4. Катарсис, кровь и кровать
Я как обычно захожу к ней в спальню, чтобы разбудить на утреннюю пробежку. Погода отличная и возможно это поможет немного развеять напряженную обстановку между нами. Напомнить нам о нашей дружбе. Хотя ей это вряд ли нужно, я один не спал уже вторую ночь после инцидента с сидром.
Она лежит клубочком спиной ко мне, накрывшись одеялом. Я легонько трясу её за плечо.
- Мелка-ая... Проснись и пой...
Я говорю тихо, чтобы не испугать её, но она игнорирует. Лишь ворочается, нахмурив брови.
- Ну вставай, мелкая, пора на пробежку...
- Уйди.
Что-то внутри меня раскалывается. В любой другой день, я бы принял её грозный тон за простое желание поспать подольше. Но не сейчас. Возможно ли, что она жалеет о произошедшем раннее? Что она обижена на меня? Я противен ей?
- Малышка... - я перехожу на более ласковый тон, он вышел неожиданно грустным.
Она оборачивается на меня.
- Я не хочу бегать сегодня. Уйди.
Она точно злится на меня. Я должен уйти, дать ей пространство и время. Но ноги не слушаются, я стою над её кроватью.
- Я... обидел тебя? Ты злишься?
- Ох... Нет, Калеб. Просто у меня...
- Что? Что случилось? - я сажусь на край кровати, встревоженно оглядывая её лицо.
- У меня... Эти дни.
С моих плеч сваливается целый булыжник. Как я мог забыть, что у неё уже должны были начаться месячные в этом месяце? Она всегда стесняется говорить о них. И всегда становится эмоциональней в первые дни менструации.
Внезапно комнату наполняет дребезжащий звук. Это звук соседской газонокосилки, который исходит от открытого окна.
- О-ох... Черт, как же бесит! - она закрывает уши, но ненадолго.
Она тут же швыряет подушку, лежащую рядом, в сторону окна. Слава богам, та лишь мягко врезается в стену и бесшумно падает.
Я подхожу к окну и закрываю его, возвращаясь на край кровати. Моя ладонь заботливо ложится на её лоб, проверяя температуру. Она в норме. Затем, поднимается на голову, поглаживая успокаивающе.
- Прости, что забыл про твои месячные, малышка. Я не хотел тревожить тебя.
- Тебе не обязательно отслеживать мои месячные - она хмуро смущается.
- Я покупаю тебе прокладки, я должен знать... - я поднимаюсь, чтобы направиться на выход.
- Пойду приготовлю тебе завтрак. Тебе нужно что-нибудь? Могу принести большую подушку или грелку, если болит живот.
- Нет, не нужно... Останься со мной...
Я не могу не остаться. Она отодвигается, освобождая место на кровати, когда я подхожу. Я стягиваю с себя теплое худи, оставшись в одних спортивных штанах, и залезаю к ней под одеяло. Она снова в своём домашнем топике и шортиках, её одежда такая легкая, что просвечивает и наровит задраться.
Её нога тут же собственнически ложится на меня, когда она прижимается ко мне, лежа на боку. Она кладёт голову на мою грудь, закрыв глаза, обнимая меня. А я обнимаю её.
Моя рука, на которой она лежит, играет с её волосами. Другой рукой я нахожу её живот, чтобы погладить.
- Болит?
- Немного... Я выпила таблетку, но он все равно ноет, сам знаешь...
Я начинаю массировать мягкий животик, мысленно уговаривая спазмы уйти. Сейчас она кажется такой хрупкой и уязвимой, несмотря на то, что обычно срывается на агрессию в эти дни. Словно раненая кошка.
Её колено шевелится упирается мне в пах. Я терплю, зная, что сейчас не время для неправильных эмоций. Но после десяти минут нашего молчаливого умиротворения, я ощущаю, что мой член стоит. Она вдруг подаёт голос.
