Человек в комнате

Снаружи

Эстер смотрела как у входа в больницу из кареты скорой помощи вытаскивали нового пациента. В отличии от ее папы, тот еще был в сознании. Приблизительно на шестой затяжке телефон в кармане Эстер завибрировал и ее словно током ударило. Девушка дернулась. Она шустро достала телефон из кармана, а увидев кто ей звонит, выронила из рук сигарету и умчалась обратно на этаж с отцом.

Тем временем пожилая уборщица вовсю мыла полы на лестничной площадке между первым и вторым этажом. Еще было радовалась: вот, мол, закончу мыть первый этаж и можно наконец идти домой. Женщина потянулась к напольному треугольнику, чтобы оградить зону с мокрым полом, как вдруг на лестничную площадку влетела возбужденная Эстер. Она неслась с бешеной скоростью, попутно ухватываясь за хлипкие перила и не заметила, как на одной из ступенек, ведущей ко второму этажу ее нога предательски подвернулась на скользкой плитке. На миг Эстер взмыла в воздух и тут же повалилась всем своим весом на лестницу, а далее по инерции - ниже и ниже, пересчитывая ступеньки своими юными костями. Почти в самом низу ее голова врезалась в жесткий бетонный угол. Девушка отключилась.

Человек в комнате

Волна быстро поднялась, отряхнулась и посмотрела в окно. Где-то в мрачном свинцовом небе над нашими головами рождались и рождались новые молнии, с невероятной силой ударяя об вокзал.
Я немедленно подбежал к девушке.
"С тобой все в порядке?"
Заскрипели поезда.
"Да, я жива" - она ухватилась рукой за голову и тут же глянула на ладонь.
"Крови, кажется, нет"
"Здесь не бывает крови. Разве что если ты ее сама придумаешь"
"Вот черт!" - Вскрикнула Волна . "А я ведь в заднице! Что-то случилось с папой, я неслась к нему и..."
"Я знаю, я все знаю"
Поезда заскрипели громче и за ними последовал удар. В небе же снова набирала обороты буря. Комнату пошатнуло, а Волна устремилась к окну. Внезапно доски под ее ногами стали расползаться подобно жухлым осенним листьям, долго гнившим под кучами снега. Девушка тут же отпрянула к одной из несущих стен, хватаясь руками за что попало, а ее взгляд все так же тянулся к поездам.
Вдруг Волна замерла.

Ее растерянное личико побледнело, а окаменевший взгляд замер на какой-то одной точке за окном.
Я аккуратно подошел к Волне, вставая лишь на некоторые из досок. Она, молча подняла руку и указала на один из перронов.
"Это что, папа?" - Произнесла она замогильным голосом.
Последовав взглядом за направлением ее пальца я тоже изумленно замер:

Сейчас, в прогулочном темпе по четвертому перрону перемещались двое мужчин: один из них одет в черный парадный костюм, второй же в легкую желтую рубашку и темные брюки. Первый увлеченно рассказывал о чем-то второму, а второй, идя за ним почти вприпрыжку улыбался, несмотря на то, что вокруг - самый настоящий конец света. Некий желтый пластиковый пакет посреди тусклого октябрьского дня.
Рядом с ним на перроне, как всегда стоял идеально выкрашенный в самый черный на свете цвет - девятый поезд. Он ждал нового пассажира.
Я нащупал в кармане блокнот.
К тому времени от комнаты почти что ничего не осталось. Сквозь большие трещины на стенах и под ногами виднелась улица - алая брусчатка вокзала и деревья, поваленные на рельсы. Дверная щеколда отвалилась и сейчас в комнату смело влетали острые как лезвие капли ливня с градом. Заметив это, Волна понеслась к дверям, ухватилась за дверную ручку и хотела было открыть. Но я остановил ее и притянул к себе.
"Ты с ума сошла? Тоже хочешь умереть?"
"Отпусти меня!" - Волна что есть сил вырывалась из моих рук и снова пыталась ускользнуть к выходу из комнаты.
"Ты же убьешь нас, дура! Все это, все это убьешь!"
"Лучше уж умереть чем так и не пытаться ничего сделать!"
Тонкое запястье девушки выскользнуло с моей руки, она побежала к двери, отворила ее настежь и понеслась по ступенькам вниз.

На пути к нужному перрону Волну встретили немало препятствий. К примеру старая ржавая балка, годами нависающая над перронами сейчас с грохотом упала на колею, едва не задавив девушку. Однако это ее не остановило и та продолжала бежать к черному поезду.
Волна видела вдалеке две удаляющиеся фигуры и старалась ни в коем случае не упускать их из виду.

Когда она перебиралась через второй перрон ее ожидало еще одно испытание в виде застрявшей между шпалами ноги.
Она громко выругалась и попыталась высвободить ногу, взглядом все так же зависая на зловещем поезде. Тем временем двое налегке зашли в один из вагонов девятого поезда: отец Волны, а вслед за ним и жизнерадостный проводник в черном костюме. Прежде чем отправиться, он, как и полагается проводникам, оглядел перрон, не обращая внимания на застрявшую в железной дороге девушку и стал подымать ступеньки.

"А-а-а-а!" - Завопила девушка, ухватилась за ляжку, потянула со всей силы на себя и... Резко выдернула ногу.
Я заплакал.
Волна не знала, что внезапно сошедшиеся под ногами шпалы и ржавая балка - моих рук дело, Волна не знала, что я ее спасал.
Черный поезд тронулся и стал катиться, медленно и безразлично.
Волна вышла на финальную прямую и уже неслась со всех сил к поезду, с каждым мгновением набирающему скорость. Секунда, другая - и он поехал совсем быстро, в то время как Волна упрямо пыталась ухватиться за воздух, бежав за последним вагоном.
И я было возрадовался - ухватиться у нее вряд ли получится. Но радость моя оказалась преждевременной. Издали я увидел как рука девушки ухватилась за один из дверных ручек выпирающих из черного металлического тела и как ноги, спевшись с руками помогли ей взобраться на маленькую выпирающую ступеньку.

