«Это не то, что я хотела»

Элис всю ночь ворочалась в постели, проклиная свою бессонницу. Ей было волнительно в последний раз войти в любимый кабинет биологии, где в углу неизменно стоял скелет по имени Бен. Кажется, каждый ученик в школе, хоть раз подходил к Бену и делал с ним забавное селфи. Элис даже подозревала, что Бен был самым популярным объектом для фото в школе. Она и сама не была исключением – в ее телефоне хранилось несколько забавных снимков с Беном, в том числе и совместное фото с Венди. Сегодня настал самый страшный день для учеников старших школ — выпускные экзамены.

Когда Элис поняла, что заснуть ей сегодня уже не удастся, да и время подходило, чтобы встать. Элис решила больше не мучаться снова заснуть. Перед сном она поставила на телефоне несколько будильников, боясь проспать сегодняшний экзамен, но, как оказалось, разбудил ее вовсе не будильник, а ее внутренняя тревога. Девушка села на край кровати и сонно потерла глаза.

Почти минуту она тупо смотрела в одну точку, совершенно ни о чем не думая. Вздохнув, она напялила мягкие тапочки, с удовольствием ощутив приятную на ощупь ткань кончиками пальцев. Девушка с трудом встала с кровати и подошла к окну, раздвигая шторы в разные стороны. Утренний свет солнца окончательно разогнал остатки сна. Обычно Карен так делала, когда Элис, будучи маленькой, капризничала по утрам, не желая идти в школу. Сейчас мама практически не прибегала к такому приёму, вовсе перестала это делать, но в этот момент Элис отчаянно не хватало именно этого – чтобы мама точно так же вошла в её комнату, распахнула шторы, впуская яркий солнечный свет, и нежным голосом нашептывала на ушко её имя.

Элис облокотилась локтями на подоконник и стала рассматривать город, который тоже еще только просыпался. Парочка машин сновала в противоположные от друг друга стороны. Лишь одни спортсмены, как ни в чем не бывало, уже вовсю совершали утренние пробежки и накручивали не первый круг. Глядя на них, Элис всегда задавалась вопросом: каково это вставать в пять утра ради какой-то пробежки? Для неё это было чем-то из области фантастики. Уж лучше она поспит лишний час и будет выспавшейся, чем потной и уставшей уже в первую половину дня. Любуясь видом из окна, Элис заодно успела сделать небольшую разминку шеи и спины, с наслаждением похрустывая всеми суставами. Ей нравился этот звук, будто он давал организму какое-то облегчение. Но не тут-то было — в области поясницы возникла резкая боль, заставив Элис схватиться за больную область и застонать, скривив лицо в ужасе. За несчитанные секунды она четырежды успела проклинать за сделанную разминку, пускай она и была налегке.

Оторвавшись от окна, Элис кинула взгляд на часы — стрелки показывали почти семь утра. Зевнув во весь рот, Элис направилась в ванную, прихватив с собой полотенца и нижнее белье. Шаркая тапками по коридору, боковым зрением она замечает, что дверь в комнату брата была приоткрыта — значит Томас, возможно, уже не спал. Элис, пытаясь не сильно шаркать тапками, прислонилась к стене и тихонько приоткрыла дверь, стараясь не разбудить брата, но деревянная дверь предательски скрипнула и выдала присутствие девушки.

— Дверь меня не разбудила, — сонно улыбнулся брат, лениво переворачиваясь с боку на бок с телефоном в руке, открывая на вид полуобнаженный, спортивный вид его торса, чему Элис немного смутилась. Томас, заметив её обескураженный взгляд, сразу натянул одеяло до шеи. — Ой, да всё! Прикрыл я всё.

— Доброе утро. Ты чего не спишь? — Элис входит в комнату без тени смущения на лице и садится на край кровати.

— Доброе, — парень откидывает телефон на другую сторону кровати и, потягиваясь всем телом до хруста костей, протяжно отвечает: — Как я могу пропустить такой день, когда ты завалишь экзамен?

Элис закатывает глаза и скрещивает руки на груди:

— А, ну да! Конечно... Как я могла забыть про твою поддержку и веру в меня! Спасибо, что поддержал меня, брат! — Элис наигранно отвернула голову в сторону, оставаясь все в той же позе.

