Пепел Наших Грёз

... Земля - есть плоть моя,

Воды - кровь моя,

И небо - есть дыхание мое.

Яко вы, дети мои, - сердце сия...

...

Даймонд ворвался в конюшню стремительным, широким шагом, воздержался от долгих приветствий или элементарной вежливости, смерил присутствующих пронзительным взглядом, так что Витней сразу понял: его просят на выход. Неспешно обошёл изгородь, остановился подле деревянной калитки, откуда открывался прекрасный вид не только на цветущую поляну, но и на предстоящую сцену.

Взъерошенные смоляного цвета волосы, глубокие карие глаза с редкими миндальными искрами, благородные черты, выдающие в Даймонде породу треклятого рода. Безупречная кожа с единственным, но невероятно броским изъяном - шрамом поперёк верхней губы. Роскошь тканей одежд и пошива, так безжалостно загубленные небрежностью. Острие единственного рога, немыслимой тягой украшающее его голову, меркло на фоне обрубка второго.

Истинный демон. Единственный из Алроузов.

По правде, жалкий полукровка.

... Это немыслимо. Немыслимо представить, чего ему стоило занять место главы родового гнезда. Сколько невинных душ полегло на его пути? То ли ещё впереди...

Франческа оставалась невозмутимой; даже глаз на Даймонда не подняла. Руки её обвили шею вороного коня, что глядел на неё с ответным смирением и обреченностью. Пышные пряди русых волос расклешённым полотном накрывали плечи и спину, частично скрывали аккуратный профиль, цветными лентами и бисером опутывали прелестное личико. Воздушные рукава алого платья трепетали на ветру подобно израненным крыльям, шлейфом падали к босым ногам.

- Я не злюсь на тебя. - Она на выдохе отдернула руки, распрямила ссутуленные плечи. - И не жду твоих извинений. Ты не пришёл. Пусть. Я всё прекрасно понимаю.

Даймонд натужно улыбнулся с нескрываемой усталостью и досадой.

- Скажи, - она, наконец, взглянула не него; сухо, исподлобья, - это ведь... так просто напрочь забыть о моём существовании?! Сорваться на дела, хлопоты, работу. Нас разделяют два шага, но ты не в силах обмолвиться и парой слов со мной. Я настолько ненавистна тебе?!

И снова молчание в ответ.

- Знаешь, - протянула с долей усмешки, - мне вполне есть, кому составить компанию.

Даймонд фыркнул, криво улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов.

- Ты хочешь, чтобы я приревновал тебя к этому мальчишке?! - звучало с издевкой, но отнюдь не болезненно.

- Ничуть. Я просто хочу, чтобы ты знал, что если твоя Франческа в один момент перестанет быть таковой, то в этом лишь твоя вина.

- Я виноват. И я каюсь.

- Опустим пустые речи. - Она свела руки за спиной. - Ты, ведь не за этим сюда пришёл? Я правильно понимаю?!

- Да, - стиснул собственные ладони.

- Ты уезжаешь. И это я знаю. Забавно, не правда ли?! А ещё я более чем уверена, что обязана поехать с тобой.

- Это недопустимо!

- Я не останусь здесь одна! - спокойствие как рукой сняло.

- Это важные переговоры. Будет лучше, если ты останешься здесь.

- Ты хоть представляешь, каково это быть на моём месте?! - её лицо исказилось гневом. - Они ненавидят меня! Все до единого! И стоит тебе уехать... - с силой сжала челюсти. - Я более останусь здесь! Ты же знаешь, меня здесь ничего не держит!

- Пара-тройка дней! - Даймонд продолжал настаивать на своём. - Неужто, тебе так сложно обождать?!

Франческа сдернула с руки кружевную перчатку. Тонкая ладонь исчезла из виду, скрытая одной из деревянных балок, и как бы Витней не старался её разглядеть, все усилия оказывались тщетны.

- Этим мне обернулись утренние процедуры. А это, - с трудом балансируя на левой ноге, приподняла подол платья, - видимо, подарок оставленный мне самой судьбой. - В голосе звучала горькая усмешка. - Я собрала всех слуг, кому разрешено посещать мои покои. Я грозилась выставить всех до одного, если сделавший это не сознается. Надо мной лишь посмеялись! Мне в очередной раз указали, что я не имею никакой власти в стенах этого дома!

- Я обещаю тебе, что решу этот вопрос. - Он выглядел встревоженным и сбитым с толку. - Дай мне немного времени. Я переговорю с каждым из них. Найму тебе новую горничную, если ты того пожелаешь.

Его руки легли на её тонкие плечи, его карие глаза устремились в поиске ответа, но встречной теплоты не отыскали. Франческа отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом; медленно покачала головой, так что светлые волосы рассыпались, застилая шею и щёки. Даймонд бережно перехватил одну из прядей, скручивая её меж пальцев, с задумчивостью вгляделся в лицо девушки.

