новеньким в школе быть сложно

в доме было шумно и людно. ване некомфортно немного, но он готов потерпеть ради серёжи, правда. только вот самого серёжи не видно нигде. если честно, то сдерживать эмоции уже тяжело. он не хочет портить праздник, но ему тут не нравится. ему хочется сбежать.

куча пьяных тел, которые дёргаются не в такт музыке и целуются в каждом уголке. даже комнаты свободной нет. тут человек пятьдесят, но по ощущениям все сто. ване душно. он даже предположить не может, кого позвал серёжа. все же близко общаться они начали сравнительно недавно, о многих его друзьях и знакомых нет даже малейшего представления.

надо найти сергея. срочно. поздравить ещё раз и попрощаться, потому что по-другому уходить некрасиво. кудрявый расстроится, ваня уверен. или был уверен. сейчас он даже не знает, помнит ли серёжа вообще, что бессмертных тут. что он сам его позвал. внезапное осознание ударяет в голову: серёже может быть похуй. или же он сам сейчас в одной из занятых комнат. с кем-то. целуется. может не только целуется.

начинает подташнивать. ваня не дурак. не задумывается и не анализирует, держит глубоко, не подпуская близко к голове, но всё равно понимает. и то, отчего сердце рядом так быстро стучит. и то, почему руки потеют, когда очередное сообщение печатает. и то, почему краснеет так быстро и сильно от очередных подкатов. ваня всё понимает, просто предпочитает решать проблемы по мере их поступления.

до этого момента всё прекрасно было, парня всё устраивало. они общались без перерывов, чуть ли не каждую перемену проводили вместе. причин задумываться и что-то делать с этим не было. а сейчас бьёт сильно, дерёт за живое. убежать или спрятать поглубже уже не получается. алкоголь тоже не помогает, он ваню не берёт. а хотелось бы. в такой момент точно. но всё равно глушит виски из бутылки. повезло, что хоть что-то еще осталось.

уходить надо срочно.

ваня пытается протолкнуться сквозь толпу людей, идёт к запасному выходу, чтобы не проходить через курилку, в которой обязательно будет ещё одна толпа. открывает дверь и замирает. а потом бежит.

весь мир затих. все проблемы и переживания исчезли либо спрятались глубоко. сейчас нет ничего важнее: серёжа плачет.

открыв дверь, собираясь уйти, ваня увидел серёжу в беседке на заднем дворе. одного. плачущего. всё стало неважным, потому что он не должен плакать. не в свой день рождения.

- я здесь, серёжа, я здесь, всё хорошо. тише-тише, - ладони в свои берёт, согревает. у серёжи ледяные, неизвестно, сколько он тут сидит. - не плачь, ты не один, ладно? - ваня обнимает крепко-крепко, вытирает слезы кончиками пальцев, свой шарф и шапку на дурака безмозглого, что не заботится о себе, накидывает.

- ты ещё здесь? я думал, ты ушёл. мне сказали, что ты ушёл, - смотрит потерянно и не верит будто.

- конечно, я здесь. с тобой. куда бы я от тебя ушёл, дурак, - улыбается мягко, а самому стыдно становится. - чего сопли пускаешь?

- да просто... бля, вань, это глупо, наверное, но я испугался того, что остался один. снова. я тебя искал, но не мог найти, потом спросил у кого-то, а мне сказали, что ты ушёл. вот я и... - продолжать серёжа не стал. стыдно было до жути почему-то.

- но почему один? тут же столько людей, которые пришли сюда ради тебя.

- это не то. они не те. они пришли на тусовку, чтобы нажраться, а не ко мне на день рождения, понимаешь? мне кажется, только ты пришёл сюда не за этим.

- ну это уже хуета какая-то, серёж. не все тут ради тусовки. как минимум вадя и слава тут ради тебя.

- ты же и сам знаешь, что они в комнатах уже. я их не виню, если что, это нормально, я рад, что они весело проводят время. просто... - и снова взгляд потупил в пол. руки опять дрожат.

