О ком молчала Кит

Такое умиротворение...
Давно не ощущала этого чувства - мне хорошо, легко и лениво. Это как просыпаться в двенадцать часов дня под пение птиц и щекотку солнечного света. Я легонько вытягиваю руки и с довольной улыбкой поворачиваюсь на левый бок. Моё тело подобно пушинке, которой управляет тёплый майский ветер. Конечности ватные, отказывающие подчиняться. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но это самая чистая правда. Приятная правда.
Протяженно зевнув, хватаюсь за что-то тёплое и поудобнее кладу свою голову, как мне казалось, на подушку. М-м-м-м, тепло и удобно...
Сперва открываю один глаз, затем второй, но как обычно, успев к этому давно привыкнуть, ничего не замечаю: картина размыта до ужаса. И внезапно, осознав кое-что ужасное, я судорожно, почти с криком, выбираюсь из плена мягкого одеяла, прикрывая обнаженную шею и ключицы. Прищуриваюсь, стараясь как можно лучше разглядеть разноцветное пятно. Боже, не может быть такого!
— И тебе доброе утро, соня, -кажется этот человек улыбнулся, поскольку смазанные губы дрогнули.
Так как нежданный гость преградил своим телом проход к тумбочке, где лежит моя «поддержка для зрения», я осталась куковать практически слепой. Лишь тщетно прищуриваю глазища, пытаясь хоть что-то да разглядеть. Но как я говорила, ничего не получалось.
— Что ты делаешь в моей в комнате?! - пропустив мимо ушей приветствие, не на шутку разозлилась я на Киллиана Джонсона.
Такой сюрприз с утра сулил гору неожиданностей. Он явно сумасшедший, придётся запирать дверь на замок. Слышу отрывистый выдох.
— Да, прости, я забыл, что это твоё хобби пробираться в чужие комнаты, - вспоминает брюнет, и я чувствую, как от смущения покрываюсь румянцем.
— Я же уже миллион раз попросила прощения! - мой тон был таким изможденным, словно кто-то всю ночь издевался надо мной.
Кил весело хмыкнул, а его руки потянулись ко мне. Правда я этого не видела, а почувствовала, когда горячие ладони парня легли на мои оголённые плечи. Вздрагиваю, и судя по всему, вожатый успел это заметить, но ничего не сказал.
— Кит, а без очков ты другой человек, даже непривычно, - Киллиан потрепал мои щеки и усмехнулся.
Черт подери, теперь лицо горит, как при сильных ударах ремня. Не стерпев издевательств, я вырвалась из хватки брюнета и как можно только было нахмурила брови, давая понять Килу, что мне это не нравится. Пусть знает!
— Не меняй тему, Киллиан! - сделала я голос тверже. — Я может и слепая, но не глупая, и все ещё помню, что ты пробрался в мою комнату! Зачем?
Голубоглазый снова выдыхает, только теперь уже через нос и складывает руки на груди, будто собирается читать нотацию о живых бактериях. Что ж, к его невезению, меня это в данный момент мало волнует. Я сверлю его своим фирменным взглядом.
— Боже, ты будешь отчитывать меня за то, что я по тебе соскучился? Кит, я пришёл сюда пять минут назад, чтобы разбудить, но ты так сладко спала, что я бы не простил себя за это.
Господи, какой же он милый... Сердце содрогнулось от его проповеди, не могу больше злиться. Потому на губах расплылась довольная улыбка влюблённой дурочки. Как бы я хотела сейчас поцеловать тебя, Джонсон, ах! Вот вся дилемма в том, что мне ни черта не видно, даже твоего идеального лица! Именно поэтому, успеваю умерить свой горячий пыл.
Недоверчиво наклоняю голову набок, прищуриваясь ещё больше.
— Только ли поэтому ты сюда пришёл, м?
Вожатый рассмеялся, перебросив ногу на ногу. Ах, этот его звонкий смех, полный радостью и счастьем... Музыка для моих ушей.
— Вообще-то нет, - ха, так и знала, — я пришёл, чтобы предупредить тебя.
Наконец, Кил додумывается вручить мне мои очки, и расплывчатый мир растворяется. Да, отлично! Теперь я вновь вижу голубые глаза брюнета, его матовую кожу, носик и ярко-малиновые губы, которые так и манят поцеловать... Черт, Кит, держи себя в руках, подружка!
