Часть 11
Самыми опасными были клубни картофеля, потому что они собирались в кучи и напоминали огромные, землистого цвета валуны, которые перекатываются сами по себе, не позволяя никакому препятствию остановить их. Если кто-то, на свою беду, встал бы у них на пути, его бы раздавили. Каждый вечер Пегги Сью и ее друзья тянули короткие соломинки, чтобы узнать, кто останется на вершине холма дежурить. Двое других укрывались в замке. Однажды, находясь среди привидений, Пегги Сью подошла к камину, чтобы погреться и предоставить яйцу возможность созревать в тепле. Ей удалось забыть фарандолу, придворных и молодых людей с приятными улыбками. Она рассеянно слушала их болтовню и наслаждалась приятным жаром очага. Постепенно у нее возникло ощущение, что яйцо, прижатое к ее пупку, потяжелело. Но опасность сохранялась: призраки изощрялись, прибегая к тысяче хитростей, лишь бы Пегги утратила ощущение времени. Девочка вскоре заметила, что музыканты окружают ее, как только она приближается к камину. «Они стараются играть как можно громче, чтобы заглушить сигнал тревоги, сообщающий о приближении дня, – подумала Пегги. – Как они коварны». Несколько раз ее чуть не обманули эти уловки. Кроме того, тепло навевало на нее дремоту. – Мы играем с огнем, – бурчал Шин. – Каждый раз мы висим на волоске от гибели. – Яйцо не дозреет, если мы все время будем дрожать от холода, ты это прекрасно знаешь, –повторяла Пегги. Она говорила правду. Зажигать огонь становилось все труднее, поскольку почти все деревья сбежали на другой край равнины, чтобы спастись от зимних бедствий. Когда друзья находили сломанную ветку, приходилось хвататься за нее всем вместе, чтобы остановить ее. А она с необычайной силой защищалась и, не колеблясь, осыпала ударами нападавших. Шин весь был покрыт синяками. * * * Наконец Пегги Сью услышала, как что-то зашевелилось в скорлупе. – Есть! – выкрикнула она. – Птенец сейчас вылупится. Напрягите слух. Она осторожно положила яйцо на гладкий камень и опустилась на колени. Шин сделал то же самое. Голубой пес усердно обнюхивал воздух. Вновь прозвучал стук. На розовой скорлупе обозначилась сеточка трещин. Трое друзей были очень взволнованы. Они понимали, что с этого момента не имеют права ошибиться. Если им не удастся разобрать странное слово, произнесенное птенцом, оледенение продолжится и поглотит подземное царство. Упал первый осколочек скорлупы, затем второй. Появилась маленькая пушистая головка с огромным вытянутым клювом. Сердце Пегги забилось так сильно, что его удары отдавались в ушах. – Внимание… – пробормотал Шин сдавленным голосом. – Он сейчас заговорит. – Замолчи! – заворчал на него голубой пес. Он был на пределе возбуждения и страха. Птенец вылупился из скорлупы. Перья его вырастали с невероятной скоростью, сменяя пушок, которым он был покрыт. Птенец сделал три неуверенных шажка, потом захлопал крылышками. Перед тем как взмыть в небо, он открыл клюв и запел странную песню, не похожую ни на что известное. Секундой позже птенец уже летел по небу, покинув тройку озадаченных друзей на вершине холма. – Он… Он не заговорил! – всхлипнул возмущенный Шин. – Он пропел! – Это обман! – выкрикнула Пегги. – Я такого не ожидала, меня застали врасплох… – Все дело в том, что вы не певцы, – самодовольно заявил голубой пес. – Когда музыка у тебя в крови, можно запомнить мелодию, даже услышав ее впервые. – А ты что, певец? – воскликнул Шин. – Вот именно, – ответил пес. – В скором времени я надеюсь освоить карьеру собачьего рокера… Буду записывать диски для собак, выступать на телевидении, я… – Хватит! – перебила его Пегги. – Если ты запомнил мелодию, пропой