21. Подготовка.
Наверное, я бы просто послала Каулитца или бы сказала ему много всего неприятно, если бы к нам не подошли наши родители. Поэтому я лишь мазнула по Тому недобрым взглядом и отвернулась. А вот Уилл этого не заметил и решил, что мы о чем-то болтали. После танца с мамой и нескольких бокалов вина он вообще находился в очень добродушном состоянии.
— Пообщались? — спросил он и улыбнулся мне. — Авигель, этот пацан бывает заносчивым, но не обращай внимания. Это напускное. Сердце у него доброе.
Вильям положил руку на плечо сына, и тот едва заметно поморщился. Явно не считал, что его сердце доброе.
— Я хочу, чтобы между вами царила взаимоподдержка. Понимаю, что сейчас вы чужие, но вскоре станете родственниками. Ты обретешь старшего брата, Ави. Хоть и сводного, но все же. Он будет тебя защищать. Правда, сын?
Том скривился, но ничего не ответил. Явно, что защищать меня этот засранец хотел меньше всего.
Я же усмехнулась. Старший брат — звучит забавно. Раньше я так сильно его хотела, а теперь... Теперь моя главная проблема — это его существование. Том явно не оставит меня в покое. Будет портить кровь, потому что ненавидит.
— Идемте есть десерт, — сказал нам Уилл. — Он тут просто божественный.
Мы втроем вернулись к столу, за которым уже сидела мама. Мильфей со свежими ягодами оказался божественным, как и трюфельное мороженое, которое я попробовала у мамы. Однако и сейчас Том не притронулся к еде — словно все так же испытывал отвращение ко всем нам.
— Бережешь фигуру? — пошутил Уилл.
— Разумеется, — ответил Том, снова пялясь в экран телефона.
Ресторан мы покинули спустя полчаса, и нас провожал едва ли не весь персонал, из-за чего я почувствовала себя едва ли не принцессой. Хотя, если честно, я смущалась от такого количества внимания — не привыкла к этому. Серой мышкой быть гораздо удобнее. Ты будто тень, которую никто не замечает. И можешь делать все, что душе угодно.
— Сколько время? — уже в лифте спросила мама, стоя под руку с Энши.
— Половина шестого, — тут же ответила я, глядя на Тома.
Он прекрасно понял, что я имею в виду и усмехнулся. Коснулся нижней губы и провел по ней большим пальцем, словно что-то стирая.
— Ты что-то путаешь, Ави, — возмутилась мама. — Уже часов десять или больше!
— Пятнадцать минут одиннадцатого, — взглянул на часы Уилл, который во всем любил точность.
— Ой, точно, — невинно улыбнулась я. — Оговорилась.
Мы покинули небоскреб одними из последних, но с этим не было проблем — казалось, Уилла тут прекрасно знают. Мой будущий отчим посадил нас с мамой в машину с водителем, которая все это время дожидалась нас, пожелал счастливого пути и велел маме написать ему, как мы доберемся. Эта его забота о ней нравилась мне, и я вдруг пожалела, что Том совсем не такой.
Мы ехали молча, под музыку Ланы Дель Рей, и каждая из нас была погружена в свои мысли. На губах мамы играла легкая улыбка — она наверняка думала о предстоящей свадьбе. А я, разумеется, снова зависла на Томе. Глядя на проносящиеся мимо огни домов, сияющие в темноте фонари и вывески заведений, я думала о том, кто станет моим сводным братом.
Он так же целует эту свою блондинку? С тем же жаром и напором, как и меня тогда, в библиотеке?
Ответа на эти вопросы у меня не было.
Домой мы доехали быстро и, выйдя из машины, ненадолго зависли во дворе нашего жилого комплекса. Сели на качели для взрослых, которые специально оборудовали под навесом, и стали раскачиваться, словно две девчонки, а не мама с дочкой-студенткой. А над нами сверкало созвездие Большой медведицы.
— Как тебе встреча? — спросила мама, отталкиваясь ногами от асфальта.
— Нормально, — осторожно ответила я. — Уилл вроде бы хороший.
— Хороший, — согласилась она. — Я даже не верю, что мы вместе. И что он станет моим мужем. Не понимаю, как это произошло. За что мне такое счастье.
— Ты очень его любишь? — спросила я, раскачиваясь все сильнее. Ощущение полета меня завораживало.
— Очень, Ави, — призналась мама. — Никогда никого так не любила, как Уилла.
— Даже... его? Монстра? — задала я вопрос, который волновал меня.
На лице мамы промелькнула тень беспокойства. Она ненавидела вспоминать о том, кто биологически был моим отцом.
— Эта была не любовь, дочка. Эта была ее иллюзия. Я была бабочкой, которую в свои сети завлек паук. Но я слишком поздно осознала это. Тогда, когда поняла, что не могу выбраться из паутины. Впрочем, сигналы были с самого начала, просто я не понимала. Была слишком молодой и глупой. К тому же потеряла родителей и не знала, как жить. А тут появился он. Прости, я не хочу говорить о твоем отце. Просто знай, что эта была не любовь, а зависимость. А Уилл... Он другой. У него красивая душа, Ави. По-настоящему красивая. Он благородный и добрый, хоть и выглядит строго, да и в бизнесе должен быть жестким. А еще Уилл был очень одиноким. Возможно, я ошибаюсь... — Мама почти замедлилась, ее ноги касались асфальта. — Если вдруг ты поймешь, что я ошибаюсь, скажи мне, Ави. Хорошо?
