Глава седьмая.
Телефон в очередной раз издал протяжную трель, эхом разносящуюся по небольшой комнатушке и я не знала, из-за чего мобильник верещал в этот раз – будильника или Кати, что звонили по очереди, а иногда и перебивая друг друга.
Перекатившись с бока на спину я протяжно зевнула, прикрывая рот рукой и попыталась разлепить глаза, в очередной раз потерпев неудачу. Из-за вчерашнего представления с продолжением в виде посиделок на крыше я вернулась домой очень поздно, а после, не имея выбора, села за доклад, вследствие чего в кровати оказалась лишь в четыре утра, будучи уверенной, что четыре часа вполне хватает для того, чтобы выспаться. Ни черта подобного.
Преодолев себя я наконец открыла глаза, осматриваясь по сторонам до тех пор, пока телефон вновь не заверещал. Нащупав мобильник на тумбочке я посмотрела на время, с ужасом понимая, что уже опаздываю и вовремя никак не успею. Так вот почему Катя названивает...
Я беспорядочно скинула с себя одеяло, из-за чего оно неаккуратной волной скатилось на пол и вскочила на ноги. Взгляд заметался по комнате, пока мозг лихорадочно думал, с чего начать. Забив на порядок я схватила мирно висящее на стуле полотенце и побежала к выходу из комнаты, пулей вылетая в коридор. Только на половине пути к душу поняла, что иду босиком.
***
Сердитый взгляд Кати, идущей мне на встречу с другого конца коридора, я заметила ещё издалека, а стоило подруге подойти ближе как я поняла, что допроса с пристрастием мне точно не избежать. Испуганно прижав к себе рюкзак я развернулась и резво направилась в противоположную от Кати сторону, не желая получать по шее, но, видимо, удача сегодня не на моей стороне.
— Стоять! — зло прокричала Катя, заставляя меня в миг остановиться, испуганно ожидая расправы. — И что это такое?
— Не понимаю, что ты имеешь ввиду, — я потупила взгляд, разглядывая носок кед.
— Ты раньше никогда не опаздывала, — Катерина сложила руки на груди. — Что вы там с Глебом делали так долго, что ты аж проспала?
Сначала я даже и не поняла, на что так тонко намекала подруга, но с приходом осознания я густо покраснела, возмущённо смотря на подругу.
— Ты вообще что-ли? — прошипела я ей в лицо. — Что ты несёшь, женщина?!
Катя схватила меня под руку, заводя в вечно пустующий женский туалет, что находился прямо позади меня. Проверив, что внутри действительно никого нет подруга плотно закрыла дверь и вновь посмотрела на меня.
— Меня смущает, что он влияет на твою успеваемость, — кажется, Катя включила режим мамы. — Сейчас ты пропустила первую пару, а дальше что?
— Да причём тут Глеб вообще? — воскликнула я, вскинув руки. — Я допоздна писала доклад, поэтому проспала.
Подруга подняла одну бровь вверх, показывая, что ни капли не верит мне. Но я ведь не соврала! Просто не все сказала...
— И с каких пор ты так печешься о моей учёбе? — я облокотилась на стену и достала с кармана электронку. — Когда по ночам ты звонишь мне с просьбами забрать тебя с какой-то непонятной хаты ты не особо печешься о том, что я могу опоздать в универ, а стоило мне один раз погулять с парнем, так ты уже разозлилась.
В груди начало разрастаться противное чувство обиды на подругу за такое наплевательское и эгоистичное отношение ко мне. Ну пропустила одну пару, не вижу в этом ничего критического. В этом нет никакого смысла Кате так злиться. Вспомнить бы, сколько первых пар пропустила она, оправдываясь тем, что не слышала будильник, но я из-за этого никогда не наезжала на неё вместо приветствия.
Убрав электронку в карман я бросила на Катю последний гневный взгляд и пошла на выход с туалета, не желая больше разговаривать с подругой.
— Ты же вообще не хотела с Глебом общаться, даже боялась его, — начала Катя, заставляя меня остановиться. — И что же изменилось?
— Я тебе напомню, что он насильно заставил меня идти с ним и вообще...
— У тебя была уйма возможностей уйти, — перебила меня подруга. — И не думаю, что если бы ты сказала, что не хочешь никуда с ним ехать, он бы все равно запихнул тебя в машину.
Я повернула голову, ледяным взглядом прожигая стоящую посреди туалета подругу.