- Так неприятно...
Я цепенею. Она заметила реакцию моего тела? Ей неприятен мой стояк...
- Неприятно?
- Да... Внизу... Моя киска... - она упирается лицом в мою голую грудь, скрывая смущение.
Я облегчённо вздыхаю. Ей неприятно потому что больно? Или из-за крови? Может она тоже возбуждена? Я мало знаю о женской физиологии, учитывая, что у всех женщин месячные проходят по разному. Но я хочу облегчить её боль, искренне.
Я приподнимаюсь на локтях, осторожно отстраняя её с моей груди. Мои пальцы тянутся к её шортикам, месту между бёдер.
- Калеб?
- Я могу помассировать, если тебе неприятно... - я на секунду пугаюсь, что не так понял её слова.
Но вижу, как она обречённо вздыхает.
- Не нужно, там прокладка... И кровь... Ты можешь испачкаться...
Я отползаю по кровати к её ногам, нежно раздвигая их. Мои руки уверенно тянутся, чтобы спустить её шорты с трусиками, несмотря на мой стояк. Этот порыв неожиданный даже для меня, но я знаю, что это будет правильно. Я хочу, чтобы ей стало комфортно. Хочу ослабить её напряжение.
- Калеб? Нет... Зачем ты опускаешь туда голову... Нет... Там грязно...
- Это всего лишь твои выделения. Раздвинь ноги, малышка...
Она перестаёт противиться, её смешанные эмоции играют на лице. От раздражения до сожаления. Но она доверяет мне. Хочет, но боится, что станет какой-то не такой в моих глазах. Она никогда не станет для меня менее желанной. Я не разглядываю влагалище долго, опуская язык на складки.
Вкус её крови и возбуждения смешивается, пока я вылизываю. Она издаёт достаточно громкий стон, полный слабости и облегчения одновременно. Я медленно очищаю её и это так приятно. Крови много, поэтому я не останавливаюсь ни на секунду, старательно забирая каждую каплю. Она запускает пальцы в мои волосы, все ещё постанывая.
- Братик, внутрь... Пожалуйста...
Я не могу не обхватить свой член, поглаживая. Эти слова так возбуждают, и я должен повиноваться сейчас, но я так сильно хочу услышать её снова.
- Что внутрь, малышка? - я улыбаюсь ей, прервавшись от ублажения ртом.
Капля крови стекает по моему подбородку. Губы алые. Она смотрит на меня сверху, я могу почувствовать, что её возбуждает мой вид.
- Язык... Засунь его внутрь, братик...
- Ты хочешь, чтобы братик засунул в тебя свой язык? Насколько глубоко? - я перехожу опасную грань своими поддразниваниями, пока член пульсирует в моей руке.
Мои слова добивают её, она изнывающе стонет, хныча. Это обрушивает мою игривую сторону, я не могу смотреть на свою девочку такой. Я тут же опускаюсь обратно к киске, вставляя свой язык во влажное влагалище, исполняя её желание.
Она двигает бёдрами, пока я стараюсь доставить ей удовольствие. Язык скользит внутри напряженных стенок. Кровь, смешанная с возбуждением, пачкает моё лицо, капая на простынь.
С дрожью в теле она кончает одновременно со мной. Я в последний раз глажу свой член внизу. Руки теперь придерживают её бедра, пока я стараюсь продлить её оргазм, вталкиваясь в гостеприимное тело своим языком.
Когда она обмякает, я продолжаю слизывать кровь с её набухшей киски. Она лениво гладит меня по волосам.
- Ты уже почистил меня, Калеб... - в её голосе нотка ласки и нежности.
- Я хорошо справился? Тебе полегчало?
Моё лицо полно гордости, а рот все ещё испачкан её кровью, когда я поднимаю взгляд наверх, отрываясь от киски. Она усмехается, продолжая трепать мои волосы.
- Да, ты хороший мальчик...