7 глава
Иногда мы прятались от ливня в старой беседке на окраине того ж парка. Сооружение, которое время почти стерло из памяти площадки ужасно скрипело, и мне кажется, с трудом удерживало этот очередной натиск.
Я сидела на лавке, натянув капюшон и сунув руки в карманы, но холод — зараза, пробирался сквозь ткань, заставляя каждую мышцу дрожать.
Джэюн, видемо, не замечал непогоды. Он стоял у окна, прислонившись лбом к запотевшему стеклу. Его пальцы чертили на стекле непонятные узоры, которые тут же стирались.
— Может, ливень — это перезагрузка? — неожиданно заговорил он, не оборачиваясь. — Природа решает смыть всё ненужное, дать тебе возможность начать заново.
Я посмотрела на него, отмечая, как светло-серый свет снаружи подчёркивает резкость его профиля. Он был таким другим в эти моменты: не саркастичным, не острым на язык.
Джейк замолчал, его рука замерла на стекле. Он развернулся ко мне, его глаза встретились с моими.
Я улыбнулась и закивала, согревая ручки об его ладонь. Его влюблённые глаза мелькнули по мне, и он сжал мои ладони в своих крепче. И сразу же поёжился, почувствовав холод моих пальцев.
— Эй, что за ледышка? — шутливо упрекнул он, подняв мои ладони ближе к своему лицу. — Почему ты всегда такая холодная?
— Наверное, чтобы у тебя была причина меня согревать?...
Джейк приподнёс мою руку к своим губам, едва касаясь ими костяшек. Это было настолько неожиданно, что я задержала дыхание. Он хитро улыбнулся, щуря глаза в смехе, но затем сосредоточился, внимательно вглядываясь в моё лицо.
— Такая красивая, — проговорил он тихо, словно это был не вопрос и не комплимент, а констатация факта. — И почему ей нравлюсь я?
Я рассмеялась, не сумев сдержаться.
— Юни-и, ты самый красивый, — пыталась разрядить момент. — Посмотри на свои щёчки, — добавила я нарочито приторным голосом, — милашичка-а.
Он фыркнул, кажись собирался возразить, но его взгляд оставался мягким. Внезапно он сделал шаг ближе, наклоняясь так, что его лоб почти коснулся моего.
— Ты ведь знаешь, что я готов всё ненастье стоять здесь ради таких слов, правда? — сказал он шёпотом.
Мои щеки вспыхнули, но я не отвела взгляда. Вместо этого протянула:
— Тогда придётся мне говорить их чаще...
Он отозвался, по моему счёту, сто семьдесят пятой улыбкой с тех пор, как мы познакомились — с такой чистой душой, будто мысленно клал руку на сердце.
Не выронив ни слова, он потянулся к капюшону моей куртки и накинул его плотнее, поправив ткань так, чтобы мне не дуло в шею.
— Если ты продолжишь, я замёрзну ещё сильнее.
Это радовало ещё больше,видя, как его щеки слегка порозовели от моего поддразнивания.
— Ты такой тёплый, что согреешься быстрее меня, — отозвалась я, обвив руками его шею.
Он сделал шаг ближе, окончательно стирая расстояние между нами, и обнял меня. Ближе к тому, что нас успокаивало — ближе друг к другу.
Мы сидели так какое-то время, слушали, как мятежно капли барабанят по крыше, пока не пришло наше время. Время прощаться.