— Предупредить? Что-то случилось? - с нотками волнения спросила я, поправив взъерошенные волосы за ухо.
— Ну, как сказать, - пожал плечами тот.
— Говори, как есть!
Боже, вот тебе и доброе утро... А все так хорошо начиналось.
— Я поругался с Мией... ещё вчера, но она может отыграться на тебе. Пожалуйста, не реагируй на её словечки. Я знаю Мию много лет, знаю все её уловки, и поверь, девочка может тебя запутать, - сухо оповестил Киллиан, кивая.
Дожили... Гм, кто бы знал, что приветливая, отзывчивая Миа окажется такой... стервой? Видимо вожатый - неприкосновенная тема для неё. Это выглядит уже фанатизмом.
Я поджала опухшие губы в тонкую линию и, взбросив брови вверх, кивнула.
— Ладно, постараюсь. Знаешь, думаю, мне стоит с ней поговорить. Расставить все точки над «и» так сказать, - слышу за дверью знакомый женский голос.
И этот голос направляется прямо сюда. Боже, это же Людмила! Что девушка подумает, застав в моей комнате вожатого?! Меня накрывает волна паники, что аж сердце подпрыгнуло до ветхого потолка. Нет-нет-нет!
— Можешь попробовать, но стопроцентных гарантий нет, что после этого она станет добрее к нам... - не замечая моей тревоги, продолжает Кил, поправляя глянцевые волосы.
А голос между тем все громче и громче. В груди все закололо. Я крепкой хваткой хватаюсь за руку парня и тревожно смотрю на деревянную дверь, за которой приближается блондинка. Господи, надо что-то делать! Киллиан с недоумением глядит мне в глаза, пытаясь отгадать в чем дело.
— Кит, ты в порядке? - спрашивает он, делая большой акцент на «в порядке».
Ох, нет, вовсе не в порядке. Я в панике!
Судорожно, обмотав себя одеялом, ищу любую кофточку, а желательно свитер, чтобы быстро надеть на себя, ибо я сижу в одной лишь шелковой майке на лямочках. Черт! Парень все ещё пребывает в недоумении.
— Что происходит?
Эврика! Я нашла мятую чёрную кофточку.
— Она идёт сюда! - невнятно пискнула я, просовывая голову в майку, быстро поправляя и её, и свои растрёпанные волосы.
— Кто «она»? - закатывает глаза Кил.
Я уже слышала шаги.
— Людмила! Она не должна тебя видеть! Прячься! - я кричала, но только шепотом, чувствуя даже холодный пот на лбу. Ну и адреналин.
Киллиан лишь рассмеялся и прикрыл лицо руками, не веря в мои слова. Ну же, чего он мешкает?! Так и хочется толкнуть его на пол, чтоб наконец понял.
— Ты это серьёзно? - не перестаёт хохотать тот.
— Боже, да встань ты! Она же сейчас будет здесь!
— И что? - вожатый фыркнул. — Вообще-то, я твой парень.
В эту секунду я ощутила смесь эмоций: и радость, и грусть, и тревогу, и безысходность!.. Мне было страшно, что девушка подумает кое о чем неприличном, а я этого бы не перенесла. Эта мысль словно начинает управлять мной, будто демон вселился, и я ударяю брюнета по ноге. Тот вскрикнул и хмуро взглянул мне в лицо, поглаживая больное место. Ничего страшного, подумаешь синяк заработал...
— Увидев тебя здесь, она подумает, что... ну... - я смущенно опускаю глаза в пол и начинаю медленно краснеть.
— О Боги! Да ладно тебе, Кит. Детский сад какой-то! - улыбнулся Киллиан, нагнувшись ко мне.
Вот и все! Я готова взорваться со стыда! Мои щеки уже пылают. В горле застрял воздух, что не позволял дышать, я буквально задыхалась.
Кил вновь засмеялся и осмотрел моё лицо взглядом «ах, какая неловкая ситуация». Просто дайте мне яду!
Не успев протестовать, в деревянную дверь постучали, и спустя мгновение, на пороге стояла Людмила, которая улыбаясь во все тридцать два зуба. Она выглядела так лучезарно, что аж могла затмить солнце. Однако, когда её весёлый взгляд падает на нас с брюнетом, девушка округляет глаза и замирает. Её алые губы чуть приоткрыты; ясное одно - блондинка не знает что сказать. Собственно, как и я...
