глава 4
На открытые раны попадали капли дождя, что заставило Кенни поморщиться, после чего вскочить на ноги. Сколько бы желтые глаза не искали медведя, не суждено было его подарить Мишке.
С плохим настроением, подбитый, окровавленный юноша шагал домой.
Солнце уже давно село, а значит Мишель очень страшно. Не было бы ее, Кенни и не жил бы. Взгляд по пути все чаще останавливался на острых железяках. "Нет, моя зайка еще не выросла. Вот поставлю ее на ноги, и покину этот мир к чертовой матери. Может там, высоко найду своих гадов-родителей"- подумал он. Калитка скрипнула, и ноги стали месить грязь во дворе. Дома горел свет. У парня появилась улыбка.
Хозяюшка моя...(так, здесь нет никакого инцеста, все ласковые слова герой говорит лишь из братской любви к своей сестре)
Тяжелая дверь, открыть которую составило много труда, хлопнулась об стену. Кенни, шатаясь дошел до своей кровати и упал, не раздевшись.
Спустя минут 10 он почувствовал, что ботинки спали. Спали... Ботинки! Кенни вскочил как ошпаренный.
-Ник, ты что, пил?-в маленьких глазах появились соленые капельки
-Мишка, ты встала?
-Кенни, ты пил?
-это уже неважно, Мишель, ты стоишь!
-Кенни...-еше чуть-чуть и девочка расплачется.
Юноша обнял сестру, чувствуя, как бьется ее сердечко, он понимал, что уже не сдержится и по щетине скатилась и упала слеза.
А Мишель, что Мишель... Она знала, что брат опять выпил, ей было страшно. Страшно осознавать, что он пьет от горя, ведь ее уже ничто не спасет.
А медведь так и остался лежать под дождем...
Но спустя несколько минут рядом с ним остановилась машина, и оттуда вышел человек. Неизвестно, мужчина это или женщина.
Посмотрев на едва уцелевшую бирку, человек швырнул игрушку в мусорный бак и уехал в неизвестном напрвлении...