Часть 11
«Это ты его убери. Прикажи Чонгуку сделать тоже самое. Живо».
Сокджин действительно ничего не понимал. Он хотел, правда, но не понимал. Хотел понять, почему Намджун произнес те слова. Почему вышел из ресторана вместе с Юнги. Слишком много «почему», на которые нет ответа.
Прошло двое суток. Находясь под надзором Чонгука, Сокджин не может ступить за пределы его дома в одиночку. Не может сделать ничего без его ведома. Не может даже в одиночестве позвонить в отдел полиции и запросить помощь в поисках своего товарища, ведь Чонгук присутствует рядом, когда Ким делает звонок.
Для Сокджина Намджун уже не просто товарищ. Месяц Сокджин смотрит на альфу как на мужчину, но понял это он лишь тогда, когда Намджун ушел.
Слишком печально осознавать, что человек, который понравился спустя пять лет после неудачных отношений, вдруг предал. Снова. Нож в спину. И даже не настолько больно, как было в прошлом, но отчего-то слезы уже вторые сутки не перестают стекать по фарфоровым щекам. Даже казалось, что Сокджин похудел за эти два, проклятых, дня.
Что же до поисков и помощи от руководства выше, то комиссар полиции объявил Намджуна преступником и ему была предъявлено лишить значка и оружия, А после поимки — в тюрьму. С каким сроком пока не известно и это было вполне логично, только Сокджин не хотел этого принимать. Не мог, нет, точно не мог. Намджун не мог предать их.
Поджав пальцы ног, Сокджин сидел на диване в гостиной квартиры Чонгука и смотрел в черный экран телевизора. Видел в нем свое измученное отражение, видел отражение балкона, на котором спиной к выходу из него стоял Чонгук и с кем-то разговаривал по телефону. Видел, как штора взмывает вверх от ветра.
В квартире Чонгука безопаснее всего, но Сокджин так не думает. Ему уже кажется, что сейчас безопасно только в логове зверя. Там, где сейчас Намджун.
Подперев подбородок коленями, согнув их, Сокджин вздыхает слишком громко и слышит сбоку, как кто-то медленно, аккуратно подходит к нему. Он поворачивает голову.
— Начальник Ким, вы как? — голос Чимина такой спокойный, что Сокджин мгновенно чувствует себя уязвимым. Он будто бы стоит обнаженный перед тысячью человек и все смотрят только на него. Все видят его слабость. Никчемность.
— Я не верю, что Намджун предатель. Он всегда ненавидел таких, как Юнги. — Чимин сел рядом, поджал такие же пухлые губы.
— Я уже не знаю, во что верить. — с грустью ответил Сокджин и повернул голову на Пака. Нахмурился и добавил: — Чимин, с тобой все нормально?
Пак посмотрел на начальника Кима с неким непониманием, хлопая глазами.
— Да.
— Ты бледный. — прищурив глаза, сказал Ким.
— Наверное, все из-за стресса. С этими психами… Вы же сами все понимаете, начальник.
К сожалению, Сокджин все понимал, а хотелось бы по-другому: не знать правды, не жить в таком ужасном мире.
— Начальник, — Чимин вдруг заговорил тише и привстал, взглянул в сторону балкона и продолжил: — Чонгук долго будет все контролировать? Из-за него я даже парню позвонить не могу.
Сокджин забегал глазами по полу, перевел его на черный экран телевизора и спросил очень тихо:
— Твой парень, Хосок… Как давно вы вместе?
— Полгода где-то.
— А когда вы в последний раз виделись? — Сокджин повернул голову к Паку.
Тот ответил:
— Несколько дней назад.
Глаза Пака большие, а волосы привычно скрыли лоб и попали в глаза. В таком образе Сокджин чаще всего видел Чимина.
— А он не кажется тебе странным в последние дни? — добавил начальник Ким.
Чимин задумчиво отвел взгляд и покачал головой. Впрочем, Сокджин был уверен, что ответ будет именно таким.
Сокджин помнит лицо Хосока лишь мельком. Он видел его один раз и никогда не подумал бы, что кто-то может играть такую двойную игру. Он хороший актер. Лучший в своем деле, но Юнги ему не переплюнуть. Тот настоящий профессионал своего дела. Достойный награды.
Продолжая думать о Хосоке, Сокджин услышал сбоку приближающиеся шаги. Они точно не принадлежали Чонгуку, потому что Ким видел его в отражении телевизора, а тем, кто пришел к ним, был Тэхен. Он медленно пришел на кухню и Сокджин повернулся, чтобы увидеть, что будет делать там Ким. Он достал бурбон.
— Тэхен, ты разве не принимаешь таблетки? — с переживанием спросил Сокджин. Он встал и развернулся. Чимин выглянул из-за него.
— Пью, но я не могу уснуть.
— Алкоголь не поможет. Давай лучше чай? Я заварю.
Тэхен вернул бутылку на место и кивнул.
— И для меня сделай. — голос Чонгука был уставшим. Сокджин повернул голову, посмотрел на мужчину, который зашел внутрь, отодвинув развивающуюся штору.
Придя на кухню, Джин поставил греться чайник и достал из навесного кухонного шкафа четыре чашки. Четыре, а раньше их было пять. От осознания, что Намджуна нет с ними, на глазах снова появилась пелена из слез, но Ким стойко сдержал порыв и не проронил ни одной. Шмыгнул носом, достал также четыре пакетика чая и положил в чашки, залив кипятком.
Наблюдая, как цвет воды меняется, Сокджин вдруг подумал, что точно так же изменилась и его жизнь. Совсем недавно он просто сидел в кабинете, подписывал отчеты, разбирался с документами, выслушивал недовольства комиссара полиции, а теперь он прячется в квартире лидера мафии, потерял человека, который ему нравится, и потерял кучу своих коллег из-за психа, который возомнил себя богом.
Совсем недавно Чимин был лидером пятой группы по поимке опасных преступников, а сейчас сидит в квартире, как загнанная мышь в угол, и ждет приказа идти на верную смерть. Хотя, со слов Намджуна, который, почему-то, был уверен, что Поджигатель, Чон Хосок, точно не допустит смерти Пака. В парке развлечений он мог убить его, но не стал. Мог убить давно, но оставлял в живых, и скорее всего, это было только ради личной выгоды, но Намджун был уверен — дело не в выгоде. Дело в чувствах, поэтому он предложил молчать. Ничего не говорить Чимину. Повернув голову к столу, Сокджин посмотрел на Пака. Бледный, взгляд какой-то потерянный, словно чего-то боится. Что-то с ним не так.
Ким Тэхен, который тоже оказался втянут в игры со смертью… Сокджину до сих пор больно от того, когда он приехал за ним в ресторан и увидел ужасную картину. Этот господин Тен, мужчина средних лет со светлыми волосами, овальным лицом, серым цветом глаз и тонкими губами совсем не казался таким жестоким на первый взгляд. Сокджин чувствовал от него доминантную личность, но никогда не подумал бы, что он может обращаться со своими же людьми столь жестоко. Ким уверен, что будь на месте Тэхена омега, он уже наложил на себя руки, а Тэхен же, сейчас, сидит за столом и терпеливо ждет чай. Слишком спокойный, словно ничего не было. Впрочем, Сокджин знает причину его спокойствия — Чон Чонгук.
Для Кима этот мужчина такая же загадка, как и его поступки. Он видит и знает лишь то, что позволено, но до сих пор не понимает, зачем альфе нужен альфа.
Сокджин догадался сам о чувствах Чонгука к Тэхену. Увидел по глазам, ведь настоящие чувства, огонь и желание быть с кем-то невозможно скрыть. После инцидента в ресторане Сокджин убедился в этом окончательно. А сейчас думает — стоило ли оно того? Что будет со всеми ими в будущем? Что будет завтра?
— Сокджин, тебе помочь? — раздался голос Чонгука, который вдруг встал, отодвинув стул. Он не стал дожидаться ответа омеги и подошел к нему.
