Сломанные шипы 18+

«Отношения родителей с дочерью строятся на любви и уважении. Только при таких условиях дочка вырастает красивой, любимой и счастливой»

Киара

   Говорят, что если чудо случилось дважды, то это больше не чудо.

Я не согласна, потому что я не могу преуменьшить не одно из появлений моих детей. Моим первенцем стал Алессио - маленький, голубоглазый мальчик, уже успевший стать жертвой этого жестокого мира. Мальчик, которому я пообещала, что стану для него той матерью, которой у него никогда не было. Которому мы пообещали подарить то детство, на которое он заслужил, как и любой ребёнок в этом мире.

Появление Массимо было неожиданным для нас. Я и мечтать не могла выносить ребёнка самостоятельно, почувствовать тепло новорождённого, установить с ним связь через молоко матери.

Быть матерью двух шустрых погодок оказалось сложнее, чем представлялось, но я бы не променяла ни одной секунды этого на что-то другое.

   Когда я забеременела во второй раз - это было очень неожиданно для всей семьи, потому что никто не ожидал, что такое может произойти после рождения Массимо.

— Ты рад? — спросила я тогда Нино, закутавшись в его объятия.

— Да, — погладив меня по спине, ответил он.

   Его рука перевелась на мой живот, гладя его большим пальцем.

— Там живёт наш будущий ребёнок, ещё одна частичка тебя, — благоговейно шептал он.

— И ещё одна частичка тебя, — продолжила я, закрепляя наши слова лёгким поцелуем на губах.

Узнав, что у нас будет девочка, я была в восторге.

Маленькая версия меня, младшая сестра Алессио и Массимо, которая всегда будет защищена и любима всеми в этом доме, и никогда не познает, что такое жестокость.

— У нас будет младшая сестра? — спросил Алессио, когда мы укладывали их спать.

— Да, — спокойно ответил Нино, окутывая его одеялом. — Скоро вы оба станете старшими братьями. Видите, почему так важны тренировки? Вам надо будет защищать свою сестру, когда она родиться.

— Она живёт у мамы в животике? — спросил Массимо, возле которого я сидела, кладя свою маленькую ручку мне на живот.

   Моё сердце чуть не остановилось от этой милоты.

— Да, — объяснял Нино. — Поэтому маме нужен сейчас покой, не так ли? Вы должны хорошо себя вести, чтобы мама не нервничала, договорились?

   Он посмотрел на Алессио и Массимо, которые одновременно кивнули.

   Конечно, на следующий день они, как обычно, устроили переполох вместе с Невио, но теперь они каждый раз подходили ко мне и спрашивали, не слишком ли они заставили меня нервничать.

   Как на них можно было злиться?

Нино

Рождение дочери заставило меня задуматься о некоторых вещах.

Ещё до появления моей жены, нам с Римо пришлось воспитывать Савио и Адамо. Вскоре у меня появились два сына, которые чем-то напоминали мне моих братьев и меня, время от времени. Я знал, как с ними обращаться и что им было нужно.

Единственные у кого были дочери с моего окружения, были Римо и Фабиано. Но и это не казалось слишком тяжело.

   У них были свои характеры и темпераменты, как у абсолютно всех детей. Я никогда не задумывался о том, будет ли отличаться воспитание сына от воспитания дочери, но чем старше становилась Розали - тем всё точнее и точнее я мог рассмотреть в ней абсолютно точную внешнюю копию Киары.

   Было тяжело не задаться вопросом, стоит ли мне всё-таки как-то поменять свою стратегию в общении с ней.

— Папа, — моя уже трёхгодовалая дочь положила руки на мои колени, пока я сидел в кресле.

   Я поднял её на руки, поставив её на свои колени.

— Да, Рози? — называть её так стало привычкой, которую мы все переняли от Савио и в конце-концов, Розали сама долго не могла выговорить своё полное имя.

— Можно мне пойти с вами в зал? — закусив палец, спросила она. — Алессио сказал, что мне нельзя, потому что я девочка.

   Большинство детей топнули бы в негодовании, как любила делать, например, Аврора - дочь Фабиано, когда была чем-то недовольна. Или оставили бы ситуацию течь на самотёк, как бы сделала Грета - дочь Римо.

Но не Рози, не она.

Моя дочь смиряла всех и всё своим любопытным, детским, но уже анализирующим взглядом. Каждый раз, когда она приходила ко мне жаловаться на своих братьев, это не были те жалобы, которые можно ожидать от ребёнка.

