Глава 18
Ему двадцать лет
Ей семнадцать лет
Невио
Год спустя...
Все всегда считали меня монстром.
Я и сам осознавал, что это правда. Грета же, моя сестра, была воплощением чистоты и доброты. Она видела свет во всём и всех. Она сама была светом. Моя сестра получила всё самое лучшее, и я рад этому, потому что не хотел, чтобы тьма коснулась её.
Но она всё же столкнулась с ней. Из-за меня. Вчера ночью она подожгла человека.
После той проклятой свадьбы она стала ещё более замкнутой. Я подумал, что если возьму её с собой, ей станет легче. Но это не помогло. Теперь она винит себя в смерти этого человека, который и так заслуживал наказания.
— Ну, где они? — с недовольством проворчал Алессио.
Мы с Массимо, как и он, не сводили глаз с выхода из школы, ожидая, когда появятся Аврора и Карлотта, чтобы отвезти их домой.
Сейчас неспокойное время, но я был уверен, что девочки в безопасности, ведь мы рядом. Мы постоянно заботимся о них: отвозим в школу и забираем оттуда. Они почти не выходят за пределы своих домов, и это из-за переживаний Фабиано и Диего. Несколько солдат даже патрулируют вокруг их школы во время уроков, чтобы обеспечить безопасность на территории.
Массимо бросил на своего брата суровый взгляд.
— Скоро должны выйти, угомонись.
Некоторые школьники выходят из здания, и их голоса создают шум на улице. Когда они замечают нас троих, в толпе раздаются шепоты.
Одна из них, Джоанна, направляется в нашу сторону, улыбаясь Алессио, который тяжело вздыхает, как будто хочет поскорее уйти.
— Привет, — пропищала она, вставая рядом с моим кузеном. — Вы зачастили здесь появляться.
Массимо хмыкнул, но продолжил игнорировать ее присутствие рядом с нами.
— Потому что мы встречаем Аврору и Карлотту, — Алессио рассматривает ее, кривя губы.
Её губы выглядят неестественно большими, наверно, из-за большого количества косметики. Если бы не строгие правила школьной формы, она, возможно, надела бы короткую юбку, чтобы продемонстрировать свои ноги, и топ, который едва прикрывал бы её грудь.
— Я так соскучилась по тому, как мы проводили время, Алессио, — она бросается к нему, прижимаясь всем телом. — Может, сегодня вечером встретимся?
Закатываю глаза от всего этого.
— Я не в настроение, — он отстраняет ее руки от себя, не сильно отталкивая Джоанну в сторону.
Массимо смотрит на своего брата с непроницаемым выражением лица, которое остаётся для меня загадкой.
Внезапно моё внимание привлекает громкий разговор, и я узнаю знакомый голос. Неподалёку от нас стоит Аврора, разговаривая с одним из своих не самых умных друзей, Киллианом Торресом. Он с трудом стоит на ногах и шатается, размахивая руками и громко что-то говоря Авроре. Она стоит, слушая его, и отвечает с рассерженным лицом.
— Ты сделала это ради себя! — кричит он. — Она бы не согласилась уезжать. Она бы сказала об этом мне.
Аврора поморщилась.
— Арианна тебя постоянно игнорирует, — прошипела она в ответ, отчего он вздрогнул, возможно, от ее слов и отшатнулся от нее.
Рядом разразился смешок.
— Какая драма, — насмешливо прошептала Джоанна, также смотря на них.
Алессио взглянул на нее с явным вопросом в глазах.
— Я слышала, что сын губернатора влюбился в дочь Ди Лауро. Он постоянно только о ней и говорит. Аврора помогла Арианне поступить в какую-то школу в Италии, и та сразу же уехала.
По её лицу видно, что она в полном восторге от происходящего. Ссора между Авророй и Торресом, отъезд Арианны Ди Лауро — всё это словно было ей желанным.
