Бумажный самолёт

— Убери руки от неё, или тебе не жить!
Вдали я заметила Германа, пылающего от гнева. Он бросился на того человека, и раздался удар — он бил так сильно, что мне показалось, будто сейчас убьёт его.
— Прекрати, ты его убьёшь! — закричала я, но никто не слышал.
— Ещё раз прикоснешься к моей девушке — убью тебя, скотина! — вскрикнул Герман. "К моей девушке?" — эта мысль проскочила в голове. Герман схватил меня за руку и потянул за собой. Я увидела, как его лицо искажает ярость; он так сильно сжал мою ладонь, что почувствовала жар его кожи.

— Отпусти, мне больно, — прошептала я.

Он немедленно отпустил меня.

— Извини, — произнес он.

— Что ты, черт возьми, делаешь? Ты чуть его не убил! Я бы сама справилась!

— Кудряшка, ты что, дура? Ты хоть видела себя, а?

— Я не слаба! Если я девочка, это не значит, что я  не смогу могу постоять за себя!

— Черт! Да пошло все к черту! Ты не понимаешь, какой он дурак. Он мог сделать с тобой что угодно! Хорошо, что я оказался рядом! За это следовало бы отблагодарить меня!
—Спасибо огромное, но ты чуть не убил этого человека. Лучше было бы сдать его ментам, чтобы этого урода посадили. Что если он найдет другую жертву, и никто не сможет ее защитить? Убить его — не выход! Ты действительно хотел загреметь в тюрьму? — произнесла я в волнении.

—Кудряшка, а ты чего, боишься, что меня в тюрьму закроют? Волнуешься? — ехидно вымолвил Герман.

—Не неси ерунды, мне всё равно, что с тобой будет! Да и какого фига ты ему сказал, что я твоя девушка?

—А что мне было говорить?

—Скажи, что я твоя сестра, одноклассница — что угодно, только не девушка!

—Ей помогаешь, а она недовольна, что ты вообще здесь делаешь ночью.

—А что? Волнуешься? — неожиданно кинула я в ответ. — А ты почему здесь?

—Не нужно задавать вопросы на вопрос. Отвечай, Кудряшка: что ты так поздно делаешь здесь?

Из-за его настойчивости я почувствовала, что он не отстанет от меня.
—Мы с Тасей гуляли, и разговор затянулся так, что я опоздала на вечерний автобус, который уехал всего десять минут назад. Вот спасибо, теперь как мне добираться домой?

—Садись, я тебя довезу,— произнёс Герман.

—Ты мне теперь и в личные водители уделился?— с нарочитой иронией спросила я.

—Хочешь, я и водителем буду,— засмеялся Герман.

Я шутливо ударила его по плечу.

—Нет, спасибо, не нужно, обойдусь.

Мы мчались по ночной Ялте, и в темноте она раскрывала свои тайны, становясь ещё более прекрасной.

—Ты так и не ответил: а ты что здесь делаешь?— поинтересовалась я.

—Анжелу провожал, она живёт совсем недалеко.

Неудивительно, снова эта Анжела,— пронеслось у меня в голове.

—Кудряшка, ты в лице изменилась, что ли, ревнуешь?— с улыбкой спросил Герман.
Я с удивлением взглянула на Германа.
— Ха-ха-ха, очень смешно! Мне совершенно все равно и на тебя, и на твою девушку.
— Ой, ладно, кудряшка, я всего лишь пошутил! Ты бы видела свое лицо! Кстати, теперь не только мой младший брат герой, но и я также. Я ведь спас тебя, как настоящий герой!
— Спасибо огромное, герой, что спас меня, — с улыбкой ответила я.

Мы двигались неторопливо, наслаждаясь музыкой, которая тихо звучала в салоне.

— Ооо, это моя любимая песня! Я сделаю погромче, ты не против? — спросила я Германа.

— Нет, кудряшка, делай громче, — отозвался он. 

Я увеличила громкость и открыла окно, позволяя свежему воздуху наполнять машину. Я ехала, подпевая Асти "Затмила" и слегка пританцовывая в своем кресле, наполняясь радостью и легкостью. Герман с легкой улыбкой смотрел на меня.

