Одержимая тобой

Невио

Я обложался. Я по крупному обложался. И я не могу признаться остальным в этом, что меня, блять, накачали наркотиками на вечеринке.
Представить только взгляд отца, когда он точно захочет выбить из меня всё дерьмо. Его разочарование, потому что я отошел от его прямого приказа, наставления. Я не послушал его, хуже всего то, что в конце концов я не смогу рассказать папе и дядям, что сунулся не на ту вечеринку, где мне с легкостью подмешали порошок. Признаться, это как переступить через свою гордость, а я не хочу показывать им, какой я идиот.
Я представляю гнев своих кузенов, если они узнают, что я сделал это за их спиной. Алессио вызовет меня на бой, а Массимо нападет сзади.
Но не это самое страшное, как оказалось. Ужасным вышло то, что моя невеста собирается отменить нашу помолвку.
— Рори, открой, — говорю я, стуча в её дверь. — Мы должны поговорить.
— Мне не о чем с тобой разговаривать! — выкрикивает она.
— Что ты сделал? — слышу я голос её надоедливого младшего брата.
— Не твое дело, Давидэ, — говорю я, сквозь сжатые зубы.
— Ты как-то обидел её? — спрашивает он, облокотившись на стену возле её двери. — Что ты сделал? Отец знает?
— Давидэ, думаю, что ты должен пойти туда, куда и шел, — ухмыляюсь я ему. — Кстати, как продвигаются дела с дочерью федерала?
— Откуда ты ... — начинает злиться он, оттолкнувшись от стены.
— Давидэ, в этом городе ничего не проходит мимо меня, — сказал я, подойдя к нему. — Ты же не хочешь, чтобы отец запретил тебе твое любимое хобби? Например, слежка за одной незаконнорожденной итальянской девушкой?
— Если я увижу слезы на лице моей сестры, то не задумываясь вызову тебя на арену, — угрожает он, вызывая улыбку на моем лице.
— Ты хороший младший брат, — отвечаю я, когда дверь в спальню Авроры открывается.
— Давидэ? — спрашивает она нахмурив брови.
— Он что-то сделал? Мне нужно сообщить отцу? — продолжает парень.
Я смотрю на Аврору, которая точно пролила слезы прошлой ночью, из-за чего её глаза немного опухли.
— Не стоит. Мама дома? — спрашивает она, игнорируя моё присутствие.
— А как по твоему я попал к тебе? — задаю я вопрос, улыбнувшись.
— Не знаю. Зачем мне думать о тебе? — фыркнула она, закатив глаза. — Давидэ, передай маме, что я спущусь через десять минут и мы можем выезжать.
— О, привет Невио, — просовывается рыжеволосая голова Изабеллы. — Рора, я подожду тебя внизу.
— Конечно, — произносит она, не удостоив меня своим вниманием, когда её брат и кузина уходят.
Она разворачивается и начинает закрывать дверь, только моя рука была первее и я вталкиваю её в комнату.
— Убирайся. Я не хочу тебя видеть, — шипит она, выдергивая свою руку. — И почему мама впустила тебя?
— Она сказала, что нам обоим нужно поговорить, — продолжаю я, понимая, что не могу сейчас уйти. — Рори ...
— Нет. Не надо.
— Прости, что не забрал тебя вчера. — Быстро выпаливаю я. — Я должен был успеть, но ... — Осекаюсь я.
— Но я решил провести время с Монро, да?! — злобно рычит она.
— Кто?
О чем она говорит?
— Не делай вид, что ничего не понимаешь, — отвечает она, ударяя меня в грудь. — Не переживай, просто уже признайся, что ты не можешь держать свой член в штанах! — рычит она, продолжая бить меня в грудь.
О чем она?
— Тебе надоело таскаться со мной и ты решил засадить ей, не так ли?! — все более агрессивно кричит она, запыхавшись. — Зачем я тебе тогда? Просто будь настолько смелым, как и вчера, и расскажи отцам, что тебе нужно трахаться, что ты не можешь продолжать играть эту роль ...
— Хватит, Рори! — повышаю я голос и хватаю её за плечи. — Какая Монро? Причем тут трахаться? Вчера вечером мне подсыпали наркотики. Да, я был и пьян, но я отчетливо помню, что мой член был в штанах.
— Ты врешь, — шепчет она.
Я вижу, как влага скапливается в уголках её глаз и в этом виноват я. Блядь. Ее слезы и боль причиняют и мне такой же вред, который я никогда в жизни не чувствовал.
