Часть 14
Спустя 3 часа после убийства Ким Намджуна и встречи с Пак Чимином.
В голове полный беспорядок. Хотелось сесть в коридоре огромного дома, прижать колени к груди и завыть от отчаяния.
Перед глазами уже три часа стоит картина, как из машины вылазит Чимин и держит маленького ребенка на руках. Он такой крошечный, что даже издалека это было заметно. Измученный вид Чимина говорил о том, что скорее всего роды были совсем недавно и, возможно, они как раз и возвращались из роддома. Только куда они ехали, если дом Пака находится в другой стороне, как и дом его начальника и Чонгука. Впрочем, это было неважно. Может быть Юнги и говорил, куда они направляются, просто он прослушал все.
Шагая в большую комнату, у Хосока все плывет перед глазами. Казалось, что он теряет сознание и скоро упадет, но по каким-то причинам, необъяснимо, все продолжает идти.
Зайдя в комнату, Чон первым делом снимает с себя верхнюю одежду и бросает ее на диван, а после делает глубокий вдох, насыщая им легкие. Он прикрывает глаза, стоя в самом центре комнаты, и прислушивается к звукам, которые с каждой секундой становились все четче. Он знал, что за ним идут, он знал — кто, но не оборачивался. Боялся.
Боялся даже не встречи взглядом с предателем, а того, что он может сорваться. Хосоку не хотелось причинять боль, не хотелось быть жестоким, но когда звуки стали настолько громкими, что разрезали уши, Чон не выдержал. Он обернулся.
— Твою мать, Хоби, — идущий за Хосоком Юнги слишком нервно проговорил эти слова, а рука Чона дрогнула. Он замахнулся и со всей силы, злости и ненависти к Мину, ударил его.
Тот упал и тут же сплюнул кровь на пол.
— Кажется, ты забылся. — начал говорить Хосок. — Я прощал многое, закрывал глаза, слушался тебя, прогнулся, чтобы только уберечь того, кого полюбил. Поверил в чертову ложь и даже смирился с ней, но я, сука, никак не ожидал, что ты поступишь так низко. Что, нравилось смотреть мне в глаза и знать, что он жив? Нравилось спать со мной и понимать, что ты обвел меня вокруг пальца? Нравилось?! — Хосок резко присел и схватил Юнги за волосы, натянул их назад. — Я умирал душой, я прощался с ним каждую гребаную ночь, я видел сны с ним, я попросил папу позаботиться о нем и что в итоге?
Хосок дёрнул Юнги и тот прикусил губу. Чон ударил по щеке.
— Когда ты узнал, что он жив?
— Недавно… — с хрипотцой ответил Мин. — Клянусь, я думал, что мертв.
— Почему ты не рассказал мне?
— Для чего? Чтобы ты побежал к нему?
Хосок распахнул глаза и ответил громко:
— Да! Да, побежал бы, потому что он носил моего ребенка! Моего!
Хосок ударил снова. Несколько раз по лицу, заставляя Юнги скривиться. Он поднял его на ноги, удержал за ворот рубашки и затряс, словно в его руках была тряпичная кукла.
— Хосок, ты убийца. Ты не достоин мирной жизни. Посмотри, что мы сотворили, и ты думаешь, он бы принял тебя?
— Я бросил бы все. Я никогда не позволил бы всему случиться, если знал о его положении. Никогда!
— Ты дурак?! — выкрикнул Юнги. — Ты нужен только мне!
— Нет! Ты использовал меня. Ты всегда пользовался мной и только.
Юнги засмеялся.
— Тебе не дадут ребенка. Чонгук его охраняет. Ты даже близко не подберешься к нему.
— Он не имеет права преграждать мне путь. Я отец.
— Ты никто. Ты не в законных отношениях с Паком.
Хосок забегал глазами.