— Все нормально? — спросил тихо Чон.
— Чонгук, как думаешь, когда это все закончится, что со всеми нами будет? — Ким повернул голову к альфе.
— Не знаю. Массовые убийства продолжаются. В новостях передали, что в центре города произошел взрыв и террористом был Мин Юнги.
Сокджин задышал чаще, отвернувшись от Чона.
— Он не скрывает себя уже.
— А какой смысл? Уже итак все знают, что он преступник. Только вот… — вдруг сделал паузу Чон и Сокджин, прищурив глаза, вернул на альфу взгляд.
— Что?
— Если по ТВ объявят, что Хосок Поджигатель…
— Чимин полицейский. Его задача остановить преступника любой ценой.
— О его чувствах ты не подумал, да? Он омега в первую очередь, как и ты, Сокджин. Ты даже сейчас стоишь и сдерживаешь слезы, а что будет с ним?
Они оба поняли, про что сейчас пошла речь, и Сокджин ответил:
— Я просто не ожидал, что Намджун предаст нас.
— Хочешь сказать, что ты так нервничаешь только из-за предательства? Разве не потому, что он нравится тебе.
Сокджин шагнул резко в сторону и громко ответил:
— Нет!
— Не лги, Сокджин. Ты ему тоже нравишься, просто он не успел признаться.
— Что? — омега распахнул глаза.
Чонгук промолчал.
— Он сказал тебе это? — спросил Сокджин, шагнув к Чонгуку.
— Да.
Ким застыл. Он знал, но хотел услышать ее от Намджуна. Очень хотел.
— Сокджин, Чимину нужно рассказать, кто такой Поджигатель. Он должен знать. — проговорил тихо Чонгук.
— Я знаю, но…
Сокджин недоговорил. Его отвлек резкий грохот стула, на котором сидел Чимин. Он резко вскочил и побежал в коридор, который привел его в туалет.
— Что случилось? — спросил Сокджин, быстро подойдя к Тэхену.
— Сказал, что тошнит. — Тэхен завертел головой, поглядывая то на Чонгука, который изменился в лице, побледнев, то на Сокджина, который, услышав слова, поспешил к Паку.
Постучав в дверь туалетной комнаты, Сокджин прислонился к ней лбом и слушал, как Чимина выворачивает наизнанку. Сердце вдруг забилось так быстро и совсем не хотелось верить в то, что пришло ему в голову. Может быть он просто съел что-то не то. Может быть из-за стресса… Может быть… Слишком много этого может быть.
Дверь открылась спустя пару минут и бледный Чимин, опираясь о дверной косяк, вышел в коридор. Виновато он посмотрел на Сокджина и отвернулся.
— Как давно? — коротко спросил Ким. Пак засмущался, сложил руки перед собой, прикрывая им живот, и облизал губы.
— Чимин, ответь мне! — повысил голос Ким и в ту же секунду почувствовал, что испугал этим Пака. Тот вздрогнул.
— Я не знаю.
— Не знаешь? — с непониманием переспросил Сокджин, чуть ли не хватаясь за волосы. — Когда в последний раз была течка?
— В том месяце. — тихо ответил Чимин.
— Тогда нужно купить тест. — Ким резко развернулся, но Пак перехватил его за руку, крепко сжал.
— Начальник, что мне делать? Я не хочу подставлять вас и парней. — растерянно проговорил Чимин, чуть ли не плача. Его голос дрожал, а взгляд бегал из стороны в сторону.
— Сначала сделаем тест.
Пак поджал губы, кивнул. Сокджин прекрасно его понимал. Он тоже прошел через это, опасаясь осуждений, и не хотел подставлять своих товарищей.
Оставив Чимина в коридоре, Сокджин вернулся к столу, окинул взглядом сидящих за ним мужчин и подошел к Чонгуку. Выждав время, собираясь с мыслями, Сокджин наклонился, прошептал, что нужно доехать до аптеки, и попросил у Чонгука машину, на что получил мгновенный отказ.
— Чон, ты переходишь уже границы. — грубо сказал Сокджин, хмурясь.
— Я попрошу парней купить все необходимое. Сейчас нам лучше залечь на дно. На пару дней уж точно.
— Как они поймут, что нужно купить? — сложил руки на груди начальник Ким, пронзая Чонгука взглядом. Тот закатил глаза.
— Они же не тупые. Скажешь им, что необходимо купить, назовешь бренд и все.
Сокджин усмехнулся. Альфы в таких делах совсем глупые, но Ким не стал озвучивать это Чонгуку. Вместо этого он проговорил:
— Тест на беременность. Две штуки.
Лицо Чонгука мгновенно побледнело и он встал. Окинул взглядом Сокджина, заострив внимание на его животе, и отчего-то пошатнулся. Тэхен тоже испытал, как показалось Сокджину, волнение. Он, опираясь о стол, медленно поднялся на ноги, распахнул глаза.
— Не мне тест нужен. Успокойтесь. — проговорил Сокджин и заметил, как альфы выдохнули. Однако их спокойствие было недолгим. Вскоре они поняли, для кого просит купить тест Сокджин, и Чонгук тут же посмотрел на Тэхена, который повернул голову и посмотрел в коридор, где стоял Чимин, прижимаясь к стене.
— Чонгук, пожалуйста, не затягивай с этим. Попроси своих парней съездить сейчас. Мне нужно знать его срок.
Чонгук растерялся. Забегал глазами и Сокджин увидел панику в его глазах. Альфа достал телефон, набрал номер одного из своих парней и приказал, да, даже не попросил, зайти в квартиру. Через пару минут раздался звонок в дверь и Чонгук быстрым шагом поспешил в коридор, откуда после в гостиную пришел мужчина. Он поклонился, выказав уважение, и попросил Сокджина уточнить, что именно нужно купить. Достав телефон, мужчина был готов записывать все необходимое, чтобы не ошибиться.
Продиктовав, Сокджин попросил мужчину позвонить Чонгуку, если вдруг нужных товаров не будет, и тот кивнул. После его ухода Сокджин провел в волнении около тридцати минут, а вместе с ним и Тэхен с Чонгуком.
Те сидели на кухне за столом, Сокджин же занял место на диване в гостиной, а Чимин скрылся в спальне Тэхена, сославшись, что хочет полежать. Когда мужчина вернулся со всем необходимым, Сокджин поблагодарил его и поспешил к Чимину. Зайдя в спальню, Сокджин подошел к кровати, присел на ее край и разбудил Пака, попросил его сходить в туалет и сделать тест. Дрожащими руками он взял упаковку и скрылся, а когда вернулся, то показал тест с положительным результатом. Срок — три недели.
— Начальник… — по-детски протянул Чимин, — Что мне делать?
Внутри Сокджина заиграла радость, но внешне он не показал ничего. Хладнокровие. Он взял тест, сам взглянул на него и перевел взгляд на Чимина, после чего, ответил:
— Нужно сказать парням.
— Начальник, подождите, не говорите ничего.
— Они знают уже, но ждут подтверждения. — выдал Ким. — Пошли.
Сокджин сжимал в руках тест и вел Пака на кухню. Он слышал, как тот громко вздыхал, явно опасаясь презрения со стороны альф, но даже в случае если это произойдет, то Сокджин просто покинет квартиру Чонгука вместе с Чимином. Он не позволит им давить на Чимина, заставлять нервничать. Теперь его моральное здоровье превыше всего.
Придя на кухню, Чонгук встал и отошел на шаг назад от стола. Тэхен так же встал, но остался стоять рядом, наблюдая за Чимином. Когда они подошли и Чимин сел, Сокджин положил тест на стол и позволил альфам увидеть результат.
— Срок три недели. — добавил начальник Ким и Чимин снова опустил голову, будто бы стыдясь своей беременности.
— Я прошу вас сразу высказаться, если есть недовольства, но выражаться в культурной форме. — проговорил Сокджин и уставился на Чонгука, который вдруг подошел к барной стойке, достал бурбон.
