вкус власти с отсутствием контроля.
— Эй, Дым, - девушка поднимается по ступеням, закидывая рюкзак на плечо после тренировки, — Кислова не видел? Наушники спёр четыре дня назад, не могу никак найти. На телефон не отвечает. — Без понятия, Натусь, - брюнет делает глоток виски от жуткого похмелья, закусывая долькой лимона. — Он каждое утро берёт посылки и на доставку, звонить нужды нет.
Обладательница серо-голубых выдавливает улыбку, быстро выходя на улицу в поисках мобильника, брошенного среди спортивной формы. Накапливающиеся эмоции орут в груди во всё горло от несправедливости - ни один из трио даже бровью не повёл после смерти человека. Никакой волнующей реакции. В глубине души Баранова проклинает каждого из подростков - что согласились на авантюру куратора, что без нужной бдительности позволили рукам быть связанными, не имея на запястьях наручников. В камере куда безопаснее, чем рядом с кем-то входящим в систему наркотрафика. Она шагает и молится, чтобы Ваня был жив. О причинах лютого игнора на протяжении девяноста шести часов подумает позже. Решить можно всё, если ты ещё не закопан без будущего или когда-то возможного.
За четыре дня после вечеринки в честь Хэллоуина произошёл эмоциональный сдвиг не только у девчонки, участвующей в боях дважды в неделю. Запись с камер видеонаблюдения не даёт покоя Марку. Блондин несколько раз по кругу прокручивал последовательные события, начиная со второго этажа, ступеней, снова ступеней и заканчивая подвалом. В раздевалке с душевыми камер нет. Раньше казалось, что без надобности, чересчур за гранью приватности. Теперь парень с медовыми очами готов поспорить с собственными убеждениями сотни раз. Отчётливо понимает нужду в разговоре с Тихим о случившемся, ибо в главной роли небезразличный ему человек. С другой стороны, являясь шесть лет лучшим другом для неприступного флегматика, Вишневский не представляет ответную реакцию. Всё это может ранить слишком сильно, безвозвратно. Блондин понятия не имеет, кому разрешено верить. Голова трещит от переизбытка навязчивых мыслей гораздо чаще, чем обычно, доводя до ежедневных психозов. Препараты он закинул в дальний угол шкафчика в комнате, убеждая, что пилюли путают всё, не дают развеять туман среди информации внутри мозга. Но ему ли не знать, как биполярное расстройство без нужного контроля будет вгонять молотом под землю с каждым чёртовым восходом солнца. В депрессивной стадии Марк предпочитает ночь.
Замкнутый круг трио с "кактусом". Бермудский треугольник, скорее. Один психолог заметит побочные эффекты в поведении второго, тот на духу выпалит всё, что волнует кипящий мозг. Игорь Дымов взбесится по нескольким причинам, но избегание препаратов станет основной. Если парень с очами, в которых не утонуть невозможно, потеряет контроль над присущей импульсивностью, то завяжется конфликт между вторым и третьим. И вместо проблемы с биполярным расстройством Марка единственной темой обсуждения станет Маргарита, мать её, Савицкая, одурманившая несколько месяцев назад химика с первого взгляда. Стас не позволит, чтобы с первой любовью хоть что-то случилось, а значит либо станет зачинщиком раскола нерушимого трио, либо придумает план в двое ворот. Но когда в истории с двумя линиями станет жирная точка?
У брюнета с зелёными глазами жизнь впервые стала поистине раздражающей. Он является одним из немногих, кто после старта в наркобизнесе ощущает счастье, накрывающее волной. Потому что с опасностью пришли деньги, на которые тот смог позволить себе абсолютно каждую вещь, о которой раньше думать было запретно. А теперь лучший особняк на мысу с бассейном, панорамными окнами, из которых открывается лучший вид за весь двадцать один год - Игорь готов поклясться, девушки из кошерных эскорт-агентств, что всё равно в узких кругах называют борделями. Всё это не плод фантазий, а реальность, совместная жизнь с которой стала чересчур сладка душе. Вот только к хорошему привыкаешь слишком быстро, и это нюанс, который Дым забыл учесть в самом начале.