В этот момент к ним подходят двое других — Сайлас Аллегро и Николо Маручелли. Они крепко хватают сопротивляющегося, явно нетрезвого Торреса с двух сторон и уводят его, тихо сказав что-то на прощание Авроре. Она кивает с усталым видом, проводя пальцами по волосам.
Карлотта тоже выходит из школы и с беспокойством в глазах направляется к своей подруге. Они тихо переговариваются и сразу же идут к нам.
— Аврора, ты правильно сделала, что отправила эту девчонку Ди Лауро подальше отсюда, — проговорила Джоанна, когда они подошли к нам, вставая рядом. — Может, устроим сегодня что-то вроде девичника? Втроем?
— А тебе разве не нужно кому-то отсасывать сейчас? — равнодушно произнесла Рори.
Алессио разражается громким смехом, и все люди оборачиваются в нашу сторону. Я не могу сдержать улыбки и смеха, а Массимо едва заметно ухмыляется, покачивая головой с легкой насмешкой в глазах.
— У нас свои дела, — таким же тоном говорит Карлотта, хмуро смотря на Джоанну.
Девушка, съёжившись, с мольбой смотрит на Алессио, словно ищет спасения. В это время он с гордостью глядит на Аврору и Карлотту, продолжая смеяться.
Черт, у Джоанны Пирос нет никакой гордости.
***
— До самой смерти!
Мои губы растянулись в улыбке.
Толпа, наблюдавшая за происходящим, разразилась бурными аплодисментами. Они кричали от восторга, предвкушая зрелище настоящей битвы. Они скандировали моё имя.
В это время мои бои пользовались особой популярностью. Почти каждый солдат Фамильи, пытавшийся проникнуть на нашу территорию, был повержен мной здесь, на Арене, в клетке.
Сегодняшний противник, вероятно, думал, что сможет беспрепятственно войти на территорию Каморры и остаться незамеченным. Но он ошибался. Наши солдаты скрутили его и привели сюда.
Он был выше меня, но такой же мускулистый, как и я. Когда я представил лицо Амо Витиелло, это лишь усилило ощущение предстоящей битвы.
— Ты не пугаешь меня, Фальконе. Я видел таких же монстров, как ты, — прошипел противник.
— Нет таких монстров, как я.
Как только прозвучал сигнал, солдат с боевым кличем бросился на меня, направляясь в мою сторону. Я быстро отреагировал, схватив его за плечо и нанеся удар коленом в бок. Он попытался схватить меня за лицо, но я сильным движением оттолкнул его к колючей сетке клетки.
Я схватил его за шею, надавливая, и его лицо побелело, а затем посинело. Когда его кулак ударил меня в лицо, я резко отшатнулся.
Оттолкнувшись от пола, я нанес ему удар кулаком, сломав нос и скулу. Кровь брызнула во все стороны, и он, взревев от боли, прижал руку к лицу. Возможно, от адреналина его глаза стали безумными, и он снова бросился в мою сторону.
Из меня исходит смешок.
Но из-за полученных травм его внимание уже не такое острое. Как только солдат приблизился, я безжалостно атаковал его, избивая, пиная и колотя. Крики толпы стали громче, хныканье этого смертника почти не слышно. Я продолжал бить его снова и снова, используя ноги и руки, сжатые в кулаки, желая, чтобы монстр внутри меня наконец-то насытился всем этим.
Насилием.
Властью.
Чувствую, что он больше не сопротивляется, и это только усиливает мою злость.
Схватив его за горло, я ударяю его лицом о клетку. Его крики становятся громче, чем шум толпы. Кровь брызгами попадает на мое тело. Я не могу остановиться, продолжая бить его о колючую клетку, снова и снова, не понимая, сколько раз я это делаю. Не зная, сколько времени прошло.
Чьи-то руки отбрасывают меня в сторону, и тут же передо мной встает Алессио.
Не в первый раз он так меня оттаскивает.
