Глава 19
Зои расхохоталась. Не зря говорят, что все упитанные люди – весельчаки. И смех у них такой честный и заразительный, что ненароком заставляет улыбнуться.
Я двигался по рельсам в хорошем настроении. Отчасти, я рад, что она попалась мне сегодня. Было приятно поболтать с человеком, которому сложно скрыть свои скелеты в шкафу.
Я оглянулся и увидел неподалеку Нако, которая медленно подбиралась ко мне.
– Дим!
– Что за радость такая? – хотя к чему эти вопросы, она ведь всегда счастлива, будто в последний раз.
– Я всегда такая. – ответила Нако. Ну вот, о чем я и говорил.
– Знаешь, Нако, сегодня я задумался о том, что практически не знаю тебя. Где ты живешь? Где учишься?
– А зачем тебе? Хочешь наведаться ко мне в гости? Мм? – она игриво приподняла брови.
– Да нет же, – мне самому стало неловко от этих вопросов. – Мы вроде как друзья, не так ли? А друг о друге ничего не знаем. Давай так, я расскажу о себе, а ты после меня. Договорились?
– Хорошо. Начинай, – она сняла обувь и прижала коленки к себе.
Странно с ее стороны. Будто мы здесь часами собрались сидеть. Как-никак нам дается всего несколько минут.
– Ну, зовут меня Дим Найт. Я единственный сын в семье. Мой отец погиб в авиакатастрофе, и я унаследовал его многомиллиардную империю. Мать погибла во время родов. Ее я совсем не знаю. В итоге, выходит так, что я безумно богатая сирота. Также вхожу в десятку самых желанных женихов планеты, – так, стоп, я что серьезно это сказал. Ну и дурак. – Ничем особенным не увлекаюсь. Всё.
– Этого мало! – запищала, будто ребенок, Нако.
– Ты можешь задавать вопросы. К твоему удивлению, это самое важное в знакомстве.
– Ой, ой, такой умный, – она высунула язык. – Ну ладно, скажи мне, чего ты хочешь от жизни?
Задумавшись лишь на секунду, я незамедлительно дал ответ.
– Величия.
– Как твой отец?
– Нет! Мой отец купил свое величие. Он всегда говорил, чем больше у тебя денежных средств, тем больше твое величие перед другими. Я не хочу, чтобы деньги или имя отца, как-то упоминались в моем восхождении на Олимп, – произнес я и скрестил руки перед собой. – Смекаешь?
Значит, ты хочешь стать великим своими силами? Это очень похвально, – улыбнулась она, захлопав в ладоши.
– А чего хочешь ты, Нако?
– Моя прихоть покажется тебе глупой. Ты же у нас весь такой реалист. Но я все-таки скажу. Порой, просто хочу чувствовать людей. Знать, что скрывается за миллиардами масок. Чувствовать их душу, ты меня понимаешь?
Я расхохотался.
– Твою инфантильность сожрет этот жестокий мир, – смеялся я.
– Пусть так. Но я ведь уже научилась чувствовать одного человека, думаю, и с другими получится, – улыбнулась она в ответ.
– И кто же этот дурак, которого ты так запросто прочла?
– Это ты… – произнесла она и закрыла лицо руками, будто стесняясь.
Я даже не сразу сообразил, что ей ответить на это. Вроде бы и обидела, а вроде и нет. За меня, мое молчание, прервал звук тронувшихся кресел. Но к моему удивлению, наши сидения остались статичными. Я не понял, что происходит, и почему мы стоим. Я начал оглядываться на других людей, которые как обычно передвигались по залу в своих креслах.
– Дим, хватит глазеть на всех, это не прилично, – улыбнулась Нако. – Не можешь понять, почему мы стоим? А я тебе отвечу, глупенький мой дружок. Мы с тобой сломали систему, представляешь. В последний раз, когда мы с тобой виделись, я исключила всех с помощью кнопки. А ты исключал всех до этого. И сегодня тебе от меня никак не отделаться. Как говорится: «Нашу жизнь мы создаем сами лишь отчасти. Остальное создают друзья, которых мы выбираем». Это цитата Тенесси Уильямса. Читал его?
Я откинулся на спинку. Теперь понятно, чего это она сняла обувь и уселась так удобно. Сломали систему?! Звучит действительно так, будто мы совместными усилиями, сами о том не догадываясь, пошатнули устоявшиеся каноны местного театра.
– Нет, к счастью, не читал. Я очень придирчив к литературе. Знаешь, мне очень тяжело с тобой общаться, Нако. Ты любишь всю эту слюнявую белиберду. Цитаты из книжек про любовь и прочую чушь. Высказывания знаменитых людей, что жизнь – боль, и все в наших руках. Господи, даже в твоем голосе больше милоты, чем я видел за всю свою недолгую жизнь. Ты дышишь эмоциями, твоя ласка порой сжирает меня изнутри. Тошнит от всей этой твоей нежности, – я высунул язык, делая вид неприязни. – Не может быть человек настолько положительным во всех отношениях, – я остановился, чтобы дать ей ответить, но она замолкла. – Ну, что ты молчишь, Нако? У тебя нет, что ответить мне?