ее нам! Голубой пес пролаял три раза, чтобы очистить горло, и попытался воспроизвести песню птицы. – Это вовсе не то! – с презрением сказал Шин. – Конечно, то! – заупрямился пес. – У тебя нет слуха, вот и все. – Нет, у меня есть слух, я играю на банджо! – Это не имеет значения. – Нет, имеет. Пегги Сью закричала: – Прекратите! Вы меня с ума сведете! Она была расстроена, потому что сама пела, как ржавая рессора, и понимала, что абсолютно неспособна правильно повторить выкрик проклятого птенца. – Давайте успокоимся, – предложила она. – Поскольку у нас нет иного выхода, придется довольствоваться интерпретацией голубого пса. Предлагаю как можно скорее отправиться в путь и вернуться на гору. Лед надвигается. Посмотрите, «айсберг» стал толще, чем вчера. Повернувшись спиной к замку-призраку, они отправились назад тем же путем, по которому пришли. * * * В течение двух дней они продвигались в направлении, противоположном тому, по которому бежали овощи во время своей великой миграции. Иногда друзьям приходилось прятаться за скалы, чтобы их не раздавило стадо мчащихся галопом картофелин или свора бананов-крокодилов, ползущих на брюхе в сторону теплых краев. Голубой пес и Шин без конца соревновались в различных вокализах, и каждый уверял, что именно он запомнил «подлинную» песню волшебной птицы. Их воркование стало невыносимым. Пегги была почти уверена, что прав пес. Только животное могло воспроизвести крик другого животного. Мороз крепчал, и девочка опасалась за голосовые связки своего четвероногого друга. – Замолчи, – приказала она ему, – или ты подхватишь ангину. Пой мысленно. На всякий случай мы повяжем тебе на шею шарф, не хватало еще, чтобы ты потерял голос! Пегги, наконец, заметила, что солнце уже не садится. Вокруг них появилось много застывших на лету птиц, а также снежных хлопьев, неподвижно повисших во время падения. «Мы вступаем в зону приостановленного времени, – подумала она. – Надеюсь, что коридор, ведущий к горе, все еще открыт». Споткнувшись о камень, она стала падать. Но падала в замедленном темпе и потратила три часа, и даже больше, на то, чтобы коснуться земли, а чтобы подняться, ей понадобилось четыре часа. В туннеле, открытом бабочкой, время оставалось довольно тягучим, но оно текло так медленно, как льется загустевший от мороза сироп. Эта скованность приводила Шина в отчаяние. Как большинству мальчиков, ему не хватало терпения, и он упрямо стремился ускорить движение. Пегги Сью вскоре заметила, что на ногах юноши образовались трещины. – Притормози! – шепнула ему она. – Ты покроешься трещинами, как фарфоровая ваза! А если продолжишь борьбу со временем, разлетишься на кусочки! Озадаченный Шин осмотрел свои руки. Ладони его сильно потрескались! Он стал похож на человека-головоломку. Лицо покрылось мелкими рубцами, которые делили его на неравные части. – Иди помедленнее! – взмолилась Пегги. – Надо иметь терпение. Если слишком ускоришь шаг, время раздробит тебя на мелкие кусочки! Но мальчик не слушал ее. Он упорно пытался бежать. Может быть, надеялся первым пропеть мелодию бабочке? Вдруг его тело рассыпалось на тысячу кусочков, как фишки головоломки, под которой взорвалась большая хлопушка. Лицо раскололось в последнюю очередь. Нос, рот, глаза отделились, превратившись в кучку обломков. – О нет! – застонала Пегги, и ее слова вырвались изо рта в виде ледяных буквенных кубиков. Кусочки, составляющие головоломку, которой стал теперь Шин Доггерти, три часа падали на землю. Пегги Сью не пыталась поймать их на лету, это было бы равносильно ошибке, которую допустил мальчик. Чтобы уцелеть, надо было придерживаться ритма, навязанного