4. Письмо в никуда
На следующее утро я проснулась с каким-то смутным чувством тревоги, которое не покидало меня на протяжении всего утра. Чтобы избавиться от него, пошла на пробежку, и под лучами солнца сделала круг возле дома. Задыхаясь от быстрого бега, я столкнулась с Максимом и Сашей. Близнецы тут же позвали меня в шоколадную, которая открылась недавно, и была чем-то вроде кафе. Максим хорошо знал её владелицу и находился с ней в дружеских отношениях, впрочем, как и большинство людей в селе.
И вот, я, вспотевшая после бега и с раскрасневшими щеками, села на велосипед Саши. Сам парень ехал стоя, а я цеплялась руками за его торс и боялась, что упаду, хоть мой страх и был напрасным. Максим ехал сзади, отпуская какие-то глупые шутки по поводу нас с Сашей,чем вызывал смех у меня и гнев у своего брата.
– Ник, ты осторожнее, а то я сфотаю и парню твоему отправлю! – кричал Макс.
– У меня нет парня, – ответила я. Голос не дрогнул, лицо не изменилось, но в груди что-то неприятно шевельнулось. – Только бывший.
– Тогда он лох, раз потерял такую девку, – последовал успокаивающий ответ от парня, который вёз меня.
Вдалеке показалась шоколадная и я рассмотрела её, жадно вбирая глазами подробности. Что делает такое потрясающе заведение в селе? Да, мы не лишены удовольствий, но... Кто-то в наше время готовит шоколад сам? Покупает зёрна какао-бобов? Из рассказа Максима выходило, что да.
На белой витрине в ряд теснились бесчисленные коробки, пакетики, бумажные сердечки и разноцветные ленты. Магазинчик притягивал взор, сверкая на всю улицу, хотя на первый взгляд ничем не отличался от остальных лавочек. Шоколадная сияла, как конфета, упокованная в яркий бумажный фантик, томящаяся в ожидание, когда её откроют. Над её входом висела чёрная вывеска с золотистыми буквами:
Шоколад "У Комоловой"
Как зачарованная, я прошла в магазин за парнями. Где-то в глубине одиноко звякнул колокольчик. Звучала музыка по радио, стоял запах шоколада и пряностей. Сев на стул у прилавка, я стала осматриваться, пока близнецы разговаривали с женщиной пожилых лет. Она и была хозяйкой шоколадной, продовцом и сама готовила товар, закупаясь лучшими какао-бобами. Волосы Комолова завязала в тугой пучок, с лица не сходила доброжелательна улыбка. Я не смогла противиться её обаянию и заказала себе кружку горячего шоколада, со стружкой шоколада и клубникой на поверхности. Женщина принесла нам наши заказы, и за счёт заведения угостила божественными на вкус конфетами. Я прекрасно провела время, тревожность исчезла, как будто и не было напряжённого состояния. Помахивая хвостом на голове из стороны в сторону в такт музыке, я медленно оттягивала напиток из стакана, растягивая удовольствие.
Стало гораздо легче, я смогла расслабиться и зашла в ВК на профиль Ромы. Новых фотографий не было, зато от моей подруги были сообщения с рассказом о том, как они гуляли. Я не ревновала, ведь знала, что у них в любом случае ничего не получится. Они и пробовать не станут.
Когда вышли на улицу, стало ясно, что погода испортилась. Небо покрылось тучами, стало прохладно, подул ветер и я почувстовала близость дождя.
– А теперь, для поддержания хорошего настроения, мы обязаны пойти на улицу и погулять по гаражам!
Я и Максим не стали спорить с полным энергии Сашей и последовали за ним. Гаражи, к которым он нас вёл, расспологались чуть-ли не на окраине села. Там ставили машины приезжие, чтобы не загрождать дорогу возле гостиниц, но большое время они просто пустовали. Пока шли, я переписывалась с Владом.
Вероника Кудрявцева: Пошли гулять, пока погода хорошая. Мы сейчас с близнецами на гаражи идём.
Влад Сбитнев: Я сейчас приду, как раз недалеко от них гуляю.
Вероника Кудрявцева: Жалко только, что вечером будет дождь. Хоть я и люблю гулять под каплями, но в этот раз не получится.
Влад Сбитнев: Почему?
Вероника Кудрявцева: Сказали идти домой сразу, как только дождь начнётся. Печалька.
Больше парень ничего не написал, но когда наша компания подошла к гаражам, впереди замаячила его фигура. Он был в теплой кофте и я позавидовала, так как сама начала замерзать. Влад подсадил Макса на гараж, затем сказал мне встать на его руки. Жутко смущаясь, я позволила рыжему подсадить меня. Схватившись за руку Максима, наконец залезла на гараж и стала помогать Саше и Владу. Пока трое парней бегали по гараж, я смеялась и снимала их, понимая, что редко оказываюсь в такой ситуации - когда меня окружают друзья мужского пола и мы не обсуждаем чувства кого-либо к кому-то из нашей компании.
Начался дождь. Холодные мелкие капли падали на землю и мы засобирались домой. Влад быстро смылся, так как жил неподалёку. Максим уехал вперёд, а Саше было неприятно бросать девушку под дождём, поэтому он всё же подвёз меня до дома.
Я люблю непогоду. Особенно нравится мне завернуться в это время в тёплый плед и слушать как дождь хлещет в окно. Лариса составила мне компанию, включив по телевизору фильмы ужасов и притащив с кухни кружки с горячим чаем и вафли. Новое сообщение заставило меня оторваться от просмотра фильма, где главную героиню запер в подвале собственный отец.
Алёна Рыбина: Если хочешь избавиться от чувств к человеку, напиши письмо и сожги его. Так психологи советуют, говорят, станет легче.
Я достала листок бумаги.
Дорогой Рома,
ты не представляешь, как я хочу быть с тобой рядом. Чувствовать, как обнимаю тебя; ходить по улицам, держа твою ладонь в своей руке. Каждую ночь я засыпаю, думая о тебе. В моих мечтах мы всегда рядом. Представь, мы бы наверное даже и не начали общаться, если бы я не выставила ту фотографию. Думаю, ты понимаешь, про что я, ведь после этого мы переписывались каждый день. Иногда мне сильно тебя не хватает. Не представляю, что будет без тебя. Даже если я найду кого-то... Разве он будет также шутить надо мной? Будет говорить со мной по телефону часами? Будет играть в игры по сети, и беситься, когда я убью его? Тебя никто не заменит. Мне остаётся лишь вспоминать все моменты с тобой, которые напрочь врезались мне в память, думать как избавиться от чувств к тебе и надеяться, что за эти три месяца, что я тебя не видела, разлюблю тебя.
§∆§
Я смотрела на то, как языки пламени медленно пожирают бумагу, превращая её в чёрный, обугленный листок, исписанный кривоватым почерком, повествующим о девичьих чувствах, а затем подошла к блокноту и начала писать "Дурманящее лето".