Пока дует тыквенный ветер

"Если бы год был заключен в часы, то осень была бы волшебным часом".

— Виктория Эриксон

После такой насыщенной работы и удивительных встреч было бы не плохо подкрепиться. Так одновременно подумали ребята. И им очень повезло, ведь Эван привел их как раз в такое место.

Домики Бейкеров и Свитов стояли бок-о-бок друг к другу. Из труб на их крышах валил густой пар, а маленькие оконца запотели от тепла внутри домов.

— Семья Бейкеров занимается выпечкой, они пекари, а свиты специализируются на сладостях, — пояснил Эван. — Думаю мы сначала зайдем в гости к Бейкерам! — предложил он и повернул к левому домику. Ребята последовали за ним.

Внутри их встретила приятная обстановка: пушистый и длинный ковер обвивал пол своим мохнатым телом, буфеты со свежей разнообразной выпечкой блестели, словно ветрины в праздничном магазине, а большая каменная печка пыхтела изо всех сил, нагревая жаром просторную и большую кухню.

— Вы пришли, мои дорогие! — обрадовалась их приходу женщина в длинной соломенной юбке и белом фартуке.

— Еще и свечи принесли, какие молодцы! — сказал мужчина в вельветовых брюках и в похожем белом фартуке. Он аккуратно взял коробку, обхватил бочонки и поставил их на стол рядом.

— Да, огоньки просили вам их передать, — с облегчением выпалил Эван.

— Несли такую тяжесть, надеюсь хотя бы Бубики вам не мешали? — поинтересовалась женщина.

Ребята переглянулись. Видимо ответ можно было прочесть в их глазах и усталых лицах. Бубики постояли рядом тихо хихикая, а затем выбежали на улицу.

— Оу, я поняла, больше не спрашиваю...

После этого, как уже полагалось, прошел процесс знакомства. Хозяевами дома были Элена и ее муж Эндрю, которые показались Говарду и Пампи приятными и весьма задорными персонами (хотя, как подумал Говард, это было неожиданно для их возраста, на вид им было около 50-60 лет).

Элена очень быстро разговаривала, да так, что порой ее соломенная юбка, вздрагивала под ее громкими словами. Эндрю говорил чуть медленнее своей жены. Он был высоким, у него было довольно крепкое телосложение и ходил он в вразвалочку, словно моряк на палубе корабля, вышедшего в море.

Они сразу же усадили гостей за большой стол, где еще спокойно могли уместится вместе с ними около десяти человек, и предложили им свою выпечку. Ребята так проголодались, что, даже не успев разглядеть, то, что им было предложено, взяли первые попавшиеся булочки и откусили большие куски. Свежая сахарно-пряная корочка хрустела на зубах, а крем из молочного шоколада тек горячей струйкой прямо в рот.

"Как же это вкусно"- подумал Говард, "Так вот значит, кто так вкусно приготовил блюда для вчерашнего праздника".

— Это вы все вчера готовили? — спросил Говард и сделал еще один смачный кусок от своего круассана.

— Да, мы с Эндрю, и конечно же семья Свитов! Моя сестра Нани и ее муж Лоти делают просто потрясающие сладости! — с восторгом ответила Элена.

— Но как вы со всем этим справляетесь, ведь еды вчера было так много?

— Это наша работа и мы ее любим. Думаю, в этом и весь секрет. Вы люди вечно удивляетесь не тому, чему надо. Я была больше поражена, как все это смогли съесть! — сказала она задорно рассмеявшись.

— Нам так же помогают и другие семьи, если, конечно, могут, и, если у них хватает на это времени, — сказал Эндрю и поставил на стол к ребятам еще тарелку теплых пряных булочек. — Кстати, сладкого хруста ребята!

Они хором поблагодарили его и продолжили наслаждаться выпечкой. Пока гости кушали, Элена и Эндрю пошли на кухню. Они довольно шумно громыхали шкафчиками, стучали плошками и лошками, замешивая новое тесто для готовки. Элена и Эндрю действительно были такими, какими показались Говарду на первый взгляд. Они ни секунды не сидели и не стояли на месте, бегая по кухне от одной посуде к другой. Казалось, в этом домике никогда не бывает тишины:

— Элена, где мука? — спрашивал ее Эндрю, роясь в корзинке с продуктами.

— В нижнем ящике платяного шкафа, — отвечала она ему попутно мешая тесто.