Я смотрю по сторонам, в ушах звенит, и это хорошо, потому что мне больше не хочется слышать, как люди скандируют мое имя.
Алессио подталкивает меня к выходу из клетки и сразу в раздевалку. Толпа расступается перед нами с заметным страхом.
— Невио Фальконе побеждает!
Под возбужденные крики мы захлопываем дверь раздевалки.
На моей коже я ощущаю тонкий слой алой крови. Шорты насквозь промокли, и я немедленно их снимаю. Не обращая внимания на красные следы, которые остаются за мной, я направляюсь в душ. Вода сразу окрашивается в красный цвет и остаётся такой на долгое время.
Уже год продолжается война между Каморрой и Фамильей. Противники постоянно пытаются проникнуть на наши склады или взорвать их в других городах. Однако это лишь их попытки. Все солдаты Каморры полны решимости и сосредоточены на борьбе. Они готовы к встрече с Фамильей и с нетерпением ждут возможности пролить их кровь, чтобы наконец-то ощутить вкус победы.
Мы словно играем в шахматы. Наш ход, потом следует их.
И так каждый раз.
Отец больше не пытается меня контролировать, считая, что это уже не имеет смысла. Он полностью сосредоточен на том, чтобы сделать всё возможное, чтобы одержать победу. Его охватывает азарт, потому что он считает Луку Витиелло достойным противником. Каждый раз, когда Витиелло совершает нападение, дом наполняется мрачным смехом отца, который с нетерпением ожидает более сильного ответа.
Моя задача, как и у Алессио и Массимо, — искать крыс, пытающихся проникнуть на нашу территорию, особенно в Лас-Вегасе. Остальные города находятся под наблюдением наших младших боссов, которые с радостью выполняют свою работу.
Охота больше не приносит мне прежнего удовольствия. Теперь она кажется мне рутиной. Я больше не чувствую радости от процесса, а выполняю свои обязанности механически, потому что мой внутренний монстр всё ещё жаждет хоть каких-то ощущений. Однако полного удовлетворения я не испытываю.
Я не понимаю, как Массимо находит силы постоянно следить за мной и лечить все мои раны после бесконечных ночных поездок и боёв. Раны заживают, но на следующий день появляются новые, и так повторяется каждый день.
Массимо больше не скрывает своего недовольства, когда смотрит на меня. Это видно по его лицу, когда я выхожу из душа и он протягивает мне одежду. Но ещё более заметно его разочарование, потому что Карлотта сказала, что Аврора останется у неё на ночь, и он не сможет прийти к ней сегодня.
Создаётся впечатление, что для него это настоящая трагедия.
Что касается Авроры Скудери, то я заметил, что она сильно изменилась с тех пор, как я был ребёнком. Теперь она стала более рассудительной и имеет расчётливые взгляды на жизнь. Когда наши отцы разговаривают о войне, она может поддержать беседу, и они с вниманием её слушают.
В этот год я был занят своими делами: выслеживанием, боями и состоянием Греты. Поэтому мы виделись редко, только когда мне приходилось подвозить её в школу, или иногда это делали Массимо или Алессио.
Аврора нечасто бывала в нашем особняке, предпочитая проводить время дома или у Карлотты. Насколько я знаю, Сесилия Маручелли находилась в Италии, поэтому Аврора не могла поехать к ней домой, так как он пустовал.
Массимо уже заметил, что я могу подолгу смотреть на неё, и это было проблемой. Каждый раз я выслушивал длинную лекцию о том, что со Скудери лучше не сближаться.
Я и сам не знал, хотел ли я сближаться с ней. Но я ловил себя на мысли, что мне нравилось наблюдать за ней. Я делал это и раньше, но сейчас всё было по-другому. Её поведение, взгляды, действия и жесты настолько привлекали моё внимание, что я не мог оторваться.
Это уже не смешно. Потому что мой отец часто ловил меня на том, что я мог подолгу за ней наблюдать.
