Хай, неучи!

К концу недели, а точнее к четвергу, Люси объявила своему классу, что некоторых из них возьмет в одну увлекательную поездку. Она заранее договорилась с мамой и друзьями, чтобы те помогли прибраться в огромном доме на холме.

Дом находился за городом, на самом высоком холме, почти на его краю. Он был в высоту тринадцать метров, а площадь его составляла больше трехсот квадратных метров.

Огромные окна были даже в бальных залах. Роскошные комнаты, обитые атласом кресла, керамическая плитка на полу, ванные и туалеты с золотыми кранами и ручками, шторы из шелка. Наследие Сердоболиев — вот он — прекрасный замок, полный тайн и загадок, которые сокрыты в шикарных красно-черных королевских стенах, в спинках резных огромных кроватей, в обеденных столах и чайных сервизах.

Люси попросилась покинуть школу на недельку, ведь такую махину двое человек за два дня не отмоют. Мама Люси жила в тридцати двух милях от дома на холме.

Дорога была далекой, Лейла все время ругала дочь за то, что она все еще не замужем и не родила ей внуков.

— Мам, но только двадцать стукнет, какие дети? — говорила она своей матери.

Сумерки наступили раньше, чем обычно. Или попутчицы не заметили, как наступило семь вечера. Эта машина — единственная машина на трассе. Никаких фонарей, лишь тускловатый свет фар.

— Люси, ты закончила академию? — спросила мать. Она знала, что Люси делала перерыв и занималась дома сама, но хотелось ей прикопаться к этому.

— Почти. — немного раздраженно ответила та.

— Работаешь где-то? Или все еще официанткой в том клубе, иногда и барменшей?

— Нет, мам. Устроилась в школу к подругам. Резюме быстро составила, приняли на следующий день.

— Все также японский, русский и литература?

— Мам, не начинай, пожалуйста.

— Что «мам»? Вот что «мам»? Лучше бы с Джувией на биолога поступила, а не на языки!

— Мам, мне нравится лингвистика и литература. Это вполне нормально. Давай закроем эту тему? Я уже отучилась, устроилась быстро, практика пройдена летом. Зарабатываю хорошо, что еще надо?

— Молодой человек надо!

— Ну ма-ам! Почему ты этим интересуешься всегда? У меня есть поклонники, которые все также кладут мне в ящик письма с оранжевыми и ярко-розовыми конвертами, и коробки с конфетами.

— И почему же ты никому еще не отвечаешь взаимностью?

— А вот потому!

— А если говорить конкретнее и объяснить причину? — Лейла любила свою дочь, причем очень сильно, но ее замашки о конкретности бытия, искания причин и женихов для своей дочери порядком достали всех.

— Потому что! Такая у меня гамартия — не отвечать взаимностью.

— Что такое гамартия? И с каких это пор ты стала умнее, чем твоя мать?

— Гамартия — это фатальный изъян. С таких, что я работаю литературоведом в школе.

— Считаешь себя книжным персонажем?

— Считаю, что живу в книге, которая когда-либо закончится.

— Что за школа?

— Ну ма-ам...

***

Приехав в шикарный особняк, — наследие Сердоболиев, — мать и дочь кое-где в спальнях и ванных комнатах вытерли пыль, убрали пленку и целован с мебели. Легли спать, ведь утром предстоит нескончаемая уборка этого огромного домища...

***

— Хай, неучи! — открыв силой дверь в кабинет литературы, сказала старая добрая Люси, кидая свою сумку на стол. — Ну что, как у вас тут дела предстоят? Учитесь? Ну учитесь-учитесь! — она прошлась мимо парты Грея, Нацу, Лисанны, Бисклоу, Каны, Энджи, Джекса и положила им на парты чистые листы формата А4.

— Это еще для чего, мисс Хартфелия? — спросил Джекс.

— Пишите список вещей, которые возьмете в поездку. Остальных руководство младых учителей этой школы не выбрало, но вы смело будете отдыхать и приходить в школу лишь на... на... на французский, право и экономику. Поэтому — вот вам халява на неделю-полторы! — вскинув брови, воскликнула учительница литературы. — ну, а теперь я расскажу в чем заключается поездка... Но сначала должны покинуть сие помещение люди, которые не едут.

Многие ученики вышли из кабинета и разбрелись по школе. Хартфелия рассказывала, что предстоит увидеть школьникам: огромный особняк на холме, поездку в парк пейнтбола (по сути самого большого парка в Токио*), скитание по лесу, просмотр огромной площадки для турниров и различных единоборств и трехдневный поход на скалы к водопаду.

Ехать собирались где-то четыре-пять машин. Машина Люси, минивен Гажила, внедорожник Лексуса и спорткар Леви.

Рано утром, в среду, все собрались возле школьного патио и обсуждали дальнейшую поездку. Чтобы уехать — нужна была лишь учительница литературы и языков, ведь никто не знает куда ехать: друзья никогда не приглашались в этот дом огромных размеров.

Буквально через две минуты подъехала Хартфелия и посадила к себе в машину четверых человек: Нацу, Грея, Джувию и Энджи. Энджи пялилась в окно заднего сиденья у двери, втащив в уши наушники, Грей и Джувия тоже сидели сзади и ворковали, наслаждаясь друг другом. Драгнил же сел на переднее сиденье — рядом с водителем.

Люси включила колонки, находящиеся на дверях задних сидений.

— Они такие сладкие... — вздохнула блондинка, после сморщила нос, — Что прямо тошнит от них...

— Да, пожалуй ты права. — согласился парень. — Люси, скажи, а почему ты выбрала именно нас?