Она скорее интересовалась моим мнением, искала объяснений и логику, за чем всегда было интересно наблюдать со стороны.

— Алессио, — я позвал своего сына, зная, что они играли в соседней комнате.

   Мой старший сын подбежал и остановился напротив меня.

   Не знаю, как я раньше мог предположить, что не смогу испытывать какие-то тёплые чувства любви по отношению к своим детям. Я полюбил их сразу, впервые узнав, что такое любовь с первого взгляда.

— Почему ты сказал Розали, что она не может тренироваться с нами? — спокойно спросил я.

   Мне нравился спокойный подход во всём, включая воспитание детей. Хотя иногда они испытывали даже моё терпение, особенно когда атаковали нас своими играми и спорами все вместе, работая, как единый механизм.

   Мы не могли долго на них злиться, особенно когда грудь распирало от чувства гордости, насколько они были сплочены вместе, как и мы с братьями.

— Но ведь она девочка, — воскликнул он, указывая на сестру, будто это было очевидно только для него.

— Я знаю, но она тоже может заниматься и с нами, и с Джеммой в её зале для женщин и детей, если она хочет, — ответил я.

— Но ведь Грета не занимается, — нахмурил он брови, будто не понимал.

   Вероятно, так оно и было, ведь детям свойственно воспринимать единственный опыт, который они наблюдают и имеют, как единственную правильную модель поведения.

— Но Грета занимается балетом, потому что ей это нравится. Розали тоже может заниматься любым спортом, которым она захочет, — объяснил я.

   Мне хотелось, чтобы Рози умела постоять за себя в будущем, поэтому надеялся, что ей действительно понравятся занятия в зале.

   Розали смотрела, немного вздёрнув подбородок, но слегка безучастно.

   Я замечал это за ней.

   Несмотря на фантастическую схожесть с Киарой, характером она была похожа на меня. Только не на ту версию, которая была мертва внутри до встречи с моей женой.

   Нет, на её лице проскальзывали улыбки, её маленькое тело иногда тулилось к нам, ища ласку и безопасность, изредка она прыгала и подпевала под музыку из мультфильмов.

   Но в общем, особенности её темперамента и характера стали мне существенно облегчать работу с размышлениями, насколько сильно мои методы воспитания должны отличаться от методов воспитания Алессио и Массимо.

В первую очередь, она была ребёнком, будущем человеком, Фальконе с такими же возможностями, как и её братья.

   Если она захочет этого, естественно.

Киара

Мне нравилось готовить для нашей большой семьи.

Своеобразный способ проявления заботы к своим близким, которую я могла им подарить, приготовив вкусную, любимую ими пищу. Мне казалось, что Розали тоже это может понравится и это станет нашим маленьким, общим хобби.

Но ей не нравилось, когда я пыталась заинтересовать её готовкой, поэтому я не стала давить на неё. Тем более, это действительно было нашим маленьким, общим делом, потому что каждый раз, когда я готовила, Рози сидела возле меня на стульчике и мы общались обо всём, что было ей интересно.

— Мама, а я тоже пойду в школу через год, как Алессио, Массимо и Невио? — спросила моя дочь, поедая фрукты, которые я заготовила для будущего десерта.

— Не знаю, дорогая, — я мягко ей улыбнулась, гладя её по длинным, тёмным волосам. — Я обсужу это с папой, договорились?

Рози кивнула, но чуть нахмурилась.

— Почему Алессио и Массимо можно, а мне могут не разрешить? — с ноткой досады в голосе спросила она.

   Моя дочь всегда выделялась особенной любознательностью, касаемой всего, что она слышала, видела, чувствовала.

— Они мальчики, дорогая, — объясняла я. — Они чуть лучше могут себя защитить.

Я знала, что дело было не совсем в этом.

Конечно же, уже в девять и восемь лет мои сыновья начинали видеть и учится вещам, в которые бы я им, как мать, никогда не позволила бы ввязываться. Но таковы были правила мафии, которые мне оставалось лишь принять их и полностью доверится Нино, который бы никогда не сделал бы что-то во вред нашим детям.

В школу они ходили, потому что им надо было, в первую очередь, учиться отстаивать свои права среди одногодок, но Розали это было необязательным, поэтому я не была уверена, каким будет мнение Нино, особенно из-за безопасности Рози.

— Я вообще-то тоже занимаюсь самообороной, — напомнила Рози. — Я сильная, я могу себя защитить.

Я снова улыбнулась, гладя её по волосам.

— Конечно, можешь.

