Соня
– Милый мальчик, – подкалывает сестра, пока мы поднимаемся в квартиру. – Ну и как он целуется?
Я смущённо надуваюсь, вспоминая наш поцелуй перед подъездом, его руки, касающиеся моей шеи, обжигающее безумное дыхание и крепкие объятия. Не могу перестать улыбаться: щёки горят, а приятное тепло разливается у меня в груди. Никогда в жизни подобного не испытывала!
– Неплохо, – довольно тяну я. – Очень даже…
– Да ты вся светишься! – Маша толкает меня локтём в бок.
– Ничего подобного, – пихаю её в ответ, но чуть сильнее. – Только не говори маме, а то она отцу растреплет. Да и с вопросами пристанет.
– Пф-ф, – сестра вскидывает руки. – А то я не знаю. Проходила через это кучу раз. «А покажи фото, а какой он, а как зовут», – передразнивает она мать.
Я смеюсь.
– Не думаю, что папа обрадуется этому, – я взбегаю на лестничный пролёт и поворачиваюсь к Маше, чтобы подождать её. – Хотя, учитывая мою жизнь, я ещё удивляюсь, почему он мне жучок не подсунул, чтобы следить за мной. Он только и делает, что к тебе придирается, а я так, словно бы и не существую уже.
Сестра закатывает глаза и поджимает губы.
– Как-то лет в шестнадцать, когда я впервые переспала с парнем, он устроил дикий скандал, словно это конец света, а потом ходил покупать мне новый телефон со специальным списком, который нашёл в интернете. Там были модели, куда можно жучок запихнуть, – Маша качает головой. – Мама рассказала мне об этом только через пару лет. Говорила, что там столько крутых сотовых было, а он, как дурак, со своим списком ходил и искал именно те модели. Но жучок он мне так и не поставил.
Я фыркаю, пряча руки в карманах. Я помню что-то подобное. Мне тогда было десять, и я понятия не имела, из-за чего все кричат и злятся. Наверное, именно с того момента между сестрой и отцом появилась эта огромная пропасть. А, может быть, даже раньше.
– Да, что-то такое припоминаю, – тяну я, облизывая губы. – Учитывая, в каких тисках тебя отец держит, я словно так, для виду в доме нахожусь. Ты, кстати, только сейчас домой идёшь что ли?
Я вспоминаю, что днём сестра снова поругалась с родителями и куда-то ушла, как раз в тот момент, когда я вернулась со школы. Прошло уже несколько часов.
– Ага, – Маша удручённо кривится. – Гуляла с подругой. Не хотела домой возвращаться. Завтра на пары с утра, надо ещё лекции переписать, пока не забыла.
– А мне в шко-о-лу, – неохотно морщусь, останавливаясь перед нашей квартирой.
– Я даже не знаю, что хуже, – сестра толкает меня в бок и открывает дверь, заходя внутрь.
Я слышу звуки телевизора, закипающий чайник и маму, которая снова в миллионный раз за свою жизнь моет посуду. Здесь ничего не меняется: мать заядлая домохозяйка, отец единственный, кто работает в нашей семье и считает это великим героизмом, мол, вы делаете всё, что я захочу лишь из-за того, что я зарабатываю деньги. Это бред. Полнейший. Мою сестру это бесит, потому что каждый раз при ссоре отец тычет в то, что оплачивает её обучение. «Пока ты живёшь в моём доме, делаешь всё, что я тебе скажу». По моему, он слишком переоценивает свою роль в семье, особенно, когда в очередной раз говорит матери, что она тупая и ничего не умеет. Я стараюсь не лезть в это, в отличие от сестры. Её вся эта ситуация раздражает, поэтому она вечно скалится в сторону отца и пытается убедить маму в том, чтобы она перестала прогибаться под мужа и нашла уже себе хоть какую-то работу. Потому что такое отношение к человеку действительно настоящая низость.
