5 часть
— Что? — удивленно произнесла я.
— Почему бы и нет, — пожал плечами Мирон, — Как видишь, я все равно один живу.
Я впала в ступор. Первой мыслью было сразу согласиться, но, подумав, я изменила решение. С одной стороны, это отличный шанс уйти из дома, о чем я столько времени мечтала, а с другой — с Мироном мы даже неделю не знакомы, хотя и за эти несколько дней он показался очень хорошим человеком.
— Нет, Мирон, я не могу, да и тебе буду мешать, — покачала я головой.
— Тебя же вроде не устраивало положение вещей дома, — произнес Мирон.
Я тихо выдохнула и уткнулась лицом ему в грудь. Он улыбнулся и приобнял меня за плечи.
— Переезжай, — прошептал Мирон мне на ухо.
Я покачала головой и прижалась к его телу сильнее. Он сидел расслабленно и размеренно дышал.
— У тебя есть собака? — неожиданно сказал Мирон.
— Нет, — озадаченно произнесла я, не понимая зачем ему это.
— Хочешь заведем собачку, если переедешь? — улыбаясь, предложил Федоров и погладил меня по волосам.
Я рассмеялась и отстранилась от него. Мужчина смотрел на меня и ждал, когда я соглашусь. Но я понимала, что просто не могу это сделать. Всего год остался.
— Или кошку? — продолжил Мирон.
— Сколопендру, — печально произнесла я.
Мне было грустно, что я упускаю такой шанс. Грустно до боли.
Федоров округлил глаза в удивлении.
— То есть ты согласна? — спросил Мирон, пододвигаясь ближе ко мне.
Я закрыла глаза и вновь покачала головой.
— Тогда у меня есть идея, как избавиться от твоего жениха, — произнес Федоров, положив руку мне на плечо.
Я подняла на него глаза в ожидании услышать, что он придумал.
— Смотри, если это какой-нибудь интеллигентный человек или просто адекватный, то ты играешь быдловатого наркомана с алкогольной зависимостью, недавно подсевшего на смесь крэка и героина. — начал Федоров, жестикулируя одной свободной рукой.
— А если он сам им является, то тут же начни разговор про книги, а лучше скажи, что ты в бога не веришь и не терпишь не читающих людей. Рассказывай ему, например, о нелегкой судьбе Маргариты и ее горе-любовника. Спроси его о зарождении Макондо и семью Буэндию. Ты же знаешь эти романы, да?
Я утвердительно кивнула головой.
— Вот что надумал, — улыбнулся Мирон.
— Ну, вообще, я уже думала об этом ранее, — рассмеялась я. — Но спасибо.
— Что-то между нами есть, а? — тепло произнес Федоров, заглядывая в мои глаза.
— Ты прав, — я согласно кивнула головой. — Например, миллиарды молекул и в десять раз больше атомов. А в атомах есть электроны, протоны и нейтроны, а недавно обнаружили еще и новую… — я не успела договорить, как Федоров перебил меня.
— Да, хорошо, я знаю, — рассмеялся Мирон и поцеловал меня в щеку.
Я покраснела и смущенно отвернулась от него, а тот лишь вновь рассмеялся и повернул меня за подбородок.
— Господи, ты такая стеснительная. А в баре по другому вела себя, — хмыкнул Мирон и поцеловал меня, на этот раз в губы.
Я невольно вздрогнула. Рука Федорова легла мне на шею. Я ответила на поцелуй, и Мирон довольно улыбнулся.
Однако, наш поцелуй долго не продлился, и Федоров отстранился.
Открыв глаза, я увидела, как он, улыбаясь, смотрел на меня, исследуя глазами. Его лицо выражало удовлетворение.
— Может, тогда переночуешь здесь? — спросил Мирон.
— Ты не против? — улыбнулась я.
— Нет, вот ты серьезно? — усмехнулся Федоров.
Я счастливо возобновила поцелуй, утягивая Мирона на себя.
— Уже лучше, — пробормотал парень.
Сейчас мне было так хорошо, что я забыла обо всех проблемах, растворяясь у него в объятиях. Обстановка накалялась с каждой минутой, воздух в комнате становился все горячее и горячее. Кислорода было недостаточно.
Мужчина уложил меня на диван, а сам навис сверху, снимая с меня футболку.
Мирон оторвался от моих губ, опускаясь ниже по шее, проходя короткими поцелуями по ключицам и продолжая так до живота.
Я тихо вздыхала, прикрыв глаза. Его мягкие губы покрывали мое тело поцелуями, вызывая целую толпу мурашек и удовольствия.
Нежно прокладывая влажные дорожки, он вернулся к губам. Мои руки обвили его шею. Теперь мы жадно боролись за право главенствовать, терзав губы друг друга.
Убрав ладони с шеи, я потянулась к его пряжке ремня и хотела его расстегнуть, но Мирон остановил меня.
— Давай не сегодня? Я так устал, — светясь ярче вселенной, произнес Мирон, протягивая слова и вертя головой.
Я вопросительно на него посмотрела.
Федоров усмехнулся и взял мою руку в свою, ведя к своему члену. Он положил её к себе на ширинку джинсов и протяжно выдохнул. Его орган уже встал и тесно терся о грубую ткань.
Я провела ладошкой по его члену сквозь джинсы, пошло улыбаясь и переворачивая его под себя.
Стянув с Мирона джинсы и боксеры, я продолжила действия. Федоров тихо постанывал. После нескольких минут стимуляции рукой, я медленно взяла в рот головку члена, отчего Мирон простонал. Я улыбнулась, возвращаясь к занятию.
Я обвела ее языком, проходя дальше. Руки Мирона легли на мой затылок, подталкивая к дальнейшим действиям. Его член уже почти полностью заходил в мой рот. Орган горел, двигаясь внутри. Мой язык ласкал плоть Федорова, обильно смазывая слюной.
Продолжая движения «вверх-вниз», Мирон стонал, толкаясь глубже, сбивая дыхание нас обоих.
Голова кружилась, а мысли путались, превращаясь в кашу на конфорке при самой высокой температуре.
Глаза Мирона горели желанием и страстью. Забыв обо всем, я доставляла удовольствие Федорову, лаская его член.
Так продолжалось, пока он протяжно не застонал, отстраняя меня за волосы. Мирон приближался к концу.
Возвращая руку на член, я начала быстро двигать рукой по его органу, и, через несколько мгновений, Мирон кончил мне на руку.
Его грудь тяжело вздымалась из-за сбившегося дыхания.
Он притянул меня для поцелуя и нежно соприкоснулся с моими губами. Я легла рядом с ним, обнимая одной рукой и положив голову ему на плечо.
Мы пролежали с ним так целый час, пока тело не свело от ужасно неудобной позы, и мы переместились на кровать, засыпая.