Меньше всего мне хотелось, чтобы моя дочь когда-то чувствовала себя слабой, как когда-то ощущала себя я.

Она должна была знать, что она в безопасности, но не только из-за семьи вокруг неё, но и потому что в ней есть её внутренний стержень и сила.

Иногда она напоминала мне Нино, но меня это не пугало. Она предпочитала сидячие виды активности, чем спортивные, несмотря на её любовь к самообороне. Из-за того, что Рози была любопытным ребёнком, они с Нино уже могли говорить о многих вещах, которые были интересны нашей дочери, но не большинству детей.

— Я не против того, что Розали пойдёт в школу в следующем году, — пожав плечами, ответил Нино.

— Правда? — воскликнула я.

   Нино наклонил голову в любопытстве.

— Ты против? — аккуратно спросил он, а я лишь покачала головой.

— Нет, я сама не ходила в школу и рада, что у неё будет обычное детство, как у обычного ребёнка, насколько это возможно в нашем мире, — объяснила я, не сдерживая широкой улыбки.

— Она в безопасности на территории Камморы, — заверил Нино. — Тем более, я не хочу ограничивать её в её желаниях. Точно не потому, что она девочка.

Нино

   Мы всегда старались скрывать наш образ жизни от наших детей, как бы тяжело, время от времени, это не было.

   Конечно же, Алессио и Массимо были будущей частью Камморы. Сейчас им было уже десять и девять лет, и они потихоньку начинали быть введены в курс дела о том, что такое Каммора и чем мы на самом деле зарабатывали на жизнь.

Но Розали, Грета и Аврора?

Я не имел ни единого понятия, как они узнают о том, что люди, которых они любят - первоклассные убийцы и как они воспримут эту информацию. Но единственное, что я понимал наверняка - это то о чём, рано или поздно, они будут осведомлены. Не имело значения, будем ли мы готовы к тому или нет, чтобы их детская и непосредственная невинность утратилась из-за тяжелого груза реальности.

— Чёрт, это сигнализация, — выкрикнул Римо одновременно с тем, как нам всем пришло сообщение на телефон.

По коже пробежался мандраж, как каждый раз, когда людям, которые были мне дороги, угрожала опасность.

— Киара, Алессио, Массимо, Розали, — выкрикнул я.

   Римо позвал Фину, Грету, Невио и Джулио, пока Савио - Джемму. Ранее такое происходило всего лишь единожды, но сценарий был уже известен.

— Киара, спускайтесь в подвал, — я взял её за руку, ведя в сторону подвала.

— Невио, стреляй сразу, как только кто-то, кроме нас спускается, понял? — сопровождая жёстким тоном, Римо передал пистолет своему сыну.

   Я доверял способности Невио и Алессио защитить свои семьи, как старших. Но это не значит, что мы не опасались за них и это перестало быть нашей заботой - защищать их.

— Папа, я не могу найти Рози, — спустившись со второго этажа, заявил Массимо.

   Я замер, время остановилось, как и моя способность дышать.

— Что значит, вы не можете её найти? — слишком холодно, слишком спокойно и взвешенно, что отличалось от того шторма, подымающегося в моей груди, спросил я.

— Мы играли в прятки на втором этаже, — объяснил он. — Её нигде нет.

   Киара всхлипнула возле меня, переводя свои испуганные, карие глаза на меня, зная, что я решу это, как всегда делаю, когда дело касается безопасности нашей семьи.

   Внезапно я почувствовал руку Римо не своём плече.

— Я звоню Фабиано, чтобы он спрятал свою семью в их подвал и пришёл к нам на помощь. Мы с ним и Савио выйдем во двор. Ты прячешь всех, но остаёшься здесь в доме, защищать их, особенно если Розали сама спуститься.

— А если они схватили Рози? — сию же секунду вмешалась Киара.

   Я мог распознать, что её голос был на грани с истерикой.

— Мы бы услышали, если бы она покидала дом, но она, вероятно, ещё на втором этаже, — уверенно заявил я, начав вести Киару за руку в сторону подвала.

   Я мог почувствовать, как она напрягла всю свою силу, чтобы вывернуться с моего захвата, но ситуация была не той, чтобы я поддавался ей.

Римо и Савио покинули дом, направляясь разбираться с теми смертниками, которые решили пробраться в наш особняк.

— Нино, отпусти меня, я должна найти Рози, — проговаривала моя жена.