Не проходило и минуты, как опять слышалось:

— Элена, где сахар?

— Стоит в горшочке возле раковины.

— А соль?

— Она там же стоит. Как и всю свою жизнь.

— Да, точно.

И снова:

— Элена, где мой фартук? Кажется, я его потерял...

— Он на тебе, — смотря на него, и еле сдерживая смех отвечала Элена.

— Ой...

За ними можно было наблюдать очень долго.

— Они всегда так себя ведут, — объяснил Эван хихикая. Было видно, что его очень забавляла вся эта обстановка.

И теперь Элена продолжала этот шум-гам, она говорила:

— Эндрю, забрось еще в печку дров!

Или просила:

— Эндрю, достань пожалуйста с самой верхней полки вон ту кастрюльку.

Или спрашивала:

— Эндрю, ты что, куда-то ушел?

— Я сзади тебя, — отвечал он ей и дразня, дергал завязки ее фартука.

Ребята доедали последние пирожные и кексы, которые им время от времени приносили Элена и Эндрю. Они вполне наелись, но не до тошноты в желудке, Эван дал им совет не наедаться полностью, так как их впереди еще ждали сладкие угощения от семьи Свитов.

— Вы уже все съели? Отлично! Как вам наша выпечка сегодня? Мы старались создать по-настоящему осенний пряный вкус! — спросила Элена, когда подошла забрать пустые подносы со стола.

Ребята были очень довольны, отчего поблагодарили хозяев за такие щедрые угощения.

— Это очень хорошо! Тогда будем работать в том же духе! Нам еще нужно придумать несколько новых рецептов для праздника Черной Луны.

Говард, вновь услышав про этот праздник, был им очень заинтересован:

— Что это за праздник у вас такой? Точнее, как вы его празднуете? Мы в этот день отмечаем Хэллоуин! Неужели он у вас тоже здесь есть?

Тут Говарду показалось, будто Эван показал что-то Элене. Это был еле заметный жест, отчего она замялась в своем ответе, но немного помедлив все же ответила:

— День Черной Луны самый важный праздник из всех, что мы празднуем! За день до него, у нас проходят колядки, так же, как и у вас, но все же немного по-другому. Мы очень сильно готовимся к самому празднику, ведь мы должны показать осени, что мы делаем для нее, показать все наши таланты и дары.

— А еще Луна становится полной и черной, и все загадывают желание, — крикнул Эндрю из кухни.

— Да, в общем, это довольно сложно объяснить для краткого рассказа. Если вы придете в этот день, то сами все увидите!

Ребята пробыли у Бейкеров весьма недолго. Поблагодарив еще раз хозяев за вкусную еду, ребята пошли к домику напротив.

— Передавайте им от меня привет! Надеюсь, что вы хорошо проведете у них время, — крикнула им в след Элена.

В домике семьи кондитеров царила схожая добрая и уютная атмосфера. Хозяева встретили их на пороге, их звали Лоти и Нани. Нани была маленькой милой старушкой, она была постарше своей сестры. Видимо возраст все же давал о себе знать, ведь они с Лоти ходили чуть наклонившись, иногда прибегая к помощи трости.

Лоти был немного полноватым дедушкой. У него, как и у его жены была копна вьющихся соломенных волос, а на его лице всегда сияла добрая улыбка. Они показались Говарду и Пампи очень хорошими.

Кроме хозяев дома внутри их встретили довольно необычные вещи. Шоколадные пузыри, размером примерно с ладошку, летали по всей комнате.

— Мы запустили к вашему приходу шоколадный фонтан, когда он вспенивается то создает такие шоколадные пузыри, — прояснила Нани.

— Не стесняйтесь, можете попробовать, — взбодрил их Лоти и показательно поймал ртом один из шариков. — Это очень вкусно!

Шарики и правда были вкусные. Ребята принялись бегать по всей комнате и ловить их, Говард даже взял Пампи к себе на руки, чтобы он мог дотянуться. Поймав их все, ребят снова усадили за стол. Они попробовали много вкусностей. Макали в шоколадный фонтан нарезанные тонкими ломтиками бисквиты. Кушали тягучую карамель, такую мягкую и пластичную, что жевать ее можно было бы целый день. Пробовали мармелад, у которого, казалось, были все вкусы в мире, от кислого яблока до ароматного свежего арбуза. Ели сладкие хрустящие чипсы, печенья: рассыпчатые и мягкие, круглые и квадратные, толстые и тонкие, с посыпкой и без. Песочные трубочки со сгущенкой, шоколадом и орехами. Рулеты c мягким клубничный кремом. Тарталетки со вкусом ягодного пюре. Разноцветные драже. Легкое безе. Белый и розовый воздушный зефир. Перечислять можно было до бесконечности.

