Хорошо, что я - бета!

Вскоре Роби снова отправился спать, похоже, так его организм справлялся с пережитым стрессом. Стив некоторое время тупил, смотря в одну точку, потом приволок из кухни бутылку вина и предложил выпить. А я чё, я согласилась. Беты вообще устойчивы к алкоголю, так что сильными проблемами мне это не грозило.

— Забеременеет, — сказал Стив, осушив свой бокал, — Сто процентов.

— Девяносто семь, — поправила я его, припомнив лекцию об особенностях истинных пар, — И тогда уж надо говорить «забеременел».

— Блять! Не, я могу понять, когда летят заглушки, и всё по боку становится! Сам тоже в такой ситуации был, — Стив обжег меня виноватым взглядом, — Но каким же гандоном надо быть, чтобы говорить такое омеге, которого сам же лишил девственности? Он ведь не мог не почувствовать, что у Роби никого не было! Вот какого хрена, а?

— Не знаю, альфы порой бывают странными и действуют совсем не рационально.

— Это точно!

Стив снова обжег меня взглядом, но уже другим, отчаянным, безумным, сначала пялился на мои губы, потом на грудь, потом посмотрел в глаза с каким-то вызовом, что ли. Ситуация показалась мне нездоровой, так что я быстренько допила вино из своего бокала и сказала, что иду спать. Стив с ополовиненной бутылкой остался в зале, пока я принимала душ и готовилась ко сну, он её добил, а потом припёрся в мою комнату и завалился ко мне в постель, прижался сзади и обхватил меня своими ручищами.

— Джой, — горячий шепот на ухо, — дай мне...

Судя по тому, как это было сказано, и по стояку, упирающемуся в мой зад, просил он не стакан воды.

— Фигасе на тебя вино действует, братиш!

— Это не вино..., — почти смущённо произнёс он, — Это ты...

— Да иди ты нафиг со своими шутками, придурок! — я начала брыкаться и вырываться из его рук, добилась этим того, что он подгрёб меня под себя и навалился сверху своей тяжеленной тушей так, что я и двинуться не могла.

— Это не шутки, Джой. Я серьёзно, давай встречаться.

— Какой встречаться, проснись! Я же бета! Забыл?

— Нет, не забыл, ничего не забыл, четыре года забыть пытаюсь и не могу.

— Твою мать! Ты серьёзно?

— Абсолютно.

Так, если всё серьёзно, надо подумать. Но не в этом положении.

— Слезь с меня, долбоёб!

— Бетаёб, — поправил он меня, невесело рассмеялся, потом осторожно сполз с моей прижатой тушки, лег рядом на бок и положил ладонь мне на талию.

— Рассказывай давай, что за хрень с тобой эти четыре года творится. Ты, что, теперь по бетам?

— Не по всем, я конкретно на тебя залип... Знал, что это неправильно, ненормально, но всё равно, — он тихонько вздохнул, приблизил свою голову к моей и зарылся носом в волосы.

— Я же ничем не пахну.

— Похуй...

— Послушай, ну это всё, наверняка, временное, вот встретишь своего истинного и....

— Встретил уже... Та ещё скотина оказался! Похоже, у нас с Роби это семейное...

— Блять! Почему не рассказал?

— Да что там рассказывать? Встретились мы в Универе, он на курс старше учился, классный, красивый весь из себя... Да его полунивера хотело, а ещё у него папик был с бабками. Ну я думал, что ради меня он его бросит, я же истинный, я же буду любить его всю жизнь, что бы ни случилось. Но хуй там! Нихера он его не бросил, сходил со мной на свидание, дождался, когда от моего запаха у него течка начнётся и дал от ворот поворот. Сказал, что после течки ему папик особенно дорогие подарки дарит. Я хотел его насильно выебать и метку поставить, чтобы его папик знал, с какой шлюхой имеет дело, но потом сдержался, решил, что хуй он достоин моего члена и метки. Короче, я ушел, не знаю, чего мне это стоило. Пришел домой, а тут у Роби первая течка и ты... Блять, никогда ему не прощу, что с тобой это сделал!

— Фигасе! — выразила я своё состояние, а потом начала размышлять, — Слушай, из-за того, что ты разочаровался в омегах...

— Да не разочаровался я! Я знаю, что есть нормальные, как Роби, и их не мало, но меня влечёт к тебе.

— Да ерунда какая-то! Хочешь сказать, что все эти четыре года тебе больше ни с кем не хотелось.

— Ну, не то чтобы совсем не хотелось. Я пробовал, и с омегами, и с бетами, но всё не то...

