Глава 3
На следующее утро я проснулась с головной болью. Мои ночные похождения дают о себе знать. Хоть я и не пила, но легла достаточно поздно.
Встав с постели, заправляю ее и иду в душ. Прохладная вода бодрит меня, и я стою под душем полчаса точно.
Хорошо мы вчера погуляли. Я рада была встретить Сергея, а еще узнать, что у Винсента все в порядке. Надеюсь, что они найдут мне замену, ведь я не вернусь.
Одевшись в бежевую блузку, черные джинсы с высокой талией и туфли на платформе, наношу немного туши. Не люблю, когда на лице много косметики.
Позавтракав тостами и чаем, выхожу из дома. На улице теплая погода, что удивляет меня. Ведь в Москве осенью, в октябре особенно, редко бывает теплая погодка. Россия — это непредсказуемая страна, а климат так вообще отдельная история.
Голова моя так и не проходит, поэтому первый урок шел для меня мучительно долго.
Настя пришла после первого урока. Выглядела она разбитой, видимо, выпитый вчера алкоголь дает о себе знать. Она садится на лавочку и облокачивается на стену, прикрыв глаза.
— Алис, пойдем, я выпью таблетку? — спрашиваю подругу, считая, что она пойдет со мной.
— Да, конечно, пошли, — мы встаем и спускаемся.
На первом этаже резвятся дети. Их крики, их смех, их топот ног давят на мой мозг, отчего голова начинает болеть сильнее.
Выпиваю таблетку и смотрю на часы на моей руке. Через десять минут таблетка должна подействовать, и мне станет легче. Алиса делает пару глотков воды из своего стаканчика, и мы поднимаемся обратно.
— Ты чего такая молчаливая? — спрашиваю я, когда мы поднимались по лестнице.
— Да я вчера приходила к географичке самостоятельную переписывать, так она наорала на меня, так ещё и три поставила! — взвизгнула подруга.
— Вот овца!
— Не то слово!
*** *** ***
Русский проходит для меня ужасно: у меня нет настроения, но, слава Богу, голова прошла.
Лариса Петровна рассказывает про сложноподчинённые предложения, которые мы проходили в классе восьмом. Я ничего не слушала, так как была погружена в свои мысли.
Может всё-таки стоит зайти к Винсенту? Я думаю, что он обидится, если узнает, что с Сергеем я виделась, а с ним нет. Решено! Сразу после школы пойду домой, возьму машину и съезжу к Винсенту. Я скучаю по нему. Для меня он был лучшим другом.
Он родом из Америки. В России, а точнее в Москве, поселился лет шесть назад. Русский дался ему трудно, но он выучил его, не без помощи конечно же.
Мама хорошо ладила с Винсентом. Они все время смеялись, пока я и Сергей репетировали. Была столь приятная картина, которую захотелось вновь прокрутить в памяти.
— Тина! — рявкает учительница. Я поднимаю на нее свой взгляд. Лариса Петровна стоит рядом со мной и пытается до меня достучаться.
— Да?
— Что я только что сказала? — спрашивает она, облокачиваясь рукой на парту.
Я молчу, не зная, что сказать. Я совершенно не слушала ее, а сейчас должна что-то придумать.
С задней парты послышался шепот, который подсказывает мне. Эх, Маша, Маша, не могла бы чуть громче подсказывать?
— Итак, вернёмся к уроку, — Лариса Петровна смеривает меня взглядом и идет к своему столу. Ух, чувствую, что просто так от нее не отделаюсь.
Спустя некоторое время звенит звонок, и я начинаю собирать вещи.
— Тина, будь добра остаться, — говорит учительница, а я в душе начинаю выть. Сейчас пойдут расспросы о том, как я себя чувствую. Она часто так делала, когда видела, что ученик не слушает ее, а витает в облаках.
Вешаю портфель на плечо и подхожу к ее столу. Лариса Петровна ждет, когда все выйдут из класса, а потом прикрывает дверь.