Но самыми интересными и забавными показались ребятам светящиеся мятные леденцы. Пампи они так понравились, что он запихнул себе в рот целую горсть этих сладостей. Эван и Говард тоже попробовали по штучке, и только после этого Нани и Лоти (смеясь) признались, что после этих леденцов светится рот. Пампи сначала ничего не понял, и даже боязливо захлопал глазками, но они поспешили объясниться, что этот совсем не страшный, и даже очень веселый эффект, продлиться лишь некоторое время.

Нани и Лоти специально задернули шторы и задули свечи, чтобы в доме стало темно, и они увидели это. Ребята очень громко засмеялись, их рты и правда светились зеленым светом, у Пампи это свечение было самое яркое, такое, что теперь он выглядел как ночник, и его можно было оставить освещать комнату, вместо свечей. После этого случая, они еще долго шутили и смеялись друг над другом.

После таких кушаний Нани налила всем по стакану горячего молока.

— Нани, дорогая, налей мне еще молока, пожалуйста, — упрашивал ее Лоти, он очень любил молоко.

— Но ведь ты уже пил его три раза сегодня! — пробовала возразить его просьбе Нани.

— Всего три раза! Для меня это очень мало. Ты же знаешь, как я его люблю!

— Ну хорошо, — улыбаясь сдалась Нани и пошла за кувшином.

Когда она вернулась, то поставила на стол не только кувшин, но и небольшую хрустальную пиалу, внутри которой лежали три небольшие шоколадные пирамидки.

— Это шоколадные конфеты с небольшим секретом, — она подвинула пиалу на центр стола, чтобы ребята смогли дотянуться.

— Секретом? — спросил Говард скорее из интереса, чем от удивления, он уже начал привыкать к здешним чудесам.

— Да, этот секрет находится внутри. Когда дойдете до карамельной твердой оболочки, то достаньте ее из рта и откройте.

Так они и сделали, молочный шоколад растаял во рту, за ним следовал нежный сливочный взбитый крем, а затем что-то не очень мягкое, но круглое, точно крепкий леденец. Каждый из них достал этот карамельный шарик, они ударили по нему пару раз ложкой, и он раскололся. Внутри лежала скрученная в трубочку бумажка с короткой надписью.

Говард развернул свою, его надпись гласила: "Остерегайся маленького и черного"

— Ничего не понял, — сказал в слух он. — О чем это здесь написано?

— Ох, мой дорогой. Эти секретики всего на всего небольшое напутствие. Их можно расшифровать по-разному, жаль я не умею, — она весело рассмеялась. — Но со временем ты точно поймешь смысл.

— Хм... — задумался Говард.

— А что там у вас ребятки? — спросил Лоти обращаясь к Пампи и Эвану, и одновременно допивая стакан молока.

У Эвана была вполне понятная надпись, хотя она его смутила не на шутку: "Не забывай кто ты есть". Пампи же досталось самое удачное, его надпись ободряюще гласила: "веселись и будь таков".

Они вышли от Свитов удовлетворённые от того, что наконец-то были сыты, и немного задумчивые от прочитанных слов.

—  К кому мы теперь направляемся? — спросил Говард.

— Вон к тому домику, прямо рядом с лесом. Там живет семья Мастеров, — ответил Эван, его голос звучал не так весело, как обычно, видимо он все еще думал над прочитанными словами.

На входной двери семьи Мастеров была приклеена мозаика из сухих листьев, она изображала Филдсайд в миниатюре, а когда они зашли в дом, то сделали это под мелодичный звон колокольчика, который висел на входе.

Семья мастеров встретила их самым приятным и дружелюбным образом. По словам Эвана, они были самой дружной семьей в городке.

Ашер и Миранда были родителями этого многодетного семейства. Джаспер был старшим сыном, Биатрис была примерно такого же возраста что и старший брат, а Нокс был самым младшим.