К сожалению, я даже знаю точное время, когда она просыпается. Мои окна выходят на дом Скудери, который находится напротив, и мне видны её окна. Раньше я спал мало, но теперь сон совсем пропал, потому что когда я замечаю ранним утром свет в её комнате, я смотрю. Окна не закрыты шторами, и мне всё прекрасно видно, как она ходит по комнате и собирается. К счастью, я не видел, как она переодевается, потому что я бы сошёл с ума.
Всё это усложняет мою чёртову жизнь.
Аврора всегда была и будет неприкосновенной. Особенно потому, что она дочь Фабиано. А мой отец считает его своим другом, своим братом, членом нашей семьи. Она не та девушка, которую можно взять на одну ночь, потому что Аврора достойна большего.
Я люблю наблюдать, выслеживать, но смотреть на неё приносило больше удовлетворения, чем всевозможные пытки, которые существуют в этом мире.
Аврора теперь не маленькая девочка, которая постоянно ворчала о том, что её не приглашают в игры. Теперь она — девушка с длинными, подтянутыми ногами и фигурой в форме песочных часов. Благодаря частым занятиям спортом и тренировкам, у неё красивая подтянутая задница, и мне особенно нравится смотреть на неё, когда она в леггинсах. Её глаза огромные и ясного голубого цвета. Её пухлые розоватые губы.
Гребаные губы. Теперь мне кажется, что я был зациклен на них с детства.
— Черт, — прошептал Алессио, быстро убавляя звук на телефоне, когда он, похоже, что-то включил.
Однако в этом коротком звуке я уловил знакомый мелодичный голос.
Я быстро схватил его телефон и, взглянув на экран, увидел открытую страницу Киллиана Торреса в Instagram. Фотографии были сделаны наспех, вероятно, на вечеринках или домашних посиделках.
Почти на каждой из них присутствовала Аврора — смеющаяся, радостная или с недовольным выражением лица.
На фотографиях были запечатлены моменты из их школы и, черт возьми, даже из клуба, в котором я, несомненно, был.
— Отдай, мать твою, — пытается выхватить у меня телефон, но я быстрым шагом отхожу от него.
Открываю список видео, опубликованных за сегодняшний день, и нахожу последнее, сделанное несколько минут назад. На нём Аврора, одетая в короткий топ и юбку, танцует рядом с Карлоттой, держа в руках бокал. Вторая девушка почти в таком же наряде, их окружают такие же танцующие люди.
На этом видео сразу заметно, как некоторые парни обращают на них внимание, пожирая их взглядами.
Моя грудь начинает пульсировать от непонятного чувства, и я сжимаю телефон с такой силой, что удивляюсь, как он не ломается. С каждой секундой моя ярость становится всё сильнее. Никогда в жизни я не испытывал такого быстрого наплыва эмоций. И сейчас внутри меня бурлят не только злость и гнев, но и другое чувство, которое, как я думал, мне не свойственно.
Гребаная чертова ревность.
На неё смотрят какие-то ублюдки, почти раздевая её взглядом.
Я показываю экран телефона Массимо, и его лицо становится совершенно пустым. Мы планировали отправиться на привычную охоту после боя, но теперь планы изменились, и я уверен, что Массимо меня поддерживает в этом.
— Идем к машине.
Во время поездки к дому губернатора, где проходила вечеринка, я был занят своим телефоном. Мне нужно было создать аккаунт в Instagram, чтобы иметь возможность просматривать информацию, связанную с Авророй. Массимо, сидя рядом со мной на заднем сиденье автомобиля, занимался тем же самым. Он просматривал фотографии Карлотты, но я уверен, что не нашёл там ничего подозрительного.
Мы оба не обращали внимания на недовольное ворчание Алессио, который был за рулём.
Сначала я хотел посмотреть информацию через телефон кузена, но он резко отказал мне, убрав его подальше от меня.