- Сколько бы ты ни пытался, сколько бы ни клялся, всё останется, как и прежде... - она отстранилась. - Я не отступлю. Ты же знаешь. Я поеду с тобой, как бы ты меня не отговаривал.

Алроуз путался в сомнениях, тонул в гнетущей уверенности в собственной правоте, но был вынужден уступить.

- Будь по-твоему. Велю снарядить ещё одну повозку.

Франческа обвила его шею руками, вытянулась во весь свой невеликий рост. Даймонд смягчился, принял её в свои объятия.

... И стоило их губам соприкоснуться, как в груди Витнея что-то с холодом треснуло...

______________

Эстер выглядела на редкость встревоженной. Не часто приходилось заставать её в состоянии задумчивом и отчужденном, теперь же на её лице проступила крайняя степень заботы. Омрачила раннюю беспечность.

Она мяла руки, беспрестанно мерила комнату шагами. Когда же хлопнула входная дверь, и на пороге возник Витней, северянка замерла как вкопанная, уставившись на него пустыми глазами. Также спешно подалась неведомому движению, заметалась, словно старалась ускользнуть, скрыться из виду.

Бардак. Всё будто перевернули вверх дном и отчаянно пытались сложить обратно, но вышло криво и совсем худо.

- Что...

... Духота. Аж дыхание спёрло...

- Что тут делает эта... одежда?! - от удивления даже заикнулся.

С интересом выудил из сваленных в кучу вещей пару брюк.

- Мужская. Одежда... Не моя. М? - с трудом отыскал глазами Эстер. - Не расскажешь?

- Я просто подумала, что... Было бы лучше... Ну... Как же это... Обновить... - она лихорадочно собиралась с мыслями.

- Ладно. Опустим этот вопрос. - Не без брезгливости швырнул вещицу обратно в стопку. - Может, хоть расскажешь, кто копался в моём рюкзаке?

С облегчением нащупал ножны на самом его дне, искоса глянул на Эстер.

- Ну? Что молчишь?

- Всё так и было, когда ты уходил. - Она сухо пожала плечами. - Разве нет?!

Промолчал. Перекинул через плечо плащ, двинулся к двери, как вдруг девушка окликнула его:

- Ты куда? И вчера... Где ты ночевал?

- А разве я обязан перед тобой отчитываться?! - нервно мусолил деревянную ручку. - Кто ты мне?! Ах да... Совсем забыл о легенде! "Сестра"! Это так... Фальшиво.

- Нам надо поговорить! - она скрестила пальцы, с болью стиснула собственные ладони. - Это очень важно!

Выражение лица Витнея не читаемо. Совершенно блекло и пусто. В нём не зацепиться ни за черточку, ни за произвольный изгиб. Нет ни смежной мысли, ни малейшей слабости.

- Уверен, разговоры могут подождать и до завтра. Я не в духе.

- Но... - Эстер было кинулась вслед за ним, но дверь хлопнула перед самым носом.

Шаги сбивчивы, то и дело переходили в бег. И больше всего в тот момент хотелось скрыться от всех и вся, не оставляя мостов обратно и возможных путей вперёд.

Ничего.

Не видеть ничего. Ни себя, столь ненавистного и опостылевшего, ни других, удушающих и до боли необходимых, ни мира вокруг, беспрестанно напоминающего о неудачах и провалах.

Витней не хотел более чувствовать. Ни грусти, ни радости. Ни боли, ни наслаждений. Ни ненависти, ни любви... Не любить - навязчивая идея. Зарыть этот пласт жизни навсегда. Перестать истязать самого себя.

Он давился от чувств и, кажется, совершенно не мог дышать. Остановился, переводя силы; взбросил подбородок, ощущая себя на грани между звездным небом и бренной землёй. Застыл, внимая голосу ветра. Влага выступила на глазах и ресницах, застелив всё вокруг, оставила лишь яркий свет распахнутого окна. Её окна. И ничего больше.

- Почему?.. - сухие губы покрылись каменной коркой.

... А где-то вдали звучал гром - предвестник скорого рассвета...

- Почему?.. - лёгкие наполнились тяжёлой влагой, что неясным томлением осела на дне желудка.

... И вся земля сотряслась громом, дрожала под ногами...

- Почему именно ты! - сорвался на крик, ощущая лишь боль в связках.

Вспышка. Небо озарилось молнией, вспыхнуло градом многомилионных капель, обрушилось на землю непроглядным ливнем. И Витней стоял под ним, недвижимый и бессильный; степенно опустился на колени.

_______________

Качели, сделанные на скорую руку, оказались весьма и весьма хлипкой конструкцией, а потому Витней крайне бережно раскачивал их, боясь опрокинуть. Мощная ветвь дуба, служившая основанием, несгибаемая и громоздкая, прочно держала крепление из веревок, чуть посвистывала, когда качели взмывали по ветру.

Франческа маялась со скуки; болтала босыми ногами в воздухе. Полы её алого платья вздувались на подобии паруса, синхронно движениям стремительно опадали, чтобы вновь податься лёгкому порыву.