Все они были одеты очень похоже, носили забавные шляпки с перышками и деревянные ботиночки, похожие на лодочки. У мужской половины семейства были завязаны на шее платки в виде тугих бантиков. В общем, как решил Говард, выглядели они очень интересно, и казалось их наряды можно было изучать долгое время.

Мастера стали рассказывать (не забывая показывать каждую вещь), что своими руками мастерят подделки и осенние вещи. Собирают гербарии из осенних сухих листьев, составляют красивые композиции в вазах с веточками и жухлой травой. Создают подделки из желудей, делают плетенные венки, украшения для домов, гирлянды, корзинки, рамки, кулоны, брошки, картины и еще многое и многое другое. А основной их работой было составление украшений для праздников.

— Мы мастерим всякую-всячину! — заявил Джаспер.

— Помогаем украшать все к праздникам! —  весело сказала Биатрис.

— Вы видели гирлянды, развешанные на платановых деревьях? Это мы придумали! — гордо произнес Нокс.

— А как же фонарики в виде тыкв у каждого домика? — напомнил Ашер, видимо это было его собственное изобретение.

Миранда поспешила добавить:

— Мы также помогаем Бейкерам и Свитам.

"Она раздавала нам вчера карамельные яблоки на палочке" — вспомнил Говард, посмотрев на нее. Это была та же крупная женщина с длинными русыми соломенными волосами до самого пола.

Во время того как они разговаривали, большие деревянные настенные часы в виде большого домика пробили 5 раз. Со скрипом в них запустился какой-то механизм, и на каждый громкий звон, из маленькой дверки выходил крошечный человечек, держащий в руках тот или иной рабочий инструмент.

Говард подошел поближе к чудным часам и увидел, что человечки были маленькими копиями каждого из членов семьи, они были склеены из желудей и крепких платановых веточек. Глава семейства вальяжно положил себе на плечо молоток, хозяйка держала в руках ножницы, линейка расположилась горизонтально на ладонях у Джаспера, в поднятой руке Биатрис была зажата плотно набитая кисточка. Последний человечек, изображающий младшего члена семейства, немного отличался от других. Говард даже сначала сразу не понял, что тот держал. Нокс замыкал их небольшую цепочку, он вышел из дверцы под последний пятый звон, а за своей спиной он крепко держал корзинку с грибами.

— А почему Нокс держит корзинку с грибами? — спросил Говард, после того как часы затихли, миниатюрные человечки ушли в домик, и дверца вновь закрылась.

Отчего-то Нокс улыбнулся и захлопал своими холщовыми ладошками.

— Вы люди очень странный народец, всегда замечаете то, что иногда было скрыто от ваших глаз или ушей. И это очень полезный навык, — загадочно сказал Ашер.

— Однако порой вы не замечаете тех очевидных вещей, которые вам необходимо было бы увидеть, — еще загадочней сказала Миранда.

Тут в разговор вклинился Эван:

— Хватит путать наших новых друзей этими словами. По-моему, Говард задал очевидный вопрос, который требует вполне очевидного и обычного ответа.

— Все просто. Мы еще и грибы собираем, — с улыбкой ответил Нокс, достал из-под стола большую плетенную корзинку и высыпал содержимое на стол. — Вот это лисички, их легко запомнить, ведь они рыжего цвета. Это белый гриб, он весьма редкий, у него крепкая белая ножка и коричневая шляпка, — затем Нокс отложил белый гриб, немного порылся в горке грибов, взял оттуда аккуратный белый сверток и развернул его. — А этот гриб очень сложно отыскать, труднее любых других, это подплатановик, он так называется потому что растет только под платановыми деревьями, но не под всеми, найти его очень и очень трудно, даже нам иногда не удается это сделать.

— Хрю-хрю, — понюхал последний гриб Пампи. Он оказался странного запаха, почему-то пах дождиком, а шляпка его была похожа на жухлый волнистый листик.

— А где вы их собираете? — спросил Говард, и изучающе повертел в руках странных грибок.

— Как это где? Конечно же в роще Бубиков! — ответил Джаспер.

— Но мы ходим туда только тогда, когда Бум-Бум не спит, а бывает это очень редко, обычно, когда идет дождь, эта большая тыковка очень любит на него смотреть.

— Когда будет грибная погода, мы обязательно вас позовем, будем искать грибы и собирать их вместе! — обрадовалась сама своему предложению Биатрис.