замедленным временем. «У меня даже нет достаточно большого мешка, чтобы собрать кусочки, – осознала девочка. –Мне ничего не остается, как оставить Шина здесь, пока не вернусь за ним». Она была в отчаянии. «Печально, – мысленно обратился к ней голубой пес, – но нельзя останавливаться, минуты постепенно твердеют, как карамель в морозильнике. И мы застрянем здесь, как насекомые, попавшие в смолу. Надо идти дальше. Только бабочка может остановить всеобщий хаос. Мы попросим ее „починить“ Шина… хотя певец он отвратительный». Пегги Сью шмыгнула носом. Ей было больно плакать, так как слезы превращались в ледяные жемчужины в уголках ее глаз. Голубой пес прав, понимала она. В полном смятении девочка решила следовать за ним. Определенно, ей не везло с мальчиками! Они вошли в «айсберг», углубившись в туннель, который проложила бабочка. Пар, вырывающийся у них изо рта, тут же превращался в сухой снег. Пегги показалось, что прошло два века, прежде чем она добралась до пещеры, где ее ожидало больное насекомое. Несмотря на снедающее ее нетерпение, девочка следила за тем, чтобы не ускорять шаг. Только размеренное движение могло спасти ей жизнь. Бабочка выглядела удручающе. Ее помятые крылья напоминали высохшие блины, присыпанные заплесневелым сыром. Она сидела, опустив голову, закрыв глаза, примирившись с неминуемой гибелью. «Мы вернулись! – мысленно крикнула ей Пегги Сью. – Мой песик запомнил песню волшебной птицы. Он может спеть ее тебе». Бабочка с трудом открыла глаза. – А? – произнесла она. – Наверное, лучше не пытаться… Я очень сомневаюсь, что собака может петь, как птица. Если пес ошибется, это будет катастрофой. Я умру, а время остановится навечно. Тебе, наверное, лучше устремиться к жерлу вулкана. Если повезет, ты сможешь присоединиться к скелетам-музыкантам, это все же приятнее, чем превратиться в статую. – Нет! И речи об этом быть не может! – затопала ногами Пегги. – Мы подвергались такому большому риску не для того, чтобы отступить в последнюю минуту. Мой песик пропоет тебе волшебную песню, и ты излечишься. – Н-да… – без особой уверенности произнесла бабочка. – Попробуем. Во всяком случае, я тебя предупредила. Пегги Сью повернулась к голубому псу и освободила его от огромного шарфа, стягивавшего ему шею. – Давай! – шепнула она. – Вызволи нас из этого осиного гнезда. Теперь все зависит от тебя. Маленький песик прочистил горло и запел. Насекомое, склонив голову, слушало его. – Еще раз, – приказала бабочка. Голубой пес подчинился, не исказив ни одной ноты. Он пел так же хорошо, как оперный тенор. – Ну, ладно, – вздохнула бабочка. – Я попытаюсь. Через десять секунд все войдет в норму… или я сгорю, а вы навсегда превратитесь в ледяные статуи.
Тайна Невидимок
И бабочка запела. Пегги Сью и голубой пес на секунду ужасно испугались. Затем у них создалось впечатление, будто их понесло куда-то сильным ветром, дувшим из недр земли. Пространство съежилось, как старая жевательная резинка, в следующую секунду оно стало раздуваться, как мыльный пузырь. Затрещали красные, синие, желтые искры… Оглушенная Пегги машинально закрыла глаза. Когда девочка открыла их, то она уже была не в чреве земли, а лежала на траве, неподалеку от Шака-Кандарека, деревни своей бабушки. Голубой пес топтался рядом с нею, как и люди, которых они встретили в подземном царстве. Волшебные чары таинственной бабочки вернули их на поверхность в мгновение ока. Растерянные люди спотыкались, совершенно не понимая, что произошло. – Где Себастьян? – простонала Пегги Сью. – И Шин? «Не волнуйся, – прозвучал голос бабочки в ее голове. – Они здесь. Я „починила“ Шина Доггерти, как