Они не те. Ни одна не сравнится с девушкой, заставляющей чувствовать жизнь не бессмысленной тратой времени и денег. Игорь никогда об обратном не задумывался, но высокоинтеллектуальные разговоры давали отпор всем внутренним убеждениям. Брюнет задорно смеётся абсурду. Смеётся отражению в зеркале, делая несколько глотков крепкого алкоголя подряд, чтобы тело дёрнуло. В секунды отвращения организма это проникает прямо в душу. Чёртова рыжеволосая Вика не стирается невидимым ластиком.
Парень обзвонил все приличные агентства поблизости и в столице. Сперва искал кого-то с высоким уровнем айкью, оставляя усмешки после слов: "У нас все девушки интеллектуальные". Последние десять дней выдались гораздо сложнее, чем они могли представить, и просто "интеллектуальных" недостаточно. Дыма на каждую хватало не больше двадцати минут, затем фильтр дошёл исключительно до рыжеволосых. В ней будто всё сложилось в идеальную комбинацию, в мёртвой Вике, а это выбешивает до неконтролируемой ярости.
Одна недостаточно умная, вторая не красивая, у третьей волосы другого рыжего оттенка, ненастоящего. У четвёртой недостаточно длинные ноги, пятая слишком болтлива, шестая наоборот. Седьмая, восьмая, девятая - дурацкие имена. Дыму их даже произносить не хотелось.
— Сдохнуть от передоза, Вик, - высыпает кристаллический порошок на стол, делая карточкой идеально ровные дорожки. — Так глупо!
Смеётся. Истерический смех разносится по двухэтажному особняку эхом, в конце переходя на крик до бездыханных вспышек. Сухой кашель царапает глотку, как дикий кот. Дым хватается за край стола, дотягиваясь пальцами до стакана с водой в скукоженной позе. Делает пару глотков, снова переходя на смех, больше с накатывающей истерикой, чем с нотой веселья.
В грандиозном трио все терпели внутреннее крушение, не признаваясь друг другу.
Стук в дверь. Зеленоглазый смотрит в панорамное окно, замечая блондинистую шевелюру. Закрывает большим пальцем левой руки ноздрю, второй затягиваясь дорожкой кристаллов. Тело словно под напряжением двести двадцать вольт. Резкий выдох. Спускается на первый этаж, открывая входную дверь в пижамных штанах без футболки.
— Что случилось? - впускает лучшего друга внутрь, отворачиваясь без рукопожатия. Ему не столько важен ответ на вопрос, сколько доза на столе из красного дерева в спальне.
— Уже обдолбался? - Вишневский закатывает глаза, следуя на второй этаж. Застаёт только последние секунды вдоха дорожки, сопровождающей сознание в эйфорию с расширяющимися зрачками. Глаза Игоря и так хуже яда, но вкупе с кокаином... — Объяснишь, что происходит? Никогда не видел такого желания самоуничтожения.
— Марк, что ты здесь делаешь? Не нотации ведь приехал прочесть с утра пораньше.
— Нужно поговорить...
—Погоди, - подходит к блондину, пытаясь сосредоточиться на бледном лице с выступающими синяками под глазами. — Опять? Сколько не спишь? Препарат, надеюсь, с собой?
— Дым, - процеживает сквозь зубы, — надо поговорить! Не о моём ментальном, мать его, здоровье. Либо всё дошло до параноидальной стадии, либо что-то определённо происходит перед нашими носами в нашем, хочу напомнить, клубе. А мы разом стали слепы.
Сфокусироваться на знакомых чертах лица не выходит. Картинка плывет по кругу с проекцией в сто восемьдесят градусов. Брюнет морщится, сжимает глаза и несколько раз ударяет себя по голове. Не выходит.
— Дай пять минут на душ. И притащи стакан апельсинового сока, ради всего святого!
В ресторанчике недалеко от центра вечная суета, но со вкуснейшим рыбным меню. К зиме сезон затихает, но в ноябре ещё можно посмаковать идеально приготовленного пеленгаса. Многие не терпят запах, но дым, разносящийся с заднего двора с грилем, готов дать отпор любым вкусовым изыскам.