- Вы грустны, Витней. - Она смотрела пристально и встревоженно. - Что-то произошло?

...То, как она произнесла его имя. По-особому. Будто и не к нему обращалась, не его звала. Чужое. Совершенно иное имя...

- Нет. Вернее... Всё в порядке вещей. - Ответил скомкано и не без толики грубости.

- Тогда, чего же Вы так грустны? - Она премило склонила голову набок. - Улыбнитесь! Мне так приятно видеть Вас счастливым.

От подобной просьбы не улизнуть. И юноша тотчас исполнил её.

- Ваша улыбка чудесна, Витней! И уж поверьте мне, я говорю это без лести и лжи. И всё же, - протянула она, - Вы на кого-то обижены? Я правильно понимаю?

Витней молчал, не находя в себе сил ответить.

- Вы обижены на Даймонда?

- О чём Вы?!

- Не отрицайте. Я знаю, что Вы прекрасно слышали наш разговор. И да, называть Вас мальчишкой было не верхом воспитания.

- Я не держу на него обиды. - Юноша покачал головой. - Правда - есть правда.

- В таком случае, - скрестила ноги, сжимая край полупрозрачного подола, - могу предположить, что дело в Вашей... Сестре. Эстер, так ведь?!

- Вы зря печетесь обо мне.

Франческа ловко спрыгнула с качелей, шаркающими шагами, приминая сочную траву, обошла собеседника кругом.

- Вам уже сообщили, что мы отбываем через два дня?

Витней задумчиво покачал головой.

- В таком случае, это сделаю я. - Она деловито заложила руки за спину. - Совсем скоро состоятся переговоры, в которых Даймонд принимает прямое и непосредственное участие, как глава и основатель Отчаянных. Я сопровождаю его, но так как моё самочувствие всё ещё оставляет желать лучшего... Улавливаете цепочку? Конечно, всё это лишь условности, но без Вашей компании в этой поездке мне будет крайне скучно.

Юноша молчал, не решаясь ничего ответить.

... Даймонд?! Лидер Отчаянных?! Предположения сплелись воедино, образовав прочную цепочку тревоги и недоумения...

- Не волнуйтесь. Ваша сестра также отбудет с нами.

... Переговоры, должно быть, напрямую связаны с осадой Тэлума...

- Знаете, - Франческа уловила его растерянность, заметно погрустнела, - я, пожалуй, много прошу... Но... Знаете, если всё хорошо сложиться... Я могла бы Вас попросить о небольшой, но действительно дельной помощи?

Взгляд её холодных глаз вмиг оттаял, окрасился серебристыми солнечными лучами.

- Я не могу ничего обещать.

- И всё же?

- Я был бы рад, если мне то по силам.

- Мне так неловко просить Вашей помощи. - Она мялась. - Я давно не навещала своих родителей (уже два года прошло с того момента, как я покинула их). Даймонд ехать со мной отказывается, ведь, так или иначе, они не дали согласия на наш с ним брак. Так ещё и публично оскорбили его, припомнив незаконность его происхождения. Впрочем, и мои с ними отношения... сложно назвать, хоть чуточку близкими. - Она заметно поникла, погружаясь в болезненные воспоминания. - Большую часть своей жизни я провела в пансионе при храме Всевидящей Фрейи - богини покорности и созидания. И я бы не посмела жаловаться, если бы не приходилось мне краем глаза видеть бытие академок из Мидории. По утрам терпкий кофей с корицей, дорогие наряды и частые выходы в свет, бесконечные радости и праздный образ жизни. Мне казалось, что ваша вера строится на вседозволенности, в то время как путь к нашим богам, лежал через розги и лишения. "Боль - есть высшее чувство достатка" - единственное, что мне пришлось чётко усвоить. Так шли года. Мы отдали Фрейе наше детство, дабы она даровала нам лучшую юность. Но, - Франческа нахмурилась, неотрывно взирая на Витнея с мольбой в голубых глазах, - ко мне боги благосклонны не были; на свету этом меня не жаловали. Стоит обернуться назад, и я понимаю, что не было у меня той малейшей отрады, что помогает даже во времена невзгод удержаться на плаву. Я и не жила толком. Порой удивляюсь, что по-прежнему стою на ногах. А потом понимаю: всему, что имею, я обязана отнюдь не себе. Нет. Это всё он! Именно Даймонд поставил меня на ноги. Именно он воспитал во мне желание жить. Увы, - устало повела плечами, - этого совершенно не понять моим близким.

Она замерла, собираясь с мыслями.

- Уже как месяц мне пришла весть о гибели моего почтенного батюшки. Я знаю, что обязана посетить его могилу, но... Мне так страшно возвращаться в отчий дом. Так страшно, взглянуть матушке в глаза после столького времени, чувствуя её осуждения, понимая свою вину. Вы... не смогли бы сопроводить меня в этой поездке?

Витней невольно отвёл взгляд.

- Я бы с радостью...

- Правда?! - глаза её загорелись неимоверным детским восторгом.

И её руки обвили его шею.