могла. Если он не хочет во второй раз разбиться на мелкие кусочки, ему придется ходить очень медленно. Сожалею, но мне не удалось сделать лучше». Ошеломленная Пегги вскочила. Бабушка Кэти бросилась к ней. – Внученька моя! – всхлипнула она. – Тебе удалось! Я горжусь тобой! Ты всех вернула назад. Не знаю, как ты это сделала, но ударил какой-то электрический разряд. Когда я снова открыла глаза, вы были уже здесь, а бабочка летала в небе, красивее, чем всегда. Пегги Сью огляделась. Жители деревни встали, но были очень смущены, будто осознали, как нелепо вели себя совсем недавно. Девочка глазами искала Себастьяна. Наконец, она увидела его… в обществе Шина. Мальчики поддерживали друг друга, как раненые солдаты на поле боя. Себастьян выглядел более или менее прилично, но лицо Шина было покрыто крохотными розоватыми шрамами, очерчивающими контуры фишек головоломки, из которых он был составлен. – Не смотри на меня! – крикнул он Пегги, отвернувшись. – Я ужасен. Бабочка сказала мне, что сожалеет, но не может сделать больше. В качестве компенсации она наделила меня способностью ориентироваться в любом лабиринте, разгадывать таинственные комбинации и решать загадки. Неужели это равноценная замена? Теперь я вынужден ходить, как черепаха, и делать все очень медленно. При малейшем ускорении я распадусь на куски… и тебе придется собирать меня в одиночку. Пегги Сью расцеловала его в обе щеки, пытаясь доказать, что он не вызывает у нее отвращения. Шин Доггерти и правда не стал некрасивым… просто немного странным. – Определенно, тебе не везет с мужчинами! Все, кого ты знаешь, превращаются в монстров, –вздохнул Себастьян. – Вы не монстры! – запротестовала девочка. – Я точно такая же. Она была очень раздосадована, но старалась не показать этого, чтобы ее друзья окончательно не впали в отчаяние. – Борьба не завершена, – сказала она. – Бабочка обещала помочь мне уничтожить Невидимок. Вы готовы вместе со мною участвовать в этой последней битве? – Разумеется! – воскликнул Себастьян. – Лишь бы там, куда мы отправляемся была чистая вода… – И если мы не слишком быстро пойдем, – добавил Шин. * * * – Так вот, – сказала бабочка, – это немного сложно, но я постараюсь выражаться яснее. Вы видели рисунки на моих крыльях? В действительности, они нужны не для красоты. Они представляют собой план галактики, потерянной на другом конце Вселенной. В каком-то смысле мои крылья – это звездная карта… – Карта? – чуть не поперхнулась Пегги. – Да, – продолжила бабочка. – И даже больше. Эти пятнышки, эти пунктиры – те же планеты. Если вы вскарабкаетесь на мои крылья и наступите на эти рисунки, то перенесетесь в иное пространство. Уф! Сразу же карта засосет вас, как зыбучие пески, и вы окажетесь отброшены в другой мир, на миллиарды световых лет дальше от Земли, в Солнечную систему, о которой вы никогда не слышали. Пегги Сью вытаращила глаза. – И для этого достаточно просто пройти по твоей спине? – Именно так, – подтвердила бабочка. – Однако ты не должна перепутать планету, потому что в некоторых мирах обитают отвратительные чудовища. Стоит тебе ступить на хороший рисунок, как ты почувствуешь, что тебя затягивает космическая пасть. Через секунду ты уже попадешь в иную галактику. – А как мне поступить, чтобы вернуться? – Я назову волшебное слово, которое тебе следует произнести, чтобы вернуться. Однако это слово обладает защитой в виде механизма стирания. – Что? – Это означает, что заклинание исчезнет из твоего разума по прошествии трех часов. Если ты не произнесешь волшебное слово до тех пор, потом уже не сможешь вспомнить его… и навсегда останешься пленницей планеты, на которой