Так они и договорились сделать, затем ребята попрощались и вышли из мастерского дома. На улице их встретили Бубики, видимо все это время они были у себя в лесу, так как бежали именно оттуда. Пампи встретил их веселым хрюком.

Следующими в невидимом списке Эвана было Мистическое трио. Ребята отворили дверь в их домик и увидели не комнату с музыкальными инструментами (как представляли Пампи и Говард), а узкую лестницу, уходящую куда-то далеко вниз. По слегка скрипучим ступенькам они спустились в большой холл, напоминающий концертный зал с настоящей, хоть и небольшой, сценой, на которую Бубики сразу побежали, даже не задумываясь. Сцена была закрыта длинным бархатным занавесом, маленькие хулиганы, с трудом протиснулись сквозь него и исчезли внутри.

Говард, Пампи и Эван подошли к сцене поближе.

— Сейчас начнется, —сказал Эван.

Так и произошло, занавес стал медленно разъезжаться в стороны, и на сцене показалось Мистическое трио, на плечах у каждого исполнителя сидел улыбающийся Бубик. Тыковки стали быстро хлопать, создавая ритм, под который заиграла музыка. Трио пропело короткую приветственную песенку:

— Мы рады приветствовать вас здесь друзья! Меня зовут До!

— Меня Ре!

— А Ми я!

— Как же чудесно, что вы к нам пришли! Меня зовут До!

— Меня Ре!

— А я Ми!

— Как вам наша песня? Надеюсь мила? Меня зовут До!

— Меня Ре!

— А Ми я!

Ре играл на большом контрабасе, Ми на золотистой трубе. И, как ни странно, самым главным солистом их команды был малыш До. Он был маленьким лишь на вид, и его низкий рост совсем не делал его менее авторитетным. Голос его был басовым и приятным, а выглядел он очень важным и гордым, хоть на его лице и горела лучезарная улыбка.

После окончания песни Бубики весело загудели:

— У-у-у! — пели они, и мигом спрыгнув с плеч, стали бегать и кружиться по сцене. Видимо им очень понравилась песенка.

Мистическое трио рассмеялось над малышами, они обошли их и спустились по боковой лесенке со сцены вниз, к ребятам. До вышел вперед и сказал своим приятным низким голосом:

— Как вы уже поняли, мы музыканты.

— Единственное музыкальное трио в Филдсайлде! — объявил Ре.

— Как же мы обожаем музыку! Мы даже живем в настоящей оркестровой яме! Ха-ха! — пошутил и посмеялся Ми.

Говард был как раз этим очень заинтересован, он решил спросить:

— Но почему ваш домик находится под землей?

— На самом деле это нужно для того, чтобы не мешать другим жителям Филдсайда, — пояснил До.

— Мы тренируемся почти постоянно, играем и днем, и ночью, — добавил Ре.

— Было бы очень и очень невежливо и некрасиво мешать своими постоянными музыкальными тренировками нашим дорогим друзьям, — подключился к пояснению Ми.

До, едва сдерживая смех, решил рассказать забавную историю, которую вспомнил:

— Один раз я вышел на улицу поздно вечером, решил распеться, как всегда. Знаете, что произошло? Лайт чуть не кинул в меня свою свечку! Сказал, что я мешаю ему думать. Ха-ха! Такая умора была!

Ре и Ми рассмеялись, а затем Ми тоже пришла в голову история:

— А помните, когда мы случайно напугали Нокса? Тогда уже темнело и он вышел устанавливать скворечник на дерево, а мы тогда решили потренироваться на улице, и как начали с самой громкой ноты! Нокс тогда со всех ног домой помчался, даже скворечник уронил! Ха-ха! — он засмеялся и остальное трио тоже подхватило его смех.

Эван смотрел на них непонимающем взглядом и хлопал своим одним глазом.

— Ну вы и проказники! Теперь понятно отчего Бубики так любят у вас гостить, — он сказал это не со злостью, но с некоторой ноткой строгости в голосе.

— Мы же не специально. А Бубикам просто очень нравится наша музыка и мы их часто приглашаем чтобы они первыми послушали новые песни, которые мы сочинили.

— И что, они просто спокойно сидят и слушают? — недоверчиво спросил Говард.

Все они синхронно обернулись на сцену. C Бубиками уже во всю резвился и бегал Пампи, они скакали и кружили по всей сцене, задевая и чуть не срывая с петель занавес, волочившийся по полу.