— Просто ты сама не хочешь признавать, что была и не особо против этой прогулки. — Катя сделала шаг мне навстречу. — Ты прекрасно знаешь, что я в любом случае буду за тебя, но я обещала твоей маме, что буду следить за твоей успеваемостью.
Обиду в груди постепенно заменял гнев, говорящий, нет, верещащий мне о том, чтобы я наконец высказала Кате все, о чем думала в последнее время.
— Я опоздала один раз! — взорвалась я. — В отличие от тебя! Сейчас ты строишь из себя такую правильную, пытаешься быть мне мамой, хотя даже за собой не можешь уследить!
— Не переводи тему на меня, ты прекрасно знаешь, что у нас разные ситуации и...
— У нас не разные ситуации! — сделав один шаг я приблизилась к подруге и схватила ее за плечи, встряхнув. — Просто ты привыкла, что я всегда хожу за тобой хвостиком, а теперь, когда у меня появились новые знакомые, ты понимаешь, что так будет не всегда!
Катя отшатнулась от меня, не отрывая от меня насквозь прожигающего взгляда.
— Так вот какого ты обо мне мнения, — ледяной тон подруги больно резал уши, заставляя гнев мгновенно сойти на нет. — Мы дружим уже столько лет и ты действительно думаешь, что я считаю тебя своим подсосом? — Катя встала ко мне почти вплотную, заставляя испуганно сжаться. — Если бы это было так, то я возилась бы с тобой чуть-ли не с самого детства? Кто был с тобой, когда твоя бухая мать в очередной раз выгоняла тебя из дома? К кому ты всегда приходила?
Гнев окончательно сменился пожирающим чувством стыда, заставляющим густо покраснеть. Потупив взгляд в пол я начала заламывать пальцы, осознавая, что действительно не права.
— Кто защищал тебя от этих придурков с параллели? — продолжала Катя, добивая меня. — Напомнить, как они караулили тебя после школы и издевались? Кто с ними разбирался? А когда ты в семнадцать лет спёрла у матери бутылку водки и, с непривычки, напилась, кто с тобой сидел до тех пор, пока не станет легче? Поверь мне, если бы я считала тебя своим подсосом я бы ни за что не стала разбираться с твоими проблемами.
Катя направилась на выход из туалета, больно задевая меня плечом, а я так и стояла как вкопанная, не в силах сказать и слова. Стыд прожигал изнутри, оставляя за собой щемящее чувство вины. И правда, как я могла надумать такое после всего, через что мы прошли вместе с Катей?
— Мне жаль, что ты воспринимаешь нашу дружбу так. — заговорила Катя где-то у меня за спиной. — Не хочу сейчас разговаривать.
Дверь сзади громко захлопнулась, оставляя меня в оглушительном одиночестве. Это была первая наша ссора за последние три года и я чувствовала себя ужасно, совершенно не зная что делать, ведь кроме Кати у меня здесь никого нет.
Судорожно стерев с лица неожиданно появившуюся слезу я подлетела к раковине, включила мощную струю ледяной воды и, набрав немного в руки, плеснула жидкость себе в лицо, тут же приходя в чувства. Просто извинюсь перед ней. Но позже. Сейчас ей нужно остыть.
Отряхнув руки от воды я протерла лицо рукавом кофты и, мельком посмотревшись в зеркало, сделала несколько шагов в сторону выхода, останавливаясь из-за протяжной трели телефона. Достав мобильник из кармана я ошеломленно уставилась в экран, не зная, принимать ли звонок. Ладно, черт с ним.
— Привет, — сдержанно поздоровался Миша. — Ты сейчас в общаге?
— В университете, — честно ответила и я наконец вышла из туалета, закрывая за собой дверь. — Но прямо сейчас иду туда. Ты что-то хотел?
— Было бы неплохо встретиться, — Миша усмехнулся. — Я поговорить хотел, если ты не против.
— Я минут через десять буду в общаге, успеешь подойти к моей комнате?
— Я прямо сейчас стою возле неё, — Миша вновь нервно усмехнулся. — Ну, тогда я жду тебя?
— Мг.
Сбросив трубку даже не попрощавшись, я убрала телефон в карман и, сориентировавшись, в какую сторону идти, направилась к лестнице. Перепрыгивая ступеньки через одну я оказалась на первом этаже. Забрав с пустой раздевалки ветровку и, надевая её прямо на ходу, я направилась на выход. Настроения на учёбу совершенно нет и для себя я решила, что лучше будет просидеть целый день в общаге, обдумывая произошедшую с Катей ситуацию. Отвратительное чувство стыда до сих пор меня не отпускало.