— Я не вру, солнышко, — обнимаю я ее и прижимаю к своей груди, когда она старается отстранится. — Я даже не знаю о какой Монро идёт речь.
— Ты трахался с ней, не ври мне, — шипит она, стараясь вырваться из моих объятий.
— Аврора, — я вцепляюсь в её лицо, — я никого не трахал с тех пор, когда ты призналась в своих чувствах. Я не гребаная монашка, я знаю, но я готов поклясться тебе в этом.
— Ты трахал её в тот вечер, — её подбородок дрожит, когда она убирает свою руку и опускает вниз.
Наклонив голову, я замечаю ее руку в которой лежит мой браслет. Тот, который я потерял еще до отъезда из Вегаса. Я думал, что он дома или Джулио подобрал его, но ...
— Ты оставил его в тот вечер, Монро просила передать его тебе. В тот самый вечер, когда я поцеловала тебя, но ты сказал, что это ничего не значит. В тот вечер, когда ты разбил мне сердце и моя самооценка полетела вниз из-за слов той шлюхи, — выговаривает она, смотря мне прямо в глаза, когда слезы струятся по ее лицу.
Аврора плачет не как многие девушки, смазливо. Она стоит гордо подняв голову и смотря мне в глаза, бросая вызов.
— Ты не помнишь ее, но я запомнила её отлично. — Ухмыляется девушка, отдернув вторую руку и отстраняется, что я ей позволяю сделать.
Она отходит от меня и открывает дверь, когда я слышу по ту сторону чьи-то торопливые шаги.
— Уходи, — просто говорит она уже не смотря на меня.
— Рори, послушай меня, пожалуйста. Знаю, что этому всему нет разумного объяснения, но просто выслуши меня, хорошо?
— Зачем? Какой толк?
— Всё выглядит иначе.
— Ты жалуешься мне о том, что твой отец не поручает тебе ценных дел и что относиться к тебе, как к ребенку, но ты поступаешь именно так. Ты ни к чему не относишься серьезно. Ни ко мне, ни к предстоящему браку, ни к своим обязанностям.
— Я не отношусь серьезно? — усмехаюсь я, покачав головой. — Я пошел на эту дерьмовую вечеринку, чтобы выйти на след Тао. Да, я обложался и меня накачали наркотой, причем поддельной, что я всю ночь блевал, уж извини за моё откровение. — Выговариваю я, подходя к ней. — И нет, я не жалуюсь, Аврора. Я рассказываю всё это тебе, так как доверяю и думал, что ты единственная не осудишь меня и будешь со мной. Я не трахал ту шлюху, потому что мне и не надо знать её имени, так как она ничего не стоит в моей жизни, но ты - да, Рори. — Закрываю я дверь и прижимаю её тело спиной к ней. — Я потерял этот браслет летом. И да, я не знал, что оставил его в том доме. — Я просовываю руку в карман своих джинс и достою идентичные два браслета. — Я не хотел тебя расстраивать, что я идиот и потерял его, поэтому со мной всегда есть запасные. — Продолжаю я, прикасаясь рукой к её щеке и вытираю влажные следы. — Никогда не плачь из-за меня. Я не стою твоих слез, солнышко.
— Я не прощаю тебя, — говорит она гордо держа голову высоко.
— Хорошо, — отвечаю я, отстранившись от неё и приподнимаю тело девушки, чтобы открыть дверь. — Но я не успокоюсь, пока ты не сделаешь это.

***

— Как же мне найти тебя? — задал я вопрос, отбивая боксерскую грушу.
В последний час я искал контакты, чтобы найти этого ублюдка Тао. Он провалился сквозь землю. Наркоманы, которые терлись возле него либо мертвы, либо исчезли.
— Ты закрылся здесь, чтобы подрочить? А нет, убить очередной предмет. — Проговаривает Алессио, входя в спортивный зал в подвале нашего дома. — Ну, и как? Уладил всё с блондиночкой? — откусывает он яблоко.
— Нет, — вздыхаю я, отстранившись от своего объекта ненависти. — Чтобы ты сделал, чтобы Изабелла тебя простила?
— Я бы не косячил, — усмехается он.
— Конечно, — закатываю глаза. — Я помню, что в Нью-Йорке ты сделал какое-то дерьмо.
— Ладно, — закатывает он глаза. — Просто попроси прощения. Не пробовал? Или эгоистичный Невио настолько горделив, что не может опуститься до нашего уровня и попросить прощения?