На довольной физиономии Джонсона широкая ухмылка, словно так и положено, а я в свою очередь виновато гляжу на онемевшую Лу. Как же хочется заорать во все горло: «А-А-А-А-А».
Наконец, глазища загорелой девушки заморгали. Значит, пришла пора объяснять, что тут происходит. Только не это...
— Я не вовремя?.. - неловко заулыбалась она, жалостливо подняв брови.
Ненавижу этот взгляд.
— Почему же? - спокойно спросил Кил, отодвигаясь от меня. — Мы болтали о тебе.
Людмила немного расслабилась:
— Что, правда?
— Да, - подтвердил свои слова брюнет, — я говорил, как ты любишь появляться в неподходящий момент.
— Значит, не вовремя... - вздохнула Лу, покрываясь румянцем.
Я сильно пинаю локтем в ребро парня, отчего тот скривил гримасу, но виду не подал. Молодец, держится. Пора положить этой обстановке свой логический конец.
Выдохнув из лёгких воздух, я перевожу взгляд на стоящую в дверях Людми.
— Не слушай его, Людмила. Киллиан пришёл пожелать мне доброго утра и уже уходит, - голова брюнета резко поворачивается ко мне, выражение его лица протестовало, и тогда я начала глазами намекать на выход, — уже уходит... уходит! - повторились мои слова.
Несчастному вожатому пришлось повиноваться. Он неохотно встал с кровати и прошёл к выходу, как вдруг остановился рядом с девушкой, странно поглядев на неё.
— Ты моя должница, Эстебан, должница, - сказав напоследок, Киллиан гордо поднял голову и покинул мои апартаменты.
Побледневшее лицо Людмилы уставилось на меня, а на её губах застыла жалостливая улыбка.
— ...Это что сейчас было? - указывая большим пальцем на дверь, смеётся блондинка.
Мы обе не сдерживаемся и уже хохочем во всю. Да, Джонсон, однозначно, сделал моё утро лучше.
Я бросаю в Лу подушку, после чего та не успевает увернуться и с грохотом падает на пол. Наш смех продолжается.

* * *
Когда я вошла в комнату Мии, она сидела на полу и собирала чемоданы. Я хотела постучаться, но дверь была открытой, поэтому, сейчас просто стою позади и наблюдаю за её движениями. Она не спеша складывает свои вещи, а затем прячет в чемодан. Её огненные волосы собраны в хвостик, который обещает вот-вот распасться.
По дороге в эту комнату я много раз репетировала свою речь: в ней присутствовали извинения, факты и доводы. Я шла не для того, чтобы поругаться, а наоборот, помириться. Чувствую себя размазней... Наверное, меня бы здесь сейчас не было, если бы:
А) Миа не была доброй и старинной подругой Киллиана. Она очень дорога ему, а из-за меня они разругались.
Б) Когда-то Миа помогла мне, протянула руку помощи. Благодаря ей я сейчас здесь... с Киллианом.
Теперь моя очередь.
Я могла ещё вечность наблюдать за рыжеволосой, но нельзя избежать разговора, а растягивать нет смысла.
Ладно, надо собраться. Выдыхаю полной грудью и легонько стучу пальцами об косяк двери, не решаясь сделать и шагу. Видимо, от неожиданности Миа испугалась, от того и вздрогнула. Девушка повернулась ко мне полубоком, и по взгляду мне стало ясно, что она вовсе не рада меня видеть. Что ж, это было ожидаемо.
Затем моё внимание привлекла её комната: она отличалась от других, по крайне мере, от моей и вожатого. Комната рыжеволосой была большой и просторной. Большое окно спряталось за фиолетовыми шторами, которые были обвязаны ленточкой. Напротив окна письменный стол, на нем, в свою очередь, зеркальце, косметичка, стопка книг и сложенные кофточки. Кровать почти новая, сделанная из красного дерева. Откуда я это знаю? У моей бабушки дома точно такая же.
На полу уместился мягкий белый коврик, на котором сейчас сидит Миа, складывая вещи.
Да уж, кажется, никакого разговора не будет. Неловко откашливаюсь, давая понять девушке, что я ещё здесь. Интересно, ей есть до меня дело?