Мастерски обходя, а иногда и перепрыгивая огромные лужи я быстро дошла до общаги. Поздоровавшись с Верой Филипповной кивком головы я прошла к лестнице и, перепрыгивая ступеньки через одну, оказалась на своём этаже, тут же замечая стоящего возле двери моей комнаты Миши.
Заметив меня, одногруппник неловко переминался с ноги на ногу и кратко помахал мне. Кажется он нервничает.
Быстро преодолев небольшое расстояние я подошла к Мишане, ещё раз здороваясь. Одногруппник потупил взгляд и, кажется, о чём-то задумался.
— Я хотел извиниться, — вдруг начал он, поднимая на меня взгляд. — Я не знаю что это за парень с тобой был, но мне, видимо, стоило сказать что-то другое.
Я слегка улыбнулась и кратко кивнула, вновь воспроизводя в голове вчерашний день. А ведь Глеб обещал ему лицо разбить...
— Мне ребята рассказали, что он вчера куда-то потащил тебя, — Миша выпрямился и, кажется, собирался поговорить о чём-то серьёзном. — Я надеюсь он не причинил тебе вреда?
— Нет-нет, — заверила его я. — Всё хорошо.
— Если он как-то тебя напрягает или угрожает ты только скажи, я разберусь, у меня есть знакомые...
— Миша, — перебила его я. — Всё хорошо, правда. Это просто мой... — я вдруг задумалась. А кто мне Глеб вообще? — друг. Так что все в порядке, ни с кем разбираться не нужно.
Миша заметно погрустнел и я мысленно усмехнулась от того, как эти двое мечтают "разобраться" друг с другом, хотя они и не знакомы толком. Катя бы, наверно, тоже посмеялась.
— А откуда у тебя мой номер? — вдруг вспомнила я. — Не помню, чтобы я давала его тебе.
— Кто-то из группы дал, — отмахнулся Миша. — Так я прощен?
Я кивнула и, поправив лямку рюкзака, достала с кармана ключи от комнаты, намекая Мише на то, что ему пора бы уже свалить и он, кажется, прекрасно понял мой намёк. Попрощавшись, он направился к лестнице, на ходу доставая с кармана телефон.
Открыв дверь я ввалилась в комнату, скинула с ног кеды и бросила рюкзак куда-то в угол, совершенно не заботясь о том, что там безумно грязно и пыльно. Стянув с себя ветровку я кинула её на стул, в кучу других вещей, ведь у меня совершенно не было желания разгребать всю эту кучу и распределять её по шкафу.
Завалившись на кровать прямо в уличном я прикрыла глаза, снова думая о сегодняшней ссоре с подругой. Нужно продумать то, как завтра я буду извиняться перед ней, ведь я совершенно не умею этого делать. Но что-то пошло не так, ведь я совершенно не планировала закрывать глаза, постепенно засыпая.
***
Громкий стук в дверь заставил меня испуганно распахнуть глаза и вскочить с кровати, оглядываясь по сторонам. С облегчением осознав, что это всего лишь сон, я присела на край кровати, пытаясь вспомнить, кто я, что сегодня за день и какого хрена на улице уже темно, сейчас ведь должен быть день... Вот чёрт, уже одиннадцать вечера. Поспала, называется.
Настойчивый стук снова повторился, заставляя меня перевести ошеломленный взгляд на дверь. Что и кому могло понадобиться от меня ночью? Но это явно кто-то местный, ведь общага закрывается в десять и посторонний сюда проникнуть не мог. Может, Миша пришёл?
На цыпочках подойдя к двери я провернула замок, тут же распахивая дверь, но, на удивление, за ней никого не было. Раздражённо фыркнув я уже планировала закрывать дверь, а завтра пожаловаться Вере Филипповне о глупых шутниках, пока не услышала хриплое кряхтение, доносящееся откуда-то снизу.
Переведя взгляд на пол я ошеломленно раскрыла рот, с ног до головы оглядывая, кажется, пьяного Глеба. Выглядел он довольным, волосы его были слишком растрепаны и торчали в разные стороны, как антенны, а лицо украшали несколько свежих синяков и разбитая губа. И что он тут забыл?
— Привет, подруга, — Глеб широко улыбнулся, из-за чего ранка на губе мгновенно налилась кровью, что тонкой струйкой стала стекать вниз по подбородку. — Я тут мимо проходил и решил зайти...