— Киара, — вздохнул я, чувствуя, как моя внешне холодная оболочка раскалывается, как айсберг под её жалобливым тоном. — У нас нет на это времени. Доверяй мне и остальным. Мы не допустим, чтобы они добрались до вас и Розали.

   Был ли я в этом уверен?

   Абсолютно, чертовски да.

   Чтобы добраться до моей семьи, им придётся пройти через меня, а они этого не сделают, потому что пуля попадёт в их жалкие сердца раньше.

— Папа, — Алессио остановился передо мной, когда все уже спустились вниз.

   Алессио было уже десять и я солгу, если скажу, что его воспитание не стало доставлять хлопот, когда он начинал проявлять бунтарство во всём, что касалось меня, как отца.

— Алессио, — твёрдым, жёстким голосом сказал я. — Внутрь, — приказал я.

   Он покачал головой, заставив меня сцепить зубы.

— Я останусь здесь и помогу тебе, — заявил он. — Я умею стрелять, я не позволю им добраться до Рози.

— Это моя работа, — возразил я. — Спускайся живо в подвал и защищай остальных вместе с Невио.

— Я могу искать её на втором этаже, пока ты будешь здесь у главного входа, — огрызнулся Алессио.

   Это было бы разумно, но моё отцовское сердце разрывалось между любовью к двум своим детям, которых я не хотел подвергать опасности.

Но Алессио принял решение за меня. Он захлопнул дверь подвала позади себя и отправился на второй этаж в поисках сестры.

Как бы мы не препирались с Алессио последнее время, моя грудь наполнилась гордостью за решимость, бесстрашие и отважность, которую он проявил. Возможно, я не настолько плохой отец, каким иногда себя могу ощущать. Как, наверное, иногда делает любой родитель.

Розали

Массимо не может найти меня уже целых пятьсот тридцать три секунды.

Это целых восемь минут и пятьдесят три секунды. Но пока я это посчитала, настало уже восемь минут и пятьдесят четыре секунды.

Я научилась быстро считать, постоянно прося своего папу тренироваться со мной дома, пока я не пошла в школу, в которую ходили мои братья, когда тоже были в младших классах.

Савио из-за этого однажды сказал, что я подрастающий ботаник. Он говорил это с улыбкой на лице, но мама почему-то всё равно запретила Савио так когда-либо называть меня.

Мне надоело.

Я решила выйти с корзины для белья, которая стояла в ванной родителей. Только пройдя глубже внутрь их спальни и приоткрыв дверь, я услышала крики своего старшего брата Алессио на втором этаже.

— Рози? Ты где?

И тут я рванула со своего места, спускаясь на первый этаж. Массимо не смог меня найти самостоятельно и попросил помощи у Алессио? Я расскажу папе, что он мухлюет.

Громкий хлопок, звук чем-то напоминающий тот, который я слышала, когда наблюдала за тем, как мои братья и кузен учились стрелять в мишени. Почему они стреляют дома?

Мои ноги сначала остановились на месте на средине лестнице, прислушиваясь к тому, что будет происходить дальше.

Тишина.

Уже намного медленнее я начала спускаться вниз, не обращая внимание на клубившееся внутри чувство, будто родители не одобрят то, что я спустилась сюда.

Красное.

Много красного, но не такого цвета, как платья мамы, а намного багровее, чем-то напоминающим мне кровь, как в документальных фильмах о животных, которые мы с папой иногда смотрим по телевизору.

В лице, на котором виднелись брызги крови, я смогла узнать мягкие черты своего отца, которые выглядели напряжённее и твёрже, чем обычно. У его ног лежал мужчина, вероятно, чьи мозги были разбрызганы у нашей входной двери.

— Рози? — смогла я прочитать по губам папы, как он назвал моё имя, но он почему-то растворился с белым шумом вокруг меня.

Он присел на корточки и неожиданно в дом ворвались Римо, Савио и Фабиано, на плече которого я сразу же заметила кровь.

Их неожиданное появление заставило меня вздрогнуть, а их - замереть.

Мне хотелось спросить в чём дело, что произошло, но я лишь облизала губы и не смогла ничего сказать.

— Алессио, — снова прочитала я по губам отца.

Что со мной?

Меня подхватили на руки и я узнала в этих движениях своего брата, который прислонил моё лицо к своей груди, унося меня подальше коридорами.

Киара

Нет ничего хуже, чем ожидание.

— Киара, дорогая, пожалуйста, успокойся, — руки Серафины обволокли меня своим теплом, останавливая от методичных раскачиваний на месте, пока я сидела рядом, стараясь сохранять внешнее спокойствие хотя бы перед Гретой. — Всё будет хорошо. Ни Нино, ни Римо, ни Савио, ни Фабиано не дадут их в обиду.