— С тобой все в порядке? — спрашивает она. Я закатываю глаза так, чтобы она не видела. Я же говорила!
— Да.
— Тогда почему ты не слушаешь меня, а не пойми о чем думаешь?
— Я просто задумалась.
— Уверена, что не хочешь мне ничего рассказать?
— Уверена, Лариса Петровна. Я могу идти?
— Да.
Поправляю рюкзак и выхожу из кабинета. Настя и Алиса ждут меня у кабинета, чтобы расспросить, о чем я говорила с Ларисой Петровной.
— Ну, что там? — спрашивает Алиса, не скрывая любопытства.
— Да все в порядке. Я просто задумалась, а потом потеряла ход ее мыслей.
— Ясно.
Мимо нас прошел Лео, не забыв ухмыльнуться мне. Если он ухмыляется, значит что-то готовит, чтобы поиздеваться. Ничего-ничего, Лео, я тоже что-нибудь придумаю в ответ.
*** *** ***
После школы я сходила домой и села в машину. Я не стала переодеваться, посчитав это лишним. Лео так ничего и не придумал, а возможно, что он готовит что-то более жестокое. Ничего, Лео, я тоже тебе отомщу.
Останавливаюсь возле кирпичного здания. На вид это кажется заброшенным домом, но внутри настоящий офис. Выхожу из машины и иду по направлению ко входу.
Открываю дверь и оказываюсь в фойе. За стойкой сидит Марина; раньше мы с ней часто общались, даже можно сказать, были подругами.
— Тина? Неужели это ты? — спросила она. Выйдя из-за стойки, она крепко обнимает меня.
— Привет, Марина, — поглаживаю ее по спине и отстраняюсь, держа ее за плечи, чтобы осмотреть с ног до головы
— Я уже не думала, что увижу тебя, — говорит она, снова обнимая меня.
— Я тоже так думала. Вчера встретила Сергея и подумала, что почему бы не навестить тебя и Винсента.
— Круто! — после короткого молчания она продолжает: — Я слышала о твоих родителях, прими мои соболезнования.
— Спасибо, — я улыбаюсь, а она ободряюще сжимает мои плечи.
— Ладно, Винсент у себя, — говорит она и встает обратно за стойку.
Я иду к его кабинету. Постучав два раза, открываю дверь. Вот и Винсент своей персоной. Его темные волосы зачесаны назад, одет как обычно в синюю рубашку в голубую полоску, свитер цвета слоновой кости, черные джинсы и черные ботинки. Его ноги лежат на столе, а сам он разговаривает по телефону.
Увидев меня, его глаза в прямом смысле полезли на лоб. Он резко вскочил, но не прервал разговор.
Я, широко улыбаясь, встаю рядом с ним и облокачиваюсь на стол. Винсент пытается уйти от разговора и спустя пару минут у него это получается.
— Боже, Тина, я так рад тебя видеть! — с еле заметным акцентом восклицает Винсент.
— Я так рада тебя видеть, — обнимаю его, а он поглаживает меня по спине и целует в щеку.
— Я тоже.
— Как у тебя дела? Как продвигаются дела здесь? — спрашиваю я с энтузиазмом, садясь на стул напротив моего бывшего пиар-менеджера.
— Да у меня все как обычно, а вот здесь дела не очень. Никак не можем подобрать тебе замену, а Сережа выступать один категорически отказывается.
— Узнаю Сергея, — усмехаюсь я, Винсент вместе со мной.
— А у тебя как дела? Как родители? Я соскучился по твоей маме и ее болтовне, — смеясь, спрашивает он. Моя улыбка меркнет, и я опускаю голову вниз, смотря на свои руки, находя в них что-то интересное.
— Я, собственно, поэтому и ушла. Мои родители погибли три месяца назад.
— О Боже! Мне так жаль! — Винсент подходит ко мне и крепко обнимает. Вот кого мне не хватало три месяца назад!