После увольнения пары работников режим сбился в бешеный. Курьеров меняли с велосипедов на скутеры, иногда вовсе закрывая возможность доставки. Меленин, как один из лучших в своём деле, всё чаще остаётся за стойкой у бара. Готовит чай, кофе, разливает алкоголь, пробивает чеки для оплаты. Ещё успевает отвечать на телефон, делая бронь столиков и консультируя по ингредиентам каждого блюда. Шеф пообещал удвоить ставку, выплачивая ежедневный аванс короткостриженому. По вечерам лютый ажиотаж, в выходные только по предварительным звонкам с закреплением мест под клиентов. Но до обеда можно дышать полной грудью, распространяя внутри спокойствие. Такие минуты пускают в голову Егора мысли о желании поработать в этой сфере и по возвращению домой. О Питере мечтать не перестаёт, о воссоединении с мамой.
Несмотря на договорённость о минимальном количестве встреч среди подростков, девушка с красными волосами сидит за столиком с самого утра. Расположилась на ближайшем к барной стойке, снимая кроссовок с левой ноги и сгибая в колене на стул. Соломонова эту вредную привычку даже не замечает, но все из окружения невольно улыбаются, когда она подгибает поочерёдно каждую или обе ноги вместе. Запоминающаяся мелочь.
Моль своим холодом к произошедшему удивляет. Не показывает эмоций, не переживает, будто вовсе лишилась сердца ещё в тринадцать, оставаясь одинокой девчонкой, ненавидящей жизнь. Кира бы согласилась с отсутствием важнейшего органа, если бы не несколько людей, которых на пальцах сосчитать удастся за пару секунд, пробравшихся за рёбра-ворота. Улыбается написанным строкам в тетради, сразу же проклиная собственное воображение за неспособность доработать чёртов стих, который семнадцатилетняя начала в последний день в колонии города Новый Оскол. За семь с половиной месяцев так и не дописала... Словно о происходящем нечего сказать. Словно всё ненастоящее, не о ней, не с возможностью быть понятой.
— Над чем работаешь? - Меленин усаживается напротив, улыбаясь не только обворожительным изгибом губ, но и очами цвета морской глубины.
— Никак не закончу этот дурацкий... Забрасывать не хочу, слишком важен, но... Буквы в слова не складываются, не могу объяснить.
Соломонова ненавидит останавливаться на полпути, взяв в привычку каждое дело доводить до конца. Значения не имеет ничего, пока глаза-хамелеоны не словят на горизонте финишную прямую. Всё в фигуральном значении, конечно, но сейчас девушка чрезмерно раздражается собственной беспомощности в творчестве. Хотя творческой она себя не считает, но мама всё детство твердила обратное. К семнадцати годам Кира таки в голову это вбила.
— Может ещё не время дописать его? История не заканчивается.
— Даже финиша на горизонте не видно... Мне кажется, вся эта затея - аналог чёрной дыры. Словно не выберемся, сами подписали смертный приговор себе и друг другу.
— Моль, вот ты единственная, в ком не сомневаться удалось с первого дня знакомства. Ни разу. Но сейчас я надеюсь, что ты ошибаешься.
Подростки не прерывают зрительный контакт, молча проводя несколько секунд. Тишину разрезает уведомление на телефоне. Красноволосая без слов натягивает кроссовок, скидывая тетрадь с ручкой и зарядку в сумку. Пухлые губы расползаются в довольной улыбке. Роняет неловкое: "Увидимся", чмокая Мела в щёку. Позитивные эмоции заразительны. Парень мгновенно перенимает, забирая пустую от кофе чашку и возвращаясь за стойку.
До дома сорок минут пешком. Она ловит попутку, добираясь за тринадцать. Оставляет весёлому пожилому водителю деньги на заднем сиденье, несмотря на категоричные отговорки, и поднимается на второй этаж. Лёгкие буквально в конвульсиях от приступа астмы. Между лестничными клетками Кира останавливается, за пару ступеней до нужной, смотрит в серые глаза напротив. Они переливаются солнечными лучами. Они становятся причиной, ещё одной причиной, чтобы влюбиться бесповоротно.
— Чего застыла?
— Чё делаешь здесь, м? - медленно, словно пантера, шагает вдоль стены с облупившейся синей краской. Носы в расстоянии не более пары сантиметров.
— Нашёл азиатскую лапшу, а ещё подумал, что ты из любительниц проводить вечер за просмотром сериалов.