— Кудряшка, ты прекрасно поешь и танцуешь, — с улыбкой произнес Герман.

— А ты лишь усердствуешь все испортить, — ответила я, с легким упреком.

— Кудряшка, это был комплимент, если что. К слову, мы уже прибыли, можешь выходить, — добавил он.

— О, правда? Я и не заметила! Спасибо, — удивленно произнесла я.

— Ого, ты сказала "спасибо". Да не за что, кудряшка, обращайся, — подмигнул Герман.

— И кстати, кудряшка, больше не гуляй одна ночью. Вдруг мне снова придется тебя спасать, — добавил он серьезно.

— А мне и не требовался твой геройский статус, — произнесла я, слегка издеваясь.

— Ой, все, кудряшка, не начинай. Давай, я поехал, бай! — сказал Герман, произнося прощание с дерзкой интонацией.

И в ту же миг Герман уехал, оставив после себя легкий налет смеха и игривости. Бай произнес свои слова с такой интонацией, что невозможно было не восхититься его дерзостью.
                                ***
Герман стремительно вернулся домой, охваченный тревожным напряжением. Ему жаждалось мгновенной свежести, и он поспешил в ванную, где, как всегда, царила уютная простота: небольшой, но аккуратный кафельный пол, стены из серого мрамора и душевая кабинка, словно укрытие от всего мира. Он вошел внутрь и включил прохладную воду, которая начала медленно пробуждать его. Холодные струи, стремительно скользя по его темным, немного кудрявым, небрежным волосам, обливали лоб, заставляя упасть каплям по всему телу. Герман облокотился на прохладную стену, закрыл глаза и в его памяти воскрес образ: как он защищал ту кудрявую дурочку от мерзкого урода, посмевшего осмелиться оскорбить её.

Все произошло стремительно. Герман возвращался от Анжелы, которую провожал до дома — она жила на соседней улице. Как истинный джентльмен, он обязан был проводить девушку. Машина ждала его на другой улице, и, направляясь к ней, он заметил, как какой-то подлый тип начал приближаться к Кудряшке и шептать ей мерзости. Она стояла, не подвижна, не крича и не убегая, демонстрируя, что не боится этого монстра. Однако я заметил, как трясутся её пальцы. Внезапно этот урод схватил её, и она отчаянно сопротивлялась. В этот миг меня охватила волна ярости, и я закричал, чтобы он отпустил её. Он немедленно поддался, увидев меня. Бой между нами разгорелся с яростью, его ненависть была столь сильной, что я почти лишил его жизни — лишь Кудряшка помешала этому. Мы даже успели поразменяться парой колкостей, между нами витала какая-то особая ненависть. Затем, уже в машине, эта кудрявая дура пела и пританцовывала. Её манящий голос и легкие движения пленили меня, и я не мог отвести от неё взгляд.

Закончив принимать душ, я укутался в полотенце и шагнул из ванной, когда неожиданно раздался звонок на телефоне. В уме мелькнула мысль, что это Кудряшка — наверное, ей снова нужна моя помощь. Но нет, на другом конце провода оказался Дамир. 

— Алло, бро,— произнес он с легким небрежным тоном. — Слушай, не хочешь подзаработать? 

— Какие бабки? — поинтересовался я, насторожившись. 

— Короче, брат, вот в чем дело: наши на загородной трассе устраивают гонки на машинах. Можно неплохо заработать. Тебе всего лишь нужно уделать одного чувака — и весь выигрыш твой. Ну как, ты в деле? 

— Через час буду, жди, — ответил я, уже ощущая азарт. 

— Все, бро, жду с нетерпением. 

Я начал собираться, и во мне бурлил адреналин. Накинув спортивные черные штаны и безрукавку, я направился к выходу.

— Брат, ты куда-то уезжаешь? — поинтересовался Давид.

— Да, Дамир звонил, ему нужна помощь. Я поеду, помогу, так что буду поздно.

— Хорошо, брат. Слушай, отец звонил, просил денег, — сказал Давид.