и ваня понимает. протягивает бутылку виски, что с собой из дома забрал, а серёжа пьёт. веселеет постепенно, улыбаться начинает. ваня его в дом тянет, потому что оба уже замёрзли, болеть нельзя. и в доме всё меняется. серёжа снова становится шумным и громким, но чувствуется, что не натянуто. он смог расслабиться, и ване приятно смотреть на это. смотреть на серёжу, который танцует, кричит что-то, подпевает невпопад, пьёт из горла всевозможные напитки. бессмертных же в спокойствии допивает виски, сидя на диване, и ему впервые за всю тусовку становится хорошо.

- ванюш, ты у меня такой красивый, такой хороший, потанцуй со мной, - ваня чувствует, как серёжа орёт это ему в ухо, стоя сзади, губами шею и затылок задевая. смеётся, радуется, что тот снова долбоёб подкатывающий.

- щекотно, блять, отъебись, пешков, дай спокойно нажраться, - с улыбкой отвечает и чувствует, как ему улыбаются в ответ.

- тебя всё равно не вставит, зато меня вставило, я такой пьяный, ты себе представить не можешь.

- мне и представлять не надо, серёг, я вижу, - ваня снова смеётся, а внутри разливается тепло самое настоящее.

- бля, заебал, не ворчи, я же тебя всё равно заставлю потанцевать со мной.

- не выйдет.

- у меня есть секретное оружие.

- и какое же?

- у меня сегодня день рождения, ванечка, подари имениннику один танец? - и улыбается слащаво, снова глазками стреляет, как умеет. ваня не может отказать.

- только один. и держись на расстоянии метра от меня. и только попробуй схватить меня за жопу, сразу в пиздак пропишу.

- хорошо-хорошо, любимый, - серёжа смеётся, - ура, включите что-нибудь лиричное для меня и моего мальчика! - серёжа орёт. ване стыдно за него сильно, но он все равно улыбается.

они танцуют где-то тут же, рядом с диваном, попутно попивая тот же виски. он обжигает горло сильно, заставляет морщиться, становится очень жарко. или жарко из-за танца, никто не понимает.

- бля, ванёк, мне так охуенно, ты не представляешь, - с улыбкой пьянющей говорит пешков.

- я искренне за тебя рад, серёж, но руки с жопы убрал.- злой ты, - шепчет на ухо. и шёпот этот резко меняет всю обстановку. ваню дрожь пробирает с головы до ног, а сергей ближе придвигается. осторожно, будто прощупывая почву, и, не встречая сопротивления, кладет макушку на плечо. носом осторожно касается, пока ноги их в такт музыке передвигаются, ведёт выше, по шее, по челюсти, к уху. продолжает шептать что-то очень глупое, ваня не вслушивается, он дышать пытается. иначе серёжа поймет всё, почувствует. но сохранять ровное дыхание в ситуации, когда кудрявый уже по мочке уха языком ведёт и продолжает что-то шептать, невозможно. ваня разбирает серёжино «не отталкивай меня, пожалуйста» и понимает, что не смог бы. не сейчас точно. все силы направляет на то, чтобы стоять ровно на ногах. ими же ещё двигать как-то надо. они танцуют. это просто танец. правда, когда руки серёжи лежат на бёдрах и гладят нежно, тяжело поверить в это. свои же угрозы по поводу танца на расстоянии метра забываются и кажутся нелепыми максимально. как он вообще мог лишать себя такого? ваня самый трезвый, но ощущает себя самым пьяным. сил нет уже ни на что. ни ногами перебирать, ни дыхание ровное поддерживать. он дышит глубоко, прерывисто, цепляется за всё, за что может ухватиться. плечи, руки, волосы.

серёжа ведёт в танце, а ваню просто ведёт.

музыка становится тише, людей рядом меньше. ваня слышит, как открывается дверь, и ему страшно на секунду становится. потом он вспоминает, что это серёжа, а чушь эту патлатую бояться смысла нет, не навредит никак. пройденный этап.

