Ликс и Ливи в потустороннем замке

В большом и шумном городе Мюнхене, в западной его части, Недерлинге, жили со своими любящими родителями двое детей. Жили они на длинной улице, упоминать название которой мы пока не будем (а может, и вовсе не будем, этому району от туристов и так спасу нет). Родители - Ли Соджун и Ли Ёнхи  - назвали своего сына Феликсом, и к началу нашего рассказа ему было уже одиннадцать лет. Девочку звали  Оливия, ей было восемь.

Дети очень походили друг на дружку чертами лица и светло-льняными волосами, у Ливи - прямыми и длинными, у Ликса - слегка вьющимися и коротко стриженными. Но спутать брата и сестру (даже не глядя на волосы или всегда аккуратную одежду) не смог бы никто: слишком разные были у них глаза. У Ликса - темно-серые, отцовские, у Ливи - голубые, как у госпожи Ли. И глядели дети по-разному: Ликс - спокойно и даже чуть рассеянно, если только вы не показывали ему теннисную ракетку, или альбом для монет, или витрину хорошей кондитерской. Взгляд Ливи был всегда сосредоточен, она вечно куда-то спешила и всегда знала, зачем ей в жизни необходим именно этот день и час. Увлечений у нее было столько, что нет смысла перечислять (правда, почти все - ненадолго). С большим удовольствием, например, смотрела она в свои восемь всяческие видеокасеты и DVD, в основном такие, какие и в пятнадцать лет не очень-то следует давать подросткам. Или разглядывала принадлежности для плавания и ныряния (четыре маски с трубками, двенадцать разноцветных пляжных полотенец, миллион резиновых тапочек, игрушечный акваланг и почти настоящее подводное ружье), или витрину хорошей кондитерской.

Супруги Ли считались людьми "со средними доходами", как выражается взрослый мир. Но они очень старались для обоих детей. Со своей стороны, Ликсу и Ливи никогда не приходило в голову, что даже в самую чудесную погоду можно вернуться домой позже положенных семи часов. А уж о сомнительных приключениях и всяческих авантюрах и речи быть не могло! К тому же Ликс и Ливи были надежно окружены и защищены наглядными примерами. Со времен дедушки Хьюго  - человека настолько образованного, что никто никогда не знал, придумал он очередное изречение или списал откуда-нибудь, - никто не снимал его изречений со стен квартиры. Ну и понятно, что если у вас на стене с детства висят изречения - на тарелочке, на бумаге, в резной рамочке или в простой, - то вы их все до единой знаете наизусть. Ликс, к примеру, был полностью согласен с коридором из кухни в гостиную, где между зеркалом и выключателем настенной лампы значилось:

        Голодным лучше будь, чем что попало ешь,

        И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Лет в семь Ликс решил дополнить дедушку и присочинил такую концовку:

        К тому же каждый торт - хоть как его нарежь - 

        Всегда кончается: в нем весу слишком мало.

Это первые его стихи, которые до нас дошли. Маме и всем очень понравилось, но  снять стекло и вписать это в рамочку хотя бы самыми мелкими буквами она не разрешила. Пусть все остается как при дедушке.

А у Ливи просто не было времени заниматься поэзией.

В тот день - черный день! - когда начались описанные здесь события, а заодно и летние каникулы, ясное утреннее солнце встало над Недерлингом как обычно и хлынуло в комнаты. Но в душе Ликса не было света. Именно этим утром он потерял своего любимого "быка". Именно этим утром! В первый день каникул!

- Кого? - сморщила нос Ливи, заглянув к нему в комнату на звук яростного пыхтенья. Да и как было не заглянуть: ей редко приходилось видеть Ликса вне себя.

- "Быка"! - простонал разгоряченный взлохмаченный Ликс, стоя голыми коленками на ковре и в сотый раз заглядывая под стол. Рядом с ним валялись опрокинутый торшер и диванный валик. Да и все в комнате было перевернуто вверх дном: даже шторы на окнах висели косо и сам книжный шкаф, казалось, готов был рухнуть от свирепого взгляда.

- Какого быка? - вежливо спросила Ливи. Так вежливо, что можно было не сомневаться: уж она бы ради этого быка не приоткрыла глаз, даже если б он спозаранку мычал ей в окно.

- Быка по имени Зевс! Того, который украл Европу, - сказал Ликс, чуть не плача. И, кажется, попытался опрокинуть свой письменный стол, дернув за ковер, но, конечно, потерпел неудачу. - Не знаешь, что ли? Отойди, я сверну ковер!

- А разве можно украсть Европу? - теперь уже с искренним удивлением спросила Ливи, хотя и сообразила, что речь идет о какой-то сказке. - Она же...огромная. И, главное, зачем она быку?