— Я не сделал этого из-за тебя. Я думал, что ты и я…
— Боже, ты правда думал, что между нами могут быть отношения? Хосок, мы просто трахались, потому что это было удобно и тебе, и мне.
— Да, верно, — согласился Хосок, все также удерживая Юнги, — Но когда появился Чимин, я понял, что тебе был не нужен.
— И поэтому ты обрюхатил его?
Чон посмотрел в глаза Мина и резко оттолкнул его от себя. Тот упал на пол.
— Я не сделал это специально, но я рад. Я так рад.
Руки Хосока задрожали.
— Идиот. — протянул тихо Мин.
— В тебе говорит зависть, Юнги. Ты никогда не желал этого. Ты живешь только смертью.
— Давай, вспомни, кто убил своего отца. — зачем-то напомнил Мин и Чон помрачнел.
Хосок промолчал.
Он стоял спиной к Юнги, пристально смотрел на свои ноги и очень медленно дышал. В какой-то момент он вдруг резко выпрямил спину, поднял голову и развернулся к Юнги, который при виде его лица попятился назад.
— Значит так, Мин, — начал Чон, сжав кулаки, — Ты больше не управляешь парнями. Феникс — больше не ты.
— Ты что несёшь?
Юнги испугался, встал и вытер кровь с лица.
— Кажется, ты забыл, кто здесь альфа. — проговорил Хосок и комнату резко заполнил его запах. Юнги занервничал.
— Чон, я создал все это. Ты не можешь лишить меня всего.
— Могу. Если бы не твоя наглая ложь, ты бы избежал этой участи. — закончил говорить Хосок и быстро подошел к Юнги, ударил по лицу кулаком, заставив тем самым снова упасть на пол, но тут же поднял его и продолжил избивать.
Кровь испачкала пол, проходящие мимо большой комнаты парни, то и дело боялись что-либо сказать Хосоку или даже посмотреть на него. В доме воцарилась долгожданная тишина и только иногда, издавая всхлипы, Юнги тихо просил Хосока остановиться.
Лицо омеги превратилось в одно сплошное мясо и даже его шрам сравнялся с окрасом. Глаза затекли, белок налился кровью. Губы потрескались, из носа текла кровь. Наверное, это было впервые, когда Хосок проявил столь жестокое обращение к человеку рукой. Он не считал своего отца человеком, но и Юнги для него теперь превратился в кусок мяса. Пушечное мясо.
Ударив Мина последний раз, Хосок пнул его ногой в живот, показывая свое равнодушие к тому, что он омега. Что он слабее, что он мог бы быть родителем в будущем. Хотя, какое у него может быть будущее? Если его нет у Хосока, то и у Юнги его не будет. Он будет страдать. Будет умолять о смерти, и Хосок когда-нибудь подарит ее ему, но не сейчас. Сейчас он будет издеваться над ним. Он покажет ему ад на земле. Покажет то, что он никто, и начнет с унижения.
Избитый до обморока Юнги почти не шевелится. Он смотрит на ноги Хосока, изредка моргая одним глазом. Хосок же не видит ничего. Его злость накрыла с головой. Сжимая кулаки, он выжидает время, а после, поднимает Мина на ноги и, схватив за волосы, тащит через коридор на второй этаж.
— Подожди, — протянул Юнги, когда ноги запнулись и он чуть не упал.
— Хосок, подожди.
— Шевелись, или я задушу тебя прямо здесь. — ответил грубо Чон.
Юнги продолжил идти. Спотыкаясь, капая кровью на пол, он перехватил руку Чона.
На втором этаже, рядом с дверью, что вела в спальню Хосока, Юнги упал. Ноги не выдержали и он завалился к ногам альфы, закрыл глаза.
— Не притворяйся. — сказал Хосок, закатив глаза. — Лгать ты боялся мне, а сейчас строишь из себя жертву.
Чон присел на корточки, ударил ладонью по уху.
— Хосок, прости. — неожиданно, тихо протянул Мин.