— Ну...на самом деле, не всегда, — признался До.

Ми устало кивнул:

— Редко.

— Если честно, то чаще они просто бегают и веселятся, — подытожил Ми.

До посмотрел на стоящего рядом Говарда, обвел его взглядом, остановился на плече, и решил сменить тему:

— Кстати, кто-то здесь тоже любит музыку как мы, правда Говард?

— Кто? Я? — взбудоражился Говард.

— Ну конечно же ты! У тебя ведь на плече висит музыкальный инструмент.

Ре и Ми сразу же обратили на него свое внимание, по очереди восклицая:

— Говард вот это да! Ты тоже умеешь играть?

— Ого! Сыграй нам что-нибудь на своей гитарке!

— Эм, ну я... — замялся Говард и волнительно зачесал свой веснушчатый нос.

— Да ты не волнуйся! — успокоил его До. — Мы же не будет тебя осуждать, просто хотим послушать твой инструмент.

Говард еще немного помялся, попереминался с ноги на ногу, но под пристальными взглядами Мистического трио и ладошкой Эвана, который успокаивающе положил ее к нему на плечо, все же сдался и решил попробовать сыграть:

— Ну хорошо...вот только я знаю лишь одну небольшую мелодию.

Мистическое трио никак не смутило это известие, они уже предвкушали звук музыки. Говард медленно снял свою гитару с плеча и попытался кое-как наиграть свою авторскую мелодию, но вышло у него не очень хорошо, по крайней мере так ему показалось, однако все Мистическое трио внимательно слушало его скромное бренчание.

Когда он закончил До, Ре и Ми перешептались друг с другом, затем повернулись к нему и До торжественно объявил:

— Мой дорогой друг у меня для вас очень плохая новость, — он сделал драматическую паузу, как настоящий артист. —  Хотим вам объявить, что у вас все это время был расстроен инструмент!

Говард потупился и одновременно был рад тому, что они и правда оценили лишь звук инструмента, а не его не очень удачную игру.

— Расстроен?

— Да-да. Можно? — До подошел ближе, и протянул свою маленькую холщовую ручку к гитарке. Говард отдал ему инструмент. — Спасибо, так посмотрим...

Мистическое трио опять встало в круг и стало шептаться, они по очереди брали инструмент, крутили его, дергали струны и колки, пока звук не стал для них приятным и звонким, как и полагается хорошо настроенному инструменту.

В скором времени гитарка Говарда была готова, он провел рукой по струнам, раздался мелодичный звук. Говард даже вздрогнул от того, как же теперь звучал его инструмент и как теперь его было приятно держать в руках.

Мистическое трио пообещало ему, что научит его еще что-нибудь играть. Вскоре ребята попрощались и вышли из домика.

На улице уже заметно темнело, задул приятный бархатный ветерок, который легонько и приятно щекотал носы и кончики листьев на кронах деревьев. Пампи и Бубики немного поуспокоились и теперь шли спокойно, шурша редкими листиками и веточками, кое-где валяющимися на земле.

Видимо от такой приятной обстановки Говард вдруг поймал себя на мысли, что ему очень сильно нравился Филдсайд. Нравилось все, природа вокруг, маленькие домики, жители, с которыми они знакомились, их душевные, хотя порой и странноватые разговоры. Ему просто нравилось здесь находится и быть.

Они ненадолго задержались у раскидистого платанового дерева, чтобы подождать Бубиков и Пампи, который немного отстали и шли позади. Сверху послышался едва заметный скрип, Говард поднял голову. На ветке, cкрытой в желто-бордовой листве, сидел ворон. "Остерегайся маленького и черного", – тут же вспомнилась Говарду странная записка. Ворон поймал изучающий взгляд Говарда и подмигнул ему, затем черная птица встрепенулась, каркнула, и махнув своими крыльями, улетел прочь.

— А сейчас мы идем ко мне в гости! — развеял обстановку Эван, когда они снова шли и на пути показался еще один домик.

— Мне очень интересно посмотреть на твою семью, — ответил Говард. Это и правда было так, только вот, на какое-то время, пока они ходили по местным жителям, Говард даже забыл, что у Эвана тоже есть семья.

— Частично, ты уже почти с ней знаком.

— Как это?

— Ну как же, вчера, на празднике карамели.

