21.
Возврат
Это случилось не сразу.
Рики и Джей искали его неделями.
Не того, что оставался в коридорах — тень, угроза, пустая оболочка.
А того, кто когда-то молчал на крыше, слушал ветер,
и улыбался только глазами.
И в ту ночь,
в заброшенном спортзале,
они нашли его.
Сонхун сидел на полу, как всегда.
Без тени.
Без голоса.
Без жизни.
Рики подошёл первым.
Сел рядом.
Без слов протянул руку.
— …ты жив, — тихо.
Сонхун посмотрел на него.
И впервые — не тьмой.
Глаза снова были его.
Глупо упрямые.
Израненные.
Живые.
Джей уселся рядом, тяжело выдыхая.
— Ты вернулся.
— Поздравляю, чудовище.
Сонхун опустил голову.
> — А Джейк…?
Рики и Джей переглянулись.
— Он здесь, — ответил Рики. — Но не с нами.
— Он стал… пустым, — добавил Джей. — Он молчит. Ест, спит. Но его больше нет.
> — Ты его сожрал, — честно, как пощёчина.
---
Путь к нему
Сонхун пошёл сам.
Не в подвал, не в зеркало, не в сон.
Он пошёл в палату, куда Сону и Чонвон тайно приносили еду.
Где они сидели с ним, держали за руку,
но Джейк ни на кого не смотрел.
Он вошёл.
Стук каблуков.
Молчание.
Джейк сидел у окна.
На пальце — всё ещё кольцо.
Лицо бледное.
Глаза стеклянные.
Сонхун опустился на колени рядом.
Медленно.
Не приближаясь.
> — Я не был собой, — прошептал. — Но это не извинение.
— Я отпустил тебя, Джейки. Но потом… захотел обратно. Слишком сильно.
> — И я сожрал тебя.
Он знал, что не услышит ответа.
Но продолжил говорить.
— Ты был моим светом. Я — твоей тенью.
— Но свет не должен погибать, чтобы тень чувствовала себя живой.
Он поднял глаза.
— Теперь я — просто человек. И если ты услышишь меня… хоть раз…
— Я прошу — позволь мне попробовать вернуть тебя обратно.
---
Шепот
Джейк не двинулся.
Не моргнул.
Но пальцы, лежащие на подоконнике,
сжались.
Совсем чуть-чуть.
Сонхун заметил.
И встал.
Не прикасаясь.
Не вторгаясь.
> Он ушёл.
Но каждый день — возвращался.
Не чтобы умолять.
А чтобы просто быть.
---
Первые трещины
Однажды Джейк поднял голову.
Огляделся.
Глаза всё ещё пустые.
Но в них — тонкая линия.
> Трещина.
Значит, он внутри. Жив.
И теперь — дело за Сонхуном.
Он больше не чудовище.
Он просто мальчишка, который слишком много хотел.
И теперь обязан успокоить того, кого сожрал.