— Тэхен, будешь? — спросил громко Чонгук.
— Да.
— Ты принимаешь таблетки, — напомнил Сокджин.
— Ты хочешь, чтобы мы не отпраздновали это? — улыбнулся Тэхен и присел вдруг перед Чимином на корточки. — У тебя омега будет?
— Что? — растерялся Пак.
— Я думаю, что да.
Сокджин наблюдал за тем, как Тэхен косится на живот Пака.
— Я так рад за тебя. — он вдруг протянул руку, но тут же застыл, опустив ее. — Могу я купить ему что-нибудь? В России мы обычно дарим маленькие носочки в качестве подарка или пеленки.
Пак все также сидел в полной растерянности и не отвечал.
— Тэхен, — позвал Чонгук и Ким поднялся, отошел от Чимина и подошел к Чонгуку. Сокджин наблюдал за ними. Они выпили по стакану бурбона и только после этого Чонгук посмотрел на Чимина, достал телефон и кому-то набрал.
Он молчал минут пять, пока вдруг не заговорил серьезным голосом, от которого вздрогнул даже Тэхен, находящийся рядом с ним. Видимо испугался.
— Пак Чимин, — произнес Чонгук и Пак вдруг встал. Сокджин уставился на альфу, дожидаясь дальнейших слов. И тот продолжил: — Мне нужен лучший врач для него.
— Чонгук! — воскликнул Тэхен, потянулся через стойку, чтобы вырвать телефон из его рук.
— Он должен наблюдаться у него. Да, все верно. — отвечал коротко Чон. — Три недели. Да. Благодарю, господин Джи.
Сокджин терпеливо смотрел на Чонгука, дожидаясь от него объяснений, а он, вместо слов, набрал кому-то еще.
— Слушай внимательно, дважды не буду повторять, — грубо начал говорить Чон. — Пак Чимин, полицейский, с которым я работаю, в положении. Узнаю или увижу взгляды в его сторону — застрелю на месте. Если он покинет квартиру без меня, Тэхена или начальника Кима, без лишних вопросов и оповещения мне, идешь с ним. Понял?
Теперь растерялся Сокджин.
— Чонгук, не надо… — протянул за спиной Сокджина Чимин.
Как только Чонгук договорил и положил телефон на стол, Сокджин подошел ближе и посмотрел на лицо альфы. Он не понимал, что творится в голове этого человека, почему он берет на себя ответственность за постороннего и какая для него с этого выгода. Чонгук смотрел на стол, играя скулами.
***
Беременный омега впервые оказался в квартире Чонгука. Теперь даже как-то неловко находиться рядом с ним. Все мысли только о ребенке внутри него. С момента признания прошли сутки. Вчера Чонгук лично отвез Чимина к врачу и беременность подтвердилась. Назначили наблюдения, витамины и покой, но Чонгук прекрасно знал, что последнее точно не вписывается в планы Чимина. Еще по пути в больницу он спросил, что делать, если ему скажут уходить с работы полицейского. Чонгук, конечно же, ничего не ответил, потому что подобное решать не ему, но, вообще, он бы хотел, чтобы Пака отстранили. В нынешней ситуации ему вообще нельзя приезжать на работу и участвовать в поимке убийц, которых не могу поймать, хоть и знают, кто они такие.
А еще Чонгука очень беспокоит тот факт, что отец ребенка — Чон Хосок — Поджигатель, убийца, террорист. Об этом знают все в квартире Чона, кроме Пака. Ему так и не сказали, чтобы не травмировать. И от этого только дерьмовей на душе. Ложь никогда не была подругой Чонгука. Предпочитал правду, пусть и горькую.
Сидя на балконе со стаканом бурбона, который уже для него превратился в чай, он пил его и тот совсем не расслаблял. Голова отчего-то сегодня совсем чугунная. Много мыслей, забот. Все навалилось разом. Чонгук вздохнул громко.
— Снова мысли мучают? — раздался голос Тэхена и Чонгук посмотрел на него с улыбкой.
— Да.
— Ты много пьешь. — заметил Ким.
— Я устал просто.
Тэхен сел напротив на стул, его волосы развевались от ветра.
— Ты правда рад его беременности? — вдруг спросил Чонгук. — Его ребенок от преступника.
— Да, я рад. Я не могу иметь своих детей, но хотя бы за друга порадуюсь.
Чонгук нежно улыбался.
— Друга? Когда это вы стали друзьями?
— Недавно. — ответил Ким. — Между нами были недопонимания, но я извинился, и с тех пор мы хорошо общаемся.
Чонгук сделал глоток алкоголя.
— Понял.
Может быть, так и правда лучше. Может быть, все идет так, как надо. Может быть, ребенок Чимина остановит Хосока, а он остановит Юнги? Вдруг это реально.
Из мыслей Чонгука вывел голос Тэхена. Спокойный, низкий, красивый. Он что-то спросил, но Чон не услышал, поэтому нахмурился.
— Ты взвалил много обязанностей на себя, Чонгук. Защита омег, поимка психа, а еще…убийство господина Тена. Ты думаешь, Россия тебя отпустит?
Чонгук ответил слишком спокойно:
— А кто это сделает? Кто защитит Чимина? Террорист? А Сокджина? Он все строит из себя героя, но сам гниет изнутри. А ты? — Чонгук сделал паузу и поддался чуть вперед, чтобы быть ближе к Тэхену. — Кто тебя защитит? Тен все рассказал, но я не хочу верить его словам. Не хочу даже представлять, что ты…
— Чонгук, что ты знаешь обо мне? — вдруг спросил Тэхен.
— Только то, что ты позволяешь узнать. Но вообще, мне бы хотелось узнать тебя настоящего.
Ким пробежался по лицу Чонгука и тот заметил это. Поймал его взгляд на своих губах, будто чувствуя, как нежные губы Тэхена целуют его.
— Это я и есть, настоящий.
— Тогда мне по душе такой ты. — Чонгук поставил стакан на пол и потянул Тэхена на себя, схватил его за ноги. Посадив на себя Кима, Чонгук обнял его, уткнулся носом в его груди, вдыхая запах чистой футболки, и опустил руки вниз, положив на бедра.
— Гук, мы не одни… — выдыхая громко, проговорил Тэхен.
— Они спят.
— Нет, Гук, не надо.
— Тэхен, — Чонгук сжал бедра, на которых после его пальцев точно останутся красные отметины. — Они не услышат.
— А если услышат? — покраснев, спросил Ким. Чонгук полез под футболку, ведя пальцами по животу, вверх к соскам. Притронулся к ним, Тэхен прикусил губу.
Перед глазами Чона всплыли картины, когда похожие прикосновения были в туалете ресторана. Та страсть, то желание, те взгляды — сжигали. Как и сейчас, Чонгук ничего не видит и не слышит. Для него сейчас все стало второстепенным. Все медленно растворялось где-то там, куда нет места им. На этом балконе, на стуле, он снова растворился в этом мужчине. Чувствуя разгоряченное тело, сам Чон чувствовал, как по спине пробежались мурашки, а слыша его тихий стон — желание слиться с этим человеков возросло в тысячи.
Он резко опустил руки, придвинул Кима ближе к паховой зоне и заставил его сильнее прижаться к члену. Хотел почувствовать, как трусы причинят дискомфорт, как из головки станет вытекать смазка и как станет неприятно от этого. Чонгук до безумия хочет, чтобы Тэхен взял над ним контроль, но не в плане интима, а в плане управления в самом начале процессом. Представляя все это, Чонгук застонал, прикусив губы.
— Гук… — позвал по имени Тэхен Чонгука, также издав короткий стон. — Хватит.
— Я хочу тебя. Не могу больше.
— Я уже сказал, что мы, — Тэхен вдруг резко оттолкнул Чонгука и закончил: — не одни.
Их красные лица, тяжелое дыхание, грудь поднималась слишком быстро от дыхания — говорило только об одном. Они оба хотели друг друга. И Тэхен тоже хотел. Чонгук знал это и видел также его же возбуждение через спортивные штаны.