Говард вспомнил почти всех, кого он вчера видел, но так и не понял про кого говорил Эван. По смятению в глазах Говарда, Эван понял это, и почему-то со вздохом сказал:

— Билл Амбар мой отец...

Говард сразу же вспомнил его. Тучный большой мужчина, с длинными соломенными усами, странным колпаком и громким смехом, как у Санта-Клауса.

— Ты не говорил нам об этом.

— Да, не говорил...ну, зато теперь вы знаете! Просто, он глава нашей деревне и если честно, из-за этого, я не очень люблю об этом говорить.

— Но поче...

— Ну вот мы и пришли! — быстро протараторил Эван, якобы не замечая того, что хотел спросить Говард.

Бубики не пошли с ними внутрь, они как-то странно хихикнули и опять убежали к себе в лес. Как потом рассказал Эван, его отец не любил пускать хулиганов Бубиков в дом и всегда заставлял их идти к себе в рощу.

Билл Амбар и его жена Бетти показались Говарду и Пампи самой странной семьей в Филдсайде. И странными они были по очень простой причине, они выглядели слишком обычно и спокойно. Эта совсем не странная странность сразу бросалась в глаза, после всех остальных жителей.

Их домик был также достаточно прост, даже слишком. В нем не летали шоколадные шарики, не были по всей комнате развешаны сухие растения или разбросаны нити, не было в нем шума и гама, от процесса работы котлов или печи. Это был обычный домик с гостиной, кухней и парой спален. И хотя на окнах были развешены гирлянды из сухих листьев, на столе стояли свечи Лайта и Анвара, а на диване расстелены вязанные подушки, которые видимо подарила им семья Вязальщиков, все выглядело довольно обычно и просто.

Они сидели в гостиной. Было видно, что в их доме царствовал вечный порядок и контроль. Все стояло так ровно и точно, будто предметы были просто приклеены к своим местам. Нигде ничего не валялось. Не было ни пылинки, ни соринки.

Билл Амбар старался выглядеть таким же веселым и беззаботным, как и вчера на празднике, однако, как сказал ребятам Эван, он не всегда был таким. Каким он был на самом деле Говард и Пампи тогда так и не поняли, однако, наблюдая за ним, все же заметили, что его лицо, даже в минуты молчания выражало явную серьезность, а все слова, которые о произносил, имели двоякий характер:

"Надеюсь, вы станете нашими новыми друзьями", — с натянутой улыбкой говорил Билл Амбар. "Разве мы уже ими не стали?" — обиженно подумал Говард.

"Я верю, что ваше присутствие очень важно для всех жителей Филдсайда",

"Чем же мы так важны?" — спрашивал сам себя Говард.

"Я очень надеюсь, что вам полюбились все те, с кем вы успели познакомиться, а также надеюсь, что вы не встретили ничего страшного или странного, что могло бы вас напугать?"

"Пока буквально все что мы видели было в той или иной мере странным"— говорил про себя Говард.

Мама Эвана, вела более понятный разговор, она спросила у ребят про то, как они проводят свой день, устали они или нет, не голодны ли и не замерзли ли ходить по улице. Была видна ее искренняя забота и заинтересованность.

Говард сделал для себя вывод, что Бетти Амбар была такой же как Эван, точнее сказать, Эван был очень похож на свою мать. Они оба были весьма скромны и сдержанны, а выглядели очень добрыми и милыми, точно два лучика отпали от солнышка и теперь живут в них.

А также Говард никак не мог подумать, что этот толстый и серьезный мужчина, был отцом светлого и улыбчивого Эвана. Хотя может так было лишь на первый взгляд? В любом случае Говард понимал, что Билл Амбар был главой этого городка, и он просто не мог выглядеть по-другому.

Говард переводил взгляд с Билла Амбара на Бетти Амбар, c нее на Эвана и так заново, и все спрашивал себя: "Почему же у Эвана был один глаз? С его семьей все было в порядке. Он уже родился таким?". На этот вопрос он тоже не нашел ответа, хотя бы потому, что спрашивать такое было совсем не уместно и не красиво, и это была точно не подходящая тема для разговора. Он уже не был удивлён тому, что у Эвана был один глаз, и даже почти не обращал на это внимания, просто любопытство его характера спрашивало причину этого.

Так, они просидели не очень долго, на улице темнело, и Билл Амбар дал совет им поторопится, ведь им предстояло еще посетить самую последнюю семью.