Томас коротко усмехнулся, взъерошив волосы на затылке. Вскоре он опомнился, что ляпнул лишнее и теперь чувствовал себя настоящим ублюдком. Парень сел ближе к сестре и со спины крепко ее обнял, словно она была маленьким котенком в его руках. Он делал это максимально аккуратно, как мог, чтобы не разозлить Элис еще сильнее. Он выдавил из себя самое искреннее, на что был способен в это сонное утро: — Слушай, прости. Я идиот, — он шумно вздыхает в ее спину и приникает лбом к ее маленькому плечу. — Я просто нервничаю за тебя. Хочу, чтобы у тебя всё получилось. Хочешь, я с тобой посижу, пока будешь повторять конспекты?

— Ничего, все нормально, — одним краем улыбнулась Элис и положила голову на его затылок. — Я привыкла, что мой брат идиот.

— Эй!

— Я тебя знаю всю свою жизнь! Думаешь, я не знаю, что за долей злорадной шутки скрывается волнение и поддержка? Конечно знаю... — теперь не только лицо девушки расплывалось в теплой улыбке, но и Томаса. — Знал бы ты, как я тебя ненавижу.

Томас коротко прыснул и отстранился от сестры, чтобы полностью охватить одним своим взглядом ее милую улыбку, когда по обе стороны щек появлялись небольшие ямочки. Он взлохматил ее волосы на макушке и громко, протяжно зевнул:

— Давай, красоту наводи, Алиса в стране чудес, — мужчина зевает и вновь ложится спать. — Штукатурка, если что, в ящике для инструментов, — пробурчал он сонным голосом и устроился в удобную позу.

— Ах, значит так?! — Элис встаёт с кровати, берёт лежащую подушку рядом с Томасом и начинает наносить ему удары по телу. — Получай!

— Ну мне же больно-о-о... — с сарказмом простонал парень и вытягивает ладонь в сторону девушки. — Все, я умер.

— Ну и спи, — спокойно отвечает Элис и откладывает подушку. Она встает с кровати и, перед тем, как выйти из комнаты, останавливается у двери и соблазнительно проговорила: — Все же последние два куска пепперони будут моими.

Элис хитро улыбается и выходит из комнаты, прикрывая дверь. Через пару секунд в комнате брата послышался резкий скрип кровати и звуки открытия шкафа. Элис улыбнулась своей проделке и двинулась дальше по своим делам.

Девушка вновь плетётся по коридору, беспрерывно продолжать шаркать тапками по полу, и сворачивает обратно в свою комнату. Спустя пару минут она уже стояла в ванной, плотно закрыв дверь на замок. Нет, она не собиралась «штукатуриться», как выразился Томас, а просто решила принять утренний душ, чтобы смыть с себя остатки бессонницы и волнения перед экзаменом.

Убедившись, что все необходимые вещи на месте — полотенца, вафельный халат и нижнее белье — она медленно стала расстегивать пуговицы ночной рубашки, попутно разглядывая своё отражение в зеркале. Скинув с себя трусики и оставшись абсолютно обнажённой перед зеркалом, Элис вдруг задумалась: а для чего вообще нужна вся эта любовная идиллия? Чтобы сначала любить друг друга до безумия, а потом ссориться и страдать месяцами, а то и может годами? Стараться не накручивать себя по поводу того, что твой парень, вместо посиделок с друзьями, флиртует в пьяном виде с другими девушками, настойчиво их трогает, а может и вовсе уже занимается с ними сексом не в первый раз? Ну уж нет, она лучше промоет свои мозги от этих романтических бредней прохладным душем, а потом сосредоточится на предстоящем экзамене, на поступление в университет и на будущей карьере. Пусть другие тратят время на любовь и страдания, это их выбор, у Элис же выбор будет поважнее и более разумный. Ей не нужны эти переживания, эта ревность и постоянная неуверенность. Ей нужно спокойствие в жизни, а это может дать только она сама.

Может, когда-нибудь она и найдёт себе молодого человека и создаст с ним семью, но не в этой жизни. А если уж так и получится, что молодой человек появится в этой жизни, то Элис бы жадно хотела, чтобы ее молодой человек понимал, что учеба и карьера всегда будут стоять на первом месте, а потом только любовные отношения. Но, все же, она не могла представить себя в роли чьей-то девушки.