— Твое «прости» ничего не изменит. Вставай. — ответил Чон. — Ты, кажется, вчера хотел секса. Так давай займемся этим.
Юнги резко поднял голову, и сбоку послышались шаги. На второй этаж поднялся парень с весьма красивой внешностью.
— Юнги-хен…– протянул он, но заметив то, что происходит, резко поджал губы.
— Ты Хван? Новенький?
— Да.
— Отлично. — улыбнулся Хосок. — Тебе нравился Намджун? Видел, как ты бегал за ним.
Хван покраснел.
— Он мертв. А знаешь, кто убил его? — Хосок посмотрел на парня убийственным взглядом, а после перевел его на Юнги. — Эта сука под моими ногами. Хочешь отомстить?
— Нет, господин.
— Зря. Он совершил много плохих дел и заслуживает мести.
— Если полицейского убили, значит хен решил, что он угроза или лишний среди нас.
— Ну, он просто был предателем, но ведь можно было отомстить по-другому. Можно было убить Сокджина. — Хосок цокнул. — Ладно, нет смысла об этом говорить.
— Хосок-хен, почему вы сделали это с хеном?
Чон ответил быстро:
— Потому что он заслужил. И с этого дня вы все подчиняетесь мне. Передай парням, что любое неповиновение карается смертью.
Хван широко распахнул глаза.
— Иди.
— Е-есть. — заикаясь, ответил парень и вскоре ушел. Хосок же поднял Юнги, затащил его в спальню и разорвал одежду, а после изнасиловал.
***
На кровати очень много крови. Она даже не с лица, она из другого места. Ноги также в крови и поджаты к груди. Тихие всхлипы нарушают тишину в спальне, а запах секса еще витал в воздухе. Здесь жарко. Даже нет, душно.
Хосок лежал на кровати, подперев голову рукой, и смотрел на дверь. Он видел по ту сторону через щель, что кто-то подходил к комнате, но так и не решился постучать. Они пугались и уходили, и это было мудрым решением, потому что, если бы кто-то осмелился это сделать, он бы тут же упал с пулей во лбу. Наверное, все это понимали.
Во время секса, который даже нельзя было так назвать, Хосок чуть три раза не выстрелил в висок Юнги. Он также целых три раза прикладывал дуло пистолета к его голове, рычал ему в лицо, что если он пискнет, то он тут же спустит курок — тот молчал. Хотел жить и это правильно. Жить хочет каждый, но только не все заслуживают. Юнги уж точно нет.
Повернув голову, бросив взгляд на омегу, Хосоку совсем его не жалко. Он избит, истекает кровью, изнасилован, осквернен — именно так нужно поступать с такими, как он. Хосок уверен, что поступил правильно. Что в его действиях нет ничего плохого, потому что на протяжении года Юнги мучал его. Он наносил удары в сердце, смеялся над его слабостями, принуждал к интиму, а ведь Хосок не хотел этого, но ему пришлось проглотить свое недовольство и чувствовать себя дерьмово ради спасения любимого. Он терпел и терпение подошло к концу.
Услышав всхлип, Хосок отрывает взгляд от окровавленных ног и поднимает взгляд к лицу, которое прячет омега в ладонях. Его плечи дрожат. Он слишком худой.
— Можно… можно мне таблетку обезболивающего? — тихо попросил Юнги.
— Нет.
— Пожалуйста. Мне очень больно.
— Мне тоже, но я остаюсь со своей болью, чтобы чувствовать, что я жив.
— Хосок, ты же любил меня. Ты же стал таким из-за меня, так почему… Почему он?
— Потому что он дорожил мной.
Юнги убрал ладони от лица и посмотрел на альфу.
— Тебе всегда было плевать. Впрочем, это уже не важно.
Вдруг раздался стук в дверь. Кто-то все-таки осмелился на это.
— Что?! — громко спросил Хосок.