Я раздеваюсь – Маша делает это быстрее, чтобы поспешно скрыться в своей комнате и не попасться на глаза родителей. Мне же всё равно. Я снимаю куртку, сапоги, стягиваю шапку. Ничего не сможет испортить мне настроение, потому я всё ещё могу почувствовать еле уловимый вкус губ Егора Штормова.
Родители не знают о нём. Тайна – она переполняет меня, живёт внутри меня и расцветает, словно красивый завораживающий цветок. Осталось только бороться с желанием поделиться ею, потому что тогда это всё перестанет быть секретом.
***
Егор ничего не пишет по поводу выходных, и, когда они наступают, я решаю, что парень просто не смог ничего придумать, чтобы заинтересовать меня. Или, возможно, у него нарисовались какие-то неотложные дела. Суббота проходит незаметно и скучно – я весь день сижу в своей комнате и делаю уроки на понедельник, чтобы завтра не забивать ими голову и спокойно отдохнуть. Иногда ко мне заходит Маша и помогает с заданиями, мы болтаем, слушаем музыку и обсуждаем мальчиков.
Сестра снова говорит о бывшем. Пару лет назад она встречалась с одним парнем, но он её бросил из-за каких-то своих заморочек. Они продолжили общаться, и вот уже почти два года как являются «друзьями», которые периодически пересекаются в коридорах универа, обнимаются при встрече, болтают, постоянно перепиваются «вконтакте» и периодически обсуждают пошлости. Маша была влюблена в него, долго переживала из-за расставания, и до сих пор её маленький разбитый мирок вертится вокруг этого человека. Что бы она не говорила, я вижу, как он тянет её вниз, а она вроде бы и не против.
Вечером, когда я полностью заканчиваю с уроками, мне пишет Егор и требует, чтобы я срочно одевалась и выходила на улицу. Мне ничего не остаётся, как повиноваться, а когда я спускаюсь вниз и выхожу из подъезда, вижу машину, возле которой стоит Штормов, нетерпеливо подпрыгивающий на месте, наверное, чтобы согреться. Меня чуть ли не силком заставляют залезть внутрь – за рулём какой-то незнакомый парень, возможно, водитель такси или просто знакомый Егора – и увозят прочь от моего дома.
Я ничего не понимаю.
– Так, куда мы едем? – пытаюсь расспросить Штормова, но тот загадочно улыбается.
– Это сюрприз, – парень сидит на переднем сидении. – Только у меня просьба, если захочешь меня побить, бей в живот, а то отец решит, что я подрался с кем-то. У меня с ним договорённость, если буду участвовать в уличных передрягах, то он не будет меня тренировать.
Я хмурюсь, подозрительно поглядывая то на Егора, то на водителя. Что это за место, из-за которого я могу разозлиться и побить парня? Не нравится мне это.
– Почему я должна захотеть избить тебя? – спрашиваю я, прекрасно понимая, что даже если у меня возникнет такое желание, то всё равно ничего не получится. Если только Штормов не будет сопротивляться.
– Ну, – парень улыбается.
Я прищуриваясь, узнавая дорогу, ведущую в школу, и едкое осознание ситуации начинает проникать в мои мысли.
– Только не говори, что везёшь меня к себе домой на ужин? – с упрёком тяну я.
Штормов виновато кривится.
– Я ничего не мог поделать, – сознаётся Егор. – Отец рассказал про тебя матери, и она настояла, чтобы я тебя привёл домой на ужин. Я не смог отвертеться.
Я закатываю глаза.
– Так уж и настояла.
Штормов улыбается.
– Да не бойся, всё нормально будет.
Мы, наконец, доезжаем до нужного места: Штормов благодарит водителя, прощается с ним и выходит из машины. Я следую его примеру.
Мне неловко, и я не особо горю желанием идти на встречу с родителями Егора, ведь мы даже не встречаемся, чтобы заходить так далеко, но отступать уже некуда, потому что парень решительно берёт меня за руку и тянет в сторону подъезда.
– Я всё-таки думаю, что мы слишком спешим, – бормочу я, пока мы поднимаемся на лифте.
– Да брось, это просто ужин, ничего такого, – отмахивается парень.