— Разве моё молчание не прозрачно намекнуло, чтобы ты ушла? - говорит она, сидя ко мне спиной.
И тут вся моя прорепетированная речь исчезает. Блин!..
— Я пришла с тобой поговорить, Миа, и никуда не уйду, - чеканя каждую букву, произнесла я.
Рыжая прячет джинсы в чемодан, недовольно вздыхает, а затем встаёт на ноги, наконец, обернувшись ко мне всем телом. Она скрестила руки на груди и без интереса взглянула прямо в мои зрачки, сквозь очки. И только сейчас осознаю, что у Мии опухшие, покрасневшие глаза. Боже, она что, плакала?..
— Назови хоть одну причину почему я должна тебя слушать? - её брови подскочили.
Вообще-то есть одна причина...
— Киллиан, - объясняю я, взбодрившись.
Лицо Мии внезапно чернеет. Кажется, не сработало.
— Мне совершенно нет дела до Киллиана, - как холодно звучал голос рыжей, — мне абсолютно плевать!
— Неправда. Если бы тебе было плевать, ты бы так усердно не защищала его от меня!
Подруга (или уже нет) скривила гримасу, тем самым показывая неохоту говорить, но её ждёт разочарование.
— Да, защищала! - внезапно вскрикнула девушка. — Но хоть кто-то сказал мне «спасибо»?! Нет, он предпочёл нашей дружбе тебя, Кит! Тебя! И больше не о чем нам говорить! Ты знаешь, где выход.
Она хотела было развернуться, как её останавливает мой голос:
— Киллиан не жертвовал вашей с ним дружбой, как ты это не поймёшь?! Ты сама подвела черту. Я и не собиралась занимать твое место...
— Но!
— ...И место Ребекки тоже! - продолжаю громко объяснять я, задыхаясь. — Ты ничего не зная, делаешь выводы. Ты меня не знаешь... И видимо Кила тоже! Слушай, - тут я делаю уверенный шаг, подругу это поразило, — вы нуждаетесь друг в друге! Будь ему хорошим другом - выслушай его, поддержи, не требуй то, чего нет!.. Миа, вы любите друг друга, зачем же все портить? Заметь, с Грегом, Лу и Хеном Киллиан не ругался. Они по прежнему друзья. Ты... ты просто слишком его опекаешь, лишаешь свежего воздуха. Понимаю, Ребекка была тебе очень дорога, тяжело свыкнуться с её потерей...
— Ты ничего о ней не знаешь!.. - перебивает меня девушка, выпустив наружу свой оскал и искреннюю злобу.
Выдыхаю, настраиваясь на продолжение монолога.
— Возможно. Но я точно знаю одно: Ребекка бы хотела видеть Киллиана счастливым... Тебя счастливой, вас всех счастливыми! Так почему же ты одна не видишь счастье других?
В это мгновение что-то в глазах Мии изменилось. Больше нет ненависти, злобы. Есть печаль... Господи! Я вижу как мелькают слезы в её глазах; ей душно и очень больно. Рыжая прикусывает дрожащие губы и глядит куда-то вверх. Что же на твоей душе, бедняжка?.. Мне становится больно дышать вместе с ней. Сколько ещё тайн предстоит узнать в этом лагере? Невыносимо.
— Я, - голос Мии дрогнул в плаксивой нотке, — я всегда всем желала счастья... Всегда... Всегда приходила на помощь, помогала советом, была надежным плечом и щитом, жилеткой, в которую можно поплакать, но... Но никто никогда не спрашивал меня: «Миа, как ты?», «Миа, тебе нужна помощь?», «Хочешь выговориться?». Я пыталась что-то изменить, но... Я не знала с чего начать. Все заняты своими проблемами, не замечая страдания других. Всем плевать. Никто не станет углубляться в твои мысли, потому что они заняты своими. Я желаю всем счастья, ты не права, Кит... Но, когда придёт моя очередь? Когда кто-то обратит на меня своё чертово внимание и поймёт, - тут девушка всхлипнула и выпустила слезы, — поймёт, что мне плохо!
