two
На следующий день мне не стало легче, потому что пришло осознание произошедшего.
Я отчётливо помнила его разъярённые черты лица, и то, как я пыталась убедить его в чём-то. Но он не слушал. Он был настолько занят тем, что кричал, что совсем не пытался вникнуть в мои слова.
Впервые в жизни мне стало по-настоящему страшно. С ним - с человеком, с которым я считала себя в полной безопасности. Когда его рука слегка приподнялась, я, словно облитая ледяной водой, отшатнулась назад.
- Ты что? Ты подумала, что я ударю тебя?
Я впервые почувствовала, что способна любить и ненавидеть одновременно. Только кого больше я возненавидела - себя или его?
- Я...
- Я никогда бы не поднял на тебя руку! - снова повысил голос он. - Я могу кричать, злиться... Что угодно, но только не это.
- Прости, я не должна была... - лепетала я, утирая слёзы. - Не должна была думать так.
- Да, ты не должна была.
Я потеряла нить того, как всё началось. В голове были лишь крики и страх - всё это смешалось в нечто, что я не была способна объяснить.
- Ещё эта сирень повсюду! За что ты её так любишь?
В порыве злости он сбросил вазу со стола. Она полетела на пол и с грохотом разбилась.
Мой взгляд упал на несколько веток сирени, которые он сжимал в руке.
- Ты ведь сам приносишь её.
- Потому что ты любила её!
- Я и сейчас люблю, - отвечаю еле слышно, потому что голос, кажется, окончательно сорвался.
- Жаль, что с людьми так не бывает.
Он уходит. Хлопок дверью, сирень, которая падает рядом со мной - всё это повторяется в голове день за днём, словно каждое утро я возвращаюсь в те минуты.