После создания своего профиля я быстро нашёл её
aurora-scuderi
Множество фотографий, возможно, её картин, особенно много букетов белых роз. Другие снимки — с друзьями в школе, а некоторые сделаны в каком-то саду. На одном из них она сидит перед мольбертом и рисует, в месте, которое мне неизвестно.
На фотографиях также изображены скульптуры и различные глиняные фигурки, а на одном из снимков она даже целует скульптуру.
«Искусство — моя любовь» — так она подписала эту фотографию.
Все фотографии светлые, на них она словно ангел. Она выставляет фотографии с выставок своих картин, которые сейчас проходят в Италии.
Я открываю профили её друзей по очереди, но не могу найти Сайласа Аллегро, а профиль Николо Маручелли не представляет особого интереса. Там только фотографии, связанные со спортом и друзьями.
Зато профиль золотого сына губернатора содержит всё, что я хотел узнать. Фотографии с различных вечеринок, которые, как оказалось, проходят очень часто и обычно в его доме. На одной из них Аврора пьет коктейль, пританцовывая.
День Хэллоуина два года назад. Тогда я тоже был там, но, к сожалению, не видел её.
Ей конец. Это точно.
Дом был полон людей, которые, судя по бутылкам в их руках, были сильно пьяны. Громкость музыки была настолько высокой, что уши начинали болеть. Некоторые из гостей собрались у бассейна и прыгали в воду прямо в одежде, издавая радостные возгласы. На стенах было установлено множество светодиодных ламп, создавая атмосферу праздника.
Когда мы вошли, все присутствующие обратили на нас свои взгляды, наполненные удивлением и страхом. Они расступались перед нами, давая нам пройти.
Среди них были парни, которые уже были посвящены в Каморру, и девушки, являющиеся дочерьми наших солдат. Конечно, они знали нас, особенно нашу фамилию.
— Может, просто дадим девчонкам повеселиться и свалим? — громко говорит Алессио, стараясь перекричать музыку.
Мы оба игнорируем его слова, смотря в разные стороны.
Массимо, заметив танцующую Карлотту, поспешил к ней, оставив нас позади. Когда она увидела его, то остановилась и неодобрительно покачала головой.
Было очевидно, что как только он приблизился к ней, между ними завязался спор.
— Похоже, мы здесь надолго, поэтому я, пожалуй, выпью, пока вы здесь развлекаетесь, — проворчал Алессио, устало выдыхая и сразу скрылся в толпе.
Где, черт возьми, она?
***
Аврора
Я допиваю свой стакан виски с колой, затем наливаю себе ещё один и делаю глоток. После этого я поворачиваюсь и смотрю на большую толпу, где все танцуют, включая Карлотту.
Она хотела немного повеселиться, и я привела её сюда, чтобы отвлечь от постоянных тревог Диего за её здоровье. Мой папа разрешил нам прийти сюда только после долгого уговора, но он обещал, что парни защитят нас, а потом отвезут обратно в дом Лотти.
Сегодняшняя вечеринка была нужна и мне, чтобы немного развеяться. Адреналин от танцев и алкоголь в крови делают меня более раскованной. Мы с ней уже несколько часов танцуем вместе и порознь, наши мысли и тела полностью отдаются музыке.
Однако я уже немного устала, поэтому отошла в сторону, иногда поглядывая на Карлотту. Последние несколько месяцев были сложными для меня. Постоянное беспокойство моего отца о моей безопасности начинало раздражать, потому что я точно знала, что нахожусь в полной безопасности.
Учеба отнимала все мои силы из-за приближающихся экзаменов, и мысли о различных вариантах поступления в колледж поблизости поглотили меня.
Кроме того, пристальные взгляды Невио в мою сторону за все эти месяцы не давали мне покоя. Я замечала, что они были необычными: пристальными, мрачными и в них было что-то таинственное. Я старалась не подавать виду, но всё же дрожь пробегала по моему телу. Поэтому мне приходилось держаться от него на расстоянии.
