Глава 6
Я прошла в свою комнату и закрыла дверь.
В груди колотилось сердце. Я машинально подняла руку к шее и сжала тонкую цепочку — мамино ожерелье. Её слова будто ожили в моей памяти:
«Я всегда рядом. Что бы ни случилось — вместе мы всё переживём, милая».
Мама была моим якорем. Единственным человеком, кто по-настоящему меня любил и понимал. Когда отец снова срывался, когда мир казался холодным и чужим — она держала меня на плаву. А теперь... теперь я одна, одинокая слеза покатилась по моей щеке.
В дверь постучали, и я машинально протерла слёзы рукой.
— Милая, это я. Можно войти?
— Заходите, Джулия.
В комнату вошла пожилая женщина с мягким лицом. В её руках был поднос: омлет, апельсиновый сок и зелёный салат.
— Мелисса, ты почти сутки ничего не ела. Пожалуйста, поешь хоть немного. А то и впрямь в обморок свалишься, — проговорила она с заботой.
— Мне не хочется, правда...
— Я понимаю, но тебе нужно поесть. Съешь хотя бы пару ложек, ради меня.
В её голосе не было ни нажима, ни фальши. Только искренняя тревога. И, как бы ни хотелось отвернуться от всего, Джулия была права — я и правда чувствовала слабость.
Я села на диван, взяла поднос. Омлет оказался мягким, с лёгким ароматом трав. Апельсиновый сок холодил губы. Я ела медленно, молча. Джулия присела напротив, наблюдая с тёплой улыбкой.
— Скажи, деточка, сколько тебе лет?
— Семнадцать. Через месяц будет — восемнадцать.
На её лице появилось грустное выражение.
— Совсем молодая... — тихо сказала она. — Послушай, милая. Я знаю Массимо давно. Поверь, он не злой человек. Просто он привык быть таким грубым и жестоким, у него такая работа понимаешь. Попробуй понять его. Здесь тебе будет хорошо. Я буду рядом, заботиться о тебе.
Я опустила глаза. Мне хотелось ей верить. В её голосе не было злобы, только искреннее желание помочь. Но она не знала всей правды.
— Джулия, вы не знаете, что он сделал. Он убил моих родителей, причинил мне огромную боль, и теперь я осталось одна, в незнакомом мне городе, с незнакомыми людьми в чужом доме. И теперь хочет, чтобы я стала его женой. Вы не знаете всей картины... Не могу я просто закрыть на это глаза.
Она замолчала на мгновение, лицо её побледнело.
— Прости... я не знала... Мне жаль, — сказала она, тихо.
Я доела половину омлета и салат, отпила сок, затем отодвинула поднос.
— Спасибо. Было вкусно.
— Рада слышать, милая. Я оставлю тебя одну. Только подумай о моих словах. Ты хорошая, умная, невинная девушка. Тебе не место в борделе среди низких девушек. Пусть эта жизнь не разрушит тебя... — она ласково улыбнулась и вышла, прикрыв дверь.
Я осталась одна.
Подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. И задумалась над сказанными словами Джулии.
Что бы не случилось я не стану его женой, я не выйду замуж за того кто убил моих родителей, оставил меня без крыльев.
Но и мысль о том что этот монстр, отдаст меня в бордель меня пугало. Лишь одна мысль, о том что кто то может дотронутся до меня... о боже, за что мне все это.
________
Уже наступил вечер. Целый день я провела в своей комнате, рисуя в блокноте, который принесла мне Джулия. Я попросила её найти мне блокнот и карандаш — мне становилось невыносимо сидеть без дела, и рисование было для меня единственным утешением.
Я устроилась на краю подоконника и внимательно выводила линии пейзажа за окном. Рисовать для меня — словно уединение с самой собой, когда мир замедляется, а мысли уходят куда-то далеко. Моя рука двигалась по бумаге, передавая тихую красоту , но в голове крутились тревожные мысли о том, что произошло.
Наш дом в Лондоне находился в самом центре города — шумного, исторического, одновременно современного и живого. Вечный гул улиц, свет фонарей, люди и машины — всё это казалось мне частью другой жизни.
А здесь, среди большой площади , было совсем иначе. Вокруг тишина и сумрак, словно сам воздух был пропитан холодом. И моя жизнь стала такой же мрачной — после него, после всего.
Закончив рисунок, я слабо улыбнулась, глядя на результат. С детства я умела рисовать — это всегда было моим убежищем. В доме у нас было множество блокнотов и холстов — мои тайные миры.
Я вновь уставилась в окно, потеряла нить мыслей и не заметила, как глаза начали слипаться. Слегка прикрыв веки, я погрузилась в сон.