Элис хочет, чтобы никто, кроме неё самой и её зеркала, не видел и не трогал её обнажённое тело. Её выбор в одежды всегда останавливался на более свободных вещах — мешковатые кофты и спортивные штаны — именно они помогали ей скрывать свою фигуру песочных часов, чтобы не привлекать к себе внимания. Она редко надевала платья — это было только на семейных праздниках и других мероприятиях в кругу родственников. В последний раз она носила платье в седьмом классе, когда именно в тот момент ей присвистнул взрослый мужчина и в тот же вечер она стала жить в большом страхе. Порой Элис впрямь отказывалась натягивать на себя платье, которая обтягивала абсолютно все привлекательные участки тела, чему она была не очень впечатлена, — платья всегда заставляла надевать Карен, даже бывали ссоры насчет этого. Со временем, мама привыкла к тому, что ее красивая дочь одевается как парень, а Элис перестала слышать от нее «ну ты же девочка!».

Она ненавидела ощущать на себе пристальные взгляды неприятных мужчин, чувствуя себя какой-то куклой для игр. Некоторым девушкам такие взгляды и присвистывания наоборот могут казаться комплиментом, то как они безупречно выглядят. Но Элис видела в этом страх, что такие мужчины на самом деле думают только об одном — как затащить таких красавиц в постель и использовать их для своих диких желаний. Элис никогда не хотела больше становиться объектом чьих-то игр и похотливых взглядов, поэтому она предпочитает всегда оставаться незаметной и сидеть в тихом, укромном уголке, скрывать свою прекрасную натуру и избегать ситуаций, в которых её могут использовать. Для неё важно чувствовать себя в безопасности и быть свободной от чужих ожиданий и грязных желаний.

Девушка принимается расплетать длинную косу, кончик которой свисал чуть ниже пояса. Заплетание косы перед сном было ее неким ночным ритуалом, — она это делала для того, чтобы утром не приходилось бороться с утренним хаосом на голове. Элис терпеть не могла распущенные волосы, ведь они ей постоянно мешались. А про ветер с распущенными волосами она молчит — красивая укладка попросту превращалась в подобие соломы, будто она провела часы в стоге сена, ища иголку. Выходом из таких подобных неприятных ситуаций являлся высокий конский хвост — её неизменный спутник. Венди всегда поражалась, как у Элис получался этот безупречный хвост с первого раза, без единых, так называемых, петухов на затылке, в то время как у неё самой на это уходило несколько десяток попыток и куча выбившихся прядей из хвоста. Даже одноклассницы Элис прозвали её фирменный высокий хвост «изюминкой» ее образа.

Девушка забирается в душевую кабину и включает воду, тратя целых две минуты на идеальную настройку температуры. Выдохнув с облегчением, она, довольная результатом, становится под теплые струи, слегка откинув голову назад. Горячая вода ласкала ее тело, начиная с макушки головы и заканчивая кончиками пальцев ног. Элис могла бы простоять под душем хоть целый день, ей нравилось чувство, как будто ты сливаешься с водой воедино, и чувствуешь, как тело перестает казаться уставшим и наполняется энергией. В такие моменты она часто задумывается о предстоящем дне, составляет список дел на нынешний день, продумав все до мельчайших деталей.

Бывало очень редко, когда она оставалась дома одна и тогда выпадал хороший шанс громко петь в душе любимые песни, воображая из себя настоящую певицу, например как Уитни Хьюстон или Селин Дион. Не дай бог, если она попадается в такую ее минуту славы на глаза мамы и брата — они сочтут ее за сумасшедшую и без вопросов отправят в ближайшую психбольницу. А может и в самую дальнюю.

