Глава 10
**Покои Банчана. Предрассветный мрак.**
Воздух гудел от напряжения, как натянутая тетива. **Феликс** стоял у окна, вцепившись в подоконник до побеления костяшек. Запястье с **браслетом Минхо** пылало – не от боли, а от предчувствия. Тот миг в будущем, короткий и яростный, как удар током, оставил не надежду, а жгучую потребность бежать. Сейчас или никогда. Он обернулся к **Банчану**. Принц стоял в тени, его лицо было пепельно-серым в тусклом свете масляной лампы. В руках он сжимал инструмент, похожий на массивные кусачки с лезвиями из черного, матового металла – артефакт, украденный когда-то из сокровищницы кумихо. Ритуал снятия требовал жертвы – капли крови владельца браслета и… необратимой поломки магического предмета. Цена для Банчана была неизвестна, но смертельно опасна.
«Ты уверен?» – голос Банчана был хриплым, как у старика. Глаза, полные обреченной любви и страха, впились в Феликс. «Он почувствует. Мгновенно. И придет. И… я не смогу его остановить. Никто не сможет.»
«Уверен,» – прошептал Феликс. Не дом звал. Звала возможность *выбрать*. Вырваться из паутины чужих желаний – Банчана, Минхо, Хёнджина. «Прошу. Пока… пока я не передумал.» Мысль о ледяном взгляде короля в саду, о его почти-признании, заставила его содрогнуться. Нет. Только вперед.
Банчан кивнул, словно отправляясь на плаху. Он взял руку Феликса. Дрожал не только Феликс. Дрожала рука принца. Лезвия кусачек сомкнулись вокруг мерцающего металла браслета. Воздух завибрировал, завыл тонким, нечеловеческим звуком. По коже Феликса пробежали мурашки. Браслет вспыхнул ослепительным лиловым светом, обжигая кожу!
«*Держись!*» – проревел Банчан, впиваясь в рукояти. Мускулы на его руках вздулись, как канаты. Раздался звук – не лязг металла, а хруст ломающегося хрусталя, смешанный с воплем ярости, донесшимся словно из самой преисподней, сквозь пространство. *Минхо.*
**ЩЕЛК.**
Браслет разомкнулся. Упал на каменный пол с глухим, безжизненным стуком. Мгновенно потух. На запястье Феликса остался тонкий, дымящийся ожог в виде спирали.
Банчан рухнул на колени, выронив кусачки. Кровь хлынула у него из носа, из ушей. Он схватился за грудь, лицо исказила гримаса нечеловеческой боли. Артефакт мстил за порчу.
«Иди…» – выдохнул он, захлебываясь кровью. «Беги… сейчас!»
Феликс не думал. Он рванул к тому месту в саду, у замерзшего пруда, где земля под ногами еще помнила дрожь перехода. В ушах звенел нечеловеческий рев Минхо, нараставший где-то в глубинах дворца. Стены дрожали. За спиной Банчан хрипел, пытаясь подняться.
**Сад. Место Силы.**
Феликс встал в центр лунной дорожки на льду пруда. Запястье горело адски. Он зажмурился, вцепившись в образ станции метро. В гул поезда. В запах бензина и жареной курицы. В лицо Чонина. *ДОМ.* Он бросил в пространство всю свою волю, всю тоску, всю ярость на этот проклятый мир. Камень в парке! Его холод! Его свет!
Воздух рванул. Не свет, а тьма, абсолютная и беззвёздная, поглотила его. Боль пронзила каждую клетку. Он падал сквозь ничто…
**2025 год. Сеул. Парк у заброшенной часовни.**
…и рухнул на колени в сугроб. Резкий, знакомый холод января. Запах выхлопов и городской пыли. Рев моторов. Огни небоскребов. Он был здесь. По-настоящему. Полностью. Тело дрожало, но запястье… было свободно. Только шрам-спираль. Он поднял лицо к небу и завыл от облегчения, смешанного с истерикой. СВОБОДА!
---
**Дворец Корё. Утро после.**
**Хёнджин** стоял у того самого места в саду. На снегу – вмятины от коленей Феликса. Ничего более. Пустота. Глубокая, зияющая. Он смотрел на эти следы, и в его груди, там, где веками был лишь лед и расчет, клокотало нечто новое и отвратительное. **Вина.**
*"Убирайся в покои. Прежде чем замерзнешь насмерть…"*
Его же слова. Холодные. Отработанные. Он видел тогда – трясущиеся плечи, следы слез и рвоты. Видел животный ужас и отчаяние. И прошел мимо. Как мимо дерьма на сапоге. А теперь… теперь этого "дерьма" не было. Исчезло. Без следа. Без возможности исправить. Без возможности… увидеть снова эти странные, нездешние глаза.
