Глава 1. «Ассистентка».
Стоя перед зеркалом в тяжелой резной раме, Андромеда позволила себе легкую улыбку, уж очень хорошо она смотрелась в приталенном теплом костюме ярко-желтого цвета, наряд вышел одновременно и стильным, в моде были сочные краски, и строгим — к свитеру с коротким рукавом был пришит белый воротник.
Она поправила и без того идеально лежащие волосы, но перед самым выходом из комнаты, проверив все ли нужные ей вещи в сумке, снова вернулась к зеркалу и забрала темные пряди в высокий хвост, открывая острые скулы и красивые дорогие серьги с жемчугом, подаренные отцом на день рождения месяц назад. Ей, наконец, исполнился двадцать один год, это открывало перед юной мисс Рэддл много новых дверей, и, выбрав одну, она уже стояла перед ней, переполненная внутренним волнением.
— Медди! — Персефона радостно вскочила с места и, игнорируя недовольный взгляд отца, читавшего утреннюю газету, и едва не врезавшись в Энни, что несла поднос с пирожными, набросилась на нее с объятиями. — Ты такая красивая, такая взрослая!
Перси тоже сильно вытянулась, казалось, ничего не осталось от малышки, засыпающей в объятиях старшей сестры в страхе перед несуществующими повстанцами. Она не боялась даже отца, казалось, он у нее по струночке ходит, а на уроках по физической подготовке Персефона занимала гордое первое место по росту среди других девочек, первой прибегала в марафонах. Чего не скажешь о самой Андромеде. Она, очевидно, пошла в мать и внешне была очень хрупкой, тонкой, а может, сказалось то, что росла она в Тёмные Времена. Все ее поколение было какое-то щуплое.
— Ты тоже выглядишь замечательно, — Медди знала, как сестре важно ее одобрение. Она поправила воротник ее школьного пиджака. — Давай, садись, поедим как следует, — время шло, опаздывать сегодня было нельзя, у нее утром была назначена встреча с деканом, потом занятия, а потом...
Аппетита от волнения у нее особо не было, но Андромеда точно не знала, когда удастся поесть в следующий раз и позволила маме поухаживать за собой: в тарелке оказался омлет, бекон, булочка и сыр. Девушка налила себе кофе, затем, проверив чашку, подлила отцу.
Он отложил газету и посмотрел на нее долго и внимательно, видимо, оценивая. Медди не подала виду, только позвоночник стал ощущаться стальным — не гибким и тяжелым. Однако она вытянулась, как струна и невозмутимо наколола на вилку омлет.
— Водитель заберет тебя из Университета в три и отвезет в Центр распределителей. Ассистент доктора Галл введет тебя в курс дела.
— Хорошо. Спасибо.
Медди точно не знала, что помогло ей пробиться на эту стажировку. Положение ее отца в Министерстве или отличная учеба в Университете, она ведь была среди лучших в своей группе, или связи матери, они с Волумнией Галл когда-то давно работали вместе в больнице, она — акушер-гинеколог, а ее мать — медсестра. Обе они в итоге пошли совсем иными путями, но каким-то образом продолжали общение.
Доктора Галл в этой семье все негласно недолюбливали, но ее высокое положение в обществе и, что главное, в государстве, обязывало быть с ней в хороших отношениях. Главный распорядитель Игр часто появлялась у них в гостях и почти всегда напивалась до такого состояния, что отключалась прямо в парадной гостиной на диване еще до того, как успевали подать десерт.
Мама говорила, что раньше она была куда более сносной, даже милой, а еще совсем не пила алкоголь. Она помогла маме в чем-то очень важном, когда та была девчонкой, в чем именно Кассиопея Рэддл никогда не уточняла, вероятно, не очень-то это было и важно.
Андромеда в любом случае считала Волумнию двинутой, и дело тут явно было не в ужасах Темных Времен и не в сложной работе, такой ненормальной определенно можно только родиться. Медди никогда не спала, когда доктора Галл, пьяную переносили спать в комнату для гостей, ей казалось, она нападет на кого-то с ножом. Поэтому, вооружившись перцовым баллончиком, Андромеда всегда оставалась в спальне сестры и караулила. На всякий случай.
Но чего было не отнять у этой сумасшедшей, она была чертовски умна и хороша в том, что делала. При ней Голодные игры вышли совсем на другой уровень, и отец считал (Медди с ним была солидарна), ей стоит попасть в эту систему. Там всегда будут деньги, власть и другие полезные ресурсы. Андромеда мечтала, наконец, стать независимой от своей семьи, и потому хорошие знакомства, деньги и власть были ей очень нужны.
За столом повисло молчание, и сейчас оно ощущалось неловко. Обычно Андромеде не было равных в светских беседах, но сегодня она так нервничала, что забыла об этой своей роли. Кассиопея, очевидно, решила взять дело в свои руки.
— Милая, Перси права, ты стала совсем взрослой. Я так горжусь тобой, — женщина занесла руку над ее головой, видимо, надеясь погладить дочь по волосам, но темно-карие, почти черные глаза Андромеды недобро сверкнули, и та отдернула руку, словно обожглась.
Молчание стало еще более ощутимым и раздражающим. Отец усмехнулся и качнул головой, вновь раскрывая газету.
— Спасибо, мама, — она улыбнулась своей самой милой улыбкой, стараясь поощрить мать за попытку, и хотя в ее искренности никто не смог бы усомниться, маски Андромеды профессионально сменяли одна другую, этого оказалось недостаточно.
Мать сникла, а у Медди появилось острое желание тряхнуть ее за плечи хорошенько, чтобы перестала строить такую кислую мину, сегодня всем было не до нее. Но Андромеда не хотела подавать плохой пример младшей сестре, пришлось скрыть раздражение в глазах, опустив голову к тарелке.
С горем пополам все разделались с завтраком, и, надев верхнюю одежду, Андромеда, Персефона и Геральд попрощались с матерью семейства, а затем спустились на лифте на первый этаж. Стуча каблуками, они в молчании прошли через широкий холл, весь уставленный свежими цветами, дверь перед ними услужливо открыли, и девочки первые вышли на мороз, отец остался со швейцаром.
Щеки тут же зажгло. Стояло раннее декабрьское утро, небо затянуло серой дымкой, но где-то вдали проглядывалось холодное солнце.
— Знаешь, о чем я мечтаю? — спросила Перси, осторожно спускаясь по очищенной от снега лестнице вниз, к подъездной дорожке, изо рта у нее шел пар.
Их уже ждал автомобиль отца. Безгласый водитель, завидев хозяев, выбежал на улицу, чтобы открыть им двери.
