Бумажный самолёт

Мы танцевали, не отводя взглядов, забыв обо всем, что нас окружает, словно в этом мире существуем только мы вдвоем. В этот момент время останавливалось, и пространство сжималось, нежно обнимая наши души. Я чувствовала, как мы парим в воздухе, легкие, как бумажные самолеты, свободные от земного тяготения. Наши сердца бились в унисон, в такт музыке, звучащей вдалеке, и весь мир рассеивался в тумане, становясь лишь фоном для нашей бесконечности. Каждый шаг был преданным танцем, каждое движение — волшебством, а сердца — переполнены безграничной радостью. В этом мгновении мы были не просто людьми; мы были двумя частицами одной вселенной, сплетающимися в единую гармонию. Взгляды наши не ослабевали, и в их глубинах горели искры старых мечтаний и новых надежд. Мы были поэтом и строкой, писателями нашей собственной судьбы, и ни одна преграда не могла нас остановить. Это волшебство было только нашим, и в этом танце, исполненном нежности и бесконечных возможностей. Все, что мы ощущали, растаяло, словно в утреннем тумане, где танец, некогда волшебный, превратился в ошибку.

— Слышь, курица, руки прочь от моего парня! — разъяренным голосом выкрикнула Анжела.

— Что, да нужен мне твой парень! Он сам пригласил меня на танец. Если ты не хочешь, чтобы твой парень танцевал с другими, держи его при себе, — ответила я, стараясь сохранить спокойствие.

— Ты что, охренела, кудрявая? Я тебе сейчас все волосы вырву! — сразу же угрожала она, приближаясь ко мне и вцепляясь в мои локоны. Наша борьба разгорелась с новой силой.

— Овца! Я тебе говорила, не подходи к моему парню, он только мой! — кричала Анжела.

— Отпусти! Твой парень мне не нужен! Сколько раз еще повторять — держи его при себе!

— Анжела, ты что творишь? Отцепись от нее! — пытался нас разнять Антон.

— Вот он, защитник Лидочки! — с сарказмом произнесла Анжела.

— Ты в порядке? — спросил Антон.

— Да, все в порядке, можем идти, — ответила я устало.

— Конечно, пойдем.

— Подруга, ты как? — подошла Таисия.

— Все хорошо, прости, но я домой поеду, не хочу оставаться здесь.

— Давай, я тоже с тобой, — предложила она.

— Нет, не нужно, веселись и не думай обо мне.

— Ты точно в порядке? Я могу составить тебе компанию.

— Правда, не нужно — отдыхай и веселись.

— Хорошо, тогда завтра в школе увидимся. 

Я вышла из клуба и направилась в сторону машины где ждал Антон,но кто-то схватил меня запястье.

— Ты как, в порядке? — спросил Герман.

— Убери свои руки, а то твоя больная
девушка снова вцепится в меня.

— Прости её за то, что она устроила.

— Простить? Ты издеваешься! Она вцепилась в меня, как будто я — её трофей. И ты говоришь "прости"? Отпусти меня, и держитесь со своей больной девушкой подальше!

— Я не отпущу, пока ты не простишь.

— Вы оба больные. Отпусти, мне больно! — я боролась, стараясь вырваться из его сильных рук

— Тебе сказали, убери руки! Ты что, русского языка не понимаешь? —
воскликнул Антон.

— Ты что, её защитник? — с ухмылкой произнёс Герман.

— Если защитник, то какое тебе дело?

— Хм, правда, какое? — и Герман ударил
Антона.

— Ты придурок! Что творишь? Со своей девушкой только и умеете драки устраивать! Убирайся и держись от меня подальше!

—Да больно ты мне нужна кудряшка я видел,как ты смотришь на меня—подмигнул Герман.

— Проваливай отсюда!

Герман зашел внутрь.

— Ты как? — начала я осматривать лицо Антона.

— Всё в порядке, поехали, я тебя отвезу.

— Хорошо, поехали. 

Мы уселись в машину и рванули в ночной город, чьи огни мерцали в темноте, словно звезды, сбежавшие с небес. Ветер свистел в открытом окне, принося с собой ароматы вечерней свободы и ожидания приключений. Я смотрела на мимолетные силуэты зданий, которые с каждым мгновением превращались в призрачные тени, оставляя лишь ощущение стремительности.

— Мы приехали, — произнёс Антон.

— Спасибо тебе большое, что подвёз, и прости за то, что это всё произошло.

— Всё хорошо, не извиняйся, ты не виновата. Это он придурок, и сестра моя хороша, но я поговорю с ней дома.

— Пошли ко мне, у тебя бровь рассечённая, я тебе её обработаю, — ответила я.

— Нет, не нужно, я поеду.

— Хорошо, но тогда увидимся завтра.

— До завтра.

—Лидуня, ты вернулась! — воскликнула мама, с сияющей улыбкой встречая дочь.
—Да, мам, это я, — ответила Лида, устало прижимая к себе сумку.

—Как же всё прошло? Расскажи мне, мне так интересно, — на лице матери отражалась искренность.

—Всё хорошо, мам, — произнесла она, — но я действительно очень устала. Пойду, пожалуй, в свою комнату отдохнуть, — Я старалась скрыть тяжесть дня за лёгкой улыбкой.

—Ладно, спокойной ночи, моя дорогая Лидуня, — произнесла мама с нежностью, наблюдая за дочерью.

—И тебе тоже, мам, спокойной ночи, — ответила она, уже направляясь к своей уютной комнате, где мысли могли раствориться в тишине, а усталость — отступить.