серёжа смотрит пьяными глазами, улыбается, продолжает вальсировать даже в комнате, когда музыку уже не слышно. смотрит исподлобья, хитро, но мило до жути. ваню не отпускает ни на секунду.

- вань. - выдыхает в шею, - а, вань, - дыхание ощущается на губах.

- чего тебе, серёж? - ваня сглатывает шумно, старается говорить тихо, так, чтоб голос не дрожал.

- а я тебя поцеловать хочу.

- самому подкатывать не надоело? - ване хочется ответить «я тебя тоже», но он не может. просто... не может.

- если за это целовать будешь, то никогда не надоест.

оказывается, может.

не ответить, но просто приблизиться. и стоять так, ловить чужое дыхание своим, ждать, кто первый сдастся. сдаётся серёжа, губами своими аккуратно чужие накрывает. первые секунды оба парня не двигаются никак, потом сергей осторожно целовать начинает. медленно. нежно. ваню трясёт. он отвечает так же, все чувства вкладывая. на пробу языком по губе проводит. мокро. возбуждает. сергей дёргается, дыхание сбивается, но целовать продолжает. облизываться начинает: сначала нижнюю языком зацепит, потом верхнюю, и так по очереди. ваня не отстаёт, решает своим языком чужой остановить. кончиками сталкиваются и от неожиданности отстраняются. ниточка слюны с одних губ ведёт к другим. серёжа улыбается этому, языком проследить её пытается, а потом находит конец в чужом рту. и поцелуй уже кажется не таким размеренным и робким. получается мокро, пошло немного. ваня дышит тяжело очень, громко. сергей не тише себя ведёт. много языка, очень, но не противно. наоборот, хочется ещё больше. хочется, чтобы везде. серёжа кусает губу нижнюю и отстраняется с улыбкой. взгляд пьяный, поплывший. у вани тоже отчего-то и пьяный, и поплывший. но он не улыбается. он смотрит и налюбоваться не может на губы блестящие. тянется за ещё одним поцелуем, но его останавливают. серёжа за руки берёт, ведет спиной к кровати, укладывает аккуратно и сам рядом ложится. водит по ладони пальцами, чмокает в нос, в лоб, в щёки, в губы. ваню трясёт. он хочет целоваться. сергей знает, чувствует, но не даёт того, что нужно. носом по щеке ведёт, к уху.

- что мне сделать? - шепчет, а потом за ушком целует сразу. дышит на шею. соображать невозможно.

- что-нибудь, - ваня всё ещё учится дышать.

- конкретнее, - кусает за хрящ. ваня готов хныкать.

- поцелуй меня. пожалуйста, - смотрит с мольбой, глаза поплыли от ощущений, выглядит очень хорошо. серёже нравится. и он целует. руками по шее ведёт, кончиками пальцев под толстовкой пробегается. ваня покрывается мурашками, серёжа смеётся тихо, нежно.- везучий ты. вот вроде отталкиваешь, не даёшь себя касаться, а сам чувствительный как пиздец, - шепчет в шею и целовать её принимается. аккуратно языком круги рисует, дышит глубоко, ровно. ваня правда не понимает, как ему это удаётся. он дрожит, ему хочется чего-то быстрее, но не понимает чего. всего сразу, наверное. потому что тело максимально напряжено от такого. реагирует моментально. когда серёжа кусает за шею, туда, где пульс бьётся, ваню подкидывает на кровати непроизвольно. сразу стыдно становится, хочется спрятаться.

- тише-тише, тебе ведь хорошо. расслабься, ванюш, - всё шепотом, а руки уже бока сжимают. ведут выше, туда-сюда, держат крепко. пальцы по рёбрам проходятся, пока рот хрящики на ушах изучает. покусывает, зализывает. и дышит-дышит-дышит. если бы ваня только знал, что просто дыхание на коже ощущается так, то... то он не знает, что было бы, ему просто охуенно настолько, что пальцы покрывало разжать не могут, а спина всё время выгибается. серёжа еще, гад такой, понимает всё, и делает так, что ване плохорошо. он не понимает.