Она капает несколько капель шампуня с запахом миндаля на ладонь и наносит его на длинные волосы, массируя кожу головы кончиками пальцев. От этого приятного массажа она с наслаждением прикрывает глаза, отдаваясь вовсю данному процессу. Вдруг мелькнула мысль: как было бы здорово, если бы кто-то сейчас ей массировал голову, например ее заботливый молодой человек... Элис прокашливается, отгоняя наваждение, и смывает шампунь. Следом берет мочалку и щедро наносит на нее гель для душа. Несколько раз сжав ее, чтобы образовалась пышная пена, она начинает нежно массировать ею тело. Но в какой-то момент ее охватывает лень и она просто встает под теплые струи душа, доверяя свое тело воде, что всю работу за нее сделает она. Она бы и осталась стоять так вечно под струей горячей воды, от которой отходил пар, но сегодня не получится — сегодня ее ждал предстоящий экзамен.

Элис наконец-то выходит из душа, хватает полотенце с крючка и вытирает им лишние капли со своего тела. Затем она с трудом закрепляет мокрые волосы наверх при помощи другого полотенца и накидывает на себя халат, плотно завязав его поясом на тонкой талии. Элис открывает дверь и выходит из ванной, направляясь в свою комнату.

— Если там не окажется клочка твоей шерсти – я сегодня буду самым счастливым, — пригрозил Томас, заходя в ванную со своим полотенцем в руке.

— Можешь и не надеяться, — с усмешкой отвечает Элис, пока парень не закрыл за собой дверь.

Зайдя к себе, она мигом бросает взгляд на часы, которые показывали 07:03. Успевает.

— Может, накраситься? Всё-таки, это мой последний день в школе, — задумывается она, когда садится за столик и выдвигает оттуда ящик с косметикой, из которой были только тушь для ресниц, консилер от синяков под глазами, спонж и румяна розового цвета. — Ну, помимо выпускного, — с этими словами она задвигает ящик обратно, когда посмотрела на свой скудный набор. Если что, то у нее есть Ви, которая с радостью одолжит ей целую коробку косметики разных брендов.

Элис открывает шкаф и, уперев руки в бока, задумывается, что надеть на экзамен. Выбора особого нет, и она берёт с вешалки белую блузку с короткими рукавами и широкие книзу брюки. Она бросает вещи на кровать, которые с вечера были выглажены без единой складки. Приходить на экзамен в неопрятном виде — 100 процентов гарантии, что это повлияет на экзамен.

— Мяу, — пушистый серый кот прыгает на незаправленную кровать хозяйки и удобно устраивается на подушке, устремляя на Элис свои голубые глаза.

— Да, Тимми, скоро заправлю, — отвечает она коту, скидывая с плеч халат, оставаясь перед ним в одних трусиках. Белый кот мурлычет, устраиваясь поудобнее в центре кровати, а Элис в это время воевала с застёжками на кружевном бюстгальтере.

Минутой позже она натягивает на себя брюки, белоснежную блузку, застегнув на груди пуговицы и в завершение, как всегда, заплетает высокий хвост с первого раза без единого петуха. В последний раз она бросает взгляд на себя в зеркале и, удостоверившись, что ее все устраивает, садится за письменный стол, чтобы быстро пройтись по нужным конспектам, пока есть время.

***

— Ты там скоро?

Элис стояла у входа, оперевшись спиной об стену и скрестив руки на груди, и нервно посматривала на время в экране телефона. Ее постепенно начинало накрывать волнение не из-за предстоящего экзамена, а из-за того, что она может опоздать — у Томаса вовремя прихватил живот. Элис мысленно читала молитву уже третий раз, лишь бы брат уже вышел из туалета и они, наконец-то, поехали в школу, а иначе директор школы ей даст хороший подзатыльник за опоздание на экзамен. В голове крутилась идея бросить Томаса одного и поехать на автобусе, потому что она прекрасно понимала, что Томас надолго застрял в туалете. Скрип двери заставил девушку с облегчением выдохнуть. Томас выглядел немного измученным уже с раннего утра.

— Всё же, не надо было есть те дешёвые роллы с магазина, — кричит в ответ Томас с туалета. — Больше никогда не покупаем эти роллы. Этот сраный запор у меня был три дня! — он показывает три пальца, выделяя с психом последние слова.

— Никогда не говори «никогда», — девушка хихикает над братом, а тот начинает хмуриться.

— Я бы над тобой ещё раз посмеялся, когда ты не вытерла свою задницу в младшем классе и потом звонила маме, чтобы она приехала и вытерла за тобой, — усмехается Томас, когда закрывает дверь за ними на два замка с помощью ключа.