- Ты не понимаешь, - вздохнул Ликс, поднял с пола большой альбом с монетами и их цветными изображениями и ткнул пальцем в одно из изображений на странице "Греция": желтая монета с серым ободком, а в центре желтого кружка, как в центре мишени, вычеканена крохотная женская фигурка верхом на быке. - Это два греческих евро 2002 года. Быка зовут Зевс, а эту женщину - Европа. И он ее украл. Ясно теперь?

- Нет, - честно призналась Ливи, хотя сама монета ей, пожалуй, начала нравиться. Наверное, это что-то и впрямь важное, раз Ликс так горюет. - А зачем он ее украл?

- Видимо, хочет на ней жениться, - сказал Ликс, чуть не плача. - Где вот она теперь? Где?

- Зевс...Зевс...Где-то я это имя слышала, - пробормотала Ливи. - Он украл ее у родителей?

- Ну да, наверное...У кого ж еще?

После такого вывода монета сразу же разонравилась Ливи. Альбом был отодвинут. Но ей было жаль Ликса, и она вызвалась помочь, а уж вызываясь помочь, всегда шла до конца. Вдвоем они окончательно выпотрошили стол, разметали диванные подушки, подняли шторы на подоконник и, хватаясь за бока, сделали почти невозможное: сдвинули на полметра набитый книгами и игрушками шкаф. Но совсем убрать его с ковра не смогли.

- И на кой черт мне все эти игрушки? Я в них давно не играю. Завтра же все выкину! - зло сказал Ликс, откидывая с пылающего лба прядь волос и сощурившись на шкаф. Ливи тут же подумала, что лучше бы все эти игрушки в награду за помощь достались ей, но вслух ничего не сказала: еще станут говорить, что она собирает подержанные вещи.

- Не поможет, - трезво сказала Ливи. - Шкаф нам все равно не одолеть, даже если ты и книжки выбросишь. Нужен папа.

- Но можно же попробовать! - пыхтел Ликс.

- Нужен папа, - маминым голосом типа "пора спать" повторила Ливи. Ликс открыл было рот, но правота сестры была столь очевидна, что он молча закрыл его.

- Папа в три, - сказал он наконец.(Он часто опускал для краткости слова, если смысл, на его взгляд, был и так понятен). Теперь уже и Ливи открыла рот, чтобы сказать: "Папа придет в три", - она всегда поправляла Ликса в таких случаях, хотя в глубине души считала, что его система лучше и практичнее. Но ведь так приятно поправлять брата, который старше тебя и вдобавок получает в школе одни "единицы"! Однако на сей раз Ливи не стала лезть к Ликсу со своими поправками: слишком у него был расстроенный вид. Ликс заметил это, и на душе у него стало чуть легче.

- Ладно, - вздохнул Ликс после долгого молчания, - давай прибираться.

И они добросовестно навели порядок, сделав комнату еще аккуратнее, чем она была до пропажи. Если бы Ливи на этом остановилась, то нам, пожалуй, не о чем, да и некому было бы рассказывать. К счастью для человечества, девочка решила, что нехорошо в первое утро каникул оставить Ликса одного в таком состоянии и умчаться к подружке.

- Пойдем погуляем, - предложила она.

- Мне что-то не очень хочется, - пробормотал Ликс, уныло озираясь.

- Но ты же все равно до трех ничего не можешь, - вразумляюще сказала Ливи.

- А...Дженни? Ты разве не к ней собиралась?

Ликс не выносил Дженни. Она вечно портила компанию, требуя, чтобы Ливи, а особенно почему-то Ликс (несмотря на явное к нему неуважение) обращали на не все свое внимание. Любые планы и предложения Ликса (теннис, мороженое, кино, велогонки, бассейн, хоть что) она тут же крушила своими - всегда дурацкими. Иногда он даже нарочно предлагал ей то, чего не хотел, в расчете, что она сделает наоборот. Первое время это помогало, но затем она каким-то непостижимым чутьем научилась определять, когда Ликс притворяется, тем более что долго лукавить он не умел. И Ливи, которая и так далеко не всегда поддерживала Ликса, рядом с подружкой становилась несноснее, чем могла бы быть.

- Я ей пока не звонила, - объяснила Ливи. И, заставляя себя забыть о Дженни, добавила: - Мы с ней вечером прошвырнемся. Ну, идешь?

- куда? - поинтересовался Ликс с прояснившимся лицом.

"А правда, куда? - спросила себя Ливи. - Куда его взять, чтоб всем было интересно? В теннис я не хочу, для велосипеда жарковато...Просто по городу? Скукотища..." И тут ей пришла в голову действительно первоклассная идея.

- М-м-м... пойдем в Нимфенбургский замок, - небрежно заявила она.