глава 1
Лицей имени Сент-Жерома встречал утро запахом свежей краски и чуть влажной доски. Мариус Де Загер стоял в пустом классе, опираясь ладонями о край учительского стола, и чувствовал, как от волнения потеют ладони. Ему только недавно исполнилось двадцать. Буквально три месяца назад он сдавал последний экзамен в университете, а теперь — вот. Табличка на двери, тетрадь с расписанием и тридцать с чем-то старшеклассников, большинство из которых младше него всего на пару лет.
Он выглядел моложе, чем хотелось бы: гладкое лицо, чуть вьющиеся волосы, очки, которые придавали ему взрослости, хотя он сам к ним ещё не привык. Кто-то из учеников сегодня наверняка примет его за нового ученика — и Мариус даже не знал, хорошо это или плохо.
Он глубоко вдохнул и посмотрел на доску.
— Главное — не дать им почувствовать, что ты боишься, — пробормотал он себе. — Ты — учитель. Хоть и зелёный, как весенний лист.
Дверь приоткрылась.
Первые ученики начали заходить — шумно, с рюкзаками, переписками и смехом. Мариус выпрямился, поймал позу построже, но чувствовал, как быстро бьётся сердце. Он вспоминал, каким был сам в семнадцать. Всё то же — усталый взгляд, наушник в ухе, лень и любопытство, перемешанные в одном выражении лица.
И вдруг — он.
Лу Гуссенс. Высокий, с растрёпанными светло-каштановыми волосами, в чёрной футболке, с лицом, на котором будто написано: «мне плевать». Но было что-то ещё. Что-то слишком взрослое для школьника. Слишком острое. Они встретились взглядами — и этот взгляд задержался. Не случайно. Лу смотрел прямо, с лёгким вызовом. Мариус отвёл взгляд первым. Ошибка, подумал он. Но уже было поздно.
Лу прошёл мимо, не сказав ни слова, и сел на последнюю парту у окна.
После звонка класс начал быстро пустеть. Кто-то уже болтал у двери, кто-то схватил телефон, даже не взглянув на учителя. Мариус остался стоять у стола, слегка нахмурив брови. Он не знал, ожидал ли чего-то особенного — возможно, аплодисментов за первый урок, возможно, хотя бы ощущение уверенности.
Вместо этого — пустота и... Лу.
Он задержался последним. Не потому что растерялся — скорее, нарочно. Его шаги были медленными, будто он позволял Мариусу осознанно заметить: я тут. Он подошёл ближе к выходу, но остановился, скользнув взглядом по учителю.
— Вы... правда, новый? — негромко, будто проверяя.
— Вижу, слухи быстро распространяются, — Мариус усмехнулся. — Да. Первый год. Первая неделя. Первый день.
— Первая ошибка, — негромко бросил Лу, и угол его губ чуть дрогнул. — Назначать домашнее задание в первый же день.
Мариус чуть отстранился от стола, скрестив руки на груди.
— А ты уже решил, что можешь давать мне советы?
— Я не даю советы. Просто наблюдаю, — сухо ответил Лу. — Некоторые учителя пытаются играть во взрослых. А вы… — Он осёкся, но не от стеснения. Скорее, от сознательного выбора слов. — Вы ещё не определились, кто вы.
Мариус молчал. И в этом молчании было слишком много: растерянность, удивление, злость — и то странное чувство, когда тебя читают быстрее, чем ты успеваешь выставить защиту.
— Может, мне стоит быть строже, — сказал он наконец.
— Или честнее, — парировал Лу. — Хотя… честность — тоже слабость.
Он повернулся и вышел, не дожидаясь реакции. Дверь мягко прикрылась, оставив после себя запах дешёвого одеколона и едва уловимый след чего-то... личного. Мариус опустился на край стола. Пальцы сжались в кулак.
Он чувствовал, как внутри поднимается то странное напряжение, которое появляется не от страха, а от присутствия чего-то неизвестного. Как перед грозой.
Вечером, дома, он сидел на кухне с кружкой кофе, не в силах сосредоточиться на планах уроков. Экран ноутбука светился, но внимание ускользало. В голове снова и снова — тот взгляд. И слова: «Вы ещё не определились, кто вы».
— Какого чёрта ты вообще сказал это? — пробормотал Мариус, словно Лу сидел сейчас напротив.
Он открыл электронный журнал. Быстро пролистал список.
11Б. Гуссенс Лу. 17 лет. Хорошист. Характеристика: "тихий, но временами конфликтный". Часто спорит, особенно с молодыми преподавателями. Иногда — очень точно. Слишком.
Слишком точный. Слишком спокойный. Слишком взрослый.
«Он будет меня проверять», — подумал Мариус. Но это был не просто профессиональный вызов. Лу задел в нём то, что сам Мариус так старательно пытался скрыть: свою неуверенность. Молодость. Ощущение, что он ещё сам не знает, кто он — учитель или всё ещё студент, взрослый или мальчишка с дипломом.
Он попытался переключиться. Открыл план урока. Закрыл. Открыл мессенджер — сообщения от одногруппников, от подруги, которая писала:
"Ну, как тебе твои школьнички? Уже влюбились в тебя?"
Мариус не ответил.
Он закрыл ноутбук.
В голове всё ещё звучал голос Лу.
Вы ещё не определились, кто вы...
Второй день должен был быть легче. Он был уверен: «Сейчас соберусь. Просто чётко провести урок, не дать слабину. Не дать ему...»
Но как только он вошёл в класс и снова увидел Лу — тот уже сидел на своём месте, закинув ногу на ногу, с книжкой в руках (без обложки — конечно же), и снова с этим невозмутимым выражением лица — он понял: легко не будет.
И, возможно, именно это ему и нравилось.