Через несколько минут Тэхен слез с Чонгука и ушел. Пытаясь унять обиду и признать, что возможно, Ким прав и им не стоит сейчас поддаваться животному инстинкту, сводило с ума. Как можно было не хотеть его, Тэхена? Как сдерживаться рядом с ним? Слишком сложно и Чонгук почти завывает от несправедливости.
Приложив руку к члену, он надавливает на него и в тот же миг, перед его глазами, всплывает лицо Тэхена. Стон сам вырывается из уст альфы и он закрывает глаза, представляя, как губы Кима обхватывают головку, как язык ласкает уздечку, как он опускается ниже по стволу к самым яйцам. От представления такой картины Чонгук понимает, что не сможет больше выдержать наплыва возбуждения, и быстро встает, распахнув глаза.
Быстро шагнув в гостиную, Чон прислушивается и не слышит звука воды. Подумав, что Тэхен, наверное, вернулся в спальню к омегам, а не в душ, он подходит к двери ванной комнаты, резко ее открывает и видит в ней Тэхена с полотенцем на бедрах. В этот миг все снова растворилось — перед ним только он, Тэхен. Красив, словно его лепили сами ангелы. Стройный, осиная талия, кажется хрупким, но это далеко не так. Он не худой, но и не в теле. Обычный. Капли воды еще остались на его спине, а испуганный взгляд заставил Чона испытать стыд. Ворвался, а ведь стоило постучать, ведь живет не один, но он позабыл об этом. Продолжая разглядывать Тэхена, Чонгук опустил взгляд ниже, тяжело сглотнул слюну. Ноги с маленьким волосяным покровом, которого почти не видно, были стройными. Нет шрамов. В этот момент, разглядывая, позабыв о приличии, ноги Кима, Чонгук подумал, что они действительно похожи на ноги омеги. А Тэхен вдруг развернулся, встав полностью лицом к Чону.
— Закрой дверь. — сказал Тэхен.
— Тэхен… — как-то глупо протянул имя Кима Чонгук. Выглядел нелепо.
— Что? — Тэхен положил руку на полотенце, видимо придерживая его.
— Я все сделаю. — Чон шагнул в ванную, закрыл дверь. — Правда. Только прикажи.
— Не правда, — улыбнулся Ким, — Ты не встанешь на колени.
— Но остальное сделаю. — ответил Чонгук. Он сделал еще шаг к Тэхену, облизав губы. Чувствует, как срывается, как остается лишь миг, чтобы цепи, что сдерживали его — разорвались. Он сам боится себя, вдруг сделает что-то не так. Вдруг оттолкнет Тэхена и он никогда больше не посмотрит на него. Вдруг… Нет.
Чонгук качает головой, приводя себя в порядок. Нельзя о таком думать и нельзя нарушать границы. Если он не хочет, боится или есть какая-то другая причина — пусть так и будет. Чонгук будет ждать его одобрения. Он не возьмет его силой, не станет принуждать и, подумав об этом, резко застывает, будто бы его прибили к полу гвоздями.
— Что же я творю… — проговаривает тихо Чон.
— Чонгук, ты уверен, что хочешь сделать это с альфой? — вдруг спросил Ким.
— Не с альфой, а с тобой. Будь ты хоть самим дьяволом. Я просто бы продал тебе душу и все. — ответил Чонгук.
Он смотрел в глаза Кима. Черные, глубокие, благородные. С такой внешностью нужно быть наследником королевских кровей, а не жертвой насилия русского психа. Впрочем, психа уже нет в живых. Продолжая смотреть на Тэхена, Чонгук вдруг видит, как он разматывает полотенце на бедрах и отпускает его, позволив упасть в ноги. Стоя обнаженным перед Чоном, Ким краснеет и прикрывает себя руками.
— Не пожалей потом, Чонгук. — тихо проговорил Ким и Чон сорвался.
Он рванул вперед, налетев на Тэхена, как волна, которая накрывает с головой во время цунами. Он навалился на Кима, заставив его от безысходности вцепиться в раковину, чтобы не упасть. Впиваясь в губы, словно змея, Чонгук отключил мозг. Осыпав поцелуями Кима, Чонгук присел, целуя живот, а добравшись до члена, заглотнул его, заставив Тэхена издать стон. Задрожав, Тэхен вцепился в волосы Чонгука, потянув их, но на это тот даже не обратил внимания.
Удовлетворение — это очень важно и Чонгук не мог этого не сделать. Он встал, спустил брюки вместе с нижним бельем и развернул Кима к себе спиной. Раздвинул его ноги, провел пальцем по анальному отверстию и поцеловал правое плечо Кима.
— Тэхен, — прошептал Чонгук. — Давай встречаться?
Ким вдруг улыбнулся, ответив:
— Не думал, что еще остались люди, которые предлагают быть парой.
— Разве так не правильно? Я хочу все сделать по правилам.
— Предложение тоже сделаешь, встав на одно колено? — в шутку спросил Ким.
— Да. Как только разберемся с психами, я обязательно женюсь на тебе. — ответил Чонгук, продолжая целовать плечо.
— Что? — Тэхен чуть развернулся. — Женишься?
— Да.
— Чонгук, я никогда не подарю тебе ребенка. Я — альфа. — напомнил Ким, но Чонгук это помнил и без него.
— Усыновим.
Тэхен ничего не ответил.
— Если будет больно, сразу скажи. — слишком тихо проговорил Чонгук, вызвав мурашки у Тэхена, которые пробежались по рукам.
— Все в порядке. Я привык.
— Тэхен, я не Тен. Мне важно, чтобы ты не чувствовал дискомфорт.
— Чонгук, — вдруг позвал Ким, — Перепих ничего не изменит, но отношения погубят тебя. Ты — лидер банды, ты должен создать семью с омегой, а не шлюхой-альфой. Подумай над этим.
Чонгук не двигался. Даже, казалось, что не дышал. Тэхен обернулся, чтобы увидеть Чона, но тот, вдруг, резко шагнул назад. Надел брюки и отвернулся.
— Как же я устал от этих твоих слов. Так нравится издеваться надо мной?
— Чонгук, — Тэхен развернулся, быстро поднял полотенце и прикрыл им себя, продолжив: — Я не хочу, чтобы на тебя показывали пальцем. Пойми же. Я из России, альфа, дефектный… Думаешь люди примут твой выбор? В глаза да, никто ничего не скажет, но за спиной польют грязью. Мне плевать на себя, но ты… Ты чистокровный альфа, ты не должен губить себя мной.
Чонгук выслушал Тэхена, громко вздохнул и ответил:
— С омегой значит? Что ж.
Чонгук резко делает шаг к двери, открывает ее с грохотом и выходит из ванной. Идет быстро по коридору, приходит на кухню и хватает телефон, который лежал на барной стойке. Он знает, кому можно позвонить, чтобы спустить пар. С кем можно провести ночь, но как только пальцы хотят нажать на кнопку «Вызов», мозг подает сигнал, что так делать нельзя. Это предательство и Чонгук злится от этого еще больше.
Спустя пару минут в гостиную приходит Тэхен, уже одетый в ту же одежду, когда они были на балконе. Он обошел стол, подошел ближе к стойке и остановился напротив Чонгука.
— Не злись.
Чон издал смешок, ответив:
— Серьезно? Вот так просто, конечно.
Тэхен цокнул.
— Хотел Хвану позвонить?
— Какая разница? — задал встречный вопрос Чон.
— Да так. Слушай, налей мне.
— Сам себе наливай. — грубо ответил Чонгук.
Тэхен пожал плечами и обошел стойку, толкнув Чона в сторону. Достал бутылку, стакан, налил алкоголь и сделал глоток, стоя все так же рядом с Чонгуком.
— Давай я тебе кое-что расскажу и если после рассказа ты все так же будешь относиться ко мне, то мы переспим.