Она не выдерживает груз эмоций и со всей душой, словно не плакав сто лет, начинает рыдать взахлеб. Её плечи трясутся, руки дрожат, а из милых глаз льются горячие потоки слез. От этой картины моё сердце сжалось. Миа - жертва человеческого безразличия. Да, у неё были друзья, да она улыбалась, но никто ей не хотел помочь, никто не слышал её крик о помощи. А так бывает. Человек будет улыбаться вам, а по ночам вскрывать вены, скуля в мокрую подушку. Проблема общества в том, что люди скрывают свои проблемы за улыбкой, наркотиками, стихами или соцсетями, а затем бесследно пропадают, прыгая под машины и вскрывая вены. Никто не хочет слушать других, им плевать. Миа жертва. Её просто никто не хотел слышать, любить и оказывать внимания, поэтому она решила сама опекать людей. И потому выбрала Киллиана. Скрывать недостаток любви, даря её другим - вот он план одиночек. Безумный план.
Я бы хотела её сейчас обнять и утешить, но знаю, в такие моменты, хочется, чтобы тебя не трогали. Я понимающе смотрю на неё и грустно выдыхаю. Слезы все ещё продолжали лить, как из ведра. Боже, как же душно от боли. Лицо девушки покраснело и опухло, она выглядит раздавлено.
— Миа, почему же ты об этом никому не сказала? - прерываю тишину я, в которой отчётливо слышны всхлипы девушки и судорожное дыхание.
— А разве это кому-то интересно? Чтобы они мне сделали, а?! Похлопали по спине и вручили витаминки, что?! - на замену печали вновь вернулась злоба.
— Откуда ты это знаешь? Люди разные. Сказав об этом Киллиану, он бы тебе помог.
— У Киллиана умерла девушка! Я не могла докучать ему своими проблемами!
Боже, она сейчас пытается оправдать своё молчание.
— Ладно, а как же другие люди? Они... - тут Миа меня перебивает:
— Черт возьми, хватит! Не тебе меня учить, Кит! Вспомни себя! Как мы с тобой познакомились? Ты сидела вся мокрая на тротуаре, заплаканная, ждала чудо! Тебе всего-то сколько?.. Пятнадцать-шестнадцать лет? Не тебе меня поучать!
Она боится, только вот чего? Открыться мне? Довериться? У неё тоже есть своя история? Боже, сколько вопросов. Меня начинает распирать от эмоций - я задыхаюсь. Но надо быть сильной.
— Да, мне шестнадцать лет! Но порой и люди младше тебя могут дать стоящий совет. Я хочу помочь тебе, Миа, - искренне говорю я, взяв девушку за тёплые ладони. На удивление она не отмахнулась, — расскажи, что тебя гложет. Тебе станет легче, обещаю...
Рыжая вглядывается в мои глаза, проверяя, правду ли я говорю. Она судорожно выдыхает, пытается привести себя в более спокойный вид, но выходит неважно. Знаю же, что хочет сказать, что боится. Время замерло; в груди сотрясается сердце, а по лбу льётся холодный пот. Эмоции бьют через край, и это невозможно контролировать. Боже, слишком сложно... Впервые кого-то успокаиваю я, а не меня. Мне очень страшно, будто надо переубедить человека не спрыгнуть с крыши...
Миа резко убирает свои руки и пытается отдышаться, жадно глотая воздух ртом, как рыба на суше.
— Мне нечего тебе рассказывать, просто забудь, - вытирает глаза рыжая.
Вот глупая! Нельзя скрывать боль, иначе потонешь в ней.
— Я всегда рядом, если вдруг захочется поговорить, - киваю, — не надо делать вид, что все хорошо. Я пробовала - не помогает.
Миа понимающе посмотрела на меня. И этот взгляд был пропитан болью. Болью, от которой люди ломаются.

* * *
Это последняя ночь в «Wild guys». Каждая расщелина, каждый скрип пропитан воспоминаниями, которые затем обращаются в ностальгию, подобно удару в солнечное сплетение. Такое странное чувство: то ли грустно, то ли временами радостно. Раньше такое у меня часто бывало, в особенности, когда приезжала навестить Чупу. Повернуть бы время вспять, можно было бы многое исправить.
Мои вещи уже были собраны и упакованы. Завтра, к полудню мы покидаем лагерь, к которому уже успели привязаться. Мне было известно точно, что я сюда ещё вернусь. Обязательно вернусь.