высадилась. – Это ужасно. А если я запишу слово на клочке бумаги? – Нет, это слишком опасно! Чудовища могут прочитать его и воспользоваться им, чтобы захватить Землю. Представляешь, к какой катастрофе это приведет? Записывать магическое слово запрещено! Ты должна держать его в голове, и точка. Через три часа оно растворится, как шипучий порошок в стакане воды. Пегги Сью стала топтаться на одном месте. Мысль о том, что можно на всю жизнь оказаться пленницей планеты, населенной монстрами, не вдохновляла ее. – Я тебя не принуждаю, – напомнила бабочка. – Это просто предложение. Так случилось, что мне известно, где прячутся Невидимки. Никто, кроме меня, не знает этой тайны. Мне же известно, откуда они пришли и кто они на самом деле. Я полагаю, что тебе это интересно. – Мне интересно! – воскликнула Пегги Сью. – Но я боюсь, вот и все! – Это нормально… – мягко произнесло гигантское насекомое. – А если я отправлюсь туда, – спросила девочка, – у меня действительно появится возможность покончить с ними? – Да, если тебе повезет. Оставаясь на Земле, ты никогда ничего не добьешься. Измучаешь себя, затевая с ними бесконечные войны, которые не помешают им возвращаться сюда снова и снова… А если попадешь на их планету, то узнаешь их тайну. И сможешь уничтожить корень зла. – Азена, рыжеволосая фея, никогда не рассказывала мне об этом… – Азена – маленькая, совсем незначительная фея. Говорю это не для того, чтобы унизить ее. Я же почти богиня. У меня есть доступ к информации, которая ей недоступна. И только я могу предоставить тебе такую возможность. Я делаю это, потому что ты спасла меня от гибели, а я люблю оплачивать свои долги. Азена больше не придет тебе на помощь. Она слишком стара, слишком устала. Путешествия сквозь пространства измотали ее. Ты сама это заметила. Она не появляется несколько месяцев, чтобы сменить тебе очки. В результате ты не можешь поджарить даже самого ничтожного призрака… А они вскоре заметят это. И тогда ты останешься совсем безоружной… Я думаю, у тебя нет выбора. Тебе придется быстро принять решение, потому что я не собираюсь задерживаться здесь. Мой земной путь завершается, я должна отправиться на Марс. Пегги Сью почувствовала, что ее мозг закипает, как молоко в кастрюле, забытой на горячей плите. – Согласна! – выдохнула она. – Я попытаюсь. Мне надоело прогонять Невидимок, я хочу перевернуть страницу и начать новую жизнь. Стать нормальной девочкой. – Хорошо, – сказала бабочка. – Я знала, что ты согласишься. Ты – храбрая девочка. Я сейчас сяду, чтобы ты смогла забраться на мои крылья. Планета Невидимок напоминает синего морского ежа, ощетинившегося красными колючками. Она нарисована где-то на моем левом крыле. Будь внимательна, не ошибись, ты имеешь право на одно путешествие. Пегги Сью сжала зубы. Ладони у нее стали такими же влажными, как кусок сыра, забытый на солнце в жаркий летний день. – О! – продолжала бабочка. – Еще одна вещь: когда ты заберешься мне на спину, иди, не останавливаясь, до планеты Невидимок. Как только ты замрешь, тебя затянет космос. Если в этот момент ты окажешься не на том месте, рискуешь быть заброшенной неизвестно куда. – Ух ты! – простонала девочка. – Это все? – Да, – ответила бабочка. – Если будешь внимательной, то справишься. Не забудь главное: через три часа волшебное заклинание для возвращения назад сотрется из твоей памяти. Надеюсь, часы у тебя ходят. – Они деревянные! – выкрикнула девочка. – Бабушка отобрала у меня настоящие часы сразу по приезде к ней, из-за молний! – Эх! – пробурчало насекомое. – Значит, они показывают время с отрывом минут в тридцать пять! В таком случае, ты должна