— Твой байк у входа? - кивает в ответ. — Прокатишь?
Здесь ничего лишнего, всё на своих местах. Строго к месту и порядку непродуманного плана. Они позволяют губам соприкоснуться. Будто читая мысли друг друга сошлись на единой точке. Соломоновой нравится ощущать сильные руки на талии, нравится, как Хенк прижимает её к себе без попытки неприличной наглости. Хотя в глубине души оба этого хотят, заочно давая разрешение на любого рода мысли.
Химичка открывает дверь, запуская сквозняк вместе с гостем. Наташа с Орео ушли на прогулку, как и каждый день после утренней тренировки. Ставит чайник, чтобы заварить лапшу, не переставая улыбаться. В эту секунду она готова поспорить, что нашла человека, с которым согласилась бы провести всю жизнь. Даже с тем ритмом и боями без правил, которыми Боря живёт. Но момент - разве лучшая подруга не занимается тем же?
Девчонка выбирает вкус морепродуктов, сразу же откладывая в верхний шкафчик для Дикой. Сероглазый не сводит глаз, поражаясь в очередной раз мужественности и человечности Киры. Но скажи он вслух эти мысли, та бы звонко рассмеялась в ответ. Человечность словно параллельная прямая в жизни красноволосой. Больше никогда не пересекутся. Заваривают лапшу с креветками и с говядиной, поочерёдно меняясь пластиковыми банками между собой. Она понятия не имеет, откуда Хенк знает столько информации за несколько незначительных до предыдущей встречи, сама себя изучает такими же мелкими шагами, но в секунды душевной близости понимает, как ей нравятся эти чувства. Внимательность, забота, защищённость. Ничего в мире не сравнится.
А потом скрип двери прерывает мысленную меланхолию с нотами блюза. Обладательница каштановых волос бросает рюкзак с формой, приказывая собаке ждать у двери. Вытирает лапы после прогулки, устало улыбается ребятам. И пока Орео поглощает корм за обе щеки, Наташа опустошённая падает на диван, укутываясь в клетчатый плед.
— Я обзвонила даже морги и больницы, Кисы нигде нет...
— Говорила с кем-то из трио? - Соломонова достаёт по праву принадлежащую подруге лапшу, заваривая. Это очень кстати с учётом трясущегося от холода тела.
— Дым понятия не имеет, о чём я, кучерявый забирает посылки каждое утро и работает. Почему не отвечает - хрен знает.
— Ты боишься, что...
— Боюсь, что его грохнули! Я им не верю! Никому внутри этого дурацкого "Святых нет" не верю! - забирает из рук зеленоглазой обед в пластиковой баночке, обхватывая красными пальцами, чтобы согреться.
— Он в натуре по утрам забирает товар, буквально вчера видел. Может что с мобилой или, ну, хрен знает. Слышал частями разговор Марка по телефону о каких-то камерах, но исходя из его биполярки не могу сказать, насколько достоверная информация.
— Стоп! - Кира хмурится, на секунду задерживая дыхание. — У Вишневского биполярное расстройство?
Ей плевать на правила, когда дело касается всего, что связано с химией. Глаза загораются зелёным с нотками изумруда. У девчонки всегда должен быть туз в рукаве, чтобы выйти несмотря ни на что победительницей. И если хоть кто-то решит начать войну, то Моль уверена на все сто, что вступит в неё капитаном.
Она укладывает подругу на диван, укрывая по самые уши. Закрывает дверь на замок и следует за парнем с карамельно-пшеничными волосами, через мгновение исполнившим давнюю мечту. Закаты у моря особенно красивы. Отличаются контрастами, западающими в душу осадком приятных воспоминаний. Кира садится за Хенком, плотно прижимаясь к мускулистой спине, и вдыхает полной грудью его запах, пропитывая здесь и сейчас не только малиновым закатом, но и цельным моментом одним на двоих. Они мчатся вдоль набережной, ветер играет с вишнёвыми волосами в лучах заходящего солнца, делая их более яркими. Волны спокойные, не взирая на прохладную погоду с присущим ветром. Соломоновой штиль не нравится до мозга костей, ибо после него всегда наступает шторм. Но пока они с Хенкиным сидят на песке, провожая огненный шар за линию горизонта. Парень протягивает наушник, второй оставляя себе. Провод не позволяет быть им далеко друг от друга. Медленная композиция витает в воздухе с привкусом карамельного рафа с пенкой. И хотя кофе с молоком Моль никогда не любила, сейчас этот пряный напиток пришёлся бы кстати. От её локонов, от природы волнистых, веет бордо. Вечер будто не имеет право заканчиваться.
Однако к восьми после полудня Борис подвозит возлюбленную к пятиэтажке, оставляя поцелуй в уголке губ, на кончике носа, чмокнув напоследок в висок. Перед завтрашним боем пообещал крепко выспаться, а себе беззвучно прийти пораньше, чтобы удостовериться, что Кислов в порядке. Безразмерная любовь Киры к лучшей подруге не оставляет выбора.
Бой Наташи назначили в среду. Тоже. Об этом узнали рано утром со звонком мобильного телефона. Даже будильник девчонок будит позже, а не с восходом солнца. Марк невнятно бубнит о поединке, прося зайти на пятнадцать минут раньше назначенного времени. В этом диалоге странно всё, вот только обладательница каштановых волос не подаёт вида.
С пробежкой и отдыхом у бушующего моря пришло неспокойное чувство за пазухой рёбер. Пока Орео радостно ловит зубами волны, каждый раз мотая мордой от солёного привкуса, подруги хранят молчание. В тот же день о бое не предупреждают. Дело не в правилах, границы которых размыты с самого начала, просто предчувствие не оставляет в покое. Дурное предчувствие.
Соломонова готовит овсянку с бананом и мёдом, которым любезно поделился пожилой мужчина с собственной пасекой недалеко от их хрущёвки. Помогает завязать плотные колоски, несколько раз проверяя уведомления на телефоне. От Вани ни слова, от Бориса тоже. Эта неоднозначная среда действительно пугает несовершеннолетних подростков тишиной. Главное, чтобы не перед бурей.
Красноволосая оставляет подругу наедине с владельцами "Святых нет", договариваясь о встрече у барной стойки. Единственное, что оставалось и остаётся неизменным - Рауль, его длинный язык с умением строить глаза цвета полыни - ядовитая добавка в токсичном ночном клубе.
— Выпьешь? - Моль отрицательно мотает головой, стараясь не оборачиваться и смотреть лишь за выученными до автоматизма движениями бармена. — Ты напряжена, Кира.
— А ты пытаешься флиртовать. Это странно...
Девчонка считает своим "шах и мат" умение детально изучать людей. Иногда требуется лишь зрительное досье, реже небольшой диалог, пустая фраза. Кудинова за три месяца на подготовке она выучила лучше всех, флирт в любых проявлениях, попытки невербального контакта, игры на эмоциях. Моль ему не доверяет. Всегда знала, что это ошибка, а сейчас осознала стопроцентное убеждение в собственных выводах.
Она резко отстраняется от барной стойки, на автопилоте шагая в сторону выхода. Ловит зрительный контакт с Барановой, наклоняя голову влево. Изнутри бара в подвал не пройти без ключа, но сероглазой девчонке всё с одного движения понятно. Кира наигранно улыбается амбалу на входе, спускается вниз и сталкивается со знакомым тембром голоса из второй раздевалки. До боя ещё полтора часа, он рано. Мысли обваливаются шквалом на бурлящий мозг. Единственное, на что хватает девчонки с глазами-хамелеонами - сесть на скамейку, запуская длинные пальцы в хаотично уложенные волосы. Моль часто забывает о существовании расчёски после того, как остригла длинные локоны до линии скул.
— Наташ? - никакого шороха или звука в ответ. — Дикая, ты тут?
От его голоса проще дышать. Словно ингаляторы наполняют именно таким вспомогательным препаратом, но с побочным эффектом в виде привыкания. А Соломоновой тембр Хенка вылезает улыбкой на пухлых губах, дурманя голову. Сама понимает, какой минус эта любовь, но больше не отнекивается от любых чувств в отношении парня с пшеничными волосами и серыми глазами.
Только собирается ответить, скрывая проявляющиеся позитивные эмоции на лице, как улыбка моментально слезает с лица с красным мигающим огоньком. Вскакивает, осматривая комнату со всех сторон. От этого даже голова кружится с накатывающим приступом рвоты! Ничего больше, кроме одной камеры, повешенной в раздевалке а) против правил; б) в последние четыре дня. Кира готова поклясться, что не видела её перед прошлым боем!
— Тш-ш-ш, - кладёт указательный палец на губы Хенкина, стоя в дверном проёме. Внимательно изучает коридор, не находя больше ярких мигающих вспышек. — В раздевалке установили камеру.
— Чего?! - хмурится, красноволосая искренности верит. — Я ничего об этом не знал, клянусь!
— Что-то происходит, Борь, пока не понимаю, - теребит собственные пальцы, сжимая поочерёдно в кулаки и обратно. — Узнал про Кису?
— Ушёл под кайфом полчаса назад, - обхватывает девичью руку, не сводя взгляд с зелёных глаз. В Моле напряжения больше, чем в электростанции. — Наташе об этом ни слова?
— Под кайфом?! Накуренный в смысле или чего покрепче?... Как... Он же год держался...
— О чём болтаете? - Баранова подбегает сзади, обнимая лучшую подругу за шею.
— Всё в норме? Ничего необычного?
Дикая в ответ лишь мотает головой, входя в раздевалку. На подготовку не более тридцати минут, потом разминка. Об этой сопернице известно не так много, но за три месяца она не проиграла ни в одном бою, потому чувствует уверенность в каждой клеточке тела. Заматывает боксерскими бинтами руки, натягивает шорты и просит помочь с растяжкой. Наташа кажется беззаботной в эту секунду, второй семнадцатилетней следует этому поучиться.
Гонг. Девушка в противоположном углу ринга чуть выше, а процентное соотношение мышц не превышает Дикой. Неуверенное начало затягивает привычный бешеный темп порцией смутных сомнений. Обе держатся уверенно, отбивая удары друг друга. Наташа решает первой взять раскачку, начиная атаку резкими движениями с порцией поочерёдных ударов. Гонг, сообщающий о конце первого тайма. Подруга едва вспотела, у соперницы кровь из носа.
В боях нет режима из крайности в крайность. Там либо хищник, либо жертва, даже если кажется, что обе стороны держатся на равных. Шатенка привыкла выжидать в режиме хищницы, давая вымотаться и растерять силы, чтобы в третьем раунде навалять по самое не хочу. Но к концу пятнадцати минут на ринге стало ясно, что соперница не согласна с режимом жертвы, накидывая сети в виде ударов несколько раз подряд.
Свист. Наташа всегда сконцентрирована только на бое, делая остальной мир несуществующим, размытым на девяносто пять процентов. Но оставшиеся пять сейчас целеустремлённо летят в сторону резкого звука с угла подвального помещения, служащего залом для крупных ставок на победителя с рингом посередине. Она поклялась себе не отвлекаться, но шоколадные кудряшки не оставляют выбора вкупе с почти чёрными глазами. Одно но: покрасневшая роговица. Баранова никогда не пробовала наркотики, ни крошечной затяжки марихуаны, но стеклянный взгляд в никуда узнавать научилась. У Дыма видела десятки раз.
Щелчок. Они не сразу понимают, что это хруст костей. Только с лужей крови на кожаном покрытии и бессознательным телом. Взгляды устремлены на ринг, происходящее будто в замедленном действии. Соломонова отталкивает рефери, пролезая сквозь канаты к лежащей подруге. Пальцы ищут сонную артерию, надавливая сильнее в попытках нащупать пульс. Замедленный. Вокруг будто сотня голосов, девушка не знает, за какой ухватиться. Видит подбегающего Кислова, но накуренный взгляд вызывает лишь желание отвесить смачную пощёчину.
— Ну ты и клоун... - красноволосая достаёт из аптечки нашатырный спирт, намачивая ватный тампон и поднося к носу подруги.
— Чё?!
— В очё. Свалил отсюда на хрен! - проводит большим и указательным пальцем с двух сторон носа, вправляя резким движением. Наташа приходит в чувства, жадно глотая воздух.
— Да пошла ты! - делает несколько шагов назад от ринга с лужей крови. — Все вы идите, конченные!