⸻
Я очутилась в темноте. Такая густая и непроглядная, что я ничего не могла разглядеть. Холод и страх сжимали меня.
— Мелисса, доченька... — прозвучал родной, теплый голос.
— Мама? Ты здесь? Где ты? — голос трясся, я пыталась найти её в этой беспросветной тьме, но вокруг было пусто.
— Я здесь, милая, — и вдруг передо мной возникла яркая вспышка света, ослепительно белая и нежная.
— Мама, это правда ты? Я так скучала... Почему ты оставила меня одну? Ты говорила, что мы вместе преодолеем всё, а теперь я осталась совсем одна... — Я крепко обняла её, боясь потерять, боясь исчезновения.
— Я не покидала тебя, я всегда с тобой, — она взяла мою руку и приложила её к своей груди, там, где бьётся сердце. — Я в тебе, в твоём сердце.
— Но ты же знаешь, что я не справлюсь без тебя. Как пережить всё это? Я никогда не сталкивалась с таким ужасом.
— Просто следуй тому пути, что предназначен судьбой. Ты знаешь, мы с отцом никогда бы не пожелали, чтобы ты свернула с правильного пути. То, что ты сейчас выбираешь, — неправильно. Даже в самых страшных снах мы бы не могли представить, чтобы ты продала себя и потеряла гордость. Мы всегда учили тебя быть сильной, гордой, и я знаю — если пойдёшь по другому пути, став тем кто будет отдавать свое тело за деньги, твоя гордость сломается, а честь исчезнет.
— Но это невозможно... Я не могу выйти за него замуж. Каждый раз, глядя в его страшные, безжалостные глаза, я буду вспоминать, что он сделал с вами... — я почувствовала горечь в голосе.
— Всё возможно, милая. Я верю в тебя. Ты сможешь, просто узнай его получше. Поверь мне милая у каждого есть сердце и чувства, даже у такого как он. Мне пора. Береги себя и помни — я всегда рядом. — Она поцеловала меня в щёку и растворилась в свете.
— Нет, не уходи! — я всхлипнула, слёзы потекли по щекам. — Не оставляй меня снова одну!
⸻
Резко открыв глаза, я потерла мокрые от слёз веки.
— Это был сон... — прошептала в темноту. Комната погружалась в ночную тишину, уже была глубокая ночь.
Я сидела в раздумьях, глядя на мерцающий свет лампы. Слова матери гнались в моей голове — она была права. Никогда они не простят меня, если я стану тем, чего так боятся — если я продам своё тело и буду делать то, что мне противно. Эта мысль вызывала во мне отвращение.
Я думала сбежать, но куда? Мы вдалеке от города, в глуши, в чужом городе. У меня нет ни паспорта, ни денег. Особняк окружён охраной. Это невозможно.
Встала, включила свет, привела волосы в порядок и посмотрела в зеркало.
— Ты справишься, Мелисса. Ты выдержишь это, — твердо сказала себе я.
Уверенными шагами подошла к двери, открыла её и вышла в коридор. Понимала, что поздно — скорее всего, он уже спит, но ждать до утра не могла.
Темный коридор освещали только лампы на стенах. Я шла вперед, не зная точно, где его комната. Догадывалась, что она на втором этаже — первый занимали гостевые.
Проверила несколько дверей — никого. И вдруг из дальней комнаты до меня донеслись резкие женские визги и стоны. Они были противны до глубины души. Мой страх обострился. Знала, что не должна туда идти — но понимала, что если не сейчас, то завтра может быть уже поздно.
Трясущими руками я медленно коснулась ручки, постучала дважды и открыла дверь. То, что я увидела, потрясло меня в шок. Я застыла на месте и в сотый раз пожалела, что решилась сюда зайти.
Массимо и какая-то девушка, блондинка. Оба — обнажённые, посреди комнаты, рядом с кроватью. Массимо стоял, крепко держал её за волосы, а она — стояла на коленях, беря в рот его орган занимаясь с ним оральным сексом. Ужас, отвращение и тошнота подкатили к горлу.
Услышав, как открылась дверь, они оба обернулись.
— Простите.. — выдавила я, задохнувшись от стыда, и сразу же вышла, захлопнув за собой дверь.
Я быстро направилась обратно в свою комнату. Щёки горели. Как я могла не понять, что это были стоны удовольствия?
Оказавшись в своей комнате, я захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и попыталась отдышаться. Меня волновало одно — я так и не сказала ему, зачем пришла. А ведь утром он может увезти меня...
Я подошла к окну, в комнате было темно, светила только луна.
Вдруг дверь открылась.
Он вошёл — уже одетый: чёрные спортивные штаны, футболка, на лице всё то же хищное спокойствие. Ни намёка на неловкость.