– Ага. Вечно у тебя так просто всё, – бурчу я. – А ничего, что мы с тобой знакомы меньше недели? И ты так просто тащишь меня на встречу с родителями. Это как минимум странно.
Штормов вздыхает.
– Расслабься, – двери лифта открываются. – С папой ты уже знакома, так что худшее уже позади.
Егор тянет меня на лестничную площадку – мы подходим к квартире, парень открывает дверь и пропускает меня вперёд. Переборов своё волнение, я переступаю порог, и, когда Штормов закрывает за собой дверь, чувствую себя в ловушке.
– Ма, мы дома! – кричит Егор, небрежно стаскивая с себя ботинки и стягивая куртку.
Из кухни появляется улыбающаяся женщина с тёмно-русыми волосами чуть выше плеч. Она ниже меня ростом в бежевой кофточке и подкрашенными глазами. Выглядит молодой и бодрой.
– Добрый вечер, – здороваюсь я, начиная расстёгивать куртку.
– Привет, – женщина улыбается. – Егор помоги девушке раздеться, чего встал. Я уже накрываю на стол. Отец сегодня задержится, Виталий Аркадьевич заболел, ему придётся подменить его.
– О, – Штормов бросает шапку на тумбочку и забирает у меня куртку, пока я разуваюсь. – Жаль. Да пофиг, Соня с ним уже познакомилась в зале, он не расстроится. По моему, он специально там остался, как думаешь?
– Не говори глупостей, – отмахивается его мама. – Сонечка, проходи.
Я кошусь на Егора и иду в сторону кухни.
– Егор рассказывал, что вы с ним в школе познакомились, – женщина ставит на стол тарелки с картошкой, салатом и ещё чем-то непонятным, пока я сажусь на диванчик.
– Ага. Я недавно перевелась в параллельный класс, – говорю я, высматривая Штормова в коридоре, но того нигде не видно.
– А раньше где училась? – она ставит передо мной тарелку.
– Ну, я жила в области, недалеко отсюда, а потом мы с родителями переехали в город.
– Вот оно как, – женщина улыбается, расставляя посуду на столе. – Егор, давай быстрее! – кричит она.
Я беру свою тарелку, накладывая всего понемногу. Есть особо не хочется, потому что я дома успела перекусить, а Штормов даже не соизволил предупредить меня о том, что сегодня намечается ужин. Когда парень появляется на кухне, он садится рядом и толкает меня, чтобы я подвинулась. Приходится сесть чуть дальше.
– Картошка с грибами, – тянет Егор, издеваясь. Он накладывает себе целую гору. – Как ты любишь.
– Ага, – кошусь в его сторону.
Отказываться неприлично, поэтому придётся есть нелюбимые грибы. Ну, мы не маленькие, не капризные, потерпим.
Я отправляю в рот кусочек картошки и с удивлением понимаю, что она получилась действительно вкусной. Моя мама готовит совершенно по-другому, и я не особо люблю её стряпню, за некоторым исключением.
– Очень вкусно, – говорю я.
– Спасибо, дорогая, – улыбается мама Егора.
Я искоса поглядываю то на парня, то на его маму, и думаю о том, что даже не знаю, как её зовут. Она милая и добрая, по крайней мере, мне так кажется. И глаза у неё точно такие же, как у её сына. Завораживающие.
Ужин проходит спокойно. Мы мило болтаем о всяких глупостях вроде учёбы и дальнейших планах после экзаменов. Я узнаю, что маму Егора зовут Марина Алексеевна. Она работает в больнице хирургом уже двенадцать лет и безумно любит нескончаемые бразильские сериалы на подобие «Клон» или «Хозяйка судьбы». Про своих родителей я ничего не говорю, лишь отмахиваюсь, что у нас всё хорошо и прекрасно, в основном Марина Алексеевна сама рассказывает разные моменты из жизни, так что напрягаться не приходится. Егор изредка вставляет какие-нибудь комментарии или шуточки – он сидит настолько близко, что мы иногда касаемся друг друга плечами.