Это пугало меня. Особенно реакция моего тела, которое тянулось прямо к нему, не обращая внимания на мой голос, который постоянно твердил остановиться.
Но и он не приближался ко мне, что радовало. Невио только наблюдал за мной, хотя от этого было не легче.
Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь к месту, где недавно танцевала Карлотта. Мои глаза широко раскрываются от удивления, когда я замечаю, что она разговаривает с кем-то.
Точнее, они спорят.
С Массимо.
Одна его рука лежит на её талии, словно он пытается удержать её рядом.
— Хорошо проводишь время, Рори?
В комнате царит шум, а он говорит негромко, но его слова достигают моего сознания и словно проникают в каждую клетку моего тела. Мои глаза медленно закрываются, и по позвоночнику пробегает дрожь.
Осознание того, что он здесь, внезапно накрывает меня. Адреналин пульсирует в венах, и я предвкушаю словесную битву.
Я поворачиваюсь и встречаюсь с его взглядом, в котором горит неумолимый огонь. Затем он осматривает меня с головы до ног, и на его лице появляется напряжение.
Невио стоит, сжимая кулаки до побеления костяшек пальцев, и его глаза сверкают.
— Я принёс ещё виски, — произнёс один из моих одноклассников. Он поставил бутылку на стол рядом со мной.
Невио пристально смотрел на него, словно готов был в любую секунду перерезать ему горло.
— Невио Фальконе. А ты? — спросил он, ожидая немедленного ответа.
В его взгляде читалось ожидание, но на лице не было ни единой эмоции.
Парень вздрогнул, его глаза расширились от страха. Он отшатнулся, сделал несколько шагов назад и ушёл, иногда оглядываясь в нашу сторону. Невио издал смешок, и на его губах появилась мрачная ухмылка, когда он посмотрел ему вслед.
— Тебе весело? — Фальконе тянет меня за топ, и я, охнув, прижимаюсь к его груди.
Сглатываю, пытаясь избавиться от комка в горле.
— Да, мне очень хорошо, — отвечаю я, стараясь придать голосу равнодушие и твёрдость.
Его глаза прищуриваются, и он резко берет меня за локоть, увлекая за собой. Мне приходится почти бежать, чтобы поспевать за его длинными шагами. Я ощущаю волны его гнева и понимаю, что не смогу избежать этого, даже если бы захотела. Он стремительно проходит по коридору и останавливается перед дверью.
Я знаю дом Киллиана как свой собственный. Он огромный, напоминает дворец. Все комнаты просторные, а мебели здесь минимум.
Музыка, шум и разговоры людей стихают, как только Невио закрывает за нами дверь. Мое и без того тяжелое дыхание становится еще более затрудненным, когда я осознаю, что мы здесь только вдвоем. Наедине.
Впервые за год.
Можно пересчитать по пальцам, сколько раз мы оставались так наедине, но это только второй или, возможно, третий раз, когда я чувствую, как напряжение сковывает меня рядом с ним.
Его взгляд может быть наполнен желанием убить или же можно заметить в нем заинтересованность. Но что я вижу в его глазах, так это азарт.
Я едва могу придумать, что сказать, когда Невио прижимает меня к стене. Его большая рука сжимает мое бедро, заставляя оставаться на месте, а глубокий, злобно-спокойный голос звучит как хлыст, как и его на удивление равнодушный взгляд.
— Рори-Рори-Рори, — шепчет он с нотками угрозы. Его рука скользит туда, где моя юбка заканчивается на бедрах. — Ты должна была быть дома и спать сладким сном, или, как вы нам сказали, быть на ночевке в доме Баззоли. Ты думала, что я не узнаю о этой вечеринке и том, что ты здесь? Мало того, что ты соврала о своем местонахождении, так ты надела одежду в стиле «смотрите на меня все», танцуешь здесь, зная, что каждый мудак пожирает тебя взглядом.
