Глава 1.
« Дорогой дневник.
Я просто в ужасе.
Я ненавижу эту школу.
Я ненавижу этот город.
Я мечтаю о солоноватом ветре с Роны, о запахе пряной горчицы и виноградной лозы. Мечтаю о томных взглядах изысканных француженок, которые отдыхают с журналом на веранде небольшой кофейни, откуда пахнет терпким кофе и круассанами с миндалём. Мечтаю о цветном витраже соборов, внутри которых воздух пульсирует отражениями: пурпурными, голубыми, янтарными; о запахе ладана — веры и памяти; где камни, лепнина и даже пыль, парящая в воздухе, несут в себе тень прошлого, культуру и наследие.
Но я довольствуюсь лишь серым, унылым Лондоном. Запахом влажной шерсти от пальто тех, кто только что вышел из новенькой папиной теслы, горечью дождя, который льёт с утра и до ночи. Застоявшимся воздухом в набитых автобусах и одиночеством улиц, где шум — это не память, не голос города, а просто гул.
Довольствуюсь насмешками, презрением и предубеждениями. И это всего лишь первый день. Меня сразу подметили, как только я вошла в класс. Свист, смешки - все это ударило по ушным перепонкам сильнее, чем самый громкий раскат грома в этом проклятом месте.
Я пожалела, что поступила в эту школу. Я думала, что все попадают сюда из-за своих выдающихся способностей, но в течение дня выяснилось, что большую роль здесь играют деньги.
Они могут вести себя как угодно. Толкать, унижать, издеваться. Их родители заносят в это место огромные деньги, чтобы их чада себе ни в чем не отказывали. И таких здесь большинство. Я не знаю их имён, не знаю их родителей, но я вижу по манерам, по одежде, по повадкам, что они — особенные, те, кого всю жизнь кормили с золотой ложки.
Они прицепились ко мне моментально. Заметили, что у меня дорогая, но уже поношенная одежда и решили, что я хотела влиться в их золотой круг. Но мне до этого нет дела, у меня просто нет другой одежды. Если они узнают, что большую часть я донашиваю за матерью, то мне конец. Они меня просто уничтожат. Они уже начали это делать, заметив мой шрам.
Я хочу уснуть и опять проснуться в Лионе. Снова пройтись по набережной за руку с матерью, когда отец отбежал купить нам цветы. Я хочу снова почувствовать запах лаванды, хочу касаться руками мокрых от лёгкого дождя перил, чувствуя приятный медный запах на пальцах.
Я хочу, чтобы было как раньше. Я хочу домой.
С любовью, Лиэрин.
1.09.2015»
----
Тонкая фигурка, промокшая от того, что попала под моросящий дождь, пока бежала от автобусной остановки до корпуса школы, прошмыгнула в щель тяжёлой входной двери заведения. Продрогшие руки аккуратно снимают капюшон с головы. Рыжие кудри промокли, неприятно прилипли к лицу, а большие глаза с интересом принялись изучать обстановку вокруг. Здесь, в стенах этой школы, идеально вылизанной, с высокими потолками, окнами в пол, сквозь которые иногда пробивались мягкие лучи утреннего солнца, заливая коридоры нежным медовым светом; светлой плиткой и молочно-белыми стенами, которые украшали портреты преподавателей в золотых рамках; она выглядела словно маленький, потерянный котенок, который зашёл туда, где его никто не ждал.
— Идиотка, свали с дороги, — грубоватая фраза, наигранно манерным тоном произнесенная, цепкими лапами вырывает девушку из ее размышлений. Парень, рявкнув это, грубо толкает ее в сторону и проходит мимо, моментально переключившись на кучку своих приятелей. Он даже не обернулся, просто продолжил смеяться, будто ничего не произошло.
Лиэрин опешила. Она прижала ближе к себе кожаную сумку и неловко перенесла вес тела с одной ноги на другую, глядя компании в спину. Она думала, что здесь будут воспитанные молодые люди, которые учатся в этой школе из-за выдающихся способностей в той или иной сфере, но, не успев переступить порог, ее сразу же встретило хамство и грубость. Она тихо вздыхает, предвкушая, насколько весёлый ждет ее учебный год.
***
Кабинет она нашла быстро. С подсказки одного из преподавателей, девушка стояла у нужной двери, сжимая в руках небольшой блокнот в голубом кожаном переплёте. Она не любила знакомиться с новыми людьми, потому что знала, что чаще всего они будут настроены к ней предвзято из-за шрама на лице - ведь встречают по обложке. К тому же, в нынешних реалиях она могла вполне быть высмеяна за ее старую одежду. Лиэрин просто надеялась, что сможет тихо зайти и незаметно сесть куда-нибудь подальше, а после аккуратно влиться в компанию тех, кто попал в эту школу также, как и она - за выдающиеся умения, а не за деньги.