— Том, нет... — умоляет Элис и закрывает уши ладонями, пытаясь не слышать это, но всё равно всплывает перед глазами тот самый момент. — Зачем ты напомнил?! А-а-а, чёрт! Я же только забыла! — она поворачивается к нему и слегка бьёт кулаком по его плечу.

— Мы не опаздываем? — спрашивает Томас, быстро переводя на другую тему и вглядываясь в стрелки часов.

— Пока что нет.

Семья вызвала лифт. Двери, звякнув, распахнулись, и они вошли в кабину, ожидая, пока механизм начнет плавно опускать их вниз, на первый этаж.

***

Осталось пять минут до начала экзамена. Автомобиль вовремя прибывает к старшей школе, где учится Элис. К сожалению, все парковки были заняты. Они кружили по паркингу около двух минут и наконец-то находят свободное место и благополучно машина паркуется. Элис громко вздыхает от волнения, сильнее вжимаясь в спинку сиденья. Заметив тревожное состояние сестры, Томас включает кондиционер, чтобы поток свежего воздуха дал девушку образумить.

— Ты сейчас весь воздух выдышишь.

— Моё седьмое чувство подсказывает, что экзамен будет не таким уж и простым, — призналась она, поджала губы и отчаянно принялась рассматривать здание школы.

— Да ладно тебе! — бодро говорит Томас. — Главное, помни: если не знаешь ответ – пиши «пятьдесят два». А если совсем туго будет, просто нарисуй котика с сердечком. Может, хоть за оригинальность что-нибудь накинут. Слушай, ты утром успела повторить теорию, которую уже, небось, знаешь наизусть, пока я в царстве Морфея обитал.

— Не знаю, может, я попросту накручиваю себя, — продолжает беспокоиться Элис.

Томас берёт её дрожащие руки в свои и сжимает в кулак, поглаживая их большими пальцами.

— Послушай, Элис. Ты у нас умница. Мы с мамой знаем, что ты даже зомби-апокалипсис переживёшь. Все через это проходят. Просто постарайся успокоиться. Когда сильно волнуешься, голова совсем не варит, — говорит брат, заглядывая ей прямо в глаза такого же серого цвета, как и у парня. Но Элис отворачивается. Ненавидит, когда её видят слабой. Томас вздыхает. — Задумайся о том, как после экзамена набьёшь желудок чем-нибудь вкусным и будешь сладко спать. Что ты хочешь на вечер?

— Тортик. Шоколадный, — со скромной улыбкой промяукала она.

— Окей, тортик, так тортик, — улыбается он и целует ее в лоб. — Всё, иди, а то опоздаешь, — брат выпускает её руки из своих и заправляет прядь её волос за ушко, на прощание поцеловав ее в лоб.

— Угу, — кивает Элис и открывает дверь, отчаянно глядя на брата.

— Всё будет хорошо, — продолжает успокаивать Томас, добавляя к словам вновь нежную улыбку. — Как закончишь, обязательно мне напиши, хорошо?

— Да, хорошо, — кивает она.

Волнение стало понемногу отступать, но продолжало присутствовать в ее груди. Элис вылезает из машины и закрывает за собой дверь.

Девушка решительно направилась к дверям школы, но волнение с каждой секундой набирало обороты. Чем ближе она подходила к входу, тем сильнее оно сдавливало её изнутри. Поддержка брата, увы, не возымела должного эффекта. Она быстро взбежала по ступенькам и уже потянулась к дверной ручке, о в этот момент ее окликнул знакомый басистый голос.

— Элис!

Девушка оборачивается и замечает, как по асфальтированной дорожке к ней бежит парень. Он также, как Элис, быстро взлетает по ступенькам и оказывается у дверей, одаривая ее улыбкой и, тяжело дыша, уперевшись руками в колени, восстанавливая дыхание.

Кристофер Миллз — хороший знакомый Элис, они познакомились в восьмом классе. Парень представлял собой типичного школьного спортсмена. Высокий, голубоглазый блондин с копной слегка растрепанных светлых волос, которые, казалось, выгорели на солнце после бесчисленных тренировок на открытом воздухе. Его широкие плечи и крепкое телосложение выдавали его спортивную принадлежность к футболу. В его голубых глазах, несмотря на отдышку, искрилось веселье и дружелюбие. Элис не нашла в нем волнения или тревоги, этот парень всегда был свой в доску и любыми способами выкарабкивался из всех плохих и неприятных ситуаций. Она никого не знала в своем окружении, кто мог относиться к учебе и экзамену как к походу в Диснейленд, кроме Кристофера Миллза.