— Хосок-хен, по ТВ вас объявили в розыск. Начальник Ким лично выступил с заявлением.
Хосок вздохнул.
— Черт, теперь Чимин знает все. Вот блядство.
Хосок спустил ноги с кровати.
— Собраться внизу. — отдал приказ он.
— Есть!
— Доволен? — Чон встал. Быстро оделся и посмотрел на Юнги. — Я вижу тебя, мой враг. — пропел Хосок. — Я продолжу издеваться над тобой, когда вернусь. Ты захочешь умереть, но я тебе этого не позволю.
Хосок шагнул к двери. Возле нее он на секунду застыл и добавил:
— Я должен увидеть своего ребенка. И моли бога, чтобы мне это позволили, ведь иначе… Впрочем, ты должен понимать сам, что с тобой будет.
Хосок вышел и захлопнул дверь.
В эту ночь он не увидел ребенка. Квисин не позволили и Хосок пообещал вернуться.
2
Три дня спустя.
— Чонгук, тебе нужно поспать. — голос Тэхена разбудил, но не привел окончательно в чувства. Чонгук проморгался.
— Я в порядке. Где Чимин?
— В комнате с Сокджином. — ответил Тэхен. Он подошёл ближе к сидящему за столом Чонгуку и положил ладонь ему на плечо. — Гук, поспи. Здание охраняют твои парни, сюда никто не войдёт.
— Не могу. Я пытаюсь, но не получается.
Тэхен сел на стул рядом.
— Дохва тоже с ними? — спросил негромко Чонгук, подняв на Кима свои красные глаза.
— Да. Чимин уложил его спать.
Чон кивнул.
Сидя в тишине некоторое время, Тэхен поглядывал на Чонгука, а тот, подперев голову рукой, прикрыл глаза. Однако его сон был нарушен громкими шагами Сокджина, который нервно прошел мимо альф.
Пустой взгляд Сокджина пугал каждого в этом доме. Его равнодушие ко всему сводило с ума, а разговоры, столь мрачные, что заставляли волосы встать дыбом на руках и ногах. Лично Тэхену было не по себе от Сокджина сейчас.
Он прошел мимо и сел на диван. Уставился в пустой телевизор и, сцепив руки в замок, смотрел в пустоту. Иной раз Тэхену казалось, то Сокджин сходит с ума, ведь после смерти Намджуна, спустя три дня, он так и не поел и даже не спал. Бродил ночью по квартире, сидел на балконе в холоде и иногда бредил. Тэхена пугало это, но он не хотел вмешиваться в нынешнее состояние омеги. Решил, что, возможно, он не захочет принимать помощь.
Чимин же наоборот — завалил вопросами тот же день, когда убили Намджуна. Он уложил ребенка спать, вышел с ноутбуком к ним на кухню и запросил у Сокджина пароль от секретной папки, к которой его не допустили, когда он еще был в деле. Сейчас же, когда он родил, Сокджин был против его работы, но после случившегося Сокджин не смог ему отказать. Тэхен видел, как через боль и сожаление он ввел пароль и предоставил все записи и данные о преступниках, среди которых был Чон Хосок. Теперь же, когда все знают правду, в квартире совсем невозможно было находиться, а нападение Хосока, которое у него не получилось, заставило всех жить в страхе. И так три дня.
Наблюдая за Сокджином, Тэхен тихо встал и подошёл к нему. Присел рядом, также сцепил ладони в замок и посмотрел в пустой экран ТВ.
— Сокджин, давай поговорим. — тихо произнес Тэхен.
— О чем?
— О Намджуне.
— Зачем о нем говорить?
— За тем, что ты сходишь с ума.
Омега засмеялся.
— Нет, я в порядке. Я уже терял любимых, хороших знакомых и его потерю стерплю.
Тэхен опустил голову.
— Джин, пожалуйста, не держи все в себе.