Волна вместе с поездом покинула вокзал.


***

Держась за мокрый от дождя поручень Волна подумала, что не сможет долго за него держаться. Она путалась внутри своей головы, но очень надеялась, что скоро поезд остановится и все будет хорошо: отец, уже без сомнительного сопровождающего выйдет с мрачного вагона, а Эстер налетит на него с объятиями и они вместе пойдут в сторону вокзала.
Но поезд продолжал ехать.
Отъехав несколько километров от вокзала он погрузился в густой белый туман. Настолько густой, что Волна едва могла разглядеть свои конечности и стенку поезда. Внезапно на смену одышке и переживаниям пришло спокойствие - медленно, но уверенно оно пробиралось по ее телу прямо к голове. Словно кто-то отделил ее от этой ненадежной ручки и поместил куда-то в теплое приятное место. В белый всепоглощающий туман.
Тепло пробралось к голове, и теперь ей совсем не хотелось думать, да и волноваться она перестала. Волна просто ехала и верила в лучший исход.
Вокруг стало совсем тихо, словно в километре отсюда вовсе нет никакого урагана.

На миг ей стало тревожно.
А что, если она умирает? Что, если человек в комнате оказался прав и теперь из-за своего героического поступка она потеряет все, что у нее было? Комнату над вокзалом, своего верного помощника, множество придуманных вещей? По щеке девушки медленно покатилась большая прозрачная капля. 
"Какая же я глупая" - подумала Эстер.
"И зачем я вообще побежала за этим чертовым поездом? Что мне теперь делать, лезть внутрь и избить саму смерть?"
По ее лицу невольно поползла улыбка.
"Ну и глупость. Избить саму смерть. А может и убить ее сразу?"
Вдруг Волна почувствовала, как внутри нее снова расползается мягкое облако, словно кто-то наполняет всю ее сущность облаками, белыми и пушистыми. 
Поезд прибавил скорости и она в ужасе зажмурилась.
"Что ж, пока, дорогой мой друг. Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся"

Несмотря на то, что Волна была готова к худшему, поезд продолжал ехать. Это девушка понимала по слабым покачиваниям где-то под ногами.
Так продолжалось несколько минут.
Едва приоткрыв глаза Волна вдруг увидела удивительную вещь: туман вокруг нее стал стремительно рассеиваться, а впереди вырисовывался до боли знакомый пейзаж:
Вот он купол, мокрая от дождя брусчатка... Вот он знакомый Редспритский вокзал!
И улыбка снова поплыла по ее лицу, как только что выбитое в сковороду яйцо.
"Выкуси, человек в комнате! Я же говорила, что девятый поезд возвращается обратно на перрон!"
Когда туман полностью пропал Волна заметила еще кое-что: ранее выкрашенный в угольно-черный цвет вагон под ее пальцами изменил цвет и сейчас был зеленым, с яркой красной полосой посередине.
Изнутри поезда доносилось что-то похожее на песню, и прислушавшись Волна смогла разобрать ее слова:

Цок цок цок
По моим ладоням ток ток ток
И сегодня я не одинок

И сегодня я живо-о-ой....

После песни с окон зазвучали беззаботные детские голоса. Кто-то из пытался выговорить слово "мама", кто-то еще не до конца придя в себя недоумевал и все спрашивал "Что происходит? Где я? Кто я?"
Волна, пытаясь лучше вслушаться, приложила ухо к поезду и чуть было не отпустила в изумлении ручку. Она услышала папу. Смешиваясь с едва разборчивым шумом остальных пассажиров, он вещал сквозь окрашенный металл:
"Эстер! Эстер! Кажется, я снова человек!"
Проехав еще с десяток метров поезд громко зашипел и остановился. Волна, сощурившись от яркого солнца окинула взглядом станцию. Все было как и прежде, только теперь уже погода была приятной, немного даже знойной, прямо как в теплый летний день. Сделав шаг на перрон, она перевела взгляд выше и... заулыбалась, искренне и широко. Как улыбается только что выигравший свой кубок спортсмен.
В окне пристройки стоял человек, одетый в серое. Пока он еще не увидел Эстер и интенсивно что-то вписывал в свой маленький карманный ежедневник. Когда он закончил, глянул на перрон и выронил блокнот.
Он снова увидел Волну.

Снаружи

К сожалению, врачам так и не удалось поставить мистера Янга на ноги. Из-за частого употребления спиртного во время командировок, его сердце все же не выдержало и сказало:
"Простите, я, пожалуй, остановлюсь"

Но Эстер не грустила. Скорее наоборот, - она чувствовала, что все произошло именно так, как и должно было произойти. Чего не скажешь о матери. Бедная Анна после гибели мужа долго не могла прийти в себя, а когда Эстер рассказывала ей о том, что произошло на самом деле, та косилась на нее недовольно и приказывала сидеть в комнате.
Отца Эстер похоронили на кладбище в нескольких километрах от Редсприта - как раз в том поселке, где располагался их бывший дом. Он все еще стоял, белый, душистый, как и много лет назад, только жили в нем уже другие люди. Новые.
Через четыре месяца в их семье на свет появился малыш. И вот в чем мать с дочерью были полностью солидарны, - так это в имени мальчика. Его назвали Винни. Винсентом Янгом младшим.