положиться на твоего пса. У животных острое ощущение проходящего времени. * * * Пегги решила отправиться в путешествие с голубым псом. Она не хотела подвергать риску Себастьяна и Шина, взяв их с собой, ведь о мире Невидимок ей ничего не было известно. Есть ли там чистая вода? Не придется ли бегать? Не располагая никакими сведениями, позволяющими ответить на эти вопросы, девочка предпочла отправиться в путь в компании своего неизменного спутника. Они столько раз спасали друг другу жизнь, что между ними возникла такая внутренняя связь, которую и представить-то себе невозможно. Мальчишки запротестовали, но Пегги держалась твердо. Бабушка Кэти расцеловала внучку в обе щеки. Как и обещала, бабочка села на землю, чтобы дать возможность двум друзьям забраться на ее крылья. Насекомое было таким огромным, что покрыло весь луг. Пегги взяла голубого пса на руки, встала на табуретку и прыгнула оттуда на спину бабочки. Возникло ощущение, что она упала на трамплин и подскочила вверх. «Я не должна останавливаться до тех пор, пока не найду планету Невидимок, – повторяла она про себя. – Главное – идти, все время идти…» Едва Пегги снова коснулась подошвами крыла бабочки, как бросилась бежать. Это было нелегко, так как из-за упругости «почвы» все время возникала опасность потерять равновесие. Трижды она чуть не вывихнула себе лодыжки и не растянулась во всю длину. Если бы это произошло, ее немедленно унесло бы куда-то в космос, в такое место, где она могла умереть из-за отсутствия пригодной для дыхания атмосферы. «Я только что ввела волшебное слово в твою память, – передала бабочка ей мысленную информацию. – Это твой обратный билет. Сейчас не думай о нем. Ты используешь его понапрасну, а срок действия заклинания сократится. Когда волшебное слово понадобится тебе, оно возникнет у тебя на губах само по себе». При ближайшем рассмотрении крылья выглядели великолепно. Как чудесная картина, расписанная золотыми кругами и ярко-синими спиралями, которые были словно присыпаны трепещущими пятнышками небесных светил. У девочки начала кружиться голова. Она бежала то в одну, то в другую сторону, чтобы сориентироваться. Увы, поскольку не могло быть и речи об остановке, Пегги с большим трудом определяла, какая перед ней планета. – Они все похожи друг на друга! – сказала она голубому псу. – Если я ошибусь, нас унесет на другой конец Вселенной, к чудовищам, которые могут оказаться похуже Невидимок! – Торопись! – шепнул он. – Обратный отсчет времени начался. Волшебное слово – в твоей голове, через три часа оно сотрется, но уже сейчас начинает таять, как кусок масла на горячей сковородке. Пегги наконец нашла светило, ощетинившееся красными колючками, о которых говорила ей бабочка. Девочка затаила дыхание, закрыла глаза и, сложив ноги, прыгнула в центр этого пятна, по форме напоминающего дьявольского морского ежа. Серебристый смерч засосал Пегги, и она упала в колодец, стенки которого трещали от электрических искр. В тот момент, когда Пегги почувствовала первые признаки морской болезни, ее ноги коснулись земли. Она прибыла по назначению. * * * Пегги ожидала, что попадет в странную атмосферу, и потому была чрезвычайно удивлена, оказавшись на перекрестке, в городе, все здания которого были похожи как близнецы. Город нисколько не отличался от населенных пунктов, существующих на Земле… за одним исключением – он был безлюден. – Это город-призрак, – пробормотал голубой пес. – Посмотри: на горизонте никого нет. Никого на тротуарах и в лавках. – Город-призрак для призраков, – размышляла девочка. – Наверное, это нормально. Она нахмурила брови. Никогда еще ей не приходилось