— Тэхен, я потерял ребенка. Меня избил любимый человек и из-за этого случился выкидыш, поэтому, смерть того, кто даже не был мне парой, ничего не изменит. Намджун устранен.
Тэхен не поверил услышанному, но промолчал.
Сидя в тишине, они смотрели в темный экран ТВ, как вдруг услышали детский плач и шаги. Тэхен тут же встал, Чонгук мгновенно проснулся и так же вскочил со стула. Из коридора на кухню вышел Чимин, держа на руках ребенка.
— Отнесите его в приют. — вдруг выдал Пак. С бледным лицом он забегал глазами по комнате.
— Так, спокойно, — Чонгук выставил руки, медленно обошел стол и встал напротив омеги.
— Он мне не нужен. Он от убийцы, а я ненавижу таких как он.
Пак сделал паузу и продолжил:
— Я расследовал дела с детьми, а тут сам выносил ребенка от монстра. Заберите его.
Чимин выставил руки вперёд с плачущим младенцем.
— Заберите! — выкрикнул он и почти разжал пальцы, но Чонгук быстро подошёл к нему, забрал ребенка и шагнул назад.
— Тэхен, — позвал Чон. Ким поспешил к нему.
— Возьми его.
— Я… я не умею держать детей…
— Возьми, прошу тебя.
Руки похолодели, когда Ким взял маленького человека на руки. Такой крошечный, такой красивый и такой… родной. Он был с ним всегда рядом, когда Чимин носил его в животе. Он чувствовал его в животе омеги, он разговаривал с ним и сейчас, казалось, что он — его дитя.
Чтобы не пугать ребенка, Тэхен отошёл с ним в сторону и начал качать. Он не умел этого делать, но сейчас нужно было успокоить маленького Дохва.
За спиной Кима голос Чонгука и Чимина, но он так погрузился в ребенка, что совсем не слышал, о чем те разговаривают. Собственно, это даже не было важно. Тэхен смотрел только на Дохва. На его маленькие глазки, на губки и щечки. В руках Кима маленькая жизнь и он не виноват, что его отец убийца. Никто в этом не виноват. И, к сожалению, очень жаль, что никто не понимает, насколько ценна эта маленькая жизнь в руках бездетного альфы.
Продолжая укачивать, Тэхен вдруг услышал грохот. Он обернулся, прижав к груди ребенка.
Чимин налетел на Чонгука с кулаками, а тот задел стул и он упал.
— Успокойся! — Чонгук схватил Пака за руку и дёрнул на себя. — Слышишь!
— Уберите его! У меня нет ребенка! Он умер!
— Пак Чимин! — выкрикнул имя омеги Чонгук.
— Чимин… ты что такое говоришь… — протянул Тэхен, крепко держа ребенка, который от резкого громкого крика заплакал.
— Что хотите делайте с ним! — сказал Чимин. Он выдернул руку, развернулся и поспешил в спальню.
В гостиной тишина. Сокджин даже глазом не повел. Он ничего не сделал и продолжил сидеть на диване, глядя на пустой экран ТВ. Аура в этой комнате удушающая, а плачущий ребенок на руках вызывает только боль. В груди все сжималось от каждого нового всхлипывания ребенка и Тэхен отчаянно пытается его успокоить, но не получается.
Ища поддержку, помощь в окружающих его людях, Ким поспешил к Сокджину, так как он был тоже омегой, и присев рядом, тихо позвал его.
— Он хочет кушать. — совершенно спокойно проговорил омега.
— Ты бы мог…
— Нет. Иди к Чимину.
— Ты разве не слышал его? Сокджин, помоги. — просил Тэхен.
— Ему молоко нужно или смесь. У меня нет ничего.
Сокджин равнодушен. В его голосе нет ни капли сочувствия к ребенку. Ему все равно.
Укачивая Дохва, Тэхен встал, поспешил к Чонгуку.