— Я же говорил, не бери трубки от этого урода! Чем проигрывать свои деньги в казино, лучше бы отправил их тебе на лечение. Ещё раз он позвонит — не бери трубки, и вообще, пошли его к черту!

— Он всё-таки наш отец, — заметил Давид.

— У нас нет ни отца, ни матери, — с размеренным голосом ответил Герман. — Они оставили нас. Отец променял нас на казино, а мать — на другую семью. Так что мы им не нужны, а ты всё говоришь, что этот урод наш отец. Мы только друг у друга.

Герман крепко обнял Давида.

— Ты знаешь, брат, я всегда с тобой. Если будут проблемы, я помогу. Это и есть задача старших братьев.

— Хорошо, брат, прости, что начал говорить про отца, зная, что это больная тема.

— Нормально, не извиняйся.

— Всё, брат, давай без телячьих нежностей. Дамир ждёт, езжай и помоги ему.

— Всё в порядке? — спросил Герман.

— Да, брат, езжай.

С этими словами я покинул квартиру.
                              
                               ***
Я вошла в дом, охваченная усталостью, и ничего не желала, кроме как принять горячий душ и погрузиться в сон, забыв о всём, что произошло сегодня. Я стояла под струями горячей воды, позволяя им смыть с себя тяжесть переживаний, а затем упала на постель, но сон ускользал от меня. В голове крутился образ Германа, как спасителя, пришедшего мне на помощь. Взяв телефон, я погрузилась в его социальные сети, листая страницу.

На одном фото Герман обнимал брата Давида; рука Германа уютно лежала на его плече. На другом снимке был его лучший друг Дамир, и красота их братства была лишь сменой фона. Но на последнем фото компашка, где смеялась даже Анжела, вызвала на меня волны злости. Не понимала, почему я так реагирую на эти лица – может, они оба вызывали у меня раздражение. Но мыслей было слишком много, и усталость накрыла меня, в конце концов убаюкивая в долгожданный сон.

—Алло, я взяла трубку.

—Лидик, ты где? Уже второй урок, а тебя нет!

—Что? Сколько сейчас времени?

—Десять утра.

—Вот черт, я сейчас буду!

—Хорошо, давай. 

Вчера я так устала, что проспала первый урок. Быстро собравшись, накрасила ресницы, заплела волосы в хвост и надела теплый белый спортивный костюм. На улице было холодно и пасмурно. Когда я вышла, набрала маму.

—Мама, вы где? Почему не разбудили? — поинтересовалась я.

—Лидуня, мы с Маликой на ранний сеанс к психологу уехали. Я думала, ты уже в школе.

—Нет, проспала. Такси уже вызвала.

—Ты себя хорошо чувствуешь? Может, заболела? Ты и вчера ни какая-то была — не ужинала с нами.

—Да, мамочка, всё в порядке. Просто устала. Не переживай, вот такси уже подъехало. Я позже наберу.

—Хорошо, люблю тебя.

—И я тебя, мам. 

Сев в такси, я помчалась в школу. Приехав, как пуля влетела в класс. Слава Богу, шёл английский.

—Извините, я войду, — спросила я.

—Да, конечно, Лида.

—Почему опоздала?

—Просто проспала. Извините.

—Наша новенькая опять проспала, наверное, из-за больной сестры, — сказала Анжела. 

Во мне закипел гнев. Я схватила Анжелу за воротник её кофточки.

—Что ты сказала? Повтори еще раз!

—Твоя сестра больная, как и ты, отпусти меня!

—Девочки, прекратите! — крикнула учительница. 

Но моя ярость не утихала.

—Прекратите! — снова закричала учительница. 

Наконец, услышав её, я отпустила Анжелу.

—Обe к директору!

—Но я-то за что? Эта больная напала на меня!

—Я сказала обе к директору! 

Мы вышли из кабинета, направляясь к директору.

Наши мамы прибыли стремительно.

— Вот и ваши мамы, входите, — произнес директор.