— Хорошо, — ответила я.
— Если ты заметишь что-то, чего я не замечаю. Или если он вдруг обидит тебя — скажи сразу. Ты для меня всегда будешь на первом месте, дочка, — сказала мама, и от ее слов стало тепло на душе.
— Иногда я думаю — вдруг он нас найдет, — вдруг сказала я.
И мама снова поняла, что я имею в виду отца.
— Не найдет, — убежденно ответила она. — Столько лет не мог отыскать и сейчас не сможет. По документам нас ничего не связывает — мы не были в официальном браке. И он никогда не значился у тебя в графе «отец». А фамилию мы поменяли. Я взяла бабушкину, ты же знаешь. Да и друзья Ханны внушили ему, чтобы никогда нас не искал. — В ее голосе послышалась хорошо скрываемая злость.
— А почему он не записал меня на себя? — задала я новый вопрос. Давно хотела узнать, но как-то не было повода спросить об этом. — Из-за денег?
— Из-за денег? — не сразу поняла мама.
— Ну, матерям-одиночкам вроде бы как дают пособия... Нет?
— Не из-за этого, Ави. Он ведь решил, что я родила не от него, — призналась мама. — Что спала со всеми его друзьями и забеременела от кого-то из них.
— Но почему, мам? — воскликнула я.
— Увидел тебя и сказал, что ты на него не похожа, — ответила она. — Он брюнет, а ты была светленькая. С белыми волосиками. В такую ярость пришел, словами не описать... Господи, такой урод... Вспоминаю и страшно становится. Надо было сразу бежать от него, а я боялась, что он меня бросит, стояла перед ним на коленях и умоляла, чтобы он мне поверил. — С омерзением сказала мама. — Потом вроде бы поверил, даже анализ ДНК сделал. Но так и не записал на себя. Оно и к лучшему. Эта мразь никогда не появится в твоей жизни, дочка. Никогда. Я сделала все, чтобы убежать. И чтобы ты жила счастливо. И ни о чем не жалею.
Минут десять мы качались, подставив лица теплому летнему ветерку, а потом пошли домой. Назавтра у мамы было много дел, связанных с подготовкой к свадьбе, а я просто хотела выспаться — впервые за весь месяц. И едва моя голова коснулась подушки, как я провалилась в сон.
Кажется, мне снова снился Том, его дурацкие черные косы и пирсинг на губе...
Прошло пять дней. Поскольку я первой закрыла сессию, то мне пришлось проставляться, как они любили говорить. То есть, пригласить всех к себе на небольшую вечеринку, предварительно заказав пиццу и купив мартини с тоником. Мама обещала уехать с ночевкой к Ханне, которая решила устроить мини-девичник перед свадьбой. То, что я приглашаю подруг, обрадовало маму. Почему-то ей часто казалось, что я слишком одинокая.
За несколько часов до прихода девчонок я пошла в супермаркет, и вернулась, таща тяжелый пакет.
Я пошла по коридору к нашей двери, с трудом нашла ключ в рюкзаке и вошла в квартиру. По запаху ментолового дыма я сразу поняла, что в гостях Ханна — только она курила такие сигареты.
Они с мамой сидели на кухне и о чем-то разговаривали.
— Ханн, подбросишь меня? У Ави сегодня вечеринка. Скоро гости придут.
— А как же твой водитель? — спросила Ханна, которая, разумеется, была в курсе всего.
— Хочу прокатиться с тобой.
— Да без проблем! Домчу, куда скажешь, подруга, — легко согласилась та. — Так, Авка, забирай самого красивого мужика.
— Какого еще мужика? — растерялась я.
— Ну у тебя же вечеринка. Тусоваться будете.
— Ко мне девчонки придут, — улыбнулась я. — Никаких парней.
— Боже, Мелисса, твоя дочь сумасшедшая! Авка, тебе двадцать, надо веселиться, с парнями развлекаться, а ты... Вот я в твои годы знаешь, как тусовалась? Дым стоял коромыслом! Так отжигали! А вы, молодежь, уткнулись в свои телефоны и проживаете виртуальную жизнь!
Судя по рассказам Ханны, юность у нее действительно была весьма бурной, только вот как бы я ее не любила, повторять такую юность не хотела. Приоритеты у меня были совсем другими. Хотя, если честно, порою хотелось стать такой, как мамина подруга — отвязной, веселой и смелой. Плюющей на чужое мнение и живущей лишь ради себя.
— У Ави парень есть, — улыбнулась мама.
— Па-а-арень? — заинтересовалась Ханна. — Что за парень? Как зовут, чем занимается, какой в постели?
Я закатила глаза. Опять она об этом...
— Да никого у меня нет! Отстаньте!
— А жаль, — покачала головой Ханна. — Знаешь ли, для здоровья полезно...
— Да хватит, — оборвала ее мама. — Ты ее стесняешь. Поехали лучше. Пусть готовиться к приходу подружек.
Они ушли, оставив меня в растерянности. Приход девчонок отвлек меня.