За окном послышалась музыка и радостный визг ребят, значит, праздник уже успел начаться. Одна я стою в своей комнате, думая обо всем, с чем здесь столкнулась. Вообще, благодаря лагерю и здешним людям, малышка Кит выросла. Она больше не прячется в тени, больше не скулит. Она может дать отпор и вставить своё слово, она может быть мудрой. Однозначно - я больше не та слабачка, которую обвели вокруг пальца. Люди меняются. А самое важное, что мне здесь удалось понять: человек может быть сильным снаружи, но уязвимым внутри. Всегда нужно уметь оказывать поддержку, а главное слушать. Слушать о чужих проблемах сложнее, чем говорить о своих, но это необходимо. Иначе, тогда зачем нужны друзья? В глазах Мии, настоящей Мии, я разглядела себя. Мой самый большой страх - остаться одной. В одиночестве мы уязвимы. И Миа оказалось одна, хоть вокруг неё было много людей. Так бывает с каждым, поэтому нельзя молчать. Говори! Говори вслух о чем думаешь, освобождай голову от плохих мыслей, не молчи! Молчание убивает самым громким способом - мыслями.
Что ж, пора бы и мне вытряхнуть из себя тревогу и наконец позволить хоть раз в жизни расслабиться. Не мешкая, надеваю на голову парик: красно-розовые волосы с рожками; крашу губы яркой помадой, а щеки специально выданной неоновой краской, потому лицо похоже на лампочку с гирлянды: я выбрала розовый цвет. Из костюмов мне достался чёрный плащ и «проклятые» бусы с черепками. Конечно я обожаю Хеллоуин, но так наряжаюсь впервые. Обычно мои костюмы ярче: на свой десятый Хеллоуин я нарядилась демоном, на одиннадцатый была вокалистом группы Kiss, далее последовал вампир, затем мисс Марпл, на четырнадцатый Джокером, а Кэрри была медсестричкой (но по мне так она играла роль Харли Квинн)... Это можно перечислять вечно. Однако сейчас я просто какой-то непонятный монстр. В городе, наверное, сейчас все бегают по домам, выпрашивая сладости, громко вскрикивая: «Сладость или гадость». Улицы заполнены смехом, гулом, а в воздухе витает запах шоколада и арахисовой пасты. Кругом жуткие декорации и музыка органа, на лужайках и у крыльца встречают детей вампиры, призраки, зомби, тролли с оборотнями, а также гвоздь программы - фонарь Джек. Эта ночь магии и страха, когда мертвые могут бродить среди людей. Обожаю Хеллоуин!
Наш лагерь украшен не хуже городской площади. Здесь также висят гирлянды, мерзкие лианы с резиновыми летучими мышами; на лужайке валяется скелет, из черепа которого торчит топор (не настоящий конечно же, собственно, как и сам скелет). В центре валяются множество палок и брёвен, судя по всему, для костра, у которого будут рассказывать байки на ночь. На каждом крыльце по два фонаря Джека, также как и на лужайке. Лица у них жуткие: у кого-то клыки и шрамы, у другой тыквы страшная улыбка, третья с кривыми зубами. Боже, как сейчас хочется рвануть в город и выпрашивать конфеты, напевая колядки. Завораживающая атмосфера, которую дополняет страшная музыка, полумрак и множество людей в ужасающих костюмах. Кто-то стал Дракулой, другие пришельцами, кто-то сам нарядился в тыкву... Забавно. Мужчина в чёрной маске что-то крикнул, и лампочки над нашими головами загорелись красным цветом, как в бункере при экстренной ситуации, затем весь лагерь охватил сигнал сирены. По телу пробежала дрожь, после, на лице застыла улыбка. Всегда! Всегда этот сигнал наводил на меня страх, ибо ассоциируется он с концом света или цунами. Просто ненавижу!
Полупрозрачные тучи заслонили блеклую луну, и это добавило ещё больше таинственности нашему празднику. Интересно, а где ребята?..
Я все ещё прихрамывая прохожу к «адской» кухне, где нашими поварами на вечер стали два мертвеца - Шарлотта и тот самый парень с панамкой с изображениями черепков. Забавно, вот и пригодилась его шляпка. Выбор из еды был огромен: от пунша с глазными яблоками, куриных лапок (на самом деле это леденцы) до супа из червей и «волшебных» бобов (бобами стали m&m's). Интересно, что тут у нас из напитков, по словам Шарлотты: зелье проклятой ведьмы «Воскрешение» (обычная кола), кровавая Мэри (томатный сок), поджелудочный сок и кровь оборотня. Да уж, выбор большой, а мой остановился на зелье «Воскрешение».