— Пошел в задницу! — кидаю я в него бутылку воды, которую он с легкостью ловит одной рукой. — Над советами поработай. И я попросил у неё прощение.
— Что сказал? Как попросил? — интересуется он, садясь на велосипедный тренажер и смотрит на меня.
— Что ты имеешь ввиду «как попросил»? — раздражаюсь я садясь на мат. — Просто сказал «прости» и рассказал, что произошло там.
— И все? — вскидывает он бровь и откусывает яблоко.
— Да, блять, — сморщил лоб.
— Кузен, ты идиот, — насмехается Алессио. — Одного слова недостаточно. Хотя, я даже и не знаю о чем идёт речь. Не просветишь?
— Нет, — рявкаю я, откинувшись назад.
— Сделай что-нибудь романтичное. Девушки любят такое дерьмо, — слышу я голос Алессио.
— Я и романтика - две несовместимые вещи, — бросил я.
— Поверь мне, никто из нас, — издевательски потянул он. — Придумай, что вызовет её смех и приятное воспоминание. Подумай.
Проходит пол часа, а я по-прежнему лежу на мате и не двигаюсь с места, думая об извинении. Алессио прав, что это чертовски бьет по моей гордости.

Аврора

Я рассматриваю учебники по праву, которые мы с мамой приобрели сегодня. В моей душе появляется трепет, когда я задумываюсь о предстоящем учебном годе. Есть страх, определенно. Привычная школа сменяется новым зданием, людьми, учителями и атмосферой.
В двенадцать лет я увидела детей и родителей, которых отрывали друг от друга, потому что там были алкоголь, наркотики и насилие. Я увидела беззащитных детей и их слезы после побоев. С того дня я загорелась мечтой защищать этих малышей от насилия, которое проявляется в Каморре.
С ничем иным или похожим я не сталкивалась, так как мои родители воспитывали нас с Давидэ в полной любви и гармонии. Папа занимался с Давидэ и лишь за пределами дома показывал ему каким нужно быть жестоким с другими людьми.
Моя мама является главным адвокатом от лица Каморры. Все дела, в которых вмешиваются органы и правительство, она берет на себя, освобождая, так сказать преступников. Благое ли это дело? Отчасти. Я не виню ее в этом, потому что родилась в мафии и мой отец является одним из тех, кто подвергает людей жестоким пыткам.
Со временем я понимаю, что легче смириться с такой простой на первой взгляд жизнью, но другой я уже и не знаю. И в будущем я собираюсь быть женой капо Каморры, из-за чего сильно переживаю.
Прошло два дня, с того момента, когда я видела Невио в последний раз. Здесь. В своей спальне. Его слова имели значение, я знаю. Я видела не только раскаяние в его глазах, но так же и страх. Этого я никогда не находила в нем. И мне становится на груди тепло от того, что он всё же боится потерять меня. Я поверила ему, что он не не был в ту ночь с Монро, но неприятный осадок всё же остался.
Утром мы проводили Изабеллу, которая сказала мне обо всём подумать и не слушать никого, а только свое сердце, что я пытаюсь сделать. После обеда мне позвонил Алессио и спросил не видела ли я Невио, так как его нет сутки уже дома.
Он безумен и я боюсь этого. Он никогда не пропадал на такое долгое время.
— Идиот, — шепчу я, смотря перед собой в стену.
Моя гордость не позволяла мне позвонить ему первой и спросить, всё ли с ним в порядке, но руки так и чешутся сделать это.
— Аврора, — окликает меня мама, — мы уезжаем.
Я совсем забыла про еженедельное свидание родителей.
— Да, конечно, — улыбаюсь я, поднявшись со стула и подойдя к ней. — Ты как всегда блистательна, — улыбаюсь я. — Надеюсь, что папа будет вести себя, как настоящий джентельмен.
— Аврора, — смеется мама, погладив меня по голове. — Точно всё хорошо? Мы можем остаться и посмотреть кино Тарантино.
— Я не позволю тебе этого, — ухмыляюсь я. — Я не маленькая девочка, мам.
— Дорогая, — зовет мой отец маму.
— Если что-то захочешь, то позвони, мы вернемся, — улыбается она и целует меня в щеку.
— Наслаждайтесь обществом друг друга, — пропеваю я, выводя её из своей спальни.
Мы проходим к лестнице в начале которой стоит ожидающий отец.
— Я одобряю ваш выбор костюма, — обращаюсь я к нему, когда он поднимает голову.
— Да? — улыбается он. — Вы позволяете отвести вашу маму на ужин?
— Да, — подигрываю я ему. — Я даже позволю вам не приводить её сегодня вечером.