— Ха, Крис, так ты пришёл?! — наигранно удивляется Элис и входит внутрь.

— Да-а-а, — протягивает парень и следом за подругой входит в коридор. — Решил, что экзамен – важная часть нашего поступления и... Да в психушку после этого экзамена! Я бы предпочел и дальше тусоваться на задней парте и списывать у тебя конспекты. — протараторил на одном выдохе парень и вновь запыхался. Отдышавшись, продолжил: — Ну, короче, как видишь, я пришёл, — он раскидывает руки в разные стороны, демонстрируя себя.

Элис смотрит на Криса и, невольно улыбнувшись его нелепой браваде, тепло улыбается. Волнение мигом отступило на задний план, будто его совсем и не было.

— Ты мог бы и дома сдавать по видеозвонку, — предлагает Элис, слегка улыбаясь.

— Да я пытался, — отзывается Крис, пожимая плечами. — Мистер Дэвис сказал, что мой хомяк слишком подозрительно хорошо разбирается в логарифмах — пришлось явиться лично, чтобы доказать, что я сам до всего додумываюсь. Ну, или почти до всего... — задумался над своими Кристофер, потупив свой взгляд на толпу студентов.

— Мне бы думать, как твой хомяк... — подхватила на лету Элис, прекрасно понимая его атмосферу.

Ребята приблизились к толпе учеников. На каждом углу либо нервно грызли ногти, либо судорожно повторяли билеты. Элис относилась ко второму типу учеников, она моментально достала телефон, на котором она хранила конспекты в электронном варианте. Только Крис выглядел совершенно спокойным или просто хорошо умел скрывать беспокойство, скрывая его за улыбкой и глупыми шутками. Наверное, он посчитал сегодняшний важный день совершенно неинтересным, либо он настолько гениален, что просто забыл, что сегодня выпускной экзамен. Как он это делал, Элис не понимала.

До начала экзамена оставались несчитанные минуты и учеников стали потихоньку впускать в аудитории. Элис отложила телефон в сумку и взглянула на Криса.

— Давай, Элис Рутиер! Раскатай этот экзамен, как говно в лепешку! Покажи им всем, где раки зимуют, а знания кочуют! — ликовал парень и ободряющее потрепал ее по плечу, на что Элис стала смеяться. Этот парень был хорош в шутках.

Тебе тоже удачи, Кристофер Миллз! — поддержала его Элис. — Запомни, Крис.

— Что именно? — немного напрягся парень и нагнулся к лицу Элис.

— Если увидишь мигающий красный лазер на своём лбу — это не любовь, это просто мистер Дэвис следит, чтоб ты не списывал, — закончила девушка.

— Хах! Так понял, сэр! — улыбнулся во все зубы Крис и, бросив прощальный жест рукой, поспешно двинулся к своей аудитории.

Девушка находит нужную аудиторию и влетает в неё, словно торнадо. Все взгляды одноклассников мгновенно приковываются к Элис, а она, будто извиняясь за опоздание, бегом занимает свое место и торопливо вытаскивает из сумки ручку, сдувая с лица выбившуюся прядь волос. Во время этих манипуляций она замечает невозмутимый взгляд классного руководителя, которая в этот момент сверлила ее своим строгим взглядом. Женщина только хотела приоткрыть рот, чтобы наверняка сделать замечание насчет опоздания, как тут раздается звонок. Пронесло...

В классе, когда ученики активно болтали между собой, резко воцаряется полная тишина. Тишина, прерываемая лишь тихими вздохами и нервным пощелкиванием ручками — каждый ученик втайне молился о легком билете и благосклонности экзаменаторов. Элис сидела внешне уверенно, не щелкая ручкой и не перебирая руками на парте, но внутри разыгрался океан волнения. Краем глаза она замечает Венди, которая тоже сосредоточена на предстоящем испытании. Венди, словно почувствовав взгляд подруги, посмотрела на Элис и тепло ей улыбнулась в качестве приветствия. Судя по виду, подруга выглядела не выспавшейся, а это значило что она допоздна учила математику и вспоминала структуру эссе. Элис улыбнулась ей с той же теплотой.