Мне вручили красный пластиковый стаканчик, на котором корявым почерком выцарапано: «Береги себя, мы близко». Будь я поменьше, то, возможно, испугалась, однако...
Прохожу мимо «мертвого» леса, где на ветках висят отрубленные головы ведьм и сажусь на бревно, терпеливо выслеживая ребят. Но их нигде нет! Все в масках, трудно разобрать кто есть кто. Например, это Людмила или София? А где Грег? А Киллиан?
Вдруг ощущаю чье-то холодное дыхание на затылке. Резко разворачиваюсь, в надежде застать кого-то из друзей, но на моё удивление никого нет. Видимо, разыгралось воображение или же нет?... Иначе как объяснить то, что кто-то дёрнул меня за волосы, но опять же - никого нет! Так, это уже не смешно. Хоть и сердце забилось чаще, а в венах застыла кровь, я сохраняла фальшивое спокойствие. Снова решаюсь оглянуться за спину. Ничего. Да, точно, я все придумала.
Но как только моя голова поворачивается вперёд, весь кампус слышит мой душераздирающий крик. Словно из-под земли появился парень со стрелой, торчащей в голове. Он бросается ко мне и затыкает рот рукой, громко хохоча. Кажется, на секунду моё сердце перестало биться. По спине прошёлся ледяной пот, а коленки мигом задрожали. Боже, да я чуть со страху не обмочилась!
— Успокойся, Кит! Это я, Грег! - продолжает смеяться парень.
Теперь мне хочется орать от злости. Я толкаю парня вперёд и тот подобно пушинке отлетает, не успев понять в чем дело. Черт, как же бьется сердце...
— Ты совсем ума лишился?! - пытаюсь отдышаться я, схватившись за голову.
Грегори довольный своей работой, хмыкает и поправляет стрелу в голове. Вокруг рта парня светящая фиолетовая краска, и когда тот улыбается во все зубы, получается страшная ухмылка. Боже мой...
— Ты бы видела своё лицо, - садится рядом со мной брюнет, — тебе бы в фильме ужасов сняться! Оскар обеспечен!
Я дёргаю его за стрелу, и тот охнул.
Затем замечаю приближающую к нам девушку, одетую в синюю мантию, какой-то амулет и посох. Это была Людмила. Она напоминала мне эльфа из мультфильмов, но выглядела только... горячее? Платье было уж слишком коротким.
— Ну, как вам? - улыбаясь, покрутилась она вокруг своей оси.
Кажется, у Грегори слюнки потекли.
— Черт возьми, что ты со мной делаешь?.. - произносит парень, потом резко хватает руки блондинки, отчего та оказывается на его коленях. Они так искренне друг другу улыбаются. Чокнутая парочка, что сказать?
— Идиот, - бьет Лу его по плечу, — щас кто-то увидит!
— И пусть, пусть все знают, что ты моя девушка!
— Идиот, - повторяет подруга, чмокнув Грегори в губы.
Кажется, «идиот» для Людми, как для других пар ласковые прозвища. Да, они отменная пара.
Когда брюнет со стрелой покидает нашу компанию и отправляется за выпивкой, я решаюсь воспользоваться моментом и сказать:
— Лу, как давно вы с Мией разговаривали по душам? - аккуратно начала я.
Подруга нахмурилась, судя по всему, вспоминая. Этот процесс длился недолго.
— М-м-м, кажется, несколько дней назад, а что?
Пластинка сменилась и теперь играет рок-музыка. Подростки одобрительно завизжали и принялись зажигательно танцевать. Даже наши с девушкой ноги начали двигаться в такт музыке.
— Я имею ввиду, разговор не только о тебе, но и о Мии? Она говорила тебе когда-нибудь о своих тревогах, проблемах?
Людмила всерьёз задумалась. Судя по её замешательству, они вообще не затрагивали тему о жизни рыжеволосой. Все стало ясно и без ответа подруги. Музыка, праздник и люди остались где-то там, а мы словно под куполом. В груди защемило.