серёжа футболку с себя снимает, с вани толстовку стягивает тоже и смотрит. не может взгляд оторвать. восхищённо пальцами по телу пробегается, гладит, сжимает.

- блять, вань, ты такой сексуальный. ты себе даже представить не можешь. я хочу тебя всего то ли облизать, то ли съесть, то ли расцеловать. сам разобраться не могу.

и, кажется, пытается сделать всё и сразу. потому что по ощущениям ваня даже предположить не может, что с ним делают. ему просто хорошо до безумства. язык серёжи, кажется, везде. рёбра, пупок, соски, ключицы. а когда брюки расстёгивает и тазобедренную кость кусает, ваня не может стон тихий сдержать. сразу глаза открывает, смотрит на серёжу испуганно, а от увиденного член в штанах дёргается.

серёжа смотрит неверяще и с восхищением. с обожанием таким, что ваню волной захлёстывает и уносит.

- блять, ты- сука- я не- вау, - серёжа и двух слов связать не может. - постони ещё раз. для меня. пожалуйста. постони мне на ухо, пока я буду вылизывать твою шею.

не дожидаясь ответа, сергей припадает к ключицам, плечам, ведёт губами выше. и снова слышит эти звуки. его вставляет пиздец. он взгляд от вани оторвать не может, руки тоже будто прилипли. пальцем по краю трусов водит, хочет уже снять, но пока терпит.

- посмотри на меня, - просит ваню.

ваня с трудом глаза открывает и смотрит взглядом щенячьим. видно, что хочет. очень хочет. видно, что хорошо.

серёжа кладёт свою руку поверх ваниной, надавливает сильнее, сжимает. пока ваня гладит член, он спускается к яйцам и начинает трогать их через трусы. тело опять предательски подкидывается на кровати. терпеть сложно, поэтому серёжа руку вани останавливает, трусы снимает, в сторону отбрасывая, и смотрит.

- пиздец, блять, я не могу, вань, невозможно быть таким красивым везде, я тебя реально если не съем, то всего вылижу, - и, кажется, приступает. ведёт языком по члену, по головке, берёт в рот наполовину, рукой поглаживая яйца. двигается медленно, издавая звуки всякие, чтобы вибрации по члену шли. старается в горло пропустить, немного получается, а потом отстраняется, и подбородок весь в слюнях, улыбка счастливая, довольная. а ваня в ахуе лежит. он голову приподнимает, смотрит и выстанывает: «поцелуй срочно». и кто такой сергей пешков, чтобы ему отказывать.они целуются, пока сергей свои трусы немного спускает, чтобы своим членом чужого коснуться. ваня в поцелуй стонет громко, отчего пешков шипит и глаза закатывает.

- я так тебя хочу, ты себе представить не можешь, вань, ты - самое сексуальное, что случалось с этим миром, - после этих слов сергей ноги вани ему за голову запрокидывает, - ахуеть, у меня слов нет, у тебя даже очко красивое и сексуальное, ты кто такой, - и не даёт ответить, потому что губами припадает, а ваня не может ничего делать, кроме как стонать. а серёжа вылизывает медленно, по кругу сначала, потом вверх-вниз, потом языком старается раскрыть, войти чуть-чуть. анус поддаётся, раскрывается, пропускает в себя. сергей в ахуе отстраняется и смотрит. дырочка блестит, раскрывается и закрывается обратно.

- я дрочил, мечтая об этом, без рофла, - сергею дышать сложно от картины такой наяву, ещё и ваня своими стонами добивает.