— Рора, — охает мама и смеется, спустившись к папе.
— Я на полном серьезе, — говорю я, облокотившись на перила. — Давидэ еще будет не скоро. Он скорее всего снова следит за той девушкой.
— Он всё еще думает, что я не знаю? — усмехается папа.
— Да, и пусть так останется. Я могу его шантажировать, — ухмыляюсь я.
— Снаружи будут мужчины, чтобы охранять вас ... Может, ты лучше останешься у Карлотты дома или у Фальконе?
— Пап, — вздыхаю я, спускаясь вниз, — никто никогда не посмеет напасть на нас. Ты сам мне это говоришь, — целую я его в щеку. — Проведите время с мамой, не думая о своих дьяволятах дома.
— Если что-то станет не так или тебе будет страшно, то позвони мне. Я приеду и сначала отправлю Адамо или Савио за тобой, — смотрит он мне в глаза и целует в лоб.
— Я всё прощу вам, если утром на завтрак будут пончики, — улыбаюсь я.
— Как пожелаешь, — ухмыляется мама, оставив поцелуй на моей щеке.
Через пол часа, я стою возле зеркала и наношу черную маску на лицо, рассматривая свою пижаму.
— Ты должна купить что-то более сексуальное, Рори, раз собираешься выходить замуж, — вздыхаю я, покачав головой, осматривая длинные рукава и штаны.
Отключив свет в ванной, я выхожу, но резко останавливаюсь, увидев силуэт Невио.
— Черт! — вскрикиваю я. — Ты испугал меня!
— Прости, — произносит он, выходя из тени в одних черных трусах.
— Ты пришел ко мне в одних трусах? — сдвинув брови смотрю я на него, замечая что-то на его теле.
— Да, потому что мои извинения прямо здесь, — показывает он на свое тело.
Я закатываю глаза и игнорирую его, проходя к тумбе, где лежит телефон.
— Ты не взглянешь на меня? — спрашивает он так тихо, нехарактерно для него.
Я разворачиваюсь, когда его тело вступает на свет. Я начинаю считать. Один. Два. Три ... Пять.
Шесть новых бордово-красных татуировок в форме женских поцелуев.
— Что это? — спрашиваю я, подойдя ближе.
— Это твои губы, — быстро отвечает он, протягивая мне в руке клочок бумаги.
Развернув, я вижу след своей красной помады, когда вчера вечером мы дурачились с Изабеллой, использую всю косметику. Она принимала в этом участие. Она знала о его плане, когда протянула мне листок бумаги из своего блокнота, сказав, что мы оставим свои поцелуи.
— Ты ... — осознание приходит мне в голову, когда я вновь смотрю на его торс, руки.
Прочистив горло, я провожу нежно пальцами по еще недавно раненной коже:
— Почему пять?
— Вообще-то шесть, — ухмыляется он, посмотрев вниз. — Просто не видно.
— Ты сумасшедший, — шепчу я. — Почему шесть?
— Изабелла и Карлотта сказали, что в мифологии это цифра любви ... Но ты можешь оставить сколько угодно. — Продолжает он, протягивая мне мою помаду. — Я весь твой, солнышко. И я хочу, чтобы ты понимала это. Мне не нужна ни одна девушка, когда есть ты. Я заклеймил себя тобой.
Я смотрю на него и осознаю, что его признание равносильно словам о любви.
— Я постараюсь больше никогда не забывать о том, что ты есть в моей жизни, Рори. — Касается он моего подбородка большим и указательным пальцами. — Я эгоист и безумен, но я хочу разделить это с тобой, Аврора. Я не отпущу тебя, — шепчет он, соединив наши лбы. — Конечно, было бы более романтичным, не будь на твоем лице этого черного дерьма.
— Ты так извиняешься? — смеюсь я, вспомнив, что на мне маска. — Я всё еще нравлюсь тебе? Посмотри, что ты можешь увидеть, когда женишься на мне.
— Ты сейчас очень милая и покладистая, — улыбается он. — Думаю, что я справлюсь с этим дерьмом.
— Оно может оказаться и на твоем лице. — Ухмыляюсь я, соединив наши носы. — Секунды и ты в таком же дерьме.
— С тобой я готов быть в этом дерьме, — насмехается он. — Только, не рассказывай об этом своей кузине и подруге, которые доложат об этом моей семье.
— Договорились, — улыбаюсь я, но потом делаю серьезное лицо. — Не забывай про меня и рассказывай всё мне. Я не хочу видеть ту шлюху в твоем поле зрения.
