fourth step
— Томми, — я медленно протягиваю, подходя к блондину у стойки. — Как поживаешь, старина? — несмотря на последние события, у меня подозрительно хорошее настроение. Слишком подозрительно.
— С тобой всё в порядке? — он вскидывает брови, тоже удивляясь моей приветливости.
— Более чем, — смотрю по сторонам, задерживая взгляд лишь на секунду на мистера Джозефа, одного из постояльцев преклонного возраста, а затем смотрю на друга. Он напряжёно рассматривает меня. — Я тоже удивлён такому настроению.
— Ты точно не употреблял? — он щурится, и я слегка улыбаюсь. Я завязал с этим дерьмом. — Ты на тяжёлых или лёгких? — он продолжает докапываться. — Тётя Нора, Мери или Хейзел (*1)? — он произносит сленговое название некоторых видов наркотиков, и мне становится ещё забавнее от этой ситуации.
— Скажу тебе больше, у меня зависимость, — решаю поиздеваться над ним; после моих слов он поражённо оборачивается по сторонам, словно проверяя, может ли кто услышать наш разговор. — Кофеиновая и любовная, — он цокает.
— Это не смешно, придурок, — Томас закатывает глаза, а я остаюсь доволен своей шуткой.
— Это у меня в отца, — не могу остановиться, несмотря на небольшую трагичность в моей жизни, связанную с родным отцом.
— Ты свободен в пятницу? — он то ли переводит тему, то ли просто интересуется.
— Я, как и ты, Томми, работаю до девяти по пятницам.
— Не против выпить пива после работы? — поражённо смотрю на него.
— Но я считал тебя Святым Томасом (*2), учеником Христа. Если ты не в курсе, Святые не пьют пива, — после моих слов он закатывает глаза, коверкая мои слова.
— Так ты пойдёшь или нет? — он нетерпеливо спрашивает.
— Это свидание? — не могу не подшутить, а этот парень скоро выйдет из себя.
— Значит, после работы в пятницу, придурок Томмо, — я только ухмыляюсь от того, как он переделал мою фамилию.
Я не спеша направляюсь в сторону своего рабочего места. Стою около пяти минут, начиная уже скучать, когда вижу на горизонте Дамию, одетую в чёрные джинсы, заправленную в них бежевую футболку и в какую-то болотного цвета длинную лёгкую куртку. Сегодня она намного раньше, чем обычно; подозреваю, что у неё выходной.
— Уильям, кажется? — она называет меня по имени, когда оказывает рядом, и я млею то ли от того, что наконец-то слышу её голос настолько близко, то ли от того, что она знает как меня зовут.
— Д-да? — заикаюсь, совсем не зная, что делать. Я никогда раньше не чувствовал себя так, как сейчас, как маленький мальчишка. Боже, я такой идиот.
— Вы не поможете мне? — она указывает на большие тяжёлые бумажные пакеты с чем-то непонятным в её руках, и я тут же забираю их у неё, слегка касаясь нежной кожи рук. Чувствую, что словно электрический заряд прошёлся по всему моему телу. — Спасибо, — она искренне улыбается, назначая мои похороны точно на сегодня. Мы вдвоём заходим в холл отеля, Дамиана идёт впереди, и я поворачиваю голову вправо, замечая ничего не понимающий взгляд Томаса. Да я и сам ничего не понимаю.
Мы всё также идём, заходя в небольшой лифт, и я на мгновение вижу себя в зеркале. Мой бейдж, вот откуда она знает моё имя. Это полный провал. Чёртова маленькая табличка с надписью «Мистер Уильям Томлинсон» полностью испортила мою жизнь, но ей только один плюс — теперь она знает моё имя, которое, вероятно, забудет через минуту, если уже не забыла. Стараюсь незаметно наблюдать за ней, глубоко, но бесшумно вдыхая аромат её слегка сладкого парфюма.
— Нам сюда, — она ведёт меня к своему номеру, когда мы выходим из лифта на четвёртом этаже, словно я сам не знаю куда идти. — Мне нужно будет занести продукты на кухню, — она изредка посматривает на меня, открывая входную дверь.
Я иду прямо по направлению в небольшую кухоньку, ставя бумажные пакеты на столешницу и возвращаясь назад, когда понимаю, что оплошал. Откуда, чёрт возьми, швейцар, который всегда находится на улице и только изредка помогает постояльцам с вещами, знает где находится кухня в её номере? Я точно придурок.
Дамия слегка улыбается, смотря мне прямо в глаза, и я первый разрываю зрительный контакт через пару секунд, чувствуя себя неловко. Клянусь, что видел в этом взгляде нечто большее.
— Спасибо, — она, наконец, произносит.
— Всего доброго, — я направляюсь к двери, случайно чуть не задевая её, когда хочу обойти, и она отходит в ту же сторону. Она только улыбается от этой ситуации. Я уже открываю дверь, чувствуя невероятную боль в висках.
«Пока, Лу», — дверь закрывается, я не могу понять, слышал ли я это в действительности из её уст, или мне показалось. Когда я, поражённый, оборачиваюсь, то дверь уже закрылась, а ощущение, что меня сейчас вырвет становится сильнее. Одно только имя может сделать меня таким.
***
«Иногда мне кажется, что я могу вечно наблюдать за тобой, поэтому если однажды ты заметишь мумию где-то недалеко, то это был я.
Ещё, порой я думаю о том, как долго это будет продолжаться. В один день настанет тот момент, когда всё раскроется, что тогда? Готов поспорить на жизнь, что такой как я, не заинтересует тебя. Поверь, любовь, во мне нет чего-то необычного, я только одержим тобой. Очень одержим.
Это и делает меня другим, но, думаю, не один я так одержим тобой.
Помню как-то я заметил тебя целующейся с каким-то парнем. Вот когда моё сердце разбилось снова. Знаешь ли ты, какую боль причинила мне тогда? Не думал, что смогу пережить это. За весь тот миг, что я наблюдал за вами, то успел возненавидеть тебя, но с того момента прошло два месяца, а я всё ещё здесь, значит, любовь победила.
„Всё ещё" звучит так странно; но мне до сих пор стыдно, что я думал о том, что могу ненавидеть тебя.
Ты — лучшее, что есть у меня, неважно знаешь ли ты меня или нет.
Мне только хочется заставить тебя улыбаться, но, Дамия, если ты полюбишь кого-нибудь, я буду счастлив.
Ты, любовь, заслуживаешь счастья. Пожалуйста, береги себя, когда этого не смогу сделать я.
И не вини меня.
Твой ангел. Искренне, Л».
Примечания:
*1: Небольшой английский сленг. Тётя Нора - кокаин, тётя Мэри - марихуана, а тётя Хейзел - героин.
*2: Святой (Апостол) Фома, он же Теом, здесь же Томас - по библии один из двенадцати учеников Иисуса Христа.
...
Думаю, не одна я чувствую это опустошённое ощущение внутри. Всё случилось так быстро, но я невероятно горда, как и многие из нас, Луи. Этот парень такой храбрый. Нет слов.
Джоанна. Она была такой сильной, и весь мир так благодарен ей за тех ангелов, которых она нам оставила.
Родная, ты только держись.
...
*глубоко вздыхает, переваривая информацию*
Не при таких обстоятельствах я хотела, чтобы вышла эта глава, но всё же...
Вам интересно, почему Луи-Уильям так реагирует на своё первое имя? Если имеются вопросы, то вперёд в комментарии.
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.