Конечная станция

- Ой, да ты всё время всё преувеличиваешь!

- Ничего я не преувеличиваю! Ещё немного, и меня точно отчислят к чёртовой матери!

- Никакой катастрофы я не вижу. Сколько у тебя ещё попыток есть? Две? Три?

- Две. Ты просто не знаешь этого старого хрыча. Он мне ни за что не поставит зачёт, пока я не выучу весь матанализ от корки до корки. Ну или пока не сдохну. Второе, конечно, предпочтительнее.

Со Светой мы встретились около шести часов вечера. Пары у неё закончились на час раньше, чем у меня, и этого времени ей как раз хватило, чтобы добраться до моего института с другого конца города. На улице уже было прилично темно, что не удивительно для середины декабря.

- Всё! Я не хочу больше обсуждать этот вопрос и тем более слушать чушь про твою смерть! Не сейчас, так позже этот хрен у тебя всё примет, - меня всегда удивляла способность Светы в считанные секунды заставить меня замолчать, даже если я готова разорвать всех в клочья, как голодный шакал.

Мы быстро шли к трамвайной остановке и я не переставала тихонько себе под нос обругивать преподавателя матанализа, который уже второй раз оставил меня с неудом.

- Так, так, та-а-ак, девчонки, куда это вы торопитесь? - Мне на плечо легла мужская рука, а по голосу я без труда определила своего одногруппника Рому.

- Хочу Ирку затащить кофейку выпить, а она мне всё про свою математику мозги парит. Ей лишь бы домой поскорее уехать, как будто лишний час зубрёжки ей чем-то сильно поможет.

- Я думала, что ты ушёл с парнями в бар.

- Не. Я что-то не горю желанием слушать их пьяные разговоры о любовных приключениях, - Рома недовольно поморщился в подтверждение своих слов.

Трамвай уже почти подъезжали к метро, когда, теперь уже под двойным натиском, я всё-таки сдалась и решила, что провести часик-другой в кафе с ребятами не такая уж плохая идея, тем более, если учесть, что после утренней каши за сегодняшний день я съела только пару маленьких круассанчиков из университетского буфета.

Мы зашли в небольшое кафе, в котором частенько бывали летом, и заняли свой любимый столик в дальнем углу зала. От настенных ламп исходил приглушённый тёплый свет, а подоконники переливались крошечными лампочками гирлянд. Рядом с нами в ведре с песком стояла живая ёлка, украшенная золотыми поблёскивающими шариками. Всё внутри напоминало о приближающихся новогодних праздниках.

- Я заказал тебе маленькую пиццу без грибов, как ты любишь, а ещё у них уже появился глинтвейн, официант сказал, что все, кто пробовал, очень хвалили. Света предложила нам тоже попробовать, так что мы взяли кувшинчик, - я отходила на минутку, поговорить с мамой по телефону, а вернувшись поняла, что меня не будут, как обычно терзать муки выбора, потому что всё в этом кафе было невероятно вкусным, и я всегда минут по двадцать листала меню, думая, что же я больше хочу.

- Ладно, я тоже отойду ненадолго, - загадочно улыбаясь, Света встала и быстро уметнулась.

Никогда между нами с Ромой не было такой неловкости, как в момент ухода Светы. С первого дня, как мы с ним познакомились в универе, было полное ощущение, что мы знаем друг друга всю жизнь. Но почему-то не сейчас.

- Я тут подумал.

- О чём?

В дверь медленно входит мужчина в длинном шерстяном пальто тёмно-серого цвета с поднятым воротником, который закрывал половину лица. На нём черная шляпа, что-то вроде котелка. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, может чуть больше, но хромающая походка наталкивала на мысль, что возраст мужчины перевалил далеко за семьдесят. Он огляделся в поисках свободного столика и выбрал место у противоположной стены, так, что сидел лицом ко мне, сложив руки в замок на столе. В тусклом свете лампочек я всё равно вижу, что он действительно намного старше пятидесяти, а седые нахмуренные брови образуют дополнительные морщины. Но что-то меня смущало. Обычный человек. Просто на улице начался снегопад и дедушка решил зайти в кафе. Что же не так?