видеть такого однообразия. Не только дома были похожи, но и все машины оказались одной модели… к тому же одинакового сероватого цвета. – Дома серые, – прошептал пес. – Автомобили серые. Даже рекламные плакаты серые… Как будто о других цветах здесь не имеют никакого представления. Тишина, нависающая над пустынным городом, производила ужасное впечатление. – Удивительно, – призналась Пегги. – Я думала, что Невидимки обитают в более живописном местечке. А этот мир невероятно банален! Решившись, наконец, сдвинуться с места, она пересекла перекресток и пошла по направлению к булочной. Здесь продавался только один сорт хлеб – серый, как и все остальное! Чуть подальше Пегги разглядела магазин одежды. – Подумать только! – прорычал голубой пес. – Ты видела? Здесь только одна модель костюма. Абсолютно серого цвета. Все должны одеваться одинаково… – И нет одежды для женщин, – заметила девочка. – Странно. Голубой пес, копошившийся между полок, затявкал от изумления. – Ой, хуже некуда! – прогавкал он. – Куртки, рубашки, туфли… Все они одного размера! Девочка и пес решили продолжить осмотр. Увы, увиденное лишь подкрепило их первое впечатление. – В книжных магазинах продается одна-единственная книга, – заметила Пегги. – Роман, который называется Пролегомены трансцендентального параллелизма… и, судя по всему, это далеко не захватывающее чтение. – В ресторанах в меню указано только одно блюдо, – добавил голубой пес, – серая сосиска с серым… пюре. Оторопев, они вновь поднялись по той же, видимо главной, улице. На табличке было указано ее название: бульвар Зебелиуса. На самом же деле все улицы города назывались одинаково! Куда ни свернешь, неизменно окажешься на каком-нибудь бульваре Зебелиуса, во всех отношениях идентичном предыдущим бульварам. С такими же магазинами, расположенными на тех же местах, теми же афишами… Это было без-на-деж-но! – Мы еще никого не встретили, – шепнул голубой пес. – Место кажется необитаемым. – У меня возникла идея! – воскликнула Пегги. – Зайдем в какой-нибудь дом и посмотрим, что там. – Согласен, – ответил пес. – Нужно же что-то предпринять, ведь время идет быстро. Толкнув дверь одного из зданий, Пегги Сью осмотрела почтовые ящики. Все обитатели дома носили фамилию Глубольц. – Наверное, это удобно для почтальонов! – засмеялся голубой пес. – Конечно, если все пишут одно и то же! – нервно прыснула девочка. Они поднялись на первый этаж. Поскольку квартиры были не заперты на ключ, им без труда удалось войти. Как и следовало ожидать, мебель повсюду была одинаковой. Книжные полки забиты десятками экземпляров Пролегоменов трансцендентального параллелизма. Холодильники ломились от серых сосисок, а в гардеробах все костюмы оказались похожи один на другой. – Как странно, – прошептала Пегги. – Как будто в этом городе живет один-единственный человек. Друзьям стало не по себе, и они покинули дом. Чуть подальше они увидели кинотеатр. Там показывали фильм Глубольц против Глубольца…. Актеры по фамилии Глубольц играли Глубольцев… На фотографиях у всех были одинаковые лица. – Достаточно! – простонал голубой пес. – Бежим отсюда, я схожу с ума! – Нет, – заупрямилась Пегги. – Надо продолжить. Для нас это единственная возможность покончить с Невидимками. Я не хочу ее упускать. – Какой ужасный мир! – причитал пес. – Здесь все одинаково. Умрешь от скуки! – Может быть, именно в этом и заключается причина всего, – задумчиво сказала девочка. – Я постоянно слышала, как Невидимки жалуются на скуку. Наверное, у них это хроническое заболевание. – Ну, а как же не скучать в таком мире? – пробурчал голубой пес. – Всегда читать одну и ту же книгу, есть