Он включил свет, осветив комнату. Я невольно вжалась в стену.
— Тебя не учили стучать? Или хотя бы не вламываться в спальню посреди ночи, Мелисс? — сказал он с хрипотцой, двигаясь ко мне медленно, как хищник.
— Я стучала. Не моя вина, что ты был... занят. И вообще — меня зовут Мелисса, не Мелисс, — ответила я, стараясь не показать страха. Сердце бешено колотилось.
— Хм. А я уж подумал, ты хочешь, чтобы я стал твоим первым клиентом. — Он усмехнулся, мерзко, самодовольно. — Всё-таки вошла так смело.
— Размечтался. Я пришла поговорить.
— Это было настолько важно, чтобы прерывать мой секс? Хотя... — Он приблизился почти вплотную. Я отступала назад, пока не врезалась в окно. — ...может, мне продолжить с тобой?
Он встал совсем близко. От него пахло дорогими сигаретами и чем-то кожаным, тёмным, тёплым — аромат, который невозможно спутать. Он наклонился ко мне, чтобы быть на одном уровне.
— Расслабься, Мелисс. Я шучу, — прошептал он, дыхание его коснулось моей шеи. Меня пробрало до мурашек.
— Во-первых, можешь отойти от меня, — резко сказала я, положив ладони на его твёрдую грудь и оттолкнув. Он отступил, усмехнувшись.
— Во-вторых... я хотела сказать, что согласна. — Сказала я тише, чем планировала.
— На что ты согласна? Уточни.
— На твоё предложение.
Он прищурился, как будто и правда не понял.
— Я выйду за тебя замуж.
— Вот как. — В его голосе не было ни удивления, ни радости — только ледяное удовлетворение. — Если бы ты сразу сказала «да» — не пришлось бы устраивать весь этот цирк. Но ты же хотела сыграть в гордую, показать характер. Запомни, девочка: в этой игре побеждаю всегда я. И ты сейчас это доказала, тихо опустила голову, как и положено.
— Не обольщайся. Я выбрала помолвку не потому, что сдалась, а потому что это лучше, чем быть очередной игрушкой в твоём доме.
— Значит, кольцо на пальце тебе милее, чем поводок на шее, да? — он усмехнулся, подходя ближе. — Но не обманывай себя, Мелисса. Разница между шлюхой и моей женой только в одном — став моей, ты принадлежишь мне и никто, слышишь, никто не посмеет даже взглянуть на тебя. А если бы выбрала второе... тебя бы имел кто угодно. Думаешь, это лучше?
Я смотрела на него, не отводя глаз. Сердце колотилось как сумасшедшее, но я старалась не показать ни страха, ни слабости.
— Лучше принадлежать одному, чем быть вещью на витрине, — тихо, но уверенно ответила я. — Только вот запомни: я выбрала это не потому, что боюсь, а потому что ты мне не оставил выбора.
Он склонил голову набок, на губах появилась насмешка.
— Не ври себе, Мелисса. Тебе даже понравилось. Немного власти. Немного комфорта. Никаких грязных рук — только мои. Ты просто поняла, что быть моей лучше, чем быть ничем.
Я сделала шаг вперёд, в голосе зазвучала жёсткость:
— Я никогда не позволю, чтобы руки, которые однажды убили моих родителей, когда-нибудь коснулись меня.
Причина, по которой я согласилась стать твоей женой — не в комфорте, не в власти и не в страхе. Причина совсем другая. Но такому человеку, как ты, не понять.
Ты не способен увидеть ничего, кроме силы и подчинения.
Я отвернулась. Лицо пылало от злости, но в груди становилось легче. Я сказала это. Я не промолчала.
— Уходи, — добавила я спокойно, но твёрдо. — Я устала.
Массимо подошел поближе, и грубо произнес.
— Моя дорогая. Ты забыла одну вещь. Став моей женой — всё, что касается тебя, теперь моё.
Твоё тело — моё.
Твои мысли — мои.
Каждый твой выдох — мой.
Даже твоя ненависть ко мне принадлежит мне.
Так что не строй из себя свободную — ты куплена, и плата уже внесена.
Он вышел, захлопнув за собой дверь, и от этого глухого звука по спине пробежал холод.
Я осталась одна — с этим эхом в голове.
И с ещё большей решимостью никогда не сломаться.
Он даже не дал мне ответить. Просто вышел, хлопнув дверью так, что стены дрогнули.
Оставив после себя тишину — глухую, давящую и бесконечно пустую.
Я стояла одна в тишине. Всё внутри было пусто и холодно. Завтра я стану женой человека, который разрушил мою жизнь. Забрал у меня семью.
Женой Дона. Женой того, кого ненавижу.
———————
Ваша Maridass_