Один из учителей, находящихся в аудитории, вышел вперед и зачитал небольшое вступление:

— Доброе утро, ученики. Сегодня для вас наступил важный день в вашей жизни — выпускной экзамен. Это результат многих лет обучения, упорного труда и стремления к знаниям. Постарайтесь максимально сосредоточиться и использовать все полученные вами знания. Помните о правилах проведения экзамена: никаких разговоров, телефонов и списывания, — мужчины окинул взглядом весь класс, рассмотрев практически каждого ученика, и затем продолжил: — Для того, чтобы мы все были спокойны, пожалуйста, ваши телефоны на стол.

Элис без паники вытащила телефон и уверенно положила его на край своего стола. Она не надеялась, что сможет списать в аудитории перед тремя учителями и под прицелом парочки камер, да и к тому же присутствие телефона во время экзамена волновал бы ее еще больше, чем его отсутствие, боясь, что ее заподозрят с ним. Крайним взглядом она окинула обе стороны, заметив, как многие дрожащими руками клали телефоны на парты и громко вздыхали, чуть ли не плача. Венди выглядела боле менее спокойной среди паникующих. Учителя прошлись по всем рядам и собрали все телефоны в один контейнер. Мистер Бейли продолжил:

— Увижу, что вы списываете – работу сразу аннулирую. Всем ясно?

— Да, — одновременно ответили ему все, на что мужчина кивает.

Он, взяв со стола внушительную пачку экзаменационных листов, начал неспешно проходить между партами, раздавая их каждому ученику. Когда тесты оказались у каждого ученика, мистер Бейли закончил:

— Желаю вам всем удачи и уверенности в своих знаниях. Можете приступить к работе.

Все перевернули первую страницу и погрузились в чтение заданий. По аудитории прокатился тихий вздох напряжения, кто-то откинулся на спинку стула, беззвучно проклиная свою пустую голову, а кто-то и вовсе принялся нервно грызть колпачок ручки. Элис же, собравшись с мыслями, спокойно принялась за тестовые задания, после которых предстояло ответить на несколько вопросов, требующих развернутых ответов. Задумавшись над одним из заданий, она выпрямилась и краем глаза заметила Венди, которая что-то неуверенно писала, иногда останавливаясь, чтобы перечитать свою рукопись. Элис искренне желала подруге удачи, надеясь, что она справится с экзаменом и не поставит под угрозу свои шансы на поступление в университет. Поймав себя на том, что вновь отвлеклась, Элис решительно тряхнула головой, отгоняя посторонние мысли, и с удвоенной концентрацией углубилась в работу. Потупив ещё пять минут над заданием, она переходит к следующему, вчитывается, задумывается и снова переходит к следующему. Так она поступила с еще парочкой заданий.

— «Да что ж такое-то?», — мысленно начала корить себя Элис.

Даже на тестовых заданиях, которые раньше она щелкала как орешки, начинает ощущать нарастающее волнение. Элис откидывается на спинку стула, запрокидывает голову и тихо выдыхает, пытаясь хоть немного снять напряжение. На несколько секунд она закрывает глаза, мысленно переносясь на кухню, как она уже в этом вечер спокойно хомячит заслуженный шоколадный торт, и, собравшись с силами, переворачивает следующую страницу, надеясь, что задания с развернутыми ответами окажутся более простыми. Обычно такие задания не вызывали у нее затруднений. Она заново вчитывается в текст, но вновь расстраивается, когда понимает, что перед ней задание совершенно другого типа, не похожее ни на одно из тех, что они разбирали на занятиях, ни на те, которые она решала самостоятельно дома. Девушка поджимает губы и начинает нервно грызть кончик ручки, мучительно пытаясь найти хоть какую-то зацепку. С таким же потерянным видом она замечает одноклассницу, которая сидела точно также, уставившись пустым взглядом в свой лист с заданиями. Посидев так две минуты, Элис едва поджимает губы и с тяжелым вздохом вновь возвращается к своей работе.

