Врождённый порок

– Мистер Ричетти?! – изумился Чарли. Он произнёс это не так уж громко, но его голос прозвучал отчётливо в наступившей тишине: едва на улице появились машины, как курильщики бесследно исчезли, шум работ за забором прекратился, весь район будто вымер.

Следующим звуком был нестройный шорох: из карманов и кобур появились стволы. Рей и Чарли – один медленно и неохотно, второй быстро и чётко, – подняли руки.

– Форже? – Ричетти поднял брови над белёсыми глазами. – Неожиданная встреча. Слышал вас на концерте во вторник. Душевно, душевно. – Он щёлкнул пальцами, и его люди принялись хлопать Рея и Чарли по курткам, выворачивать карманы, даже проверять носки. Ричетти же продолжал светскую беседу как ни в чём не бывало: – А что вы, собственно, тут делаете?

– Вам полную версию или сокращённую? – спросил Чарли, морщась от бесцеремонных прикосновений. Ричети широко улыбнулся:

– Покороче, пожалуйста.

– Я нанял мистера Хендерсона решить мои проблемы, а он, кажется, втянул меня в свои.

– Хороший ответ, люблю людей, которые умеют говорить по существу! – порадовался Ричетти. Рей мрачно слушал их диалог; у него в это время живо забрали пистолет и горсть патронов. У Чарли бандит отобрал кошелёк и зажигалку с гравировкой, а чековую книжку, пролистнув, небрежно сунул обратно ему в карман. Другой молодчик взялся за узел, но не стал тратить время на то, чтоб его развязать: ему сразу бросилась в глаза шляпа Рея, которую он выдернул с радостным криком:

– Нашлась!

Он передал её боссу, и под короткими пальцами хрустнуло что-то, зашитое в подкладку шляпы. Ричетти довольно проворковал:

– Ну вот и всё, – и ловко, не оборачиваясь, сунул шляпу на заднее сиденье машины. – Джонни, отдай мистеру Форже его вещи. – Джонни, проводивший обыск, недовольно помялся, и Ричетти рявкнул так, что все вздрогнули: – Я всё слышу, Джонни!

Кошелёк и зажигалку пришлось вернуть.

– Вы идите своей дорогой, мистер Форже, – сказал Ричетти с прежним дружелюбием. – Вы хорошо на рояле играете. А этого кончайте. – И, ткнув пальцем примерно в сторону Рея, он забрался в машину. Большинство его людей тоже расселось по автомобилям, но трое остались выполнять приказ. Один силой, давя на плечи, поставил Рея на колени, второй щёлкнул предохранителем пистолета. Третий, тот самый Джонни, оставшийся наблюдать, бросил Чарли:

– Иди, друг, и Бога благодари, что жив.

Чарли в полной растерянности смотрел на Рея. Тот ответил коротким отчаянным взглядо. Джонни закинул в рот сигарету и похлопал себя по карманам. Чарли льстиво пробормотал:

– Пожалуйста, – и протянул ему свою зажигалку. – Забирайте себе. Это подарок.

– Красивая, – заметил тот из «солдат» Ричетти, что уже приставил пистолет к затылку Рея. Ради зажигалки он даже обернулся. – В следующий раз я обыскивать буду, хе-хе.

– Ты только мочить умеешь, – самодовольно отозвался Джонни, прикуривая.

К затылку Рея вновь ненадолго прижался ствол , снова отстранился – и прогремел выстрел. Рей вскрикнул, отчаянно сжался, но, открыв глаза и увидев на песке кровь, быстро понял, что она не его собственная, и вскочил на ноги. Стреляли действительно из того пистолета, что был направлен на Рея. Вот только Чарли перехватил убийцу за руку и дёрнул её наверх. Теперь тот бык, что давил на плечи Рея, осел на землю с дыркой во лбу и как будто ещё раздумывал, упасть совсем или ещё посидеть, а убийца пытался вырвать пистолет у Чарли. У того уже была разбита губа, он упал на колени, но пистолет, который сжимал поверх руки противника, не выпускал. Джонни держал их на мушке и орал:

– А ну быстро прекратили! – но ствол в его руках мелко дёргался, никак не находя удобный момент для выстрела.

Рей, снова тряхнув звенящей после выстрела головой, пнул противника Чарли в колено, а, когда тот упал, ткнул пальцами в глаза, выхватил пистолет и выстрелил в Джонни. Он уже перевёл ствол на упавшего, но вдали вновь завыла полицейская сирена.

– Чёрт!

Чарли подхватил узел с земли:

– Бежим!

Рей хорