На грани обрыва
Pov Мэри
Каждое слово, произнесённое Алексом, было как удары молнии, пронизывающие меня насквозь. Он не был просто манипулятором. Он был игроком, а мы — его фишками, его пешками на поле битвы. Мы все стали частью его плана, и в этой игре правил был только один — тот, кто не боится идти до конца, выигрывает.
Алекс шагнул вперёд, его пистолет всё так же блескнул в свете тусклого освещения. Гилберт сжал зубы, пытаясь сдержать боль, его рука дрожала, кровь продолжала капать с его пальцев.
— Ты не имеешь права решать за нас, Алекс! — выкрикнула я, пытаясь набрать побольше смелости. — Мы не будем твоими игрушками!
Но его смех только раздражал. Он стоял перед нами, как уверенный в себе хищник.
— Ты до сих пор не понимаешь, что я управляю этой игрой, Мэри? — сказал он, сжимая пистолет в руке. — Всё, что ты видишь, — это мои ходы. Ты думала, что твои друзья могут тебя спасти? Нет. Это ты, Мэри, должна решить: ты с нами или против нас.
Вдруг грохот раздался снаружи. Все замерли. Алекс резко повернулся к двери, его глаза сузились. Что-то случилось. Я ощутила, как мои волосы встали дыбом. Это было не просто случайное событие. Это было приглашение в новую игру.
— Похоже, это не твои друзья, — сказал Алекс, но его голос был уже более напряжённым.
Я резко повернулась. Слышала шаги, их было много. Кто-то двигался снаружи, и я знала, что это не просто случайный прохожий. Это была угроза.
— Уходите отсюда! — крикнула я. — Гилберт, нам нужно уйти! Мы не можем оставаться здесь!
Том, наконец, пришёл в себя. Он шагнул вперёд, глаза его были полны решимости. Он подошёл ко мне, схватил за плечо, и как будто хотел сказать что-то важное, но тут снова раздался выстрел.
В этот раз звук был гораздо громче, и пули пробили окно. Гилберт вскрикнул и попытался отползти в сторону, но уже было поздно. Мы оказались в ловушке. Мгновение — и через дверь ворвались три человека. Они были в чёрных масках, и в их руках были оружие и цепи.
Алекс тут же вытащил пистолет, готовый к бою.
— Вы что, с ума сошли? — закричал он, стоя между нами и новыми противниками. — Этот дом теперь мой! Вы не можете просто так войти!
Но в глазах пришедших было что-то большее. Они не собирались уходить. И я поняла: они не боятся Алекса.
— Мы пришли не за тобой, — сказал один из них, его голос был холодным. — Мы пришли за ней.
Я инстинктивно отскочила к Тому, но он лишь схватил меня за руку, пытаясь защитить.
— Мэри, не двигайся, — прошептал он.
Что-то в его голосе насторожило меня. Это не был обычный страх. Это было что-то более глубокое, больное. Я снова посмотрела на Гилберта, его лицо было бледным, и он, казалось, терял силы.
Не время для слабости.
В этот момент я почувствовала, как мне холодно. Не от того, что я боялась — от того, что теперь я была в центре этой игры, и кто-то за пределами этого дома играл гораздо более опасную игру. Кто-то, кто следил за нами всё это время. Кто-то, кто не знал прощения.
— Мэри, ты теперь со мной, — сказал Алекс. Его голос был уверен, почти подло спокойный. — Ты — наша. У тебя нет выбора.
Но я не верила ему. Я не верила ни слову. Я сжала зубы, мой взгляд был твёрд, как никогда. Я больше не была его игрушкой.