— Блять! — взмолилась я, — Скажи, что ты прикалываешься!

— Нет.

— Стив, так не бывает. Ты же альфа, и если ты почуешь омегу с течкой...

— Уже нет, — усмехнулся он.

— В смысле, нет?

— Не знаю, что за хрень произошла, но после того раза я перестал реагировать на течку. Не, запах чувствую, а реакции нет.

— Так это, тебе к врачу надо.

— Ходил, сказали, что физически всё в порядке, и это что-то психическое, отправили к психотерапевту...

— И что?

— Ну, я с ним поговорил, и подумал, что меня и так всё устраивает, животный мод у меня отключился, и хрен с ним. Так что я, считай, тоже бета.

— Ага, бета! — поржала я, — Стояку своему это скажи!

— Может, ты скажешь, а то он меня не слушает, — ухмыльнулся братец.

— Разбежалась! Вот объясни мне, с какой такой радости у тебя стояк, если ты рассказал мне правду?

— Ну, я же не сказал, что у меня совсем не встаёт, я сказал, что у меня не встаёт от запаха.

— А от чего тогда встаёт?

— От твоих сисек.

— Серьёзно?

— Очень серьёзно. Очень серьёзно встаёт.

— Но это же бред! Так не бывает, чтобы член вставал на сиськи!

— Да я и сам не верил, проверял при любой возможности, хоть ты и бесилась. Теперь у меня ещё и на твой злобный крик встаёт.

— Афигеть!

— А то! Ну, так что? Давай встречаться!

— А ты ничего не забыл?

— Что?

— Ну, хотя бы то, что я — бета, а нам такое нафиг не нужно.

— Что не нужно? Чтобы тебя любили? Чтобы о тебе заботились? Что бы кто-то был рядом? — от чего-то разозлился он.

— Секс. Секс нам не нужен, — объяснила я идиоту, — Любовь и заботу я и так от вас получаю.

— Если дело только в сексе, — обрадовался он, — тогда нет проблем, займёмся этим только тогда, когда ты захочешь.

— А если я никогда не захочу?

— Ну-у, — протянул он с хитрющей улыбкой, — Велика вероятность, что ты дашь мне просто из жалости...

Я хмыкнула. Что ж, он прав, при таком раскладе я вполне могу дать ему из жалости, всё-таки любимый братик, неужели буду смотреть, как он мучается? Подстава, короче.

— Я люблю тебя, Джой, давай попробуем, — промурлыкал он, прижимаясь ко мне, его ладонь уже ласкала мой живот, проникая под пижамную маечку.

Была бы я омегой, расплавилась бы от такого и тут же отдалась. Но я бета, и мне пофиг. На что он надеется? Ах да, на то, что я дам ему из жалости!

— Я тоже люблю тебя, Стив, — вздохнула я, — Но это же ересь какая-то! Да нас не поймёт никто!

— Я на прошлых выходных ездил к родителям...

— Что? Ты же говорил, что с друзьями...

— Ага, говорил, а на самом деле поехал к родителям и рассказал им всё про нас.

— Что, прям совсем всё?

— Ага. Ну не мог я больше молчать об этом, понимаешь?

— Ну да, наверное...

— Ну вот, и они поняли. Я думал, скажут что-нибудь от чего у меня мозги на место встанут, и я перестану о тебе думать. А они наоборот поддержали, сказали, что если это то, чего я хочу, я должен попробовать...

Он приподнялся и осторожно меня поцеловал. Удивительно красивый альфа, даже загадочный в свете ночного фонаря, льющегося в окно... Но я бета, и мне пофиг. Ни бабочек в животе, и остальной ванильной хрени.

— Я ничего не чувствую, Стив, — печально сказала я.

— Ничего... Ты же меня любишь, этого достаточно.

— Я люблю тебя как брата, как друга. Я же бета, а не могу по-другому.

— Посмотрим..., — он снова меня поцеловал, и запустил ладонь дальше под майку.

— И долго смотреть будем? — хмыкнула я.

— Всю жизнь.

— Всю жизнь? Ты хочешь это на всю жизнь?

— Ну да, а что такого?

— Я ведь... я ведь не смогу родить тебе детей...

— Ничего, нам их Роби родит, не пройдёт и года. А если будет мало, усыновим кого-нибудь, — он осмелел настолько что добрался до моей груди, мягко сжал правую и с наслаждением простонал:

— Сисечки! Голенькие! Счастье-то какое!

— Вот извращенец, а!

— Какой есть...

Дальше он только и делал, что целовал меня и гладил мои сиськи, пока не уснул. Всё, кажись, мы — пара.