел на диване, расстёгивая манжеты рубашки. Он поднял на неё взгляд, сразу же заметив её напряжённое лицо.
— Где ты была?
— Просто решила осмотреть территорию, — ответила она коротко, избегая его взгляда.
Он нахмурился.
— Поздновато для прогулок, не находишь?
— Я устала, Джеймс, — отрезала Оливия, стягивая с себя пиджак и направляясь в ванную.
Он хотел что-то сказать, но она уже закрыла за собой дверь.
Оливия включила воду, позволяя горячим струям стекать по коже, смывая напряжение. Но даже в шуме душа ей казалось, что где-то, на границе слуха, всё ещё звучал безумный голос той женщины:
"Они знают, кто ты..."
Горячая вода стекала по её плечам, смывая усталость, но не мысли.
Стоя в душе, Оливия вдруг вспомнила то, что давно пыталась вытеснить. Осколки прошлого, разбросанные в её памяти, снова сложились в картину, от которой сжималось сердце.
Они с Джеймсом были счастливы.
В университете они проводили вместе почти всё время. Оба изучали японский, мечтали отправиться в Японию, гулять по древним храмам, пробовать настоящие рамен и тайяки, бродить по улицам Киото под светом бумажных фонарей. Они строили планы, фантазировали, смеялись.
Она любила его. И была уверена, что он тоже любит её. Всё казалось идеальным. А потом...Он сделал ей предложение. Это было красиво, романтично. Они стояли на крыше общежития в лучах закатного солнца. Джеймс взял её за руку, посмотрел так, как будто весь мир замер для него в этот момент, и произнёс:
— Выходи за меня.
Оливия плакала от счастья. Она сказала - да.
А потом... всё рухнуло. Без объяснений. Без причин. Однажды он просто сказал, что так будет лучше. Что они не могут быть вместе. Что он уходит.
Она кричала, требовала сказать, в чём дело, пыталась понять, но он не дал ей ни единого ответа. Просто ушёл.
Горячая вода вдруг показалась холодной. Оливия резко открыла глаза, глубоко вздохнула, отгоняя воспоминания.
Но отголоски прошлого не исчезли. Они всё ещё жгли внутри, как старые незажившие раны.