Остался лишь один домик, в котором они еще не были. Как по пути к нему объяснил Эван это был "книжный домик", потому что книг в нем было такое большое количество, что если попытаться выложить все их страницы, то можно построить лестницу до самого неба, а затем вернуться обратно.

— Там живут Мэй-Мэй и ее дочка Полли. У них своя библиотека, и мы часто приходим туда читать книги.

В книжном домике действительно было очень много книг. Длинные полки с плотно набитыми книгами уходили вверх, к высокому сводчатому потолку из толстых деревянных балок. На каждой полке была прикреплена табличка с золотыми буквами, все надписи на них отличались друг от друга, были полки: "чтобы погрустить", "чтобы посмеяться", "для души", "чтобы окунуться в приключение", "для повышения настроения", "чтобы помечтать", "чтобы подумать", "если хочешь испугаться", "если хочешь узнать что-то новое", "для вдохновения" и т.д.

У одного из таких шкафов стоял ряд из одинаковых столов и стульчиков, за которыми можно было посидеть и спокойно почитать.

Говарда и Пампи никак не покидало впечатление о том, что они находятся в какой-то старинной библиотеке, в которой еще никто и никогда не был. Здесь было очень тихо, пахло пергаментом и чернилами.

— У нас есть книги на любую тематику! Все что вашей душе угодно! От мрачных и жутких страшилок до поучительных приключенческих историй! — радостно рассказывала Мэй-Мэй, когда они подошли к шкафам поближе. На ее милом лице была добрая улыбка, которая лишь подчеркивала ее прелестный образ, на голове была заплетена одна длинная коса, а на ухе висела сережка в виде скрепки.

— Я один раз прочитала ужасно страшную сказку про девочку, у которой пропали родители, и ей пришлось сражаться с старой ведьмой, чтобы спасти их. Ох, я потом пару дней отходила от этой истории, — поделилась Полли. Она была так же хороша, как и ее мама, и так же, как и она, Полли была одета в длинное платье с оборками и тонким кружевом. У нее были длинные косы, на концах косичках висели бантики, а на голове был надет аккуратный черный ободок.

— Моя мама обожает книги с загадкой, как она их называет. А я люблю, точнее просто обожаю, сказочные истории, мне так нравиться следить за героями, за их мыслями и поступками. А вы какие книги любите?

К своему стыду, Говард и Пампи не очень любили читать книги, точнее, они их толком и не читали. Лишь в детстве, перед сном, когда родители садились на кровать, в которой уже готовились ко сну Говард и Пампи, и читали им старые сказки, про маленького кролика и большую сову, про похождения Джек-Джека или про странствующего полосатого кота.

— Эм...ну...— неуверенно затянул Говард, он повернулся к Пампи, ища помощи у него, но тот лишь незнающе хрюкнул. — Наверное больше всех нам нравятся книги про приключения.

— Отлично! Может быть, выберем с вами одну и почитаем ее у камина? — предложила Пенни, она была так взволнована собственным предложением, что казалось ее вышитые глаза заблестели.

Говард и Пампи были согласны, Эван сказал:

— Я думаю это будет самым правильным окончанием вечера.

Пенни и Мэй-Мэй были бесконечно рады этим словам, они сразу же залезли на специальную лестницу, с помощью которой можно было достать до любой нужной книги.

Ребята посмотрели много вариантов, прежде чем в окончательном итоге выбрать небольшую, но красивую книгу в бордовом переплете и интересным названием: "Сказ о Грустном Гномике".

После того, как книга была выбрана, они перешли в другую, более маленькую и уютную комнату. В ней был зажжен камин, несколько глубоких коричневых кресел стояли в полукруглой выемке в стене, отделяя читателей от лишних шумов и шорохов. Здесь поистине можно было уединиться с книгой. Вместо столиков рядом с каждым креслом стояла стопка толстых томов. "Интересно их вообще возможно прочесть" — подумал про себя Говард.

Полли рассадила всех гостей. Говард, Пампи и Эван с радостью плюхнулись на мягкие подушки кресел. Мэй-Мэй подошла к небольшому чуланчику, открыла его, достала оттуда пять аккуратно сложенных пледов и заботливо положила их всем на колени, а затем вполголоса сказала:

  — Ну что, давайте начнем!

Наступила тишина, и под глухой треск поленьев, тлеющих в жарком камине, Мэй-Мэй начала читать.