— Во-первых по предметам учителей, которые едут вы учитесь вполне нормально, во-вторых парней своих подруг я не могла не взять. Да и нужно же вам отвлечься от учебы, в конце-то концов.

— Но... сейчас же почти конец апреля...

— Ой, да ну и что?! — махнула рукой кареглазая. — Я ваша классная, почему бы нет. Когда-то училась в этой школе, поэтому с директором проблем не возникло.

— А расскажи какой ты в школе была. — поинтересовался розоволосый, глядя на водителя.

— О-о-о, ну это сложно и долго рассказывать, — покачала головой та.

— Расскажи, интересно же.

— Ну ладно, — она отключила колонки. — Джу, поможешь мне рассказать скитания моей прелестной школьной жизни? — ухмыльнулась блондинка.

— О-о, это что-то. — отозвалась Локсар. — Если бы вы только знали, какую из себя бунтарку в то время представляла эта малахольная..

— А язык тебе за малахольную не отрезать?!

— Ну-ну, не злись. Отчасти же это правда.

— Нихрена подобного. — Люси не являлась малахольной, просто ее подруга не могла объяснить и оправдать все ее тогдашние действия.

— Это было что-то...

— Да, с улыбкой вспоминаю то время, когда меня спросили по географии, а я ответила, что не готова. Тогда мисс Лонгстэн спросила, почему я не готова к уроку.

— И ты ответила: «Да какая вам вообще разница, почему я не готова?! Не выучила и не выучила, ничего рассказывать о своей личной жизни не буду!». Тогда Люси было пятнадцать-шестнадцать и у нее умерла бабушка — любимая бабушка. Ой... прости...

— Ничего... — светловолосая преподавательница нахмурила брови. Бабушка была единственным человеком, кто понимал ее переживания. И из-за своих переживаний за внучку у нее случился инсульт, а после остановка сердца.

— Люси, а расскажи о себе и своих увлечениях. — потребовал Грей. Его тоже привлек разговор. Энджи сняла наушники и с улыбкой стала слушать.

— Все тот же неизменный байк и караоке-бар?

— Почти. Было время, когда у нас в городишке устраивали соревнования. Заезды байков — одним словом. Тогда я нацепила корсет, одела не сильно обтягивающий костюм и в шлем затолкала волосы. На тот момент они еле доходили до лопаток, поэтому спрятать их было просто. Зачем я это все делала? Чтобы допуститься к заезду. Участвовать могли только парни, а я горела желанием показать, что девушки тоже могут. Меня захватил азарт. Это было что-то. Родители не одобряли этого занятия, они хотели, чтобы я выросла истинной леди — наследницей царских и почтительных кровей — Сердоболиев и Хартфелиев, но я не оправдала их ожидания: выросла бунтаркой, любила наводить на себя шумиху, любила загадки, любила все неизведанное мной и неизвестное мне. Я любила мир, который был не вокруг меня, а за воротами моего королевского дома. Там была свобода. Пришло время, когда я заболела легкой пневмонией. Я не могла быстро передвигаться, общаться с людьми, помимо родителей. У меня очаговая пневмония — то есть небольшой очаг лёгкого захватила эта жуткая болезнь. В своей комнате я лежала постоянно. Вставала только в ванную и туалет. Еду приносили в комнату. В школу не ходила — слишком много людей и мало свежего воздуха. Чтобы оснастить мои лёгкие хоть каким-то приятным и свеженьким воздухом, мне поставили кондиционер на против моего рабочего стола, чтобы я не простыла и не умерла, потому что, если нос заложен, дышать ртом с пневмонией не очень-то удобно и приятно. Я не имела представления о смерти, но желала умереть, чтобы избавиться от этих болей и легких спазмов. На тот момент мне было где-то тринадцать-четырнадцать лет. Болезнь брала верх над моим здоровьем, пока мне не вручили пробное лекарство, которым меня пичкали по пять раз на дню. Его название мне неизвестно, но я знаю, что благодаря ему мне стало лучше и постепенно в течении года я избавилась от пневмонии. Обычно пневмония зарождается в случае рака щитовидки, но в меньшинстве случаев — другими возбудителями. Каждый день я читала в Википедии про пневмонию, старалась узнать как можно больше о ней, о ее возникновении и лечении. В итоге я получила вывод из всего: жить надо с любой болезнью. Ведь жизнь — это все, что у нас есть. Остальное мы сами себе можем предоставить. Через полгода своей болезни я узнала, что заразилась пневмонией от одной из девушек, которые вертят своими жопами на трассе и показывают флаги старта. Одна из них болела двусторонней тотальной пневмонией.

— М-да. — все, что проронил Фуллбастер.

— Так же с двенадцати я увлекалась пением и пела в караоке, участвовала в конкурсах по городу. Ничего из этого интересного нет. Родители и это увлечение не одобрили и заперли меня. Из школы забирал папин водитель и привозил домой. В особенности ничего интересного. Мне перестало нравится петь. Я перестала чувствовать себя человеком. Мать с отцом развелись перед моим пятнадцатилетием. В школе меня особо никто не уважал, но когда я проучила местную шлюху, которая сейчас работает кассиршей в дорогущем супермаркете, на меня косо стали смотреть и побаиваться. Еле выпросив своего отца перевестись в паралельный класс, я познакомилась со своими подругами. Ну, а с Джераром мы мутили какое-то время воду, он был на класс старше меня. Вот так вот.

Прошло минут пятнадцать. Начал покрапывать дождь. Вокруг дома не было ни одной избушки, ни одного человека. Рядом с самим холмом находился зеленющий лес, в котором можно смело гулять, и куда ведет лесная дорога — никто не знает.

— Мы приехали, ребята! — с энтузиазмом объявила Люси, предвкушая чудесные выходные...