Она опустила глаза, глядя куда-то под стол, обняла колени и прижалась к ним.
– Жаль, – произнесла Нако еле слышно.
– Чего тебе жаль?– Жаль, что я только с тобой такая, – ответила она и закрыла глаза.
Последовало молчание. Я взглянул наверх, пытаясь не смотреть в ее глаза. Никогда до этого не замечал, как, оказывается, здесь профессионально обустроен антураж. Мисс Грэймайер сделала абсолютно все, что в ее силах, чтобы создать атмосферу уюта и романтики в этом заведении. Я отпил из бокала красного вина, к моему сожалению, они не смогли мне приготовить мой виски. Кстати, идея с бесплатным алкоголем, тоже была очень хороша. В небольшом количестве он раскрепощает эмоции человека, появляется неоправданная радость, смех, легкость в суждениях. Алкоголь ослабляет низшие отделы мозга и люди утрачивают сдержанность, стыдливость. Для знакомства это, пожалуй, идеальная формула.
– Всем подавай воздушную жизнь на блюдечке, – вдруг прервала нависшее молчание Нако. – Без проблем и забот. А мы с тобой не ищем легких путей. И знаешь почему?
– Потому, что они нам неинтересны? –предположил я. Эта атмосфера откровения между нами, меня немного напрягала.
– Нет, потому, что только на трудном пути мы можем взяться с тобой за руки.
– Значит в обычной ситуации, это невозможно? – спросил я, зная, к чему весь этот разговор может привести.
– Невозможно. Люди прибывают сюда десятками каждую неделю не от хорошей жизни. Если бы моя судьба сложилась иначе, чем она есть сейчас, меня здесь не было бы в помине. Ну, а ты, Дим? Ты богат, красив, явно в твоей жизни случилось что-то, от чего твоя судьба завела тебя сюда. Ведь это и есть трудный путь, на котором мы встретились с тобой.
Я немного не понимал, о чем она говорит. Но отчасти, Нако действительно была права. Ряд событий, произошедших со мной, привели сюда.
– Хорошо, теперь расскажи ты. Каков твой путь? Какова твоя цель посещения этого заведения? – теперь-таки я должен узнать хоть что-то о ней.– Нет, это неважно Дим. Неважно кто я, откуда, зачем я здесь, в поисках чего или кого. Поверь мне, это неважно! – говорила она это так, будто боялась раскрыть мне, свой самый ужасный секрет, постоянно запинаясь.
– Тогда какие же мы друзья, Нако? Я о тебе не знаю ничего?
– Пойми, раньше, таких, как ты, я никогда не встречала. Понимаешь, Дим, ты искренний со мной. Каждый человек немного врет, немного преувеличивает, недоговаривает, льстит мне. Я привыкла и особо, не уделяю внимание им, но всегда хотела честности в отношениях между людьми. Я за свою жизнь познакомилась с десятками тысяч людей, это не ложь, тысячи из них стали мне друзьями. У меня необъятное море знакомых. Но они не такие, как ты. Ты единственный, с кем действительно легко на все сто процентов, с кем я та, кем хочу быть. И вижу, что ты искренен со мной. Ты прямой, ничего не утаиваешь, пусть даже и груб порой. Но ты, Дим, такой, какой есть. Ты настоящий.
Сколько эмоций она вложила в свою речь. Размахивала руками, меняя интонацию.Не думал, что меня назовут искренним и настоящим. Для всех я был назойливым кретином, который не следит за своим языком. Нако была смущена немного своей речью, она отвернулась, облокотившись на кресло правым боком. Я представил, как срываюсь со своего места, поднимаю Нако руками и прижимаю к себе. Говорю, как долго ждал ее, как долго искал. Она плачет сквозь улыбку и говорит мне, как же она счастлива. Все люди вокруг встают со своих мест и хлопают в ладоши. Словно в фильме, камера начинает кружиться вокруг нас. Сверху сыпется разноцветное конфетти и искусственный снег. На фоне всего этого играет романтичная музыка.
– Стоп! – крикнул я, вырвавшись от мыслей в голове.
Что за слащавые сцены возникают внутри моей фантазии? Я сам себя не узнаю.
– Что стоп? – удивилась Нако. – Ты меня испугал, Дим.
Я старался прийти в себя, будто пробудился от долгого сна. Крепко сжимая и разжимая веки,я все больше понимал, что мне это совсем ни к чему. Все повторится вновь. Это бесконечный цикл. Никто не будет счастлив. Это все лишь аллюзия на реальность.
– Мне надо побыть одному. Я, наверное, лучше уйду, – засуетился я.
– Подожди, как это ты уйдешь? – недоуменно вскрикнула Нако.