— Рассказывай, но трахаться мы не будем. Я хочу это сделать с любимым человеком, а не с куклой, которая должна мне.
Тэхен взял бутылку и пошел к дивану, начав говорить:
— Я же тоже предатель, Чонгук. Я должен был выйти на Феникса и предложить ему сделку. Правда, когда я увидел все происходящее здесь, понял, что быть сообщником террориста — не самый лучший вариант в этой истории. Я не смог, а господин Тен ударил меня. Помнишь, в тот день, когда он прилетел, ты спросил, откуда ссадина на лице? Наверняка помнишь и теперь знаешь ответ. От него. — Тэхен сделал паузу. — Когда я жил в России, Тен часто срывался на мне. Избить, изнасиловать, отдать другим альфам — это было нормой для меня и него, пока я не встретил тебя.
Тэхен выпил и продолжил.
— Когда я впервые увидел тебя, то удивился твоей красоте. Я всегда думал, что все члены банд жестокие, но когда я узнал тебя, понял, что сильно ошибался. Мысли не переставали пожирать меня, ведь я сравнивал тебя и Тена. Вы такие разные. Когда ты узнал правду обо мне, я был готов, что ты используешь меня для своего удовольствия. Так делали многие в нашей банде, однако это было только по приказу Тена. Без его ведома меня трогать не имели права, а ты просто взял и поцеловал меня тогда. — Тэхен будто бы ностальгировал. Он улыбнулся. — Я по сей день помню вкус твоих губ. Меня никогда не целовали так и в итоге я испугался. Я не хотел, чтобы развязалась война между бандами, ведь хватало и психа, но ты продолжал нарушать правила. Каждый раз ты заставлял меня сомневаться, думать о правильности выбора, только вот… Чонгук, я альфа. У меня никогда не будет детей, а теперь уж и подавно. Мои препараты все убили во мне, я просто оболочка. Я могу быть твоим любовником, но не любимым человеком. Я приму твой выбор, хоть мне и будет тяжело, но это будет правильным решением. Тебе нужен не дефектный альфа, а…
Но вдруг Тэхен замолчал. Он смотрел в сторону кухни, на Чонгука. На его руку, в которой лежал пистолет с глушителем.
— Клянусь дьяволом, если ты не закроешь рот, я прострелю тебе голову. — скалясь, произнес Чонгук. — Еще хотя бы одно слово и ты труп.
— Чонгук, я не боюсь смерти.
Чон усмехнулся.
— Русская рулетка, знаком с ней?
Тэхен вдруг встал и с некой опаской вглядывался в красивое лицо Чонгука.
— Постой.
— Сыграем? — предложил Чонгук. — Я выну пули, оставлю одну и мы посмотрим, кто везучий. Может быть, если она выпадет на меня, то я перестану страдать из-за твоего равнодушия.
Тэхен забегал глазами по кухне и, сжимая стакан в руке, не спеша подошел к Чонгуку. Тот вынул магазин из пистолета, вытащил все десять пуль, зарядил одну и поднял глаза на Тэхена, который уже стоял возле барной стойки.
— Чонгук, хватит валять дурака. — попытался строго сказать Ким, но было видно, как дрожат его плечи от незнания того, чем закончится игра.
— Здесь десять холостых выстрелов и один смертельный. Ты начинаешь. — Чонгук перевернул пистолет и рукоять протянул Киму.
— Я не буду играть.
— Почему? Боишься?
— Ты не представляешь, насколько это мерзко. Кровь отмывать не буду, Чон.
Чонгук усмехнулся, ответил:
— Значит, ты играл в нее и правила знаешь.
— Не играл. Наблюдал. — ответил Ким.
— Возьми пистолет, Ким. Будет весело.
Тэхен смотрел на Чонгука, испытывая панику. Чонгук был уверен — если он продолжит давить, то Ким сломается. В итоге, когда Чонгук сменил ухмылку на каменное лицо, Тэхен, под натиском такого взгляда, дрожащей рукой взял рукоять пистолета.
— Целься в лоб, не дрожи. Ты же член банды Квисин.
Тэхен сглотнул слюну, поставил стакан на стойку и ответил:
— Я не член твой банды. Я — просто я.
Чон моргал медленно и ждал. Тэхэн спустил курок. Выстрел был холостой и первый.
Продолжив играть, испытывая удачу и нервы друг друга, Чонгук на самом деле был готов прекратить все уже давно. Тэхену нужно было лишь принять себя, свои чувства к Чону и перестать строить из себя мученика.
Холостые выстрелы каждый раз доводили до точки кипения. По позвоночнику сверху-вниз скатывались капли пота и испарины появились на лбу и висках. Чонгук считал выстрелы и знал, кому достанется последний.
Забрав у Тэхена пистолет для предпоследнего выстрела, Чонгук улыбнулся Киму.
— Ты же считаешь холостые выстрелы? Понимаешь, кому достанется последний?
Ким изогнул брови. Он смотрел на Чонгука большими черными глазами, стоя в безмолвном молчании. Было ли ему страшно? Что он чувствует сейчас? Вопросы без ответа.
Чон спустил курок. Холостой.
— Чонгук, пожалуйста, перестань. Чего ты добиваешься? — спросил Тэхен, опустив руку вниз, сжав рукоять.
— Только твоего расположения.
— Мы играем со смертью в твоем доме, где есть омега в положении и полицейский. Чонгук, если я выстрелю, то убью тебя, а я этого не хочу.
— Ты согласился играть, когда сделал свой первый выстрел, поэтому, закончи начатое.
Чонгук закрыл глаза. Он приготовился.
— Это безрассудство. Мы занимаемся глупостью. — раздался голос Тэхена и Чон открыл глаза.
— Верно, а могли заниматься сексом.
— Гук, — нежно позвал Тэхен и Чонгук поддался вперед, опираясь о барную стойку. Он заглянул в глаза Кима, увидел бесконечно-прекрасную глубину, в которой хотелось раствориться.
— Что? — с улыбкой спросил Чон.
— Ты сильно пьян?
— Нет.
— Покатай меня на мотоцикле. — смущаясь, попросил Ким. — Никогда не ездил на нем.
Чонгук ненадолго задумался и ответил:
— Надень куртку. Я подгоню мотоцикл к запасному выходу. Спускайся туда.
Тэхен тут же ответил:
— По поводу одежды… Могу у тебя что-нибудь взять? Вещи в спальне, а там Чимин и Сокджин спят.
— Возьми, что нужно, и спускайся.
***
Наверное, это была плохая идея, но Тэхену до безумия хочется окутать себя ветром, ночным городом и Чонгуком. В квартире, где они не одни, он не может показать свои чувства к этому человеку. Ему стыдно, что кто-то их может увидеть, ведь он не идеальный партнер чистокровному альфе. Такой, как он, вообще не должен подходить к таким, как Чонгук.
Еле-еле натянув на себя спортивные штаны черного цвета, он затянул резинку на поясе так, что она впилась в кожу, но это лишь для того, чтобы не потерять штаны при ходьбе. На торс Тэхен надел черную широкую футболку и кожаную куртку, но та уже была его. Она висела в коридоре на вешалке.
Допив алкоголь в стакане, Тэхен вышел из квартиры и закрыл тихо дверь, стараясь не разбудить омег. На лифте спустился вниз, вышел через запасной выход и увидел черный мотоцикл прямо возле двери. В черном шлеме, похожей кожаной куртке, как у Тэхена, и брюках, он вызвал быстрое сердцебиение у Тэхена и он задышал чаще.
Шагнув ближе, слыша, как вокруг тишина давила на уши, Тэхен оказался рядом с Чонгуком и он вдруг снял шлем, протянул Киму.
— Надевай.
— А ты? — спросил Тэхен, потому что не увидел у Чонгука запасного шлема.
— Поеду без него.
— А можно? По правилам дорожного движения…
— Тебя это не должно волновать. Надевай и садись.
Ким поджал губы и надел шлем, после чего, шатаясь, с помощью Чонгука, он сел на заднее сиденье и положил руки на талию Чона.