«Сук…» – прошипел он, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Кровь выступила каплями. Он не чувствовал боли. Чувствовал только эту новую, грызущую пустоту. *Он нуждался в помощи. И я… я отвернулся.* Мысль была чужеродной, как проказа. Короли не помогают. Короли ломают. Или используют. Или убивают. Феликс… он был недостоин даже смерти. Он был просто… червем. Но почему тогда эта мысль жгла хуже мести клана Пак? Хёнджин резко развернулся и пошел прочь, оставляя на снегу не только следы сапог, но и капли своей крови – немую дань утрате, которую он даже не мог осознать.
---
**Логово Минхо. Ад на Земле.**
Комната была разгромлена. Шелковые ширмы – в клочьях. Резная мебель – щепки. Дорогие ковры – пропитаны чем-то темным и кислым, как испарения ярости. В центре этого хаоса стоял **Минхо.** Его истинный облик проступал сквозь человеческую маску: клыки обнажены, глаза пылали чистым аметистовым пламенем, а за спиной колыхались, как живые тени, девять лисьих хвостов. Воздух трещал от сконцентрированной магической мощи. Он ревел. Нечеловеческий звук, от которого дрожали камни фундамента, а где-то во дворце билась в припадке старая королевская собака.
**Джисон** стоял в углу, прижавшись к стене. Кровь стекала по его виску из разбитого летящим осколком сосуда. Но его мертвые глаза были прикованы не к хаосу, а к крошечному, безжизненному **браслету**, лежавшему у его ног. Разомкнутый. Мертвый. Его пальцы дрогнули, едва не коснувшись его. *Свобода?* Мысль была такой чужой, что вызвала приступ тошноты.
Внезапно дверь скрипнула. В проеме, бледный как смерть, но с масляной улыбкой на губах, замер **Сынмин.** Он оглядел разрушения, и его крысиные глазки блеснули не страхом, а азартом.
«Господин Минхо… великий кумихо… – Сынмин поклонился, едва избегая летящего в него осколка вазы. – Ваш гнев… он ослепляет! Но гнев – плохой советчик. Особенно когда можно получить… компенсацию.»
Минхо медленно повернул к нему пылающую голову. Его рык стих, превратившись в низкое, опасное ворчание. «Компенсацию?» – голос был множественным, как эхо из бездны. «За утрату моего сокровища? За предательство этого жалкого принца? Ты хочешь предложить мне Банчана? Его душу? Она мне не нужна! Она – кислая!»
«О, нет, великий! – Сынмин засеменил, подобострастно потирая руки. – Нечто… ценнее. Свежее. Неоскверненное.» Его улыбка стала шире, оскаленной. «Девушка. **Кэсс.** Из клана Ха. Их земли богаты рудой, которую вы, мудрый, так цените. А сама Кэсс… – Сынмин сделал сладострастный жест. – Говорят, у нее кожа, как лепестки лотоса, а голос – как журчание ручья. Девственница. И… абсолютно послушная. Идеальная сосуд для вашего… внимания.» Он намеренно сделал паузу. «Брак, господин Минхо. Законный союз. Клан Ха получит вашу защиту и влияние. Вы… получите новую игрушку. И возможность показать всему Корё, что никто – *никто* – не крадет у вас что-либо без последствий. Даже если вор – королевская кровь.»
Тишина повисла, густая, зловещая. Пламя в глазах Минхо колыхалось. Ярость никуда не делась, но ее поток наткнулся на новое русло. Новая игрушка. Законная. Общественное признание его власти. Удар по престижу королевской семьи. И… возможность заменить одну потерю другой. Пусть и более тусклой. Его губы, все еще искаженные клыками, дрогнули в подобии улыбки. Жестокой. Расчетливой.
«Кэсс… – прошипел он, имя звучало как приговор. – Да. Приведи ее. Сегодня. Пусть увидит… своего нового господина.» Он бросил взгляд на разбитый браслет, и ярость снова кольнула. Но теперь у нее была цель. Не вернуть утраченное. А возмездие. И новая клетка – для другой потерянной души. Джисон в углу закрыл глаза, предвидя судьбу девушки по имени Кэсс. На севере, в своем новом доме, **Ян** проснулась от крика новорожденного сына Роуна, и ее сердце сжалось от внезапного, необъяснимого страха. А в Сеуле **Феликс** шагал по знакомым улицам, вдыхая воздух свободы, не подозревая, что разорванные цепи в прошлом уже сковывают новые жертвы.