— Доброе утро! — поздоровались девочки хором, и мужчина, улыбнувшись, как улыбаются все безгласые (как-то до дрожи не так, как все люди), кивнул.
— О чем же ты мечтаешь? — напомнила Медди, когда они сели в просторный салон и удобно устроились в мягких креслах из кожи.
— Не вставать в такую рань... Вот выйду замуж за богача, буду спать до обеда, — Медди закатила глаза. — Да-да. Это ты хочешь карьеру, — из уст десятилетней девочки слово «карьера» почему-то прозвучало как оскорбление. — А я буду как мама. Только мама тоже рано встает зачем-то, хотя никто бы не осудил, если бы она не провожала нас по утрам, — Перси поморщилась, но затем ее голубые глаза загорелись. — Но я уверена, пока мы трудимся, она отсыпается!
Андромеда посмеялась для виду, но в груди у нее все сжалось до боли.
В мире Персефоны, в большей степени благодаря старшей сестре, отец не избивал мать, Кассиопея не была заложницей в этом доме, не была такой слабой и жалкой, и ей действительно ничего бы не было, если бы она проспала их утренние сборы.
В мире Персефоны Кассиопея была любимой мамой и женой, нежной, заботливой хранительницей очага. Маме тоже, несомненно, стоило пожать руку, что бы ни случилось, на ее лице никогда не отражалась боль, она с улыбкой целовала детей и мужа перед их уходом, профессионально отдавала приказы слугам и была идеальной хозяйкой на светских вечерах.
Да, наверное, со стороны ее жизнь можно было назвать идеальной, если даже Перси ничего не замечала.
Все отлично играли свои роли ради Персефоны, хотя, скорее всего, сестра просто еще была слишком маленькой и не все понимала, да и отец в последнее время присмирел. Старел, наверное.
Но полагаться на случай было нельзя. В любом случае, Андромеде нужна была ее карьера. Чтобы когда Перси повзрослеет, она смогла защитить ее. Медди было жутко от того, что вся эта боль может лечь на плечи младшей сестры.
Дверь в салон снова открылась, подул колючий ветер, заставивший девочек закутаться в пальто, это отец сел на переднее сидение. Водитель снова обежал машину, и они, наконец, тронулись с места.
Андромеда коротко взглянула на отца, вернее, на его профиль и широкие плечи. Брови ее невольно нахмурились, а пальцы нервно закрутили фамильное колечко с рубином. На досуге нужно будет подумать, как правильно рассказать Персефоне о том, что мужа нужно подбирать с умом.
День в Университете пролетел быстро.
Начался он с беседы с деканом, мистер Флетчер, относительно молодой мужчина со смешно оформленной иссиня-черной бородой, еще раз отметил, какая это честь — ассистировать доктора Галл, выразил свою уверенность в том, что Андромеда покажет себя в лучшем свете и зарекомендует себя как прекрасный специалист, а также пообещал, что, учитывая ее новое положение, она может отпрашиваться с занятий в любое время, ссылаясь лично на него.
Судя по тому, как он поджимал губы и склонял голову, когда упоминал доктора Галл, он ее очень (боялся) уважал.
Затем настала череда занятий, обеденный перерыв, на котором Медди ограничилась только кофе, и снова занятия. В три часа, как и обещал отец, ее забрал водитель, и у Андромеды засосало от волнения под ложечкой.
Буквально через полчаса то, ради чего она так упорно работала, будет у нее в руках, Медди получит свой пропуск в счастливое будущее. Однако это совсем не значило, что можно расслабиться, наоборот, ей предстояло трудиться еще более усердно, это уже не Университет, это уже не детские игры.
Она заставила себя расслабленно откинуться на спинку кресла и прикрыла глаза, веки словно горели. Выравнивая прерывистое дыхание, она делала глубокие вдохи и выдохи, стараясь утихомирить мысли, бьющиеся о виски как птицы в клетке.
Сейчас только декабрь, Жатва через семь месяцев, до начала пятнадцатых Голодных игр у нее будет время освоиться.
Доктор Галл была ей в равной степени неприятна и интересна. Работа с ней — отличный опыт, буквально козырь в ее рукаве, но Андромеда отчего-то была уверена, что ей придется ой как нелегко.
Интересно, когда старуха уйдет на покой и даст дорогу кому-то другому?
— Какой чудесный костюмчик! — Медди окончательно пришла в себя только в холле Центра распределителей, нового здания, выстроенного за считанные месяцы недалеко от Цитадели. Оно было высоким, шпиль уходил в небо, и, казалось, строение полностью сделано из стекла. Молодой человек перед ней хлопнул в ладоши и громко ахнул, снова оглядывая ее наряд. — Чудесный, просто чудесный, — повторил он слишком высоким голосом. — Меня зовут Макарий Крон, я первый ассистент доктора Галл.
— Андромеда Рэддл, — они пожали друг другу руки. — Ваш наряд мне тоже нравится, — это была неправда, на нем вообще словно ничего не было, костюм был как вторая кожа и слишком блестящий на вкус Медди, да еще и в змеином принте.
Первый ассистент доктора Галл довольно улыбнулся и покрутился вокруг своей оси, ужасно непрофессионально разыгрывая смущение.
— О, давай будем на «ты», — Макарий снова махнул наманикюренной рукой. — Нам много времени придется проводить вместе, — как мило. — Идем за мной, — и энергичный молодой человек с прилизанными красными волосами манерно зашагал к пропускной системе. Медди коротко огляделась — в ряд стояли десять турникетов, через которые вряд ли перепрыгнешь даже при желании, но по залу все равно были рассредоточены несколько миротворцев с оружием. — Твой пропуск.
— Спасибо, — фото на пропуск взяли из университетского архива, сделано оно было в конце прошлой весны, Медди стала студенткой года. Ниже крупными буквами были написаны ее имя, фамилия, а также должность «второй ассистент». Затем шел ряд цифр и крупный штрих-код.
— Вот так, — он провел своим пропуском рядом с красным лазером, турникет с приятным звуком раскрыл створки, явно сделанные из пуленепробиваемого материала. Андромеда повторила движение Макария, и они прошли дальше, к лифтам. — Твое основное место работы — здесь, иногда в Цитадели, ты там бывала? — Макарий точно знал, кто ее отец, кто в этом мире не знал? Однако все равно задал этот вопрос. Наверное, проверял, как именно она ответит, станет ли хвастать своим положением.
— Да, пару раз.
В лифте Макарий нажал на кнопку «44».