Тот проговорил:
— Держись крепко. Станет страшно, сразу скажи.
Ким кивнул.
Чонгук завел двигатель и, сначала медленно, тронулся с места, а выехав на проезжую часть, добавил газа. Мотоцикл быстро набрал скорость. Играя в шашки между машинами, Чонгук был сосредоточен на дороге. Напряжение виднелось в его лице в каждом сантиметре. Он поглядывал на зеркала, двигал кистью руки, когда добавлял газу, чтобы перестроиться из одной полосы на другую. Тэхен наблюдал за ним через шлем и те же зеркала, и он был благодарен, что шлем был полностью черного цвета. Через него не видно глаз Кима.
Продолжая путь в неизвестном направлении для Тэхена, он чувствовал только ночной ветер, спину Чонгука и видел мерцающие огни от быстрого движения. Все вдруг растворилось и ничего сейчас не имело значения, как только то, что все сейчас принадлежит только им. Только ему и Чонгуку. Ким крепче прижался к спине Чона, а тот вдруг повернул голову и пару секунд поглядывал на Кима боковым зрением. После он отвернулся и снова сосредоточился на поездке.
Через некоторое время Чонгук вдруг остановился и Тэхен огляделся. Они уже были здесь, только ехали совсем другим путем, более коротким. Чонгук привез его к реке Хан.
— Давай пройдемся. — сказал Чонгук и опустил ноги, удерживая мотоцикл. Тэхен слез, а Чон поставил его на подножку и заглушил мотор. Перекинув ногу, Чонгук встал обеими ногами на землю и забрал ключи.
Сняв шлем, Тэхен передал его Чонгуку, тот положил его на сиденье.
— Почему мы приехали сюда? — поинтересовался Ким.
— Хочу прогуляться с тобой. Набережная реки Хан очень красивая в ночное время.
— Ладно, — кивнул Ким.
Они пришли на набережной, почти соприкасаясь друг с другом плечами, и явно испытывали от этого смущения. Тэхен уж точно. Ему некомфортно от того, что он идет рядом с Чонгуком так близко. Он чувствует его тепло.
Проходя мимо прохожих, Тэхен поглядывал на них. Парочки, держащиеся за руки, нежные взгляды друг на друга, проявление любви — бесило до трясучки, но хорошо, что выпитый алкоголь усмирял его пыл. Под алкогольным опьянением как-то проще выносить мерзкие лица радостных людей. Дойдя до места отдыха, где стояли таблички «Здесь вы можете отдохнуть», Тэхен указал на что-то, похожее на стулья, только они были круглыми и без спинки, и предложил посидеть. Чонгук кивнул. Тэхену вообще показалось, что ему плевать, что сейчас делать, главное, чтобы Ким был рядом.
Они заняли места, устремили взгляд на реку и Чонгук закинул ногу на ногу. Его ботинки, как и всегда, идеально чистые и Тэхен тут же посмотрел на свою обувь — кроссовки, единственные, тоже чистые. Когда-то давно, отец Хан сказал ему, что обувь мужчины всегда должна быть чистой. Особенно у альфы и Ким запомнил эти слова. Всегда следил за ее чистотой.
Подул легкий ветерок и волосы упали на глаза. У Тэхена волосы вьются, если их не уложить, а сейчас они как раз были такими. Вьющимися. Он смахнул их рукой и вдруг, с улыбкой, пропел слова русской песни:
А может ночь не торопить
И все сначала повторить,
Нам все сначала повторить
О, как мне быть?
А может снова все начать,
Я не хочу тебя терять,
Я не могу тебя терять!
О, как мне быть?
Чонгук повернул голову. Ким почувствовал его взгляд на себе и чуть опустил голову, улыбнулся, перевел отрывок песни на корейский язык.
— Старая песня. Услышал как-то в ресторане и запомнились слова. Красивые, да? — Тэхен говорил несколько загадочно. Он повернулся к Чону, около секунды смотрел на него, а после почувствовал, как пальцы рук мужчины напротив схватили его за подбородок, потянули вперед и через секунду губы Чонгука впились в губы Тэхена. Прямо посреди набережной, где гуляли еще парочки, он целовал его, позабыв о приличии. Ким широко распахнул глаза, видя, как ресницы Чонгука подрагивали. «Такие красивые», — подумал Тэхен и вдруг закрыл глаза.
Поцелуй был настолько нежным, что ноги задрожали. Чонгук бережно его целовал. Так, будто одно неправильное движение головой и Тэхен исчезнет, а руки Кима сами потянулись к шее мужчины, развернули его к себе и потянули ближе.
— Встречайся со мной, — между поцелуем сказал Чонгук. — Клянусь, я никогда не посмотрю на другого.
Тэхен провел руками по шее Чона, опустил их к груди.
— Меня не волнует другой. Я просто боюсь отношений. Я никогда в них не был.
Услышав слова, Чонгук прекратил поцелуй и на несколько сантиметров отодвинулся от Тэхена.
— Тогда доверься мне. Дай шанс, и если не понравится, то я отпущу тебя.
Тэхен молча смотрел в глаза Чонгука.
— Тэ? Не молчи.
— Гук, зачем ты предложил сыграть в русскую рулетку?
Чонгук ответил:
— Чтобы доказать, что я готов умереть за тебя или от твоей руки. Я чувствую, что ты мой человек. Это где-то внутри, я не могу объяснить, просто чувствую.
— Зачем мне убивать тебя?
— Ситуации разные бывают, Тэ, — проговорил Чонгук. — Иногда перед человеком встает выбор и нужно принять решение. Когда я предложил игру, я все просчитал: первый выстрел в тебя, последний, решающий и заряженный, в меня. Ты мог избавить себя от меня, но выбрал другой путь.
Тэхен громко выдохнул.
— Черт, точно. — теперь отодвинулся от Чонгука Тэхен. — Я не догадался.
— Я тоже тебе нравлюсь. Я чувствую это, иначе ты бы не стал целовать меня, так почему не дать волю чувствам? Мне нравится то, что ты альфа. — Чонгук протянул руку к лицу Тэхена, погладил по щеке и добавил: — Такой дерзкий. Это заводит меня.
— Прекрати.
Чон улыбнулся.
— Да мне ответ, Тэ. Не мучай.
Прежде чем ответить, Тэхен разглядел лицо мужчины, боковым зрением оглядел прохожих и ощутил, как ветер коснулся его разгоряченных щек. Вокруг было тихо.
— Хорошо. Давай попробуем, но я ничего не смыслю в этом. Многого от меня не жди.
Чонгук вдруг вскочил, испугав Тэхена, и широко заулыбался, чуть ли не прыгая на месте, проговорил “ Ес».
«Боже, ты ребенок», — подумал Тэхен, но тоже улыбнулся.
2
Хосоку не нравится то, что здесь находится Намджун. Его надменный взгляд начал бесить, как только он впервые появился в этом доме. Казалось, что он возомнил себя самым главным и постоянно делал замечания парням. То они пистолет не так разобрали, то собрали не так, то просто играются с ним и Намджуна это раздражало, а Хосока раздражал Намджун. Круговорот, но ничего с этим было не поделать. Юнги четко дал понять, что полицейский будет находиться среди них. Впрочем, не только Хосоку не понравилась идея человека в погонах в их рядах. Многие также были против, но молчали. Попробуй Юнги что-либо сказать — себе дороже.
За окном поздний вечер. В это время Юнги всегда уходит в спальню и сидит в ней до глубокой ночи, что-то делая. Наверное, создает план, как вырезать всех полицейских и других военных. Обдумывает план нового взрыва и его места. Хосок уверен, что скоро Юнги отдаст приказ взорвать полицейский участок, где работает Чимин, и вот тогда у Чона встанет выбор: поступить правильно и спасти всех или же убить. Хосок давно мыслит этим. Все думает, какой же выбор он сделает, но каждый раз сомневается во всем. Сомневается даже в самом себе.