– Я поставлю чай, будете сладкое? – спрашивает женщина, когда мы заканчиваем ужинать.
– Мы в комнате попьём, позови, когда закипит, – бросает Егор, поднимаясь на ноги.
Я следую его примеру, коротко улыбаюсь Марине Алексеевне и плетусь за парнем.
Комната Егора Штормова напоминает тренажёрный зал. Здесь стоит боксёрский тренажёр в виде туловища человека на специальном креплении, силовой со штангой, какие-то гантели, рюкзаки, специальные спортивные бутылки в углу, боксёрские перчатки и шлем валяются рядом. Слева диван, напротив телевизор, ноутбук на тумбочке. Шкаф в другом углу – из него торчат вещи.
– Немного не убрано, – тянет Егор.
– Да ладно, – я осматриваюсь, скользя взглядом по комнате, а потом поворачиваюсь к парню.
Штормов проходит к дивану и садится на него с таким видом, словно только что пробежал пару километров – я подхожу к нему и присаживаюсь рядом.
– У тебя милая мама, – наблюдаю за тем, как парень включает телевизор.
– Ага, – Егор вытягивает руку и кладёт позади меня на спинку дивана, и я чувствую, как череда мурашек скользит по шее.
Всё начинает покалывать. Пальцы парня прикасаются к моим волосам, и я приятно морщусь, склоняя голову. Биение сердца заглушает звуки телевизора – я прикусываю губу и немного улыбаюсь.
– Ты красивая, – говорит Егор, и я только сейчас замечаю на себе его изучающий взгляд.
– Вовсе нет, – отмахиваюсь я.
Он закатывает глаза и садится чуть ближе, утыкаясь носом в мой висок, а потом и в волосы, начиная вдыхать их запах. Я не отталкиваю его, потому что мне дико приятно. И щекотно. И хочется улыбаться, словно я ребёнок, которому купили мороженое.
Я осторожно поворачиваю в его сторону голову и чуть прикрываю глаза, пытаясь уловить запах Егора, а потом его губы находят мои, и мы тонем в нежном поцелуе. Я хватаю ртом его улыбку, обнимаю за талию, чтобы оказаться чуть ближе, а его обжигающие пальцы обхватывают мою шею, зарываются в волосы, гладят плечи. И в эту секунду я понимаю, что именно это мне и надо, этого я хочу, словно смысл моей жизни: чувства, которые Егор разжигает внутри меня, словно он бензин, от которого я начинаю пылать ещё ярче.
И когда я уже готова окончательно согласиться с этим, Штормов отстраняется и смотрит прямо мне в глаза.
– Давай замутим? – спрашивает он, тяжело дыша.
– Что? – я удивлённо вскидываю бровь.
– Ну, а что? Всё равно всё к этому ведёт. Ты мне нравишься, и я тебе тоже, чего тянуть?
– Всё так легко у тебя всегда, – шепчу я, коротко целуя Егора.
Он притягивает меня ближе за талию, и я немного выгибаю спину. – Так что?
Медлю, вглядываясь в его изумительные голубые глаза, от которых я теряю голову с каждой секундой всё больше и больше, смотрю на его губы и немного улыбаюсь.
– Ладно, давай. Я согласна, – сдаюсь я, понимая, что не в силах сопротивляться.
Егор довольно улыбается и снова целует меня, притягивая ещё ближе. Я почти заползаю к нему на колени, когда в дверь стучится его мама и зовёт пить чай.
Я чувствую, как пылаю. Сгораю изнутри, готовая возродиться заново из пепла, словно феникс, а потом взлететь к солнцу, чтобы подпалить крылья и рухнуть обратно на землю. И это чувство невероятно!
Вот так я и Егор Штормов начали встречаться. Быстро, дико, безвозвратно и без лишних вопросов. В этом был весь Егор. Он был простым, прямолинейным, наивным парнем, мечтающим вырваться в профессиональный спорт, считающим, что он непобедим, и по уши влюблённым в меня.