- Может мне пойти к вам в школу вожатых? - Я мысленно выдохнула и напряжение между нами немедленно растворилось в воздухе. Не знаю, чего я ждала и отчего нервничала, но то, что он сказал, было явно не тем, что он хотел сказать.

Я невольно всё время поднимала глаза на мужчину в сером пальто, который просто сидел и в упор смотрел на меня. Он не разделся, ничего не заказал, а просто сидел, как застывший, на стуле, и смотрел перед собой.

Когда вернулась Света, я уже ела свою пиццу и обсуждала с Ромой моменты поступления в нашу институтскую школу вожатых. Её улыбка сползла с лица, а в глазах читалось нескрываемое разочарование. Я не раз видела это выражение, когда отвечала отказом на её восторженное "Ой, смотри какая стена красивая! Встань, я тебя сфоткаю!".

Мы посидели ещё немного, пока пили вкусный глинтвейн, болтая о всякой ерунде.

- Не могу дождаться, когда у нас снова будет практика в больнице. Вам с вашими бумажками в отделе кадров даже не снилось каково это, когда удаётся выпросить ночное дежурство и принимать людей на скорой! Вот это кайф, в такие моменты ощущаешь себя по-настоящему нужным, по-настоящему врачом.

Сказать, что я радовалась за Свету, когда она поступила на медицинский факультет, это не сказать ничего. Мы с ней обе были просто в восторге. Теперь она уже третий год каждый день мне рассказывает, как они с группой ходили в морг, резали лягушек и занимались другими очень увлекательными, отвратительными для нормального человека, медицинскими делами. А иногда даже подкрепляла свои рассказы весьма колоритными фотографиями каких-то органов в банках. Пожалуй мы с Ромой и правда не могли похвастаться такой же насыщенной институтской жизнью, поскольку профессия специалиста организационно-кадровой работы явно не была такой уж богатой на впечатления.

Расплатившись по счёту мы двинулись к выходу. Пока мы сидели в кафе, снег на улице начал сыпать мокрыми, тяжёлыми хлопьями, и на асфальте уже успела образоваться грязно-снежная каша. В споре с Ромой, надевать мне капюшон, или нет, я одержала победу и шла к метро с гордо поднятой мокрой головой.

У турникета я боковым зрением заметила край знакомого серого пальто, который быстро промелькнул и растворился в толпе. Как этот хромающий дед смог так быстро дойти до метро? Когда мы уходили, он оставался на своём месте. Убедив себя в том, что моё больное воображение вновь разыгралось, я благополучно выбросила мысли об этом куске пальто из головы. Да и неужели один единственный дед во всём городе ходит в сером пальто?

На платформе собралось достаточно много желающих отправиться домой, но поезда приезжали полупустыми и разместиться в них не составляло особого труда.

- Тебе лишь бы сесть! Вот бабка старая! - Света всегда говорила мне эту фразу, когда я, заходя в вагон, проявляла желание поскорее сесть, даже если ехать нам не больше двух остановок. Они с Ромой дружно хихикали надо мной, но, признаться честно, мне самой стоило большого труда, чтобы сдержаться и не засмеяться вместе с ними. Я отвела от них взгляд, чтобы свести на минимум поводы для смеха, но всё равно, против воли, улыбнулась.

Прямо перед дверью стоит мужчина. Я вижу его отражение в дверном стекле. Его взгляд в отражении упирается чётко в меня, не моргая. Поезд отъезжает от станции и набирает скорость. Мужчина у двери не перестаёт смотреть на меня. Его взгляд, до ужаса тяжёлый, как будто приковывает намертво мои глаза к своим. Он медленно опускает голову вниз, а уголки губ наоборот поднимаются наверх. Правой рукой он указывает на дверь, как обычно делают, предлагая выйти. Но мы уже не выйдем из этого вагона. Я знаю, что было не так, когда мы сидели в кафе. Руки. Его руки. Человек с лицом семидесятилетнего старика и руками без единого признака старости, как у двадцатилетнего юноши. Серое пальто. чёрная шляпа-котелок.

Это он.