— Она не значит ничего, как и все, кроме тебя и моей семьи, Рори, — заканчивает он, приблизив наши губы.
Его язык проводит контур по моим губам, а потом он прикусывает нижнюю.
— Ты такая вкусная, я скучал, — шепчет он.
Я замечаю, что испачкала его лоб и нос с губами и это вызывает у меня смех.
— Нам нужно умыться, — беру его за руку и веду в ванную, включив свет.
— Я в твоей ванне. Вау. Видимо, я заслужил это доверие, — насмехается он, когда я намочив полотенце вытираю ему лицо.
— Заслужил, — шепчу я, — только не потеряй его.
— Я буду стараться.
Спустя десять минут, мы лежим на моей кровати, а руки Невио заключили меня в объятия.
— Помню, как ты говорил мне, что не любишь объятий.
— К тебе это не относится, — отвечает он, притянув меня сильнее. — Засыпай.
— Останься, — промолвила я. — Родителей не будет сегодня вечером. Кстати, как ты прошел через людей внизу?
— Они не видели этого, — ухмыляется он. — И раз они не увидели меня, то завтра останутся без работы.
— Нет, — освобождаюсь я. — Они тут ни при чем. Не убивай их.
— Я не говорил про убийство, но они не справились со своей задачей, — отвечает он, пожав плечами. — Засыпай, sole.
— Не убивай их, — говорю я, приблизив его лицо к моему.
— Это решит твой отец. Не я, — целует он мою шею, — а теперь спи. Я буду здесь.
— Обещаешь?
— Да, Рори. Я здесь. До тех пор, пока твой отец не решит прострелить мои мозги.
— Очень хорошо, — улыбаюсь я. — Давидэ может зайти и проверить меня.
— Этот засранец ничего не скажет, у нас с ним есть договоренность.
— Ты тоже шантажируешь его той девушкой? — смеюсь я.
— Он слишком наивен, раз думает, что никто не знает, — ухмыляется Невио.
— Рассказывай мне, если ты что-то собираешься сделать, — прошу я его.
— Рори, — вздохнув, перебирает он мои волосы. — Ты девушка, тебе не нужно знать о всём дерьме мафии. — Шепчет он. — Я не хочу, чтобы ты была замешана в этих делах.
— Ты всё еще хочешь на мне женится? — задаю я вопрос, схватив его подбородок.
— Да.
— Тогда рассказывай мне, — приказываю я. — Я не такая сахарная, как ты думаешь. Я могу вынести разговоры про наркотики, оружие, секс-клубы.
— Но не про кровь и пытки, — заканчивает он.
— Могу.
— Нет.
— Да, Невио, — вздыхаю я, положив голову ему на грудь. — Где твоя одежда?
— Я пришел в боксерах, — промямлил он мне в волосы.
— Но уже прохладно, ты можешь заболеть, — вывожу я узоры на его теле, осматривая татуировки. — Больно? — нежно касаюсь я.
— Нет, — но кожа на тех местах до сих пор красновата.
    Мне нравится видеть его таким нежным и милым, что хочется зацеловать всего.
— Ты сказал, что шесть поцелуев ... Где шестой? Только не говори мне, что ты набил его на своем члене?
— Ты можешь это увидеть, — ухмыляется он, запуская руку под резинку трусов.
— О господи, — смеюсь я, ощущая тепло на душе.

Невио

    Спящая Аврора в моих руках стоит многого в этом мире. Её волосы щекочут мой нос, вызывая улыбку на лице. Мы лежим на боку и её лица мне не видно, но однозначно там есть улыбка, за которой я наблюдал большую половину ночи, но в итоге проиграл своему сну и вырубился.
    Она пахнет пончиками. Она пропитана этой корицей и яблоками с шоколадом.
— Ты дальше продолжишь лапать мою грудь? — спрашивает меня тонкий сонный голос.
    Одна моя рука лежит поверх её головы, перебирая волосы, а вторая нечаянно сжала одну из грудей, пока мой член вжимается в её задницу.
— Я даже и не заметил, — вру я, сжав сильнее грудь и потеревшись членом об сладкий, мягкий зад. — Люблю твою задницу.
— Только задницу?
— Нет, всю тебя. — Шепчу я, просунув голову в изгиб её шеи. — Я люблю тебя, Аврора Скудери своей безумной и хаотичной любовью.
    Аврора разворачивается в моих объятиях и долго смотрит, после чего шепчет:
— Не подведи моё доверие, любимый.