ту же сосиску, смотреть тот же фильм, и так далее… Есть от чего повредиться мозгами! Друзья ускорили шаг. Из-за того, что все улицы одинаковы, пришельцам было чрезвычайно трудно ориентироваться. – Мы ходим кругами, – убежденно сказала Пегги. – Этот город – настоящий лабиринт. Пожалуй, надо делать пометки мелом на земле. Она замолчала, застыв перед рекламным плакатом. ВЫ СКУЧАЕТЕ? – гласили светло-серые слова, напечатанные на темно-сером фоне. – Все кажется вам ужасно монотонным… А вы не подумали о ПУТЕШЕСТВИИ? Быть может, Земля является решением вашей проблемы. Земля… Беспорядочная, нелепая планета, населенная глупыми созданиями, за счет которых вы наконец-то сможете РАЗВЛЕЧЬСЯ! Обратитесь в ваше агентство путешествий! Закажите уже сегодня билет на Землю, этот огромный парк с аттракционами, где вы сможете изобретать самые безрассудные трюки! Земля – рай для шутников! – Господи! – воскликнула Пегги Сью. – Это многое объясняет. Пойдем, надо найти это агентство. Они довольно быстро нашли лавочку. Она была пуста, но на экране телевизора без конца повторялся один и тот же рекламный ролик. Сменяющиеся картинки представляли жизнь на Земле так, как это обычно делается в фильмах о животных. «Земляне – существа недалекие, – пояснял голос, доносящийся из репродуктора. – И одурачивать их вам будет особенно легко, потому что они не смогут обнаружить вашего присутствия. Дело в том, что в силу довольно забавной научной аномалии вы для них останетесь… невидимыми! Ну, разве это не забавно? Оказавшись на Земле, вы, если захотите, будете играть с ними, как с куклами, которые хранятся в ящике для игр, станете устраивать катастрофы, несчастные случаи. Земляне совсем не умны, и их глупость – неисчерпаемый источник развлечений… На Земле вы будете обладать фантастической властью. Сможете по желанию изменять свою форму, превращаться во что угодно! Проходить сквозь стены и выдавать себя за призраков. Ведь земляне такие суеверные». – Хватит, – рассердилась Пегги. – Я уже достаточно наслушалась. Она покинула агентство в очень дурном расположении духа, вслед за ней вышел и голубой пес. Плакаты со стрелочками указывали направление на аэропорт. Пока девочка размышляла, стоит ли идти по этой дороге, она наконец увидела людей, выходящих из своих домов с маленькими чемоданчиками в руках. Одетые в серое, с расплывчатыми полупрозрачными физиономиями, все они казались безликими. Внешне ни один не отличался от другого. – Они все одинаковы, – пробормотала Пегги. – Как один и тот же человек, размноженный в десятках экземпляров. Вот какова она, правда о Невидимках: это внеземные существа, скучающие у себя дома и прибывающие на Землю для того, чтобы развлечься за наш счет, потому что у нас они обретают власть, которой лишены в собственном мире… – Ты хочешь сказать, что здесь они представляют собой ничего не значащих хиленьких человечков, а на Земле… – Они ведут себя, как боги… Да, злые боги. Припоминаю, каких только небылиц они мне не наплели! Утверждали, что создали Землю, населили ее динозаврами. Они и в самом деле принимали меня за дурочку! Друзья пошли следом за странными существами, устремившимися к аэропорту. На подходах к нему выстроилась бесконечная очередь. Все Глубольцы с маленькими серыми чемоданчиками в руках спокойно дожидались, когда их пропустят вперед. У всех были угрюмые лица и потухшие глаза. Один за другим они залезали в аппарат, установленный на взлетной полосе. Это был цилиндр размером немногим больше телефонной будки. Как только путешественник переступал его порог, сверкала ослепительная вспышка, и он исчезал… затем в него входил новый кандидат.