— Тогда знаешь, там пропуск не поможет, каждый раз нужно сканировать сетчатку глаза, но носи пропуск с собой, чтобы все знали, что ты не просто в гостях. Тебе несказанно повезло со стажировкой, здесь творится история! — почти взвизгнул Макарий. Медди кивнула и улыбнулась. Он был настолько нелепый, что даже милый. — В Цитадели доктор Галл в основном обитает в лаборатории, там тебе обязательно нужно носить халат. Здесь, в Центре, особого дресс-кода нет, но, пожалуйста, всегда одевайся так же стильно, как сегодня, — он провел руками в воздухе, повторяя ее силуэт. — Здешние серые мыши меня убивают.
— Пробовал ставить мышеловки? — спросила она, приподняв брови с иронией.
— Как же ты мне нравишься! — Макарий был эксцентричным и играл на публику не хуже самой Андромеды, но в это его писклявое восклицания она поверила с легкостью, такой блеск в глазах сыграть нельзя.
В лифте, когда створки открылись на 44-ом этаже заиграл гимн, и глаза Андромеды невольно расширились в удивлении. Настолько патриотично?
— Это шутка, — хохотнул Макарий. — Обычно он просто звенит. Вот так, — губами он издал почти точный звон лифта, но Андромеда уже отвлеклась.
Этаж был полон людей, у каждого было свое рабочее место, отделенное от коллег мягкой стенкой, на которую при желании можно было приколоть рабочие материалы или что-то личное, например, фото. Однако все толпились у большого стола в центре, шло шумное обсуждение.
— Сегодня примут решение о новой арене, — заговорщически прошептал Макарий, взволнованно потирая ладошки, но вел Андромеду прочь от коллег. — Верхнюю одежду оставь вот тут.
— Будет новая арена? — так же шепотом спросила она, оглядываясь, в надежде хоть одним глазком увидеть макеты, над которыми, очевидно, все и склонились.
Обычно Голодные игры проводились в старом спортивном зале, это позволяло болельщикам толпиться у дверей, почти в самой гуще событий (вряд ли кто-то из них на самом деле хотел оказаться внутри), а наличие подземных лабиринтов делало соревнование более интересным, трибуты не умирали в первые пару часов, а прятались в тоннелях, и даже в вентиляции, где везде были установлены камеры.
— О да, что-то невероятное, она будет выстроена искусственно специально для Игр! — запищал ассистент номер один. Они остановились у массивных белых дверей, справа и слева от входа стояли два стола. — Слева мой, справа твой. А сейчас приготовься, пора встретиться с доктором Галл.
Несмотря на серый день, в кабинете доктора было очень светло, словно в окна выше человеческого роста были встроены пластины, в которых был запечатан солнечный свет. Женщина сидела не за широким рабочим столом, он пустовал, если не считать аквариума с уродливыми горбатыми рыбами. Доктор Галл восседала в кресле, полные ноги лежали на небольшом пуфе, их, стоя на коленях, массажировала молоденькая девушка в белом халате. Андромеда с нечитаемым вежливым выражением бросила короткий взгляд на распухшие ступни в следах от старых язв, но тут же отвела глаза.
Старость — это отвратительно.
В руках доктор Галл держала планшет и не обращала внимания ни на медсестру, ни на Макария с Андромедой.
— Доктор Галл...
— Макарий, во сколько совещание? — не отрывая глаз от планшета, спросила женщина сиплым голосом. В стенах своего кабинета она казалась слишком властной и сильной, несмотря на то, что, вероятно, разваливалась.
— В четыре, доктор Галл.
— Кориолан вернулся из Цитадели?
— Насколько мне известно, еще нет.
— Это не ответ, — она была им явно недовольна.
— Я узнаю. Я встречал Андромеду Рэддл. Она уже тут...
— Я вижу, — она снова прервала его на полуслове и, наконец, подняла свои глаза: один белесый, другой нормальный, на них.
— Здравствуйте, доктор Галл.
— Здравствуй, — она кивнула, медленно просканировав Андромеду взглядом, и пухлые губы растянулись в довольной улыбке, демонстрируя идеально белые зубы, от которых отражался невидимый солнечный свет. — Странно видеть тебя вне дома. Птичка вырвалась из своей золотой клетки, — она не ожидала от Андромеды ответа, хотя Рэддл и подумала с иронией о том, что странно видеть доктора трезвой. — Как тебе Центр распорядителей? — уже более будничным тоном спросила доктор.
— Впечатляет.
— Нужно научить тебя говорить более развернуто, — сказала старуха так, словно ядом плюнула.
Если бы только мне было приятно разговаривать с тобой...
— Я здесь всего несколько минут.
— Макарий всему тебя научит, — доктор Галл потеряла к ней всякий интерес. — Макарий! — он подскочил к доктору. — Какой макет тебе больше нравится? — она лениво полистала файлы на планшете.
— Третий, определенно третий, доктор Галл! Это так экзотично, так увлекательно. Так и представляю себе палящее солнце, растекающийся под ногами песок и...
Она отмахнулась от него, как от назойливой мухи.
— Идите. И принеси мне чаю.
— Да, доктор Галл. Идем, Андромеда, — последние слова он произнес шепотом.
Перед выходом брюнетка заметила, как устало доктор Галл откинулась на спинку кресла, с ее губ сорвался мучительный вздох, хотя она так и не выпустила из рук планшет. Медсестра продолжала делать массаж.
— Она всегда во всем со мной советуется! — гордо заявил Макарий, когда они вышли из кабинета, и он закрыл за ними массивную дверь. Медди сдержала улыбку. — Честно говоря... Идем, я покажу, где чай и все остальное. Честно говоря, я тебе даже завидую.
— Почему же?
— Она пьет чай с двумя кусочками сахара. Всегда черный с черникой. Запомнила?
— Черный с черникой. Два сахара.
— Отлично.
Делать доктору Галл чай он ей, однако, не доверил. Андромеда была не против. Она не собиралась массировать старухе ноги и подавать напитки. Вернее, сначала, наверное, придется, но она была настроена зарекомендовать себя и к началу Голодных игр точно не иметь никакого отношения к «подай-принеси».
— Тебя на самом деле взяли ассистировать Кориолану Сноу, — она удивленно приподняла брови, но Макарий не заметил, старательно разминал ягоды черники десертной вилкой. — Он потихонечку перенимает бразды правления у доктора Галл, хотя все и делают вид, что это не так.
Значит, ей в коллеги достался главный сплетник, это неплохо, так Андромеда быстро разберется, кто есть кто. Главное, самой лишнего не болтать.