— Гук, ему нужна еда, а у меня… Я не омега, я не знаю, что делать. Он плачет…
Чонгук закрыл глаза.
— Гук…
— Я так больше не могу. Прости, Тэхен.
Ким застыл. Чонгук шагнул в сторону, прошел мимо, пришел в коридор и вышел из квартиры. Держа на руках младенца, Тэхен остался совсем один. Сокджин вскоре тоже ушел.
Ночь пролетела быстро. С наступлением рассвета в квартире воцарилась долгожданная тишина. Дохва, на руках у Тэхена, уснул, а сам Ким, заняв место на диване, также погрузился в сон. Проспав около трёх часов, Тэхен вскоре проснулся от шума на кухне и, открыв глаза, он увидел стоящего за барной стойкой Чимина с детской баночкой для кормления, в которой была белая жидкость.
— Молоко. — коротко сказал Пак. — Я не намерен кормить этого урода, но оно вытекает из меня, поэтому пришлось сцедить. Хочешь, можешь покормить его, а нет — вылей.
Тэхен вскочил, поспешил быстро к стойке и схватил баночку.
— Чимин, так нельзя. — Тэхен посмотрел на ребенка. — Он не виноват, что Хосок убийца. Никто не виноват.
Пак опёрся о стойку, сказал:
— Почему ты не рассказал мне? Ты же знал, что он преступник.
— Ты был в положении.
— И что? Знаешь, как я слепо верил в то, что как только все закончится, мы будем вместе. Я люблю его и ненавижу одновременно.
— Чимин, — Тэхен взглянул на ребенка, — Начни жить заново. Он твой ребенок. Взгляни на него.
— Плевать мне. Ему всегда нравился ты. Твой запах, голос, прикосновения. Он даже не знает своего отца. — Пак издал смешок.
Тэхен поджал губы. Он знал, что слова омеги правдивы.
— Меня тянуло к тебе только из-за него, а я хотел быть с Хосоком. Этот ребенок… он мне не нужен.
Тэхен слушал с болью в сердце. Маленький мальчик был не виноват, он жертва, но слова родителя, папы, настолько жестоки, что Ким просто закрыл ему ухо рукой, крепко прижимая к груди.
— Ты ему нравишься, — равнодушно сказал Пак. — Делай с ним что хочешь.
Чимин договорил и отошёл от стойки. Пройдя мимо Тэхена, он бросил короткий взгляд на него и ребенка, скривился и ушел.
Услышав хлопок двери, Тэхен повернул голову — Чимин снова заперся в спальне.
Миновало полдня. К обеду вернулся Сокджин и без лишних слов он сел на диван, как будто бы ничего не происходило, и снова уставился в темный экран телевизора. В квартире стояла мрачная атмосфера.
К вечеру, до наступления темноты, вернулся Чонгук. Когда все собрались в доме, Тэхен накрыл на стол, позвал всех ужинать и очень надеялся, что никто и ничто не испортит этот вечер.
— Тэхен, — голос Чонгука раздался за спиной и Тэхен обернулся, держа на руках Дохва. Чонгук опустил тревожный взгляд на ребенка. — Как я мог оставить тебя. Прости меня.
Чон шагнул ближе к Киму, обнял его и ребенка. Тот, вдруг, заулыбался.
— Я такой дурак. Прости.
— Все хорошо. Я понимаю, что тебе тяжело и твой уход не был предательством. Тебе это было необходимо.
Тэхен опустил глаза на ребенка.
— А ты ему понравился. Смотри, улыбается.
Чонгук ответил:
— Говорил с Чимином?
— Да. Он не примет его. — с грустью ответил Ким. — Что делать, Чонгук? Он же совсем кроха.
Чон промолчал.
— Мы будем ужинать? — раздался голос Сокджина. Оба альфы перевели на него взгляд.
— Да, конечно. — кивнул Тэхен. — Садитесь, я позову Чимина и уложу Дохву в кроватку.