Моя грудь прижимается к его твёрдым мышцам. Сейчас разница в размерах становится слишком заметной, чтобы игнорировать её. Я настолько мала по сравнению с ним, что он мог бы легко сломать меня.
Упираюсь рукой в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но моя попытка тщетна.
— С каких пор тебя это волнует? — проговорила я, чувствуя, как мои губы дрожат. — Я не твоя собственность. Я могу быть где и с кем хочу, может, мне нравится, когда на меня смотрят.
Я понимаю, что мои слова были лишними, потому что, как только я их произнесла, его глаза вспыхнули.
Наши разговоры, скорее напоминающие перепалки, всегда были похожи на поединок.
Его рука на моём бедре сжалась сильнее, и Невио прижал меня ближе к себе. Он смотрит на меня с горящим взглядом. За секунду выражение глаз могут измениться от безразличия и пустоты до испепеляющего взгляда, готового поглотить меня.
Невио — хищник, чья единственная цель — поймать добычу. И, судя по его виду, сейчас этой добычей являюсь я.
— Ты действительно облажалась, — его глубокий голос парит в воздухе.
Уверена, что он чувствует мою вздымающуюся грудь и слышит мои задыхающиеся вздохи.
— Я говорил тебе, чтобы ты не привлекала мое внимание. Ты должна была оставаться дома и спокойно заниматься своими делами, как хорошая девочка. Но нет, ты решила, что можешь ходить в такие места, пить и привлекать к себе внимание каких-то ублюдков. И конечно, я помню, что ты ослушалась и все-таки полетела в гребаный Нью-Йорк тогда. Ты думала, я забыл об этом? Нет, черт возьми.
— Ты не ука...
— Заткнись. Этот рот доставит тебе еще больше неприятностей, чем есть сейчас.
Теряю дар речи, хватаясь за слова и ничего не находя.
— Я говорил, что будут последствия, если ты ослушаешься?
Дрожь охватывает меня полностью от властности в его тоне. Моя способность дышать теряется, и тело не подчиняется тому, чтобы поскорее сбежать отсюда.
Разум кричит, что нужно спасаться.
— Ты это помнишь?
— Да, — мой шепот еле слышен.
На его лице появляется улыбка, и свободной рукой он нежно касается моей шеи, приближаясь к волосам. Затем он слегка откидывает мою голову назад. Его хватка становится крепче, как будто давая понять, что он полностью контролирует ситуацию.
— Твое наказание задержалось, но, к сожалению для тебя, оно тебя настигло. Я же буду наслаждаться каждой, блять, секундой.
Я вскрикнула от удивления, когда сильные руки подняли мою юбку. От неожиданности по коже пробежали мурашки. Он провёл пальцами по моей ягодице и трусикам, и в его прикосновениях чувствовались уверенность, доминирование и власть.
Вдруг я услышала громкий шлепок, и мой рот открылся в беззвучном крике. Сердце подпрыгнуло к горлу. Боль пронзила меня, горячая и сильная. Но я не могла сосредоточиться на этом ощущении, когда его ладонь снова коснулась моей кожи, на этот раз ещё сильнее. Так сильно, что я приподнялась на цыпочках.
— Вот какое тебя ждет наказание. И так будет каждый раз, если ты ослушаешься. Каждый чертов раз.
Он снова шлепает меня по разгорячённой коже. Я не могу сдержать всхлип и, вцепившись в его плечи, впиваюсь в них ногтями. Никогда бы не подумала, что окажусь в такой ситуации, особенно с Невио Фальконе.
В его глазах читается безжалостность, граничащая с удовольствием и страстью.
Ему это нравится.
Он получает удовольствие от происходящего, как и обещал.
— Когда я говорю, ты выполняешь, — шлепок. — Ты будешь делать это, — шлепок. — Мне все равно, что ты не слушаешься ничьих приказов, — шлепок. — Ты будешь слушать меня.