Возможно, чуть позже я пожалею, что ушла, но сейчас мне это крайне необходимо. Теа Мур не должна возвращаться на сцену, ведь она умерла три месяца назад, вместе с родителями.
Я решила начать новую жизнь, в которой не будет популярности. Я лишь хочу найти себе парня, выйти за него замуж, а потом завести детей — все это я хочу в нормальной жизни.
— Винсент, я могу помочь найти вам замену, если ты хочешь, — предлагаю я. У меня есть вариант — это Адель, одноклассница. Хоть я с ней не особо общаюсь, но поет она хорошо.
— Я до сих пор надеюсь, что ты вернёшься.
— Прости, Винсент, но нет, и это не обсуждается, — ставлю жирную точку в нашем разговоре.
— Но...
— Винсент, у меня погибли родители. Мама, которая хотела, чтобы я стала певицей, и папа, который хотел, чтобы я брала от жизни все. Но их больше нет. Нет моей карьеры певицы, нет моей мечты стать певицей, нет моей популярности, которую я так желала — все погибло вместе с родителями.
Винсент сел за стол и потер переносицу. Я понимаю, что он очень хочет, чтобы я вернулась, но я не могу. Без родителей нет и мечты, которую они воплощали в жизнь.
— Прости.
— Все в порядке. Это ты меня прости. Хотя бы в фотосессии примешь участие? Макс хочет сфотографировать тебя на обложку журнала и сделать лицом магазина одежды.
Ого! Это все интересно, но меня можно будет легко узнать, ведь на сцене я выступаю почти в полутьме.
— Я могу отказаться?
— Да, конечно, — на его лице появляется улыбка. — Как твои дела? Как школа, солнышко?
Я ухмыляюсь тому, как он меня назвал. Когда мне было шестнадцать лет, он впервые меня так назвал. Было приятно, но в то же время я обижалась, ведь я была взрослой как никак.
— Да пока что все нормально. У нас в классе появился новый ученик. Его зовут Лео. Как я понимаю, его мама родом из Америки или из другой страны за границей. Он меня раздражает и все время издевается. Но я в долгу не остаюсь, я ему делаю все в отместку.
— Вот и правильно. Так и надо с ними. Подростки — это такие жестокие люди, которые способны на все. Ведь в подростковом возрасте у ребенка может что-то заклинить, и он становится преступником.
— Ни все становятся такими, есть и добрые подростки, которые желают тебе добра.
— Конечно! А я и не говорю, что все плохие.
— Марина совсем не изменилась, — подмечаю я.
— Да. После твоего ухода она не работала дня три, наверное, узнала о смерти твоих родителей раньше, чем мы все. Ведь она часто общалась с твоей мамой и с твоим папой.
— Да, я знаю. Я вообще хотела, чтобы об этом никто не знал, ведь пресса может об этом узнать, но они как-то узнали, и все начали писать в газетах об их смерти, о моем лечении в психиатрической клинике.
— Ты была в психиатрической клинике?! — ужасается Винсент.
— Винсент, ты когда последний раз в руки газету брал? — он поднимает палец вверх и хочет что-то сказать, но я перебиваю: — Я не имею в виду как подкладку под кофе.
— Тогда очень давно, — его рука бессильно падает на колено.
— Ладно, — я смотрю на часы, висящие на стене, над Винсентом. — Мне пора, еще уроки делать, а скоро экзамены.
— Да, конечно. Заходи еще.
Я обнимаю его на прощание и выхожу за дверь. Я так рада была его увидеть. Еще нужно поговорить с Мариной и тогда точно все.
— Привет, — сказала я, складывая руки на стойку.
— Ну что, поговорила с Винсентом?
— Да.
— Слушай, Тина, — подруга подходит ко мне и шепчет так, чтобы никто в округе не услышал. — Мне нравится Сережа, но он меня никак не замечает. Может поможешь мне с ним? Ведь он дружит с тобой и часто общается.
— Конечно, я могу тебе! — беру ее за руку и улыбаюсь ей. Марина выдыхает.