Поспешив в спальню, где находился Чимин, Тэхен сомневался в том, что стоит оставить ребенка именно в ней. Ким опасался за него. Возле двери в спальню, Тэхен постучал, дождался ответа и открыл дверь, а после окинул взглядом спальню. Здесь царил полный беспорядок. Чимин сидел на кровати и смотрел на фото Хосока в телефоне.
— Чимин, пошли ужинать. — тихо, словно боясь слов, Тэхен проговорил их. Пак не дал никакой реакции. Так и сидел перед телефоном.
— Я могу перенести кроватку Дохвы в нашу с Чонгуком спальню?
— Мне плевать.
— Также, мне нужны подгузники и другие необходимые вещи.
— Забери все и уходи. — Чимин повернул голову и увидел ребенка. Его взгляд мгновенно изменился. — Убери его! Выйди!
— Чимин.
— Убери этого урода от меня! — Пак вскочил, схватил телефон и бросил в Тэхена, попав ему в лицо.
— Что происходит?! — громко спрашивая, в комнату забежал Чонгук. — Тэ!
— Все хорошо. — тихо ответил Ким. — Забери ребенка и выйди, Чонгук.
— И ты уйди! Ты тоже противен мне! — выкрикнул Пак. — Такой же урод!
— Пак Чимин!
— Что?! — голос Чимина дрогнул. На глаза появились слезы. — Ты трахаешь его, мой ребенок от террориста, мне от всего этого мерзко. Тошнит даже.
— Следи за словами. — грубо сказал Чонгук.
— А что не так я сказал?! Ты не трахаешь его? Не смеши. — Пак всхлипнул. — Уйдите все. Никого не хочу видеть.
— Чимин, приди же в себя. Ты же всегда был сильным. — сказал Тэхен.
— Не хочу. Ваша ложь убила во мне все.
— Мы молчали ради блага.
— Я бы сделал аборт и не мучился бы так.
Тэхен распахнул глаза. Чонгук застыл, держа Дохву на руках слишком неуверенно.
Чимин встал. Обошел кровать и остановился посередине комнаты. Он был одет в широкие штаны, такую же огромную футболку.
Окинув взглядом Чонгука, Пак сказал:
— Тэхен, ты же не можешь иметь детей. — Чимин перевел взгляд на альфу. — Забери моего. Он просил твоего внимания ещё в утробе. Ему нравишься ты.
— Что… — Тэхен был шокировал.
— Знаешь, как мерзко было осознавать, что тебя тянет к человеку, к другому мужчине лишь из-за ребенка. Конечно, я был благодарен тебе, ведь твое присутствие держало меня на плаву, но по ночам… Знаешь как мерзко осознавать, что ты хочешь внимания другого, когда у тебя уже есть любимый человек. Я хотел твоего внимания, Тэхен. Но я люблю Хосока. Люблю настолько, что готов умереть. Я не хочу чувствовать, не хочу думать. Я хочу покоя.
Чимин вдруг поднял правую руку, которая все это время была за спиной, и приложил пистолет с глушителем к виску.
— Спасибо вам и прощайте.
Пак нажал на курок. Кровь брызнула в стороны и он упал, навечно закрыв глаза.
Чонгук впервые испугался и прижал Дохву к себе. Он закрыл глаза, осознавая, что Пак Чимина больше нет. Он лежит на полу, замученный собственными мыслями, наконец-то обрёл свободу. Его страдания закончились. Он сделал свой выбор.
Его нельзя осуждать, нельзя говорить плохо, но единственное, чего не понимал Чонгук, почему он даже не взглянул на своего дитя. Он ведь похож на Пака.
Наблюдая за Тэхеном, Чонгук поражен его спокойствием. Наверное, он догадывался, что Чимин закончит жизнь именно так. Впрочем, Чонгук тоже так думал, но надеялся, что мысли были ложными.