Я завалилась на кровать и не могла заснуть. Я думала об этом чертовом танце, который превратился в ошибку. Музыка звучала в голове, словно злая мелодия, заставляя сердце биться быстрее. Я вспоминала, как ещё недавно уверенность переполняла меня, как я кружилась в ритме лунного света, наслаждаясь каждым движением. Но теперь этот танец стал напоминанием о том, что всё может внезапно измениться. В памяти всплывали детали — его уверенное прикосновение, блеск в глазах, который сначала завораживал, а потом обжигал. Я чувствовала, как тени сомнений нависают над тем радостным моментом, превращая его в горечь. Каждый шаг, каждая ошибка фиксировались в голове, исковеркали саму суть того, что когда-то казалось безобидным. Как я могла быть такой наивной?
Теперь комната казалась слишком темной, а стены слишком тесными. Я пыталась уснуть, но вместо этого вновь и вновь прокручивала танец в голове, словно надеялась найти ответ или хоть немного облегчения. Я знала, что сама создала эту ловушку, но не могла избавиться от её объятий, так же, как не могла забыть его взгляд.

— Девочки, вставайте, или опоздаете на учебу! — с резким голосом произнесла Динара.

— Еще пять минуток, полежу, — невнятно пробормотала я, убаюкивая себя в мягкие объятия подушки.

— Лидуня, ты все еще спишь? Вставай, вы и так уже опаздываете! — воскликнула мама, призывая к действию. 

Я, наконец, приподнялась, сделав нежный, легкий макияж, который подчеркивал мою свежесть, надела рваные джинсы и белый лонгслив, а кудрявые волосы заплела в игривую дульку.

— Все, я готова, можем ехать! — произнесла я с воодушевлением. 

Мы, конечно, прибыли в школу с опозданием на целых десять минут. Я направилась на урок математики, погружаясь в мир чисел и формул, а Малика, невзирая на задержку, направилась на занятия по литературе, где оживали слова великих мыслителей.

—Извините, пожалуйста, за опоздание,— с робостью произнесла я, входя в класс.

—Входи, новенькая, и подойдите к доске решать примеры.

Сложив вещи в сторону, я направилась к доске.

—Итак, новенькая, вот тебе пример, — начинай. У тебя есть десять минут, время пошло.

Я уверенно знала математику и с легкостью справилась с заданием за пять минут.

—Все, я закончила, можете проверять,— обратилась я к учителю.

—Быстро, но, небось, ошибок куча.

—Нет, математику я знаю неплохо, — ответила я.

—Хорошо, отходи, проверю, что ты на решала.

—Вот ошибка: в конце ты забыла поставить икс.

—Но он здесь не нужен,— возразила я.

—Я сама решу, где нужен, а где нет. Садись на три.

—За что? Я же все правильно решила! Вы ставите три только из-за того, что я забыла один-единственный икс.

—Будешь учителя попрекать, вообще два поставлю.

—Вы несправедливо оцениваете учеников! Я все сделала верно, но вы решили испортить оценку.

—САДИСЬ, два за то, что оговариваешься с учителем и упрекаешь его за работу.

Я уселась на своё место, не желая продолжать обсуждение с учителем.

—Лида, не обращай на неё внимания, — шепнула Таисия.

—Да пошла она! Я не буду мириться с несправедливой оценкой таких учителей. 

—Так сидите тихо, мне нужно отлучиться ненадолго, — произнесла учительница математики. 

—Ну, новенькая молодец, дала жару, — с усмешкой отметила Анжела, и все, кроме Таиси и Антона, расхохотались.

—Сестра, может, хватит? — резко проговорил Антон, обращаясь к Анжеле.

—Точно, ты же заступник Кудряшки, — добавил Герман.

—Слышь, а ты че лезешь? Сиди на жопе и не вмешивайся. Это моя сестра, и я сам решу, что ей говорить и за кого заступаться.

—СЛЫШЬ, следи за базаром! — ткнулся Герман в Антона.

—ХВАТИТЬ! ПРЕКРАТИТЕ! — воскликнула я.

—Почему ты постоянно лезешь, куда тебя не просят? — обрушилась я на Германа.

—Сколько раз просила не называть меня Кудряшка!

—А если буду, пойдёшь жаловаться? Удачи, — засмеялся Герман.

—Ты правда придурок! Я ненавижу тебя всем сердцем.

—Взаимно, Кудряшка.

—Что за шум в классе? Быстро сели! На 5 минут вас нельзя оставить! — строго произнесла учительница математики, входя в класс.

Все мгновенно заняли свои места.

— Ты ведь наша новенькая, — спросил парень, протянув руку к Малике.

— Да, — ответила Малика, отстраняясь.

— Ты чего такая недружелюбная? Я хотел познакомиться, а ты сразу...

— Нельзя ко мне прикасаться, — холодно ответила Малика.

— ХА-ХА-ХА! — раздался подлый смех «Крутых девчонок». — Давид, отойди от неё, она же больная, аутизмом болеет! — с издевкой скомандовали они. 

Смех добрался до меня, а вместе с ним — множество голосов и лиц, показывающих на меня пальцем. Я начала задыхаться, всё вокруг утопало в тумане. Панические атаки вновь обрушились на меня, как бурные волны, захлестывающие берега. Я пыталась сосредоточиться, но тревога накатывала, опутывая, словно невидимые руки. Каждый звук резонировал в моей голове, и я чувствовала, как воздух покидает мои легкие. Мои ноги, словно корни деревьев, прочно вросли в землю, и я не могла сдвинуться с места.