- ещё, - когда ваня буквально не проговорил, а простонал это, серёже крышу срывает. он снова припадает губами, лижет всё, до чего дотягивается язык. яйца, под ними, дырочку. он сам готов кончить от такого, но понимает, что это не конец. достаёт из тумбочки лубрикант и презервативы (хорошо, когда дома готовят к подобного рода тусовкам), смазывает палец и медленно, аккуратно проникает им внутрь. ваня стонет, немного не понимая свои ощущения, потом просит двигаться медленно и хочет сорвать голос от того, как это оказывается приятно. сергей постепенно добавляет второй и третий палец, даёт ване привыкнуть, а потом двигается внутри него, и это так хорошо. стоны вани такие возбуждающие. он просит ещё и ещё, его глаза слезятся от удовольствия, и это лучше любого порно.

сергей раскатывает презерватив по члену, смазывает его и медленно начинает входить. ваня морщится, просит не двигаться пару минут, а потом позволяет медленно. они одновременно стонут. серёжа целует ваню нежно, со всеми своими чувствами, стремится передать всё своё восхищение и обожание. медленно трахаться и целоваться - теперь это первое место в топе приятного времяпровождения у обоих парней. ваня просит ещё, выстанывает имя серёжи, когда тот проходится по простате.

- бляяять, как же хорошо, - стонет сергей, выгибаясь в спине, - я скоро кончу.

- я тоже. давай, серёж, не сдерживайся. быстрее. трахни меня.

и башку сносит конкретно. сергей ускоряется, сжимает бёдра вани, насаживает его на себя, приподнимает над кроватью. кусает губы, закатывает глаза, рычит будто, а не стонет. ваня тоже стонет уже очень низко, надрачивает себе, пока сергей берёт его сзади. изливаясь в презерватив, пешков стонет на ухо парню и прикусывает его, отчего бессмертных тоже взрывается.

они лежат и пытаются отдышаться. ваня смотрит на сергея и хочет плакать. от переизбытка чувств, кажется.

серёжа с привычной хитрой ухмылкой смотрит на него, гладит по щеке и произносит:

- очевидно, ты мне нравишься.

- очевидно, ты мне тоже, - ваня краснеет, когда говорит об этом.

- ты дурной и думал, что мои невероятнейшие подкаты - это шутка.

- это ты дурной, потому что твои подкаты - это и есть чья-то очень плохая шутка.

- эй, ты оскорбляешь меня лично! если бы не эти подкаты, ты бы никогда не понял, что симпатичен мне.

- погоди... ты поэтому начал весь этот цирк?

- ну да, а зачем ещё... - серёжа глядит непонимающе, ваня бы даже сказал, что тупым взглядом. пиздец каким тупым.

- ты меня говном поливал, потом игнорировал, а потом «ванюш, а, ванюш, на лице у меня посиди».

- ну так... ты мне сначала не нравился, а потом так смешно пытался агрессировать в ответ, хотя сам кот большой. и я уже не мог как-то всерьёз злиться на тебя. просто дурачился. потом, правда, заболел и задумался о том, что тебя не хватает. и тут ты приходишь с этими сборниками. тогда интерес свой осознал и понял, что ты не вдупляешь, что я не вижу в тебе врага или игрушку для подколов.

- пиздец ты, пешков. а игнорировал зачем?

- наблюдение! я так пытался понять, стоит ли свой гениальный план в жизнь воплощать. потом увидел, что ты глазки свои красивые от меня отвести не можешь и постоянно грустно в мою сторону поглядываешь-- я не грустил, я злился, - перебивает ваня. от такой несправедливости хотелось ногой топнуть.

- вот и понял, что надо действовать, - серёжа всё равно закончил и смотрел так довольно. улыбался, в нос тыкал, волосы перебирал.

ване тоже улыбаться хотелось, если честно. как его угораздило в чушь эту патлатую влюбиться, он и сам не понимает до конца, но уже ничего не поделать. может и правда план его гениальный подействовал. он лишь поближе придвигается, носом в плечо утыкается и позволяет себе смущённо улыбнуться. серёжа всё чувствует, но ничего не говорит. и когда ваня уже почти уснул, пешков неожиданно громко заявляет:

- но отсос за пропуск ты мне всё ещё торчишь.

нет, кулаки с ним чесаться не перестанут, это точно.