— Н-Невио...
Я никогда не заикалась. Что не так с моим голосом? Почему он такой хриплый и похож на стон?
Фальконе поглаживает мою раскрасневшуюся кожу, и я чувствую, как мои глаза закрываются от его успокаивающих прикосновений. Мои бедра сжимаются, а внутри меня разливается тепло, пульсируя от животной потребности. Волны наслаждения сжимают мой живот, заставляя меня стонать от удовольствия.
— Это наказание, Рори, оно не должно приносить тебе удовольствие, — его голос полон веселья и самодовольства.
Затем он проводит пальцами по моим трусикам и проникает под них. В его глазах вспыхивает садистский блеск.
— Ты мокрая, — другая рука снова опускается на мою задницу, и я не могу поверить, что издаю стон. — Наслаждаешься? Боль и удовольствие, да?
Невио проводит пальцами по моим складкам, и волна удовольствия накрывает меня с головой. Я не могу сдержать стоны, а кожа на моей ягодице горит от его прикосновений, делая ощущения еще более яркими и острыми.
Я не уверена, что смогу выдержать это.
Его взгляд прикован к моим губам, когда я слегка прикусываю их. Я почти задыхаюсь от неожиданности, когда он, опустив голову, захватывает мои губы своими. Это момент шока, неверия в происходящее, и он пользуется этим, проникая своим языком внутрь.
Он словно наслаждается мной. Он опустошает меня, пожирает меня.
Опустив мою юбку, он хватает меня за бедро и вжимает в себя. Его другая рука на моем затылке, словно он хочет убедиться, что я не отвернусь. Не отстранюсь. Он покусывает мою нижнюю губу, и я хнычу от этого.
Черт возьми, я целуюсь с Невио Фальконе.
Все это слишком.
Меня переполняют ощущения, и я не могу справиться с ними. В голове словно хаос из множества эмоций, и я не знаю, как их упорядочить.
Рука, лежавшая на моём бедре, перемещается на ягодицу и приподнимает меня. Я издаю тихий стон от этого прикосновения. Невио лишь ухмыляется, не прерывая поцелуя. Я провожу пальцами по его волосам, слегка царапая кожу головы, и он вздрагивает, крепче прижимаясь ко мне.
Мне приходится оторваться от его губ, чтобы произнести то, что я хочу.
— Ты надо мною не властен, — при каждом произношении слов наши губы соприкасаются.
Волчий взгляд его глаз мучительно медленно рассматривает мое лицо.
Чувствую, как плавлюсь под таким испепеляющим взглядом, но стараюсь стойко стоять.
— Что здесь происходит?
Я резко поворачиваюсь к двери и вижу, что Карлотта в шоке. За её спиной, как обычно, стоит безразличный Массимо, но его прищуренные глаза устремлены только на Невио. Я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но он не сопротивляется и отступает на шаг назад.
Хватаю подругу за руку, чтобы поскорее убраться отсюда.
— Только попробуй сейчас уйти, Аврора. Вот, только попробуй.
Невио говорит с мрачным видом, и в его словах звучит угроза. Он делает шаг ко мне, но Массимо быстро встаёт между нами, останавливая его.
Карлотта сама потянула меня за собой, когда я замешкалась. Мы быстро пошли к выходу. Сайлас заметил наше нервное состояние, проходя через гостиную. Через несколько секунд мы были уже на улице и запрыгнули в машину. Мой друг сел на водительское сиденье.
— Гони, — говорю я, поглядывая на дверь дома.
Лотти неверяще смотрит на меня, продолжая находиться в состоянии шока.
— Что я только что увидела? — произнесла она.
Я ощущаю, как наконец-то ко мне возвращается дыхание.
— Что произошло? — спрашивает Сайлас, выезжая с подъездной дорожки.
— Если бы я знала, — отвечаю я, касаясь пальцами губ, которые покалывают.