Я, даже не дослушав, схватила его за шкирку, как котёнка, и, приложив немало усилий, заволокла в комнату, тут же захлопывая за собой дверь и закрывая её на замок.
— Грубо, — сказал Глеб, отряхивая бомбер. — Ты всех гостей так встречаешь?
— Ты что тут делаешь? — прошипела я, хватая Глеба за ворот толстовки, торчащей из-под незастегнутого бомбера. — Если Вера Филипповна увидит, то меня выселят нахрен отсюда, идиот!
— Спокойствие, женщина, — Глеб мягко убрал мои руки и, встав на ноги, подошёл к кровати, ложась поперёк. — Знаешь, у вас на первом этаже живут очень хорошие ребята. Всего за косарь разрешили залезть через их окно.
— Боже, — я прикрыла лицо руками, протяжно вздыхая. Кажется, я догадываюсь о каких ребятах идёт речь. Один из них сегодня уже хотел идти с Глебом разбираться. — Что у тебя с лицом, барабашка хренов?
— Немного повздорил со своим другом, — Глеб растянул губы в улыбке, из-за чего кровь с раны хлынула с новой силой. — Мы уже помирились, не переживай. Кста-а-ати, — Глеб резко принял сидячее положение и я удивилась его активностям в пьяном состоянии. В прошлые разы он был более вялый. — Мне этот, как его там? — Глеб задумался. — О, вспомнил! Миша этот, который вчера к тебе лип, сказал, что ты назвала меня своим другом!
Глеб резво вскочил на ноги и попытался сделать несколько шагов в мою сторону, но ноги, видимо, его подводили, из-за чего он чуть не грохнулся. Благо рядом был стул, свободный от вещей.
— Я считаю, что это прогресс. — Глеб ухмыльнулся. — Я из Кудрявого черта перешёл в статус друга!
Закатив глаза я подошла к небольшому комоду, открывая второй по счету ящик. Где-то здесь у нас была небольшая аптечка на крайний случай и сейчас она будет впервые использована.
Достав небольшую обувную коробку я с трудом выудила оттуда небольшой кусочек ваты и баночку перекиси. Взяв все это добро в руки я подошла к Глебу и, освободив руки, за шкирку поднимая его на ноги. Не без труда стянув с него бомбер я кинула его к своей ветровке и, подтолкнув кудрявого в сторону кровати, я вновь взяла в руки все необходимое и подошла к нему.
— Да не надо мне ничего обрабатывать, — отмахнулся Глеб. — Само заживёт.
— Ровно сел, — холодно сказала я, из-за чего Глеб мгновенно выпрямился, послушно подставляя губу под ватку, смоченную перекисью. — Заживёт, ага. Вон как губа кровит. Ты, видимо, очень сильно достал своего друга.
— Это он меня достал! — Глеб возмущённо посмотрел на меня. — Заебал шутить про порнуху с девушками в школьной форме!
— Чего? — я удивлённо покосилась на него, прикладывая ватку к губе, из-за чего Глеб зашипел. — Терпи.
— Ты только Серафиму не говори, что я тебе рассказал об этом. — попросил Глеб.
— Будто я знаю этого твоего Серафима, — взяв в руки чистую ватку я стёрла с лица разводы крови. — И что за прикол с порно?
— Забей, — отмахнулся Глеб. — Ты все равно не поймёшь.
Странные друзья у Глеба конечно. Скажи мне кто твой друг и я скажу, кто ты...
— А чего ты ко мне припёрся то? — поинтересовалась я, убирая перекись и грязную вату. — Чего домой не поехал?
— Просто решил с тобой увидеться, — пожал плечами Глеб.
— Господи, откуда же ты свалился на мою голову? — я посмотрела на довольного Глеба, что уже развалился на моей кровати. — Переночуешь тут, а то ты настолько синий, что далеко так не уедешь.
— Я не смурфик, — пробормотал Глеб. — На полу спать не буду.
— Какие мы нежные, — покривлялась я. — На соседнюю кровать ложись. Соседки все равно не будет сегодня.
Но в ответ от Глеба я услышала лишь протяжный храп, уведомляющий меня о том, что Чертила вырубился. Вот урод, он прямо в кроссовках в кровать залез!
Плюнув, я завалилась на кровать Марины, отворачиваясь к стене. Ну и день...
тгк - культ шнырей