— Я знаю, — прошептала я, положив голову на её плечо.

От этого мне не становилось легче, пока моё сердце равномерно разрывалось от чувства беспокойства за своих детей так же, как и от тревоги за своего мужа и его братьев, которые заменили мне моих родных братьев из Нью-Йорка.

Я почувствовала тёплую, мягкую ладонь на своём плече и увидела тень над собой. Подняв голову выше, я увидела карие глаза своего младшего сына, который смотрел на меня со всей твёрдостью и уверенностью, несмотря на его юношеские черты лица.

— Мы защитим тебя, мама, — пообещал он.

На мои глаза навернулись слёзы от того, что мой маленький мальчик был достаточно смелым и сильным, чтобы поддерживать меня, когда это было моей работой - успокаивать своего ребёнка.

Мне было безразлично, на какие ужасные вещи они были способны.

Я всегда смогу увидеть в них лучшие черты и глаза, наполненные теплом.

— Да, не переживай, Киара, — вмешался Невио. — Мы защитим вас.

Я переживала не за свою безопасность, но я всё равно обняла их двоих, даря свою благодарность теплом своего тела.

Не прошло много времени, что знала я наверняка, хотя для меня оно тянулось бесконечно. Дверь начала открываться, поэтому Невио направил пистолет на дверь, ожидая, появится ли оттуда голова чужака. Средний рост, светлые волосы, голубые глаза. Алессио. Тёмные, длинные волосы, маленькая фигурка в шортах и футболке, повёрнутая ко мне спиной. Розали.

— Алессио! Рози! — воскликнула я, подбегая ближе к ним.

— Мы не ранены, — сразу же выпалил Алессио, видя моё беспокойство в глазах.

   Это не остановило меня от быстрой сканировки их глазами, пока я брала Розали себе на руки. Мои руки прошлись по её волосам, заглядывая глубже в её карие глаза, которые были озадачены, смущены и впервые я смогла рассмотреть в них что-то похожее на опаску. 

   Моя голова поднялась выше, смотря на лицо своего сына, проводя рукой по его светлым волосам, будто убеждаясь в том, что он в порядке. Но он не упустил вопросы в моих глазах.

— Она увидела больше, чем должна была, — прочистив горло, ответил Алессио.

   Я замерла, снова аккуратно переводя взгляд на свою дочь, которая продолжала смотреть на меня так, будто искала во мне ответы на все свои вопросы.

   В этот раз у меня их не было.

— Обстановка дома? — обратился Невио к Алессио, кидая взгляды на Грету, которая смотрела нахмуренно и не понимала, что в самом деле происходило.

— Мы в безопасности, но им нужно время на зачистку, — ответил Алессио, снова переводя взгляд на Рози.

   Я продолжала держать её на руках, не зная, что спросить или сказать Розали, пока та - лишь продолжала молча наблюдать за мной.

   Алессио, Массимо и Невио поднялись наверх, помогая остальным мужчинам подготовить дом к нашему приходу.

   Я аккуратно села на пол, продолжая обнимать свою дочь, которая легла щекой на моё плечо. Мои руки нежно перебирали её волосы и я вспомнила, как мой отец убил мою мать, не побескоясь о том, что я могла увидеть эту картину наяву.

   Таким человеком станет Нино для Рози? Нет, такого не произойдёт.

   Мы пройдём через это вместе. Мы преодолеем эти трудности, как семья, даже если обстоятельства, в которых мы живём заставили мою дочь увидеть то, что не было предназначено для её детских глазок.

— Рози, — мягко прошептала я, продолжая перебирать пряди её волос пальцами. — Поговори со мной, — попросила я. — Что ты видела?

   Она смотрела на меня молча, а потом обхватила мою шею руками, кладя свою голову на моё плечо, ища нежности.

   Розали не часто делала так, но несмотря на свой скудный запас эмоций, которые она редко выражала, она выросла в семье, в которой не боялись демонстрировать любовь.

   Абсолютно всем в этом мире: от чувствительной меня до моего нечувствительного мужа иногда нужно что-то, что поможет нам почувствовать комфорт и безопасность. Это же относилось к нашим детям.

Нино

   Я допустил ошибку.

   В тот момент, когда глаза моей дочери наполнились опаской и осторожностью при виде меня, это было подобно грёбанному ножу в сердце и к тому же, я не знал, как её детский мозг справиться с той картинкой, которая наверняка надолго застрянет в её голове.