Окинув взглядом большую комнату, где помимо него сидели еще двое парней и что-то тихо обсуждали, Хосок опустил взгляд на свои руки, держащие телефон. Никаких сообщений от Чимина, нет ни одного звонка — тишина и она несколько пугает. Обычно, после тяжелого дня, Чимин всегда писал. На протяжении всего этого времени от него была хоть какая-то отдача и поддержка связи, но вот уже три дня он молчит, и Хосоку не по себе от этой тишины.
Несколько раз на день он порывался сам набрать Чимина, но вспоминая, что рядом находится Юнги — откладывал это на «потом». Только вот это «потом» все никак не наступало. Уже три дня «потом». Хосок не хочет думать о плохом, но мысли так и лезут в голову. Терзают и мешают работе, в которой не должны быть сомнения.
Мимо большой комнаты прошел Намджун, следуя на кухню. За ним следом прошел Юнги с улыбкой на лице. Видимо, они стали хорошими друзьями, раз Мин так бегает за ним. А быть может, он бегает за ним, потому что Намджун альфа? Хосок уже давно догадался, что Юнги нравится внимание со стороны альф, только вот он мучает его по прежнему каждую ночь, заставляя предавать самого себя. Юнги по-прежнему шантажирует его Чимином, а Хосок, по-прежнему, как идиот, ведется на этот шантаж. Заводится с полоборота, когда Мин открывает свой поганый рот и начинает оскорблять Пака. Хосока это бесит. Он и сейчас бесится, лишь подумав об этом, поэтому откидывает голову назад, громко вздыхая.
— Господин Чон, все хорошо? — спросил один из парней. Чон опустил голову, махнул рукой, мол, все нормально.
Он встал, вышел из большой комнаты и пришел на кухню, где за столом сидел Намджун, а рядом с ним, слегка прижимаясь, стоял Юнги. Он что-то ему показывал в телефоне, но, услышав шаги Хосока, тут же обернулись.
— О, Поджигатель, — зачем-то назвал псевдоним Хосока Мин. — Будешь пиво?
— Нет.
— Ладно. — пожал плечами Мин, отвернулся и наклонился к Намджуну.
Хосок не стал смотреть, что они там делают, и просто ушел в спальню. Лег на кровать и уставился в потолок, хотя лучше бы ему лечь спать, но сон что-то не берет его. Вообще не хотелось.
Он перевернулся на левый бок, подложил руку под щеку и открыл галерею в телефоне. В ней есть фотографии природы, книг, домов в лучах солнца и несколько фотографий Чимина. На ней он вполоборота и улыбается. Хосок помнит, когда была сделана эта фотография — тогда они пошли на второе свидание и Чимина рассмешила фраза Чона про уток. Он уже и не вспомнит, почему тогда заговорил про них, но четко помнит смех человека с фотографии и его широкую улыбку.
«Вернуть бы тот день», — вдруг подумал Хосок. Тогда он не понимал, что был счастлив. Тогда он не верил в чувства, а теперь верит. И хочет к нему, к Чимину.
На душе из-за этого дерьмово. Все болит, не вздохнуть полной грудью, и сердце, кажется, скоро не выдержит. Он видит Чимина даже во сне.
Продолжая смотреть на фотографию, Хосок слышит, как открывается дверь в спальню и свет из коридора падает на него. Поставив блокировку экрана, Хосок поднял голову и посмотрел, кто решил прийти к нему. Впрочем, зачем он смотрит? Он знает, кто это.
Юнги зашел слишком шумно в комнату и захлопнул дверь так, будто Хосока здесь не было. Он даже не подумал — спит он или нет. Юнги всегда мало интересовали другие люди. Только он сам важен для него и все.
Хосок приподнялся на локоть и посмотрел на Мина. Тот подошел ближе к кровати, издал смешок и снял рубашку с коротким рукавом через голову, бросил ее на пол и приступил к снятию штанов. Расстегнул пуговицу, молнию и спустил их, а после залез на кровать, забрался под одеяло к Чону.
— Чего смотришь так, как будто в первый раз мы собираемся это делать? — Юнги дернул Хосока, тот лег на спину и Мин забрался на него.
— Юнги, давай прекратим.
Мин нахмурился.
— Не понял?
— Давай прекратим все это.
— Ты про секс? — Юнги приспустил свое нижнее белье сзади. — У нас договор, если ты забыл.
— Нет, я про убийства. Юнги, ничего не выходит.
Мин привстал, пальцами оттянул резинку трусов Хосока и схватил его член.
— Мне не нужен результат. Лично я убиваю, потому что мне нравится, а другие… Они просто идут за тобой, Поджигатель. Ты дал им цель, разве не так? За кого-то отомстить, кому-то навредить специально. — Мин обхватил член Чона и сжал, продолжив: — Это все твоих рук дело, Хосок. У них есть полное право отказаться, когда я предлагаю взорвать то или иное здание или убить того, кого они не знают. Я никого не веду за собой, Чон.
Хосок прикусил губу, покраснел.
— Хотя нет, я тебя веду. Ты не можешь уйти от меня. Только ты.
— Юнги, я люблю Чимина. — выдал Хосок. Он схватил бедра Мина, не дав ему пошевелиться.
— Повтори. — прорычал сквозь зубы Мин, бросив на Хосока убийственный взгляд. — Повтори, что ты, сука, сказал.
Руки Мина резко схватили шею Хосока и принялись душить его. Чон перехватил запястья омеги, надавил на кости, но не спешил убирать их от себя.
— Какого черта, Чон Хосок?! Ты убийца! Убийца! Ты убивал людей, а теперь хочешь сбежать и начать жить счастливо с этой дрянью?! Да черта с два! Убей меня и вали куда хочешь, но пока я жив, ты, тварь, останешься со мной. Ты живешь мною и если не хочешь, чтобы твоего любимого Чимина пустили по кругу, то выполняй мои приказы, кусок ты ебаного дерьма!
Юнги вырвал руки, замахнулся и со всей силы ударил Чона по лицу кулаком. Трижды.
— Эта твоя благодарность за помощь, за отмазку перед полицией, когда ты убил своего отца?! Нужно было тебя, суку, сдать им!
Юнги продолжал кричать и на крик к ним в спальню пришел Намджун. Он распахнул дверь, застыл, смотря на них.
— О, Ким, ты вовремя. — боковым зрением, с оскалом, заговорил Мин. — Убей эту суку. Пак Чимина.
— Юнги! — выкрикнул Хосок.
— Есть. — кивнул Намджун и тут же вышел из спальни.
Хосок дернулся, желая встать, но Юнги вернул его в изначальное положение и схватил за волосы, нависнув над ним.
— Ты сделал свой выбор. Ты мог просто подчиняться мне только в одном, в сексе, и все было бы хорошо. Какие же альфы тупорылые.
— Юнги, останови его. Прошу тебя. — Хосок не говорил, он умолял. Скулил, бегал глазами по лицу психа и в какой-то момент понял, что все, что он делал — было впустую. В Юнги нет ничего человеческого. Нет. Ничего. Он кукла с красивым, действительно красивым, лицом.
Мин вдруг опустил руку и засунул ее под матрас, что-то вытащил из-под него и выпрямился. Повертел перед лицом Хосока и тот увидел шприц. Несколько минут Мин разглядывал его и когда Хосок захотел скинуть с себя обезумевшего мужчину, Мин резко вколол в него жидкость, что содержалась в шприце.
— Отвали! — выкрикнул Хосок и скинул с себя Мина. Тот засмеялся.
— Лучше просто лежи. Если займешь неудобное положение, потом будет все болеть. — ответил Юнги, а Хосок неожиданно свалился на подушку головой и почувствовал тяжесть в руках и ногах. Он не мог ими пошевелить. Только пальцы немного двигались, а также шея. Он мог вертеть головой, говорить, моргать, но конечности будто бы парализовало.
— Что ты сделал? — испуганно спросил Чон. Его огромные глаза на все лицо вызвали смех у Мина.