Рыжеволосая девушка делает глубокий вдох, выпрямляет плечи и кладет руку на дверную ручку. Лёгкая дверь поддается и она входит внутрь, чувствуя, как больше дюжины пар глаз моментально поворачиваются к ней. Сердце забилось где-то в горле и дыхание перехватило, но она продолжала идти вперед. В голове гудит: "они видят, они все видят". Новенькая, чужачка, жалкая, "НЕ наша".
Хочется исчезнуть. Это хуже, чем выступать на сцене. На сцене ее любят за голос, за музыку, за прекрасную игру. А здесь оценивают, липко цепляются взглядом за одежду, за спутанные непослушные волосы, осматривают черты лица и мысленно осуждают фигуру. Большинство из них - уверенные, знающие друг друга чуть ли не с рождения, гладкие, будто с картинки тех самых глянцевых журналов, которые ее мать так ругала за отсутствие души. Остальным же не было дела. Они сами старались выжить здесь, молясь не стать целью для насмешек. Одни рады тому, что пришла новая жертва, а другие - что пришло спасение, ведь от них наконец отстанут.
— Ты с какого приюта, чудо? Я-то думал, ты на входе дверью ошиблась. — знакомый голос вновь прорезается сквозь хаотичные мысли, подбадриваемый улюлюканьем. Голубые глаза Лиэрин Фролло слегка расширяются, и она невольно поворачивает голову на говорящего: парень, сидящий на парте в окружении своей свиты. Чёрные волнистые волосы в модной удлинённой стрижке, чуть спадающие на скулы; ухоженный костюм, сидящий так, будто шили под заказ; лёгкая насмешливая ухмылка, даже не направленная на неё, больше привычная часть его лица. Она задерживает на нем взгляд на мгновение и тут же отворачивается, придерживаясь своего прежнего маршрута к последней парте.
— О, с таким личиком только в подвале прятаться. — юноша будто открыл врата в ад. После его оскорбления посыпались другие. На это раз голосок подала красивая девушка с короткой стрижкой и блондинистыми волосами, почти золотыми, одетая в довольно откровенную, но все такую же дорогую одежду. Лиэрин большие не оборачивалась, но она поняла, что это сказала та, что сидела на парте возле брюнета, уложив свою голову ему на плечо. Новенькая для них не человек. Она для них повод развлечься.
— Какой нестандартный стиль. Это типа гранж или денег на нормальные шмотки не хватило?
— Наверное, у кого-то дома все зеркала завешаны.
— Знаешь, пластика - это не стыдно. Хочешь, скину номерок хорошего хирурга, который подправит твое уродство? Или планируешь брать главные роли в хоррорах?
Смех. Смех. Смех. Руки до боли сжимают металлические пряжки на сумке, пальцы мелко дрожат, а смех все не утихает, только нарастает, как лавина. Внутри все сжимается, в груди начинает гореть, а щеки неприятно колет. Воздух будто с осколками стекла. Бедняжка опускается за парту и складывает руки на небольшом голубом блокноте, глядя перед собой и пытаясь абстрагироваться от всего этого ужаса. Она сидит и молча глотает оскорбления, смирившись с тем, что никто не поможет. Ни учитель, который молча листал журнал, ни те, кто был вокруг. Она совершенно одна.
Или, по крайней мере, она точно так думала. Пока Лиэрин боролась со слезами, которые встали у нее поперёк горла, парень, сидящий рядом, сунул ей небольшую бумажку под блокнот и, взяв свою сумку, отсел за другую парту, к чернокожему юноше, который состроил такое недовольное лицо, будто в его земли вторглись захватчики.
Рыжеволосая не сразу взяла записку, боясь, что нарвется на очередную порцию оскорблений, только в письменном виде. Но вместо этого она видит на пергаменте аккуратно выведенными буквами: "Lève la tête. Не обращай внимания и рано или поздно они потеряют интерес". Ее тонкие брови слегка хмурятся, а горечь в груди немного отходит. Девушка поджимает тонкие губы и прячет бумажку в карман серого пиджака, открыв свой блокнот.
Весь оставшийся день девушка старалась избегать компанию богатеньких детишек, первая убегая из класса и возвращаясь на уроки позже всех. На сегодня ей хватило оскорблений.