– Да, действительно, как я уйду. У меня последний вопрос к тебе. – Уже стоя ответил я ей. – Кто я для тебя, Нако?
– Ну, сразу сложно ответить, – задумалась она. – Это будто, если бы меня спросили неожиданно: твой любимый фильм?! В голове все перемешивается. Одна сплошная кашка и не вспомнить ничего.
– Разве нет даже слова или фразы, увидев которую, ты мгновенно вспомнишь обо мне?!
– Я замер в ожидании ответа. Что ты творишь, просто уходи Дим. Зачем тебе все это? К чему эти вопросы? Нет, мне нужно знать. Мне, просто, во что бы то ни стало необходимо знать.– Если честно, есть мысль. Просто я не хотела говорить тебе о ней.
– Ну и? – меня уже всего трясло. Это ощущение меня нервировало все сильней и сильней.
– Знаешь, Дим, ты напоминаешь мне космос. Такой же холодный и безжизненный. Но, несмотря на это, он прекрасен. И я хотела бы, чтобы он стал для меня целым миром, – улыбнулась она.
– Что-то сложно. В каком смысле? – недопонял я.
– Твой космос – мой мир.
Она сидела, глядя на меня, будто ожидала каких-то действий.
– Ясно. Очередной бред, – только и бросил я в ответ.
Я накинул плащ и ушел в кромешную тьму за границы освещенного зала. Я обернулся на мгновение. Нако опустила голову и осталась в одиночестве.Я шел по улице, цепляя ногой все, что попадалось по дороге. Я злился в первую очередь на себя. Не знаю, что на меня нашло, но это все будто мне чуждо. Все эти чувства, мысли о ней. Все это выводило меня из себя. Я не мог снова совершить ту же ошибку снова. Я уже заглядывал вперед, представляя, как корю себя за то, что связался с Нако. Как в полном одиночестве обедаю за столом в холодном мрачном особняке.
Я поймал такси и доехал до кладбища «Уиттон». Немного побродив, я наконец нашел место, где покоится Колон и присел рядом. Вороны летали над могилами, постоянно каркая, создавали жуткую атмосферу. Ветер завывал между веток деревьев, медленно покачивая их. В любой другой день, я ни на шаг не осмелился бы подойти, даже на пять метров к этому месту.
– Ну, привет друг, – произнес я и теплый пар из моего рта, стукнулся об мраморную плиту с инициалами Колона.
– Ты ведь даже представить себе не сможешь, во что меня втянул. Твое безобидное предложение пару раз посетитьэто заведение, просто испортило мою жизнь. Смешало все внутри в одну непонятную массу. Чего ты добивался? – я поднялся на ноги и пальцем указал на плиту. – Да, ты, Колон. Я у тебя спрашиваю. Ты не ослышался. Если твоей целью было найти мне особь женского пола, то ты прокололся. Забыл, как я богат, и найти себе пассию, не составит особых проблем. Да я могу тысячами их менять, понятно тебе?!
Я ударил ногой по куче листьев, отчего они подлетели и начали медленно опускаться вниз, подгоняемые ветром.
– И вдруг, откуда ни возьмись, появилась некая Нако и переворошила все внутри. Какого черта, Колон? Какого черта?! – кричал я.
В ответ, лишь опавшие листья шуршали под ногами. Деревья снова завыли, покачивая ветками из стороны в сторону.
– Ты спас меня однажды, а теперь сам ушел, оставив меня на произвол судьбы. Как ты еще смеешь называть кого-либо эгоистом. Эгоист из нас двоих только один. И это ты! Да, да, Колон, не удивляйся, будто не при делах. Ушелсебе, даже не попрощавшись. Что теперь прикажешь делать? Что? – я на несколько секунд замолк, глядя на плиту. – Нет, Колон, нет. А если все повториться, как с Евой. К черту снова это переживать. Да, Нако, другая. Ты прав. Но я не могу, понимаешь, не могу.
Я упал на траву, держась руками за голову. Дыхание от крика сбилось, холодный воздух заполнял легкие. Хотелось вырвать себе волосы с корнями, удариться головой об бетон, до потери сознания.
– Слушай, Колон, помоги мне, – я подсел ближе к плите. – Подскажи, что делать? Я в замешательстве, я в таком потерянном состоянии, как ребенок, забытый родителями. Я не знаю, чего хочу на самом деле.
Я прислонился к плите, на которой было написано: Колон Лэйк 1992–2016 год. А ниже, под именем и датой, надпись в кавычках: «Найди в своем сердце то, что заставляет других улыбаться».
Я опустил голову в траву, покрытую листьями. Пробыв в таком положение пару минут, я немного отсел и глубоко вздохнул. Отряхнувшись от пыли и прилипших листьев кмоему плащу, я положил руки в карман и уже собирался уходить. Но на мгновение остановился, повернувшись в пол оборота.
– Ты прав, – произнес я и улыбнулся.