— Даю тебе время отдохнуть. К утру ты придешь в норму и все станет как прежде.
Хосок наблюдал за тем, как Мин одевался. Он совсем не спешил, был спокоен, а вот Хосок растерян и напуган. Он совсем ничего не чувствовал. Словно его тело умерло и от этой мысли становилось еще страшнее.
Через пару минут, когда Мин привел себя в порядок, он развернулся и шагнул в сторону двери. Возле нее он остановился, бросил короткий взгляд на Хосока и вышел. Теперь Чон наедине с самим собой. Несколько раз Хосок подавал мозгом сигналы своему телу, что нужно начать двигаться. Чтобы он пошевелился, чтобы встал, оделся и поспешил к Чимину. Ему нужно было подняться. Даже нет, не нужно, он обязан встать, но все его попытки безуспешны. Он кричал, звал на помощь, умолял Юнги вернуться и сделать что-нибудь, но даже спустя полчаса к нему никто не пришел. Он лежал один, лишенный движений, лишенный всего. Хосоку уже не жалко себя — он сам виноват во всем. Сам заигрался в опасные игры и вот результат. Теперь из-за его глупости, легкомыслия убьют того, кого он любит. Да, Хосок любил Чимина. Он до конца это осознал совсем недавно, но все боялся произнести эти слова вслух. Он не достоин их произносить. Он не достоин любить искренне. Он лжец.
Он лгал себе, лгал Чимину полгода, что любит его, и верил в эту реальность, но в конечном итоге, то, самое настоящее, что существует, заставило его произнести эти слова с самой настоящей искренностью. Они прозвучали от самого сердца, которого не было у Хосока. Разве человек, который убивал детей, может иметь сердце? Нет.
Сколько прошло времени, Хосоку неизвестно, но, наверняка, Намджун уже добрался до Пака. Ему не составит труда явиться в офис полиции, где работает Пак, и сказать, что он сбежал, а после, найти Чимина и прострелить тому голову. Будь Хосок на месте Кима, то он поступил бы именно так. Играть в двуличие — лучшее умение Чона. Но от мысли, что Чимин будет мертв, слезы сами навернулись на глаза. Уставившись в потолок, Хосок прикусил губу и шмыгнул носом, а после слезы скатились по вискам.
Тот, кого он пытался защитить, умрет по его вине.
Минуло время. Сколько, Чон не знает, но уверен, что часа два точно. Руки и ноги по прежнему не шевелятся, а слезы давно высохли. Теперь он просто лежал и слушал тишину. Мысли покинули дурную голову. В ней нет ничего и он благодарен за это. Хосоку не хотелось думать. Он просто хотел закрыть глаза и никогда не просыпаться.
Медленно моргнув, Чон сглотнул слюну, как вдруг услышал звук открывающейся двери. Он повернул голову, увидел свет в коридоре и чей-то силуэт, который, немного выждав время, зашел в спальню. Закрыв дверь, этот кто-то подошел к кровати и Хосок увидел Намджуна. Он молча сел на ее край, согнулся, скрипнув кожаной курткой.
— Намджун, — позвал Хосок. Ким чуть повернул голову.
— Чимин мертв. Я сам убил его в его квартире. — тихо произнес Ким.
Хосок распахнул глаза и повернул голову, снова устремив взгляд в потолок. Около минуты он просто лежал молча, смотрел, думал, а после закричал на всю спальню. Слезы навернулись на глаза, покатились по вискам, оставив на наволочке мокрые пятна.
Он продолжал кричать. Терзал и без того растерзанную душу. Он звал Чимина, умолял его вернуться, просил прощения за ложь и клялся в любви. Хосок до крови искусал губы. Он чувствовал вкус металла на языке и это заставляло его осознавать, что он жив. Он дышит, а Чимин уже нет. Завтра он встанет, а Чимин навсегда останется лежать с закрытыми глазами.
— Зачем… Зачем он так со мной… — хриплым голосом проговорил Чон.
— Хосок, ты использовал Чимина в своих целях и сейчас удивляешься тому, почему он умер? Из-за тебя. Если бы ты не вовлек его, Юнги не отдал бы приказ убить Пака.
— Ты… ты же мог отказать ему. Вы же работали вместе… Ты и Пак, вы же…
— Когда я ушел с Юнги — я стал одним из вас, поэтому сейчас для меня они не имеют никакого значения. — ответил Намджун. Он встал, развернулся и посмотрел на Хосока. Тот увидел в его глазах пустоту.
— Я позвонил ему и он приехал в свою квартиру. Я убил его быстро. Выстрелом в затылок, так что он ничего не почувствовал.
Снова слезы. Крик:
— Чимин!!!
— Не советую завтра идти на место преступления. Тебя могут заметить другие полицейские. Они знают, кто ты.
Намджун закончил говорить, развернулся и вышел из спальни.
***
Как только препарат перестал действовать и Хосок смог пошевелить рукой, а следом и ногой, он тут же сел. Дождавшись, когда онемение пройдет, он медленно встал, не спеша оделся и на полусогнутых ногах, с опухшим лицом, вышел из спальни.
Уже утро. Наверное, раннее, потому что еще не было слышно разговоров на кухне или в большой комнате. Обычно, когда все просыпались или приезжали сюда, то стоял шум, но сейчас — тишина.
Хосок прошел мимо большой комнаты, заглянул на кухню и совсем не ожидал увидеть на ней, сидящим за столом, Намджуна. Он смотрел в телефон, что-то читал.
— Сукин ты сын, Ким Намджун! — громко проговорил Чон и рванул на Кима, но из-за слабости в ногах упал. Прям на полпути, а Намджуна это, видимо, совсем не беспокоило, потому что он даже бровью не повел. Так и сидел, глядя в телефон.
— Хочешь мне отомстить? — вдруг спросил Ким. — Лучше мсти Мину. Это его приказ был.
— Что он тебе предложил, что ты виляешь хвостом перед ним?! — громко спросил Чон, привстав, опираясь на руки.
— Какое твое дело. — грубо ответил Намджун.
— Если ты обменял свою жизнь на их, то ты такой же дурак, как я. Если ты думаешь, что так спасешь Сокджина, то будь готов оплакивать его. Мы будем плыть в одной лодке, Ким Намджун. Ты узнаешь, что такое горечь потери.
Намджун сидел совершенно спокойный. Он только повернул голову на Хосока и заиграл скулами.
— Когда я ушел с Мином, то уже ее познал. Да, ты прав, я ушел, чтобы спасти их, но я не думал, что мне придется убить того, с кем я работал много лет. Думаешь, мне легко? Хосок, я видел, как от твоих рук умерли люди, как плакали дети, как кричали родители умерших детей. Я видел столько крови, боли и отчаяния, что смерть Чимина — лишь капля в этом море слез.
Хосок слушал молча. Намджун продолжил:
— Это ты убил Чимина. Ты всему виной, Поджигатель. Тебе нужно было бросить его, но ты продолжал бегать к нему, даже когда узнал, что полицейские знаю, кто такой Поджигатель. Хосок, ты знаешь, почему я не рассказал ему про тебя? Конечно, откуда тебе знать, но я отвечу, — Ким сделал паузу и встал. — Я хотел защитить тебя от него, ведь думал, что ты не допустишь его смерти. Я ошибся.
— Я хотел положить конец этому безумию. Я просил Юнги остановиться. Просил!
— Нет, ты думал только о себе, Поджигатель. Если бы ты хотел защитить его, то убил бы Юнги.
Намджун шагнул в сторону выхода из кухни.
— Ты свободен от оков чувств, Хосок. Можешь и дальше быть верным псом Феникса.
Хосок опустил голову, сидя на полу.
«Верным псом», «верным псом», «… псом». Да, Намджун прав. Он пес. Он был им и останется, и хорошо, что Чимин умер, ведь так он не увидит, как Хосок будет подчиняться приказам психопата. Ему не будет стыдно перед ним, ведь в его глаза он больше никогда не посмотрит.