Раздается знакомая мелодия, Элис сразу узнает в ней одну из своих любимых песен Билли Айлиш. Все ученики разом вскидывают головы на звук и стали нервно поглядывать на свои телефоны, надеясь, что это не их гаджет нарушил громкую тишину. Элис же, словно загнанный зверь, сжимается на месте, предчувствуя гнев преподавателя и аннулирование экзаменационной работы. Мистер Бейли, словно хищник, медленно проводит взглядом по рядам, выискивая виновника, и, наконец, останавливается на ней, прожигая своим взглядом.

— Чей? — грозно вопрошает он, сверля взглядом притихший класс.

Элис судорожно сглатывает. В голове проносится тысяча мыслей. Признаться и получить выговор, но сохранить работу? Или сделать вид, что это не она, и надеяться, что пронесет? Но она не сможет жить с этим обманом... Однако песня так и продолжала играть, продолжая отвлекать других учеников.

— Мой, — с трудом выдавливает она, чувствуя, как краснеют ее щеки.

— Отключите звук, пожалуйста, — сухо произносит мистер Бейли и продолжает прожигать её взглядом.

Элис покорно кивает, откладывает ручку с тестом в сторону и поднимается с места. Как только она подходит к его столу, то звонок мгновенно обрывается, будто это было специально. Девушка дрожащими пальцами заходит в список звонков и замечает пропущенный вызов от Томаса. Элис вопросительно нахмурила брови, совершенно откинув в сторону просьбу мистера Бейла отключить телефон. Зачем ей звонил Томас, прекрасно зная, что она на экзамене? Он же сам её привёз к школе и пожелал удачи. Следом в глаза бросается непрочитанное сообщение. Мистер Бейли, нахмурив брови, тянется к ее телефону.

— Мисс Рутиер, вы меня не услышали? — с нажимом спросил он, вглядываясь в ее лицо. — Быстрее отключайте, пожалуйста, ваш телефон и возвращайтесь к своей работе.

— Подождите, мне нужно... — Элис невольно отступает от него, когда его рука почти выхватила ее телефон. Она торопливо открывает сообщения, натыкаясь на сообщение от брата:

«У мамы остановилось сердце».

Сообщения в телефоне стали расплываться перед глазами, превращаясь в неразборчивое месиво букв, а сам экран словно раздвоился, теряя свою четкость. По краям зрения начали плясать разноцветные вспышки, словно фейерверки безумия, проникающие в ее сознание. Ледяной холод сковал конечности, лишая их чувствительности Пальцы немели, словно прикоснувшись к вечному льду. Дыхание стало учащенным, каждый вдох ей давался с трудом, будто в легких не оставалось места для воздуха. Сердце забилось в груди бешено, словно пытаясь вырваться наружу, а затем вдруг замедлилось, пугающе замирая на мгновение. Её бросало то в жар, то в озноб, словно она балансировала на грани двух противоположных миров. Скачки давления были невыносимыми. Она узнала симптомы — это была паническая атака, но такой силы она еще никогда не испытывала. Все прежние приступы казались лишь легкой дрожью по сравнению с этим страшным ужасом, грозящим поглотить ее разум.

— Ч-что?... — прошептала девушка, широко распахнув глаза от ужаса. Мир вокруг нее словно замер.

— Мисс Рутиер, я аннулирую Вашу работу! Для Вас экзамен окончен! — гремит над ухом голос мистера Бейли, и мир Элис окончательно рушится. Он подходит к её парте и безжалостно хватает её тест, разрывая его в клочья прямо у нее на глазах, словно перечеркивая все ее надежды и мечты на поступление в Нью-Йоркский медицинский университет.

Элис, словно марионетка с перерезанными нитями, делает неуверенный шаг вперед, пытаясь что-то сказать, что-то объяснить, но ватные ноги отказывались даже ее держать, предательски подкашиваясь. Прежде чем она успевает что-либо сделать, мир вокруг нее резко меркнет, погружая ее в кромешную тьму, будто кто-то решил выключить свет в аудитории. Последнее, что она помнит, это ощущение стремительного падения в бездну и искаженное ужасом лицо Венди, вскакивающей из-за парты с отчаянным криком, эхом ее голоса растворяющимся в наступающей темноте.