Макарий, тем временем, продолжал:
— Я бы сам не против к нему перейти, он молодой и чертовски горяч, — он оживленно задергал плечами и мечтательно улыбнулся, но потом снова увлекся черникой. — Самый завидный жених в Капитолии. Но доктор Галл без меня никак, я торчу у нее даже по воскресеньям, она совсем без меня не может. С другой стороны, она уже старовата и... — он оглянулся по сторонам, кроме них на кухне никого не было, молодой человек покрутил пальцем у виска. — Честно говоря, иногда я приношу ей не черничный чай, а ежевичный, и она даже не замечает. Еще пару лет назад открутила бы голову за такое. Стареет. А Кориолан строгий. С ним будет не сладко.
Несомненно, Андромеда знала Кориолана Сноу. Сначала он был звездой Академии (к хорошей учебе подключалось то, что все одноклассницы Андромеды были в него влюблены), затем стал звездой Университета, ему единственному в истории позволили стажироваться в Цитадели с первого курса. Как ни крути, Кориолан Сноу — просто идеальный представитель золотой молодежи Капитолия: красив, богат, хорошо воспитан, из отличной семьи и чертовски умен.
Все, даже ее не щедрый на похвалу отец пророчил ему прекрасное будущее.
Они с Андромедой были знакомы, но никогда не общались близко, зато с его кузиной Тигрис они несколько раз встречались в возродившемся клубе Плюриба Белла. Девушки вежливо болтали и даже танцевали вместе, когда у их общей подруги был день рождения. Тигрис нравилась Андромеде, она была доброй, не как Кассиопея Рэддл — слабой, а просто по-настоящему доброй.
— В чем в основном суть работы?
— Понятия не имею. Кориолан Сноу сам устанавливает правила. Но, я думаю, что-то вроде этого, — он залил в заварочный чайник кипяток. — Он пьет обычный зеленый. Без сахара.
Отлично. Не придется мучиться с ягодами и фруктами.
— Отнеси чай, а я узнаю по поводу мистера Сноу, он очень нужен до совещания.
— Макарий... — они оба обернулись на бархатный, но уверенный, сильный голос Кориолана Сноу. Он, все еще в пальто, остановился на пороге кухни. — И моя новая ассистентка. Макарий, отнеси доктору Галл ее чай, она не может ждать, — в его голосе не было пренебрежения, но Андромеда могла поклясться, что рассмотрела его в глазах светловолосого молодого человека. Он молчал с интересом рассматривая девушку, пока Макарий не скрылся из виду. — Андромеда Рэддл, — Кориолан подошел к ней ближе, но все-таки оставался на приличном расстоянии. От него пахло розами. — Я был очень рад, когда тебя выбрали.
— Почему же? — легко бросила она.
— Ты кажешься сообразительной.
— Я сообразительная.
— Проверим, — он улыбнулся уголками губ и чуть склонил голову, словно так можно было лучше оценить ее сообразительность. Она прищурилась и сложила руки на груди.
— Надеюсь, проверок в ловкости заваривания чая не будет.
Кориолан был старше ее всего на два года, пускай слишком не зазнается, даже несмотря на то, что уже успел построить себе карьеру и давно признан частью команды распорядителей Голодных игр. Андромеда — не девочка на побегушках.
Он усмехнулся, но на этот выпад не ответил.
— Идем за мной.
Он представил ее всему коллективу, огромная команда распорядителей была с ней приветлива, но едва вежливая пауза кончилась, все тут же вернулись к работе.
— Сегодня выбираем макет новой арены.
— Да, я уже знаю.
Кориолан остался этим доволен.
— Мой кабинет на противоположной стороне этажа, ты будешь сидеть рядом с Макарием, но всегда держи мою дверь в поле зрения, — несмотря на то, что он был ее непосредственным начальником, молодой человек пропустил ее вперед, в свой кабинет, галантно открыв перед Андромедой дверь. Комната была зеркальной копией кабинета доктора Галл, но только здесь все было кристально-белым, включая мебель, и никаких уродливых рыб на столе. — В Центре называй меня «мистер Сноу», за его пределами — Кориолан, — он словно дал ей это в награду за что-то, такой у него был вид. — Про меня ни с кем не болтай, — она дернула бровями. — Хотя я знаю, что ты не будешь.
Это угроза?
Андромеда не подала виду.
— Доктор Галл осталась недовольна тем, что я не из болтливых.
— С возрастом ей стали нравиться сплетни.
И виски, — подумали они оба.
— А вам нравятся сплетни, мистер Сноу? — она произнесла это так, что по его позвоночнику вдруг пробежали мурашки. Пухлые губы двигались соблазнительно, казалось, она специально слегка растягивает гласные, пробуя эти слова на вкус. Кориолан едва заметно дернулся, Андромеда этого не увидела, но увидела, как блеснули в блеклом свете солнца, спрятавшегося за дымными тучами, его голубые глаза.
Он сглотнул. Слюна на вкус показалось горячей и сладкой.
— Есть вещи, которые я должен знать. Их я знать хочу.
— Я поняла.
Да. Сообразительная девчонка.
— Чай зеленый. Без сахара, — продолжила она. — Посетители к вам могут приходить без записи?
— Только члены команды, — он снял пальто, Андромеда без подсказки забрала его из рук Сноу, но так, что не позволила своей коже соприкоснуться с его, хотя Кориолан испытал от этого неконтролируемое разочарование. Почему-то.
Она повесила пальто в шкаф, разгладив при этом ткань до состояния идеального. На ее пальцах собралась влага от снега, падающего с неба и растаявшего на воротнике Кориолана.
— Декан разрешил мне пропускать занятия, если того требует стажировка. Я смогу появляться в Центре раньше трех по вторникам и четвергам, в понедельник, среду и пятницу отпрашиваться не получится.
Кориолан не стал заострять внимание на том, что она начала ставить условия слишком рано. Пусть пробует отстаивать границы, иногда это полезно.
— Что у тебя в понедельник, среду и пятницу?
— Углубленный курс военной стратегии и история Панема.
В свое время, когда Кориолан взял углубленный курс военной стратегии, в группе не было девочек совсем. Хотя, учитывая, кто ее отец, может быть, это было не так уж удивительно.
— А кто ведет «поведенческую психологию»? — курс, который ввела доктор Галл. Старуха преподавать больше не могла, еще бы, столько виски по выходным, у любого мысли начнут путаться и язык заплетаться. Кориолан, конечно, знал, кто преподает вместо нее.
— Майкл Хевенсби.
— Ты не посещаешь? — ответ на этот вопрос он тоже знал. А еще знал, что Андромеда — новая любимица Хевенсби. Он был в числе тех, кто посоветовал выбрать именно ее, по словам Майкла, у мисс Рэддл большой потенциал, ему очень хотелось посмотреть на нее в деле.
— Это мой любимый предмет.
— Он талантливый распорядитель.
— Он так же говорит о вас, мистер Сноу.
Как же хорошо она говорила. Словно знала, что собеседник хочет услышать. Он улыбнулся уголками губ.