Шагнув назад, Чонгук позвал тихо Тэхена и тот, опустив голову, развернулся и шагнул за Чоном. Выйдя из спальни, Ким закрыл дверь и, только когда они оказались за ее пределами, Тэхен поддался эмоциям. Он заплакал.
— Зря вы пошли к нему. — голос Сокджина нарушил тишину и скорбь.
— В смысле? — Чонгук вскинул бровью.
— Он хотел это сделать тихо. Вы помешали ему.
— Так ты знал?! — воскликнул Чонгук.
— Это я ему дал пистолет.
Тэхен распахнул глаза, Чонгук заиграл скулами и, заметив это, Ким тут же забрал Дохву к себе.
— Ах ты ублюдок!
Чонгук рванул вперёд, налетел на Сокджина и ударил по лицу.
— Это ты убил его! Зачем?! Не хотел страдать в одиночку?! Намджун мертв! Его нет! Очнись уже!
— Да, его нет! Я знаю это…
— Тогда зачем ты дал ему пистолет? Я всех их спрятал, откуда у тебя он?
— Из шкафа твоей спальни. Ты забыл про него. Ты при мне прятал туда его.
Чонгук крепко держал Сокджина за грудки, вспоминая тот день, когда он убрал пистолет в шкаф.
— Он страдал. Пойми же. — добавил начальник Ким.
— Он убил себя из-за нашей лжи, но этого можно было избежать!
— Нельзя. Он все равно сделал бы это.
Чон толкнул омегу.
— Если бы не Намджун, я бы давно все рассказал и ничего не случилось бы. — добавил омега.
— Так что ж не рассказал? — спросил Чонгук. — Ты мог это сделать, когда Намджун ушел, но не стал. Почему? Выгодно было, чтобы Поджигатель его не тронул. А теперь что? Ты пойдешь убирать его труп и вытирать кровь? Нет! Ты даже не пытался его утешить, ты думал только о себе. Сокджин, — Чон снизил тон. — Ты ему был нужен. Ты должен был ему все объяснить, должен был помочь разобраться со всем, но ты перекинул это на нас. На Тэхена! Он был все время с ним.
Сокджин перевел затуманенный взгляд на альфу с ребенком.
— Никто его не просил. — ответил коротко Сокджин и Чонгук тут же ударил его по лицу кулаком. Тот попятился назад.
— Убирайся из моего дома. — Чонгук указал пальцем в сторону коридора. — Уходи, Сокджин.
— Я хотел тоже сказать, что ухожу. — омега вытер кровь с губы, улыбнулся. — Он хотел умереть и я отпустил его. Вы не остановили бы его. Даже если это случилось бы не сейчас, то в другой день.
— Когда Дохва вырастет…
— Если тебя утешит, то вы сегодня спасли его. — Сокджин развернулся. — Он и его хотел забрать с собой.
Тэхен всхлипнул от неожиданных слов омеги.
— Тэхен, зайди в спальню. — Чон в приказном тоне обратился к Киму и тот, прижав ребенка, зашёл в спальню Чонгука.
— Мне даже сказать нечего. — заговорил Чон. — Знаешь, я даже не удивился, если бы ты привел Хосока сюда.
— Хосок не заслуживает увидеть ребенка.
— Верно, потому что он не его. Я никогда не позволю этому случиться. Он вырастет как мой сын. Мой и Тэхена, и клянусь богом, если ты приведешь Поджигателя сюда, ты умрёшь первый.
— Я никого не приведу. Не переживай. — поникшим голосом ответил Сокджин. — Спасибо за работу, Чонгук. Я был рад поработать с тобой.
— Как жаль, что под конец всего, я не могу сказать того же.
Сокджин шагнул в сторону.
— Я знал, что Намджун умрет, но не думал, что боль будет такой сильной.
Чонгук промолчал. Сокджин ушел.