— Что-то случилось? - заволновалась блондинка, вглядываясь прямо в мои глаза.
Ох, много чего произошло, с чего именно начать?.. Думаю, правда её опешит.
— Нет. Просто поговори с ней, спроси как у неё дела, хорошо ли с ней все? Мие это необходимо.
Девушка лишь легонько кивнула, а её взгляд застыл. Видимо, осознала свою ошибку и невнимательность по отношению к родному человеку. Мне становится даже жаль её.
Но праздник продолжается!

Он держит меня за талию и громко смеётся, когда я неуклюже начинаю кружиться. Мы вместе беззаботно смеёмся, не обращая внимания на недовольную толпу. А никто ничего не может нам сказать - не в силах. Киллиан останавливает моё тело, давая отдохнуть, а тем временем, перед моими глазами все вертится и кружится, и кажется, вот-вот и я упаду прямо на землю. Время уже позднее, но сегодня Аларик разрешил гулять до утра. Ну, для Аларика знание «до утра» переводится иначе: «Максимум до часу ночи».
Я смотрю на него и машинально улыбаюсь. Киллиан Джонсон вырядился защитником бедных - Робином Гудом. Ему так подошёл костюмчик, он его ещё больше стройнит, он как кипарис. Моя голова на его груди, где сильно бьется сердце: бам-бам-бам-бам...
Этот медленный танец только наш. Только наш. Пусть кругом полно народу, но мы где-то в другой вселенной. И это классно.
— Киллиан, - он взглянул на меня, — спасибо.
И вот снова эта улыбка.
— За что? - в недоумении вожатый.
— Благодаря тебе моя жизнь изменилась. Я изменилась.
Парень довольно хмыкнул.
— Ты тоже помогла мне. Избавила от этой ноши... Послезавтра расскажу все мистеру и миссис Донован, но... - брюнет запнулся. — Я не уверен, что это правильно.
— Ребекка может и хотела скрыть свой секрет, но не ты. Нельзя все так оставлять и бежать. Надо смотреть страху в глаза, Киллиан. И... если хочешь, я могу пойти с тобой?
— Нет, я должен разобраться с этим сам.
Я лишь кивнула. Разговор был завершён. Мы продолжаем медленно двигаться под музыку, наслаждаясь компанией друг друга. За все это время, впервые! Впервые! Чувствую себя свободной. Свободной от проблем, боли и страхов. Будто тяжёлые цепи на моей шее пали, свобода. Холодный ветер щекочет мой нос, а также убаюкивает. Луна спряталась за деревьями, и теперь лагерь освещают лишь красные фонари. Атмосфера замечательная... Прикрываю веки, чтобы погрузиться в рай полностью, но тут...
— Привет, - произносит сухой женский голос, и мы с парнем одновременно оглядываемся, перестав танцевать, — помешала?
Девушка выглядела очень разбитой. И хоть она была в карнавальном костюме, хорошим настроением и не пахло.
— Нет конечно, - улыбнулась я.
Миа явно нервничает, поскольку все время играется с цепочкой на шее. Перевожу взгляд на Киллиана. Пусть и не показывает, но я точно знаю, что вожатый любит её и скучает. Нужно, чтобы они помирились.
— Я это... хотела с тобой поговорить, - на удивление рыжая обращается ко мне.
Мои брови подскочили.
— Слушаю.
— Спасибо за сегодняшнее, - девушка украдкой взглянула на Кила, затем снова на меня, — я подумаю над твоими словами... - видя мою восторженную улыбку на лице, Миа добавляет: — но это не значит, что мы друзья!
— Ладно, - киваю я.
Рыжая ещё раз кинула на нас взгляд, а затем молча растворилась в толпе подростков. И все же, у меня хорошее предчувствие. Заговорила - уже хорошо. Довольно хмыкаю.
Мы вновь принялись танцевать.
— Как ты это сделала? - удивился Киллиан.
Я смеюсь.
— Чтобы понять, тебе надо было родиться девочкой.
Вожатый поддержал мой смех и осмотрелся. Да, мы счастливы.
— Знаешь, я думаю, не все потеряно, - сказал тот, выдохнув.
— Все только-только начинается...
Наши взгляды встретились и мы громко засмеялись.
Да, за каждым концом, следует начало.
Все только-только начинается.