— Пока можешь быть свободна, — его ожидала нудная встреча с доктором Галл, Сноу отчаянно нуждался в паре минут тишины, чтобы настроиться.
— Вам принести чаю? — и несмотря на то, что Андромеда явно быстро всему училась и на первый взгляд вела себя исключительно профессионально, то ли в ее голосе, то ли в манерах была игривость, которая совершенно не была присуща рабочей атмосфере. Это вводило Кориолана в легкий ступор, он не знал, как это прекратить и даже не знал, хочет ли прекращать.
— Принеси, когда начнется встреча с доктором Галл.
— Хорошо, мистер Сноу.
***
Она влилась в коллектив очень быстро, через пару дней уже знала всех сотрудников по именам, они прониклись к ней большой симпатией, потому что Андромеда была красива и одевалась с иголочки, на нее правда было приятно смотреть, и она всегда могла помочь. Распечатать что-то, принести кофе, посмотреть свежим взглядом на чертеж и что-нибудь подправить. Он тоже был ей доволен. Ассистентка идеально вела расписание Кориолана, ни одной осечки, даже в первые недели.
Андромеда была для работника в меру очаровательна и очень умна, мужская часть коллектива в основном от нее была в восторге.
— Отправляйте ко мне свою ассистентку почаще, Кориолан, — сказал ему как-то мистер Блурриз, когда они оказались вместе в лифте. Очень жаль, Сноу любил ездить один. — На нее смотреть — сплошное удовольствие, а как хорошо она ставит задачи перед моими сотрудниками, даже мне не удается делать это так четко.
Она приносила горячий чай, когда Кориолан еще и попросить не успел, и Сноу даже с неким сожалением думал о том, что она для этой работы слишком хороша, ее будут двигать дальше, и он не посмеет препятствовать, хотя очень хотелось бы держать ее к себе поближе. Нужно было найти способ сделать это. Такие люди в окружении всегда пригодятся, а если еще брать во внимание, кто ее отец...
Андромеда досконально знала, над чем Кориолан трудится, вникала в каждый его проект, до мелочей, до запятой, и при этом профессионально делала вид, что работает прежде всего на доктора Галл. Старуха пыталась найти в ней изъяны, в этом было даже что-то личное, но мисс Рэддл явно думала на несколько шагов вперед, и это касалось всего. Этим Кориолан тоже был несказанно доволен.
Не хотелось бы, чтобы Главный распорядитель натравила на нее со злости своих переродков, как на Клеменсию когда-то давно, у его одноклассницы до сих пор иногда случались нервные тики от змеиного яда. Будет обидно за Андромеду Рэддл, она подает большие надежды.
Дружбы она ни с кем не завела, но хорошо общалась с Макарием, как думал Сноу, это было скорее покровительство с ее стороны, он ничем особенным не отличался, приятная, исполнительная цирковая мартышка.
Насколько Кориолану было известно, Андромеда близко дружила с одной из подружек Тигрис, у них даже сложилась общая компания, но у Тигрис было очень много подружек, и он не помнил, с кем именно мисс Рэддл сошлась ближе всего. Лиззи? Берти? Лесси? Кузина их всех называла так ласково, смазливые лица в пудре путались в его голове.
Хотя Андромеду Тигрис тоже звала иначе.
Медди.
Он никогда не произносил этого вслух, но ему очень хотелось когда-нибудь попробовать, но в голове это звучало слишком странно, хотя у кузины вот получалось легко и просто.
«Медди — умница. Я слышала, она стала студенткой года!»
«Медди такая красивая и утонченная!»
«Я набросала для Медди эскиз, она сказала, что если я сошью это платье, она непременно наденет его на свой день рождения!».
Было уже далеко за полночь, когда он вышел из своего кабинета, закидывая на плечо пиджак, который в жаркую июльскую ночь был ему явно не нужен. Внизу уже ждал автомобиль, но его привлек включенный монитор в дальнем углу общего рабочего кабинета. Закатив глаза, Кориолан, отчаянно нуждающийся в полном порядке вокруг себя, пошел его выключить.
Пятнадцатые Голодные игры подошли к концу, у распорядителей сегодня был праздник. Сначала пирушка разразилась прямо здесь, вкусная еда, музыка, алкоголь, радостные крики, кто-то даже хлопушки с конфетти взорвал. Закончились бессонные ночи!
Все одобрительно хлопали его по плечу и поздравляли с очередным успехом, а когда из своего кабинета спустя добрых пару часов после объявления победителя вышла доктор Галл, все стали поздравлять и ее. В последний раз.
Кориолан знал, в понедельник старухе выразят нескончаемую благодарность за вклад в развитие страны, а новым Главным распорядителем объявят его, и власть, наконец, полностью сосредоточится в руках Кориолана. Ему не нужно будет оглядываться на старуху, не нужно будет делать вид, что он дорожит ее мнением. Хорошо бы было совсем ее убрать, но он считал, что она слишком многому его научила, было даже стыдно. В любом случае, она уже не имела значения, век доктора Галл кончился. Начиналось его время. Сноу всегда берут верх.
После общей пьянки на рабочих местах и обсуждения всех самых главных моментов Игр, его сотрудники переместились в бар. Он остался, чтобы проконтролировать транспортировку победившего трибута из Дистрикта-2 в безопасное место, где его бы вымыли, покормили и привели в норму, чтобы не набросился на кого-нибудь по дороге домой.
На самом деле он мог поручить кому угодно заняться этим, чтобы выслужиться перед будущим боссом многие были готовы отказаться от отдыха и выпивки, но Кориолан просто не хотел идти праздновать, находиться в шумной компании, не хотел улыбаться и притворяться, что ему весело с этими людьми, не хотел слушать чертову музыку. Он тоже устал. Он тоже не помнил, когда спал больше пары часов в последний раз. А еще ему не хотелось домой. Там «Ма» будет вздыхать, там Тигрис с ее печальным выражением лица, Игры до сих пор приносили ей боль. Не хотелось их успокаивать.
Монитор горел не просто так. Подойдя ближе, он рассмотрел женский силуэт в уголке.
— Ты в курсе, что за переработки стажерам не платят?
Андромеда от испуга даже вскочила с места и отшатнулась назад, вооружившись степлером. Узнав в нежданном госте Кориолана, она взялась за сердце и с облегчением выдохнула. Улыбка коснулась ее губ, хотя в карих глазах все еще блестел страх. Она мягко положила степлер на стол.
— Мистер Сноу! Нельзя так пугать!
Он усмехнулся.
— Что ты здесь делаешь? Время видела? — оба они посмотрели на большие часы во всю стену на другом конце кабинета, из-за того, что город за окном горел миллионами огней, стрелки было отчетливо видно. Почти два часа ночи.
Девушка покачала головой и села обратно в кресло. Она нажала кнопку на клавиатуре, и картинка замерла на моменте, где трибут из Дистрикта-6 попыталась перелезть через забор-ограждение арены, чтобы сбежать, но ее ударило током, и она замертво упала на землю.
Рэддл действительно в два часа ночи сидела в офисе и пересматривала Голодные игры...
Даже его от просмотра уже подташнивало, а ведь это его детище. Сесть и сделать работу над ошибками Кориолан планировал минимум через неделю.
— Доктор Галл меня наказала.
— Наказала? — он придвинул соседний стул к столу и сел рядом с ней, отложив пиджак в сторону.
Андромеда улыбнулась уголками губ и пожала плечами, словно наказание ее совсем не расстроило.
— Макарий перепил виски и его затошнило, а доктор Галл велела принести ей в кабинет еды и выпить чего-то покрепче. Чтобы ему не досталось, просьбу выполнила я, но она накричала на меня, швырнула в стену поднос с едой и заявила, что если я буду потакать чужим слабостям, из меня ничего не выйдет. И в наказание сказала к завтрашнему утру предоставить ей список предложений для новых Игр. Если бы я не начала сразу, ничего бы не успела.
Нашла повод, все-таки. Старая стерва.
Кориолан думал о том, знает ли доктор Галл, что ее карьера закончена? Впереди пенсия, смерть и забвение. Возможно, это было последнее наказание, ведь она отчаянно хотела в чем-то уличить Андромеду, и это был ее последний шанс. А возможно, это была дань уважения от старухи, ценные уроки она давала исключительно тем, в ком видела потенциал.
— Ты не выглядишь печальной.
— На самом деле я просто люблю работать, — она ткнула ручкой в исписанный ровным почерком лист бумаги. Явно черновик, учитывая количество исправлений. — Мне нравится ощущение... Похожее на то, как шестеренки крутятся. Только в голове.
Кориолану было знакомо это чувство, и это действительно было приятно.
— Что ты написала?
— По мелочи, — она поджала губы. — Например, трибуты выглядят слишком разномастно и нелепо в своих нарядах с Жатвы. Я думаю, нам стоит давать им спортивную форму или вроде того. Что-то универсальное для всех. Так удобнее для них и смотреться на экране будет лучше, — Кориолан был согласен, в этом году из Дистрикта-12 приехал парень в рваной на причинных местах одежде. Все с нетерпением ждали, когда же он умрет, смотреть на него было мерзко. — Есть много глобальных идей, но я не понимаю, как воплотить их технически. Они под знаками вопроса.
Кориолан мельком посмотрел на лист бумаги. Под знаком вопроса было очень много пунктов.
— Расскажи.
— Вот этот момент, — она снова включила видео и перемотала чуть назад, где девчонка решилась лезть на забор. — Забор слишком высокий, через него очевидно невозможно перелезть, не говоря уж о том, что напряжение грохочет, но некоторые трибуты мозгами не отличаются, — Андромеда, очевидно, забылась, погружаясь в свои размышления, и речи ее стали чуть менее сдержанными, чем обычно. Кориолан довольно улыбнулся, но девушка этого не заметила. — В этом году арена была прекрасна, — знала ли Андромеда, что это его проект? — Лес получился очень натуральным, но забор сюда никак не вписывается, он портит визуальное восприятие выживания в дикой природе. Было бы лучше от него избавиться, но я не понимаю, как нам ограничить пространство, чтобы они не разбежались.
— То есть ты хочешь предложить невидимый барьер?
— Если бы это было возможно... Я знаю, звучит глупо, — девушка расстроенно покачала головой. И тут Кориолан коснулся ее. Положил свою ладонь на ее и сжал. Она, до этого смотрящая или на экран или на лист бумаги, резко повернулась к нему. Это прикосновение жгло кожу.
— Это звучит совсем не глупо, — Андромеда видела, как загорелись его голубые глаза. Боже, этим огнем можно было бы выжечь дотла всю арену. — Поверь, раньше и ставки, и подарки, все это было нововведением, а беспилотники, на которых мы доставляли воду на арену, разбивались о головы трибутов. Мы найдем способ воплотить это в жизнь, если не в следующем году, то когда-то! — Кориолан был уверен, технический прогресс не заставит себя долго ждать, рано или поздно золотые головы Капитолия придумают, как создать невидимый барьер.
Она улыбнулась с облегчением.
Ей нравилось, что он был готов действовать. И то, что не посчитал ее сумасшедшей.
Кориолан осторожно одернул руку и сжал свои пальцы, пытаясь сохранить ощущение ее близости. Тепло ее кожи путало мысли, а ведь он и сам не понял, в какой момент сжал ее ладонь. Просто ее идея показалась ему гениальной. Это сильно улучшило бы картинку. Он не сдержался.
— Я думаю, на сегодня хватит работы. Давай, я подвезу тебя до дома.
— Доктор...
— Считай, она на пенсии, — глаза Андромеды в удивлении распахнулись. — В понедельник свои идеи ты уже принесешь мне на стол.
Рэддл тут же все поняла.
— Тебя повысили! Поздравляю! — радостно воскликнула она, хлопнув в ладоши. Девушка была просто в восторге, что ей больше не придется терпеть мерзкий запах изо рта доктора Галл и видеть язвы на ее ногах, толочь эти чертовы ягоды, в которые иногда хотелось плюнуть, а может и капнуть пару капель яда. — То есть... — она поджала губы и опустила взгляд. — Вас. Простите.
Ей все равно хотелось смеяться. А еще хотелось, чтобы он попросил не называть его больше мистер Сноу.
— Ничего. Никого же нет. Я могу быть Кориоланом.
Она подняла голову и вновь подарила ему свою улыбку.
— Кориоланом — Главным распорядителем игр.
Из ее уст это звучало так сладко, что эту сладость хотелось слизать с ее губ языком.
От этой мысли внутри что-то дрогнуло. Кориолан отмел эту мысль и галантно подал ей руку.
— Поехали домой.
Они были почти соседями, семья Андромеды тоже жила на Корсо, так что он помнил ее с детства. Худенькая и ловкая, она всегда побеждала в играх на скорость, легко забиралась на горы мрамора от разрушенных зданий, а если играли в командах, из девчонок ее выбирали первой.
Он был старше на два года, и Андромеда тогда воспринималась, как ребенок. Она никогда не прилипала к старшим, в отличие от своих ровесников, которые жутко раздражали. Когда ее брали поиграть, хорошо себя показывала, когда не брали, затевала свои развлечения. И хотя в защите девочка не нуждалась, никто ее не обижал, Корио отчего-то чувствовал за нее ответственность. Возможно, потому что она была такая маленькая, того и гляди ножки переломятся.
Во время одной из воздушных атак, когда над Капитолием заверещали сирены, он схватил ее за руку и потащил в подвал. Мама Андромеды благодарила его со слезами на глазах примерно тысячу раз и с тех пор периодически посылала им сладости. Это были единственные сладости, которые Сноу ели, тогда они не могли себе позволить такой роскоши.
Интересно, Андромеда помнила об этом? Атак было столько, что всех не упомнить, они десятки раз по несколько часов сидели в душном подвале в ожидании смерти, это, если честно, всем хотелось забыть.
Были и более приятные воспоминания.
Однажды летним вечером, когда все уже разошлись домой, он отдал ей мяч, чтобы Андромеда пнула в импровизированные ворота, девчонок в футбол играть никогда не брали, а ей явно очень хотелось. Она тогда пропищала «спасибо» и радостно осуществила пенальти. Он поддался и пропустил гол. Было что-то приятное в ее искрящихся счастьем от победы карих глазах.
Маленькому Корио она напоминала котенка. Милого, но зубы и коготки всегда наготове. Сейчас котенок вырос и превратился не просто в кошку (хорошо, что Кориолан не верил в приметы, черные кошки, как известно, приносят неудачу), а в настоящую пантеру. Она даже двигалась, как хищный зверь. Грациозно, безусловно, но была в ней нотка опасности.
И она, как и в детстве, всегда держалась достойно, не лебезила, даже перед ним (а многие этим грешили, Кориолану это было приятно, но тем не менее таким людям он не доверял).
Признаться честно, он вообще никому не доверял.
Они вышли из Центра в ночь, и Андромеда вдохнула сладковатый летний воздух полной грудью. Она как-то печально посмотрела на автомобиль, ожидающий у входа, и в голову Кориолану пришла новая идея.
— Прогуляться не хочешь? — она воодушевленно расправила плечи и кивнула. — Я отпущу водителя.
Почти две недели они жили в стенах Центра, перебиваясь на короткий сон, за Играми нужно было наблюдать круглосуточно, а до этого Андромеда готовилась к экзаменам и финальному проекту в Университете, потом сдача и защита, выпускной, которого она почти не помнила, потому что от бокала шампанского ее вырубило, и отцу пришлось отвезти измученную дочь домой отсыпаться. Девушка и не помнила, когда в последний раз гуляла.
— Спасибо, что предложил, — вышагивая на каблуках по мощеным улицам Капитолия, выдохнула она. Их ожидала сорокаминутная прогулка по любимой столице. Кориолан с ужасом вспомнил, что ему грозило никогда больше ее не увидеть, потому что он, малолетний дурак, собирался убежать с... С этой девчонкой. По спине прошелся неприятный холодок, и отвращение заполнило гортань. — Иногда полезно чуть-чуть замедлиться.
— И нагулять сон, — оба они понимали, что со сном проблем бы не было, и девушка, и молодой человек были измотаны. Так что Кориолан и Андромеда буквально пожертвовали отдыхом друг для друга. — Мне пришли твои документы. Диплом с отличием. Поздравляю.
— Спасибо! Я уже подалась на магистрскую программу, но в этом году желающих так много, что сроки слегка растянулись.
— Ты поступишь, я уверен.
— Надеюсь.
Оба они промолчали о том, что если Андромеда не получит стипендию, ее отец без проблем купит ей место.
— Планируешь заниматься Играми?
Она улыбнулась и искоса взглянула на него.
— Если возьмут.
— Зависит от предложений, которые я увижу в понедельник.
— Как быстро ты вжился в роль...
Оба они рассмеялись. Оба прекрасно знали, что Кориолан Сноу был рожден, чтобы править, ему не нужно было даже стараться, новая шкура мгновенно стала ему как родная кожа.
— Тебе не холодно? — не дождавшись ответа, он набросил на ее плечи свой пиджак. Андромеда укуталась в мягкую ткань и запах роз с благодарностью.
После паузы, длинной в две недели (передача полномочий, отпуска, пару нервных срывов то тут, то там, небольшие кадровые перестановки и уничтожение рыб со стола доктора Галл, которые, оказывается, прыгали и кусались), в Центре распределителей снова закипела работа.
Кориолан Сноу стал Главным распорядителем Игр, и новый сезон должен был стать самым запоминающимся за последние шестнадцать лет. Андромеду Рэддл повысили, теперь она была официальным членом команды.
Все, как она хотела. О чае и принтере можно было забыть, теперь ее работа заключалась в том, что она так любила — шевелить мозгами. Желательно, проворнее, чем другие. Но ей на удивление понравилось работать в команде с другими распорядителями, особенно под началом Кориолана, который в свою очередь работал в связке с Майклом Хевенсби. Чаще всего это ощущалось, как выступление оркестра. Четко, слаженно, и в итоге получалось нечто полноценное, нечто, от чего дух захватывало.
Кориолан был нарасхват, на работе они пересекались не так уж и часто, у нее был свой блок заданий, у него — все и вся. Но иногда, когда они оба засиживались допоздна, он предлагал ей прогуляться до дома. Андромеда не отказывала ни разу, даже если была одета не для прогулок.
Когда они шли по Капитолию, ставшему за последние пять-шесть лет невероятно ухоженным и красивым, даже обломки кирпича и мрамора все вывезли (хотя Андромеда с иронией думала, что они будут лежать на улицах всегда, в напоминание об ужасах Темных Времен), Кориолан снова переставал быть мистером Сноу, он больше не был ее начальником, он был просто... Молодым мужчиной.
Они много разговаривали о большом, о высоком, и рядом с ним происходило то, что доводило Андромеду до приятной дрожи — ее охватывало то самое чувство, когда в голове лихорадочно крутятся шестеренки. Кориолан Сноу был так умен, что у нее, признаться, подкашивались коленки.
Еще они осторожно говорили о детстве, стараясь обходить стороной воспоминания о Восстании. И хотя для Андромеды много значило то, что он спас ее, притащив в укрытие, когда она совсем растерялась, испугавшись сирены, она в этом не созналась.
Медди помнила в деталях, как это произошло. Оглушительный вой свалился прямо с неба, и улица мгновенно опустела. Помимо удушающего ужаса, ей стало очень одиноко, она подумала, что никому во всем мире до нее нет дела. Вдалеке взрывались бомбы. Земля тряслась под ногами. Пыль и жар заполняли воздух. Он появился словно из ниоткуда, схватил ее и прокричал «бежим!». Ее рука, мокрая от пота, выскальзывала из его руки, но Кориолан все равно тащил ее за собой.
Бомбы тогда падали на Корсо. Андромеда была бы мертва, если бы не он.
Почему-то девушка боялась его поблагодарить. Теперь, когда она выросла, винила себя в глупости. Интересно, он помнил об этом? А если помнил, считал ли он ее идиоткой, ведь правило простое. Слышишь сирену — беги в укрытие.
Медди призналась лишь в том, что помнит, как он дал ей пнуть мяч.
— Я тоже это помню. Наверное, нам стоило брать девчонок в команду, учитывая твою ловкость и скорость.
— Ну, в футболе я не была сильна. Сейчас я понимаю, что ты мне поддался.
— Глупости. Ты забила.
— Кориолан!
— Ты забила!
Он был непреклонен. Ей было приятно, что он не признался.
— Я подумываю съехать с Корсо, — Сноу сам не понял, зачем поделился с ней тем, о чем не говорил еще ни одной живой душе. Семья начинала его раздражать, хотелось своего пространства, свободы делать то, что хочется без надзора вечно охающей Ма.
— Дай угадаю. В район Шонвиль?
Андромеда, конечно, была права. Новый фешенебельный район для золотой молодежи. Кориолану Сноу там самое место.
— Ты тоже присматриваешь там жилье? — он со сладостным теплом в груди представил, как хорошо было бы подвозить ее оттуда по утрам на работу и довозить до дома вечером, дорога куда более долгая, у них всегда будет время поговорить.
— Нет. Я останусь на Корсо, с семьей, — оставлять младшую сестру с матерью и отцом было по меньшей мере страшно. — Но тебе, я думаю, там понравится. Молодому человеку нужно больше самостоятельности.
Было в этом небрежно брошено указание на характер Ма? Или она сказала это просто так? Андромеда вообще говорила что-либо без цели?
— О чем ты? — он умело скрыл нарастающее раздражение в голосе.
— Ну, — она сделала паузу, тщательно подбирая слова. — Вечеринки. Тайные романы. Под крылом у родителей этого всего не устроишь.
Так дело совсем не в Ма... Его тут же отпустило.
На самом деле Андромеда знала об излишней суетливости миссис Плинт, но относилась к этому снисходительно. Она потеряла своего сына, естественно, ей нужно было в кого-то вкладывать свою нерастраченную любовь, чтобы не утонуть в боли. Медди не осуждала ее за это.
— У меня нет тайных романов, — на губах его заскользила улыбка.
Уже дважды за вечер он ей солгал. Про футбол в детстве и вот сейчас. С другой стороны, Андромеда и не желала слышать правду. Рэддл простила ему его ложь тут же, однако посчитала разумным его в ней непременно уличить.
— Никогда в это не поверю. Даже Макарий говорит, что ты самый завидный жених в Капитолии. Девушки штабелями падают к твоим ногам, я же вижу.
Ему было приятно, что она знает об этом. Но хотелось, чтобы она так же знала, что ни одна из дамочек вокруг него не стоит его внимания.
— Все это детские глупости.
— Так значит, жениться ты не думаешь?
Зачем она это спросила? Просто так, или у нее есть на него планы?
Но Андромеда не выглядела, как охотница за толстым кошельком. У нее с деньгами все было в порядке, ровно, как и с мозгами, да и с внешностью... Она наверняка была из тех девушек, которые ищут любви.
Сам Кориолан к любви был равнодушен ровно настолько, насколько на самом деле ее боялся. Наверное, это было единственное, чего он по-настоящему боялся, но никогда бы не признался в этом страхе даже самому себе. Потому что это было глупо и даже жалко в какой-то мере.
Он запретил себе поддаваться страсти. Он позволял девушкам делать себе приятно, потому что мог. И потому что это было и правда приятно. Но жениться решил непременно на той, кого будет презирать и ненавидеть. Это было бы безопаснее всего.
Однако теперь, когда рядом была такая девушка, как Андромеда, связать свою жизнь с кем-то вроде Ливии Кардью ему казалось преступлением. Просыпаться каждый день в одной постели с женщиной, от вида, запаха и голоса которой хочется вывернуть желудок... К чему эти жертвы?
Кориолан не был влюблен в Андромеду. Он не хотел влюбляться больше никогда в своей жизни, но очаровываться мисс Рэддл было так приятно, что молодой человек позволял себе это делать.
Признаться честно, она составила бы Кориолану идеальную партию, и он это понимал.
— Однажды, непременно.
Ему, естественно, нужен был наследник. А еще люди семейные априори вызывают больше доверия, потому что семья — это ответственность. Жениться все равно придется.
Андромеда улыбнулась.
— Уклончивый ответ.
Знала ли Андромеда о (Люси Грей?) Ней?
Слухи о его романе с девчонкой-трибутом ходили по всей столице, даже когда он вернулся из Дистрикта-12 и поступил в Университет. Однако он стер все воспоминания о ней, ее больше не существовало в истории, и как Кориолан надеялся, нигде в этом мире.
Никто давным-давно не вспоминал об ошибке его молодости. Но может Андромеда помнила? Она производила впечатление той, кто помнил обо всех слабостях других людей.
— Я никогда не влюблялся, — заявил он уверенно. Даже если Андромеда не поверила (а она не поверила), то не показала этого.
— Все впереди, Кориолан, — пообещала она.
— А ты? — ему нужно было знать, и прямо сейчас. Был ли у нее кто-то? Любила ли она, или, может, любит? Было бы славно, если бы она прямо сейчас сказала, что это он, ведь девушка точно испытывала к нему интерес, но Кориолан давно понял, что с Андромедой просто не будет.
— Однажды, непременно, — повторила за ним она, и темно-карие глаза блеснули в свете ночных фонарей. — Мы пришли, — и правда, они уже давно остановились у ее дома на Корсо. — Спасибо, что проводил.
Он бы не дал ей сейчас уйти, непременно сказал бы что-то колкое в ответ на ее фразу, это удержало бы ее рядом еще ненадолго. Он поймал бы ее на крючок, но Андромеда оказалась ловчее. Кориолан был прав, она всегда думала на несколько шагов вперед.
Девушка легко привстала на цыпочки и коснулась его щеки губами. Это было короткое, секундное касание. Брюнетка так по-девичьи нежно улыбнулась, опустила глаза вниз, и вот уже исчезла в дверях дома.
В вечернем воздухе сладко пахло весной и волнительно — ее духами.
На коже остался легкий след от блеска для губ, ее тепло, ее смущение и смелость. Это буквально заставило его оцепенеть. В груди фейерверком взорвалась забытая давно сладостная боль.
Кориолан мучительно хотел снова ее увидеть.