   Выяснилось, что у меня есть эмоции, просто они не настолько активны, как у остальных и заблокировались в последствии травмы, полученной в моём детстве из-за нашей матери-детоубийцы.

   Случиться ли то же самое с Розали?

   Потеряет ли она свою и так редкую детскую непосредственность или потребность в нежности, которую время от времени испытывала?

— Киара, — окликнул я свою жену, сидящую на полу с Розали в обнимку после того, как я принял тщательный душ и убедился, что в особняке нет ни одного следа от тех ублюдков, пытающихся на нас напасть.

   Она поднялась на ноги вместе с дочерью. Обычно, я бы помог ей, но не знал, как отреагирует Розали на мои прикосновения.

   Я был их верной тенью, пока Киара несла Рози в её комнату, аккуратно её укладывая на кровать. Киара кидала на меня взгляды, разрывающиеся между беспокойством за нашу дочь и за меня.

— Дорогая, хочешь я лягу сегодня с тобой спать? — мягко предложила моя жена, продолжая гладить волосы Рози.

   Розали кивнула, но ничего не ответила.

   Когда она была меньше, то иногда пробиралась в нашу комнату, особенно если ей приснился кошмар, но это было крайне редко.

   Тогда я пошёл в нашу супружескую спальню впервые один с тех пор, как Киара появилась в моей жизни.

Розали

   Я лежала с мамой в обнимку, слушая её сердцебиение, положив свою щеку ей на грудь.

   Один, два, три.

   Родители были так обеспокоены, увидев меня. Мне не нравится вызывать у них беспокойство. Но сегодня я чувствую особенную потребность быть ближе к родителям.

   Обычно я не отличалась сильной тактильностью, но иногда, когда у меня было плохое настроение, плохой сон или я просто давно не ощущала близости, я раскрывала свои объятия для кого-то из членов семьи и мы без лишних слов обнимались в тишине, пока я не отстранялась.

   Я аккуратно слезла со своей кровати, стараясь не разбудить маму. Она и так сегодня достаточно переживала из-за меня.

Мои ноги опустились на твёрдый паркет и я принялась перебирать ними шаг за шагом, пока не раскрыла дверь родительской спальни. Лицо папы мгновенно перевелось в мою сторону, будто он и не спал.

Он спокойно наблюдал за мной, пока я спустя пару секунд не решилась ступить шаг вперёд. Я залезла на родительскую кровать, ложась возле отца, уткнувшись носом в его бок. Он аккуратно положил свою руку мне на спину, проводя ею вверх-вниз.

— Папа, — подала голос я.

— Да, Рози? — мягко спросил он.

— Этот дядя был плохим человеком? — подняв голову вверх, встретившись с его серым взглядом, спросила я.

   Папа не сразу смог ответить на мой вопрос, облизав губы, будто нервничал, что я впервые видела от него.

— Да, Рози, — в конце-концов, ответил он. — Очень плохим.

   Я немного задумалась, проводя указательным пальцем по его груди.

— Ты защитил нас? — снова спросила я.

   Мама всегда говорит, что папа, мои дяди и братья всегда защищают нас и сделают всё для нашей безопасности. Я не могла сказать, что произошло внизу, но это ведь всё можно было объяснить, не так ли?

   Нет вещей, на которые не мог ответить папа.

— Да, дорогая, — его губы опустились на мою макушку. — Я защитил тебя и маму. Нет ничего, чего бы я не сделал ради тебя, запомни это, хорошо?

   Я кивнула, ничего не ответив.

   На меня внезапно накатилась сонливость, которую я не ощущала до этого разговора. Дверь в комнате скрипнула и я узнала мягкие шаги мамы. Она поцеловала меня в макушку сзади, мягко улыбаясь, когда я повернула голову в её сторону.

— Ты хочешь спать с нами сегодня? — шёпотом спросила она.

— Да, можно? — почти засыпая, спросила я.

   Мама кинула мягкий смешок, когда по комнате раздался мой протяжный зевок.

— Конечно, можно, — мамины губы опустились теперь уже на мою щёку и она аккуратно легла возле меня.

   Я уснула быстро, будучи окружённой теплом своей семьи. Если мои родители говорили, что всё, что бы они не делали, было ради моей безопасности - значит так оно и было.

———————————————————————
Вот и пролог 🏍️

Переходите в мой тг-канал и читайте другие истории на аккаунте🫶🏻

Делитесь своими оценками и комментариями 🤎