— Почему моя дочь оказалась у вас? Вы посмотрите, довели мой алмазик до слез. Не плачь, крошка, мама рядом. Я на вас всех в суд подам, особенно на тебя, маленькая дрянь!

— Как вы смеете разговаривать с моей дочерью? — вступилась Динара.

— Прекратите, вы находитесь в моем кабинете, Алла Дмитриевна. Никакого суда не нужно. Лида, немедленно извинись перед Анжелой.

— Нет, я не буду извиняться. Она назвала мою сестру больной. За что я должна извиняться?

— Ты напала на меня, извинись! — произнесла Анжела, выдавая наигранные слезы.

— Я не буду извиняться. Наказывайте меня, отчисляйте, но я не буду извиняться.

— Отчисляйте её, таким в нашей школе не место. И так семья неблагополучная, отца нет, конечно, он ушел от вашей такой больной семьи. Да и мать, на меня чуть не накинулась! — сказала Алла.

— Ты что такое говоришь? — возразила Динара. Следи за своей семьей, а не за моей.

— Как я и говорила, какая дочь, такая и мать.

— Алла Дмитриевна, Динара Альбертовна, помните, где вы находитесь.

— А вы не забывайте, кто я и кто моя семья, — ответила Алла.

— Пусть ваша дочь извинится, и мы все разойдемся, — сказал директор.

— Моя дочь не будет извиняться ни перед кем, особенно перед этими людьми. Если у вас есть хоть капля совести, вы сделаете правильный выбор. Мою дочь назвали больным ребенком, и ещё мою семью назвали неблагополучной. Так что, Лида, вставай, мы уходим.

— Правильно, уходите, вам нечего делать в этой школе.

— Знаешь, Анжел, у кого неблагополучная семья, — сказала я.

— У кого? — поинтересовалась Анжела.

— У тебя.

И мы покинули кабинет, оставив Анжелу и её маму задумываться, у кого ещё может быть неблагополучная семья.

—Лида, ты в порядке? — подошел ко мне Антон. — Что тебе сказала моя мама? Наверняка снова угрожала судом. Прости, что так вышло. Анжела, она всегда конфликтная, постоянно ставит себя выше других.

—Все в порядке, — ответила я. — Антон, мне правда нужно идти.

—Хорошо, мы ведь еще увидимся? — с надеждой спросил он.

—Да, увидимся, — подтвердила я.

И я направилась к выходу, успев лишь мельком встретиться взглядом с Германом, который стоял рядом с Дамиром.

На улице ярко светили звезды, а я, изможденная, рухнула на кровать. Внезапно раздался звонок телефона. Глянув на экран, увидела, что на связи моя старая подруга Катя — главная героиня книги «Искры Любви», написанной Катериной Ка.

С Катей мы знакомы с самого детства — наше знакомство началось в Архангельске, когда она приехала в гости к родственникам. С тех пор наша дружба только укрепилась: мы с радостью общаемся, переписываемся и часто звоним друг другу.

Я подняла трубку.

— Привет, Барашек, — произнесла Катя.

— Приветик, Цветочек, — ответила я.

Мы с ней с детства любили так называть друг друга: я — Барашек из-за своих кудрявых волос, а она — Цветочек, ведь ее фамилия Ромашкина.

— Какие у тебя дела? — поинтересовалась Катя.

— Да не плохо.

— Что-то случилось, видно, рассказывай.

От Кати никогда ничего не скроешь.Я начала делиться с ней обо всем, что произошло, и как Герман защитил меня.
Катя знала о нем, я всегда ей все рассказываю. А она поведала о своем ненастоящем парне Денисе и настойчивом Диме, который не оставлял ей в покое
Я его даже «Сталкером» прозвала.

—Ого! — воскликнула Катя, не в силах скрыть своего удивления.
Она всегда с шутливой ноткой замечала, что с такими темпами мы окажемся вместе с ними,но уж спасибо мне такое «счастье»,как Герман не нужен
Время пролетело незаметно — мы общались два часа, делясь историями.
Часы уже показывали 11 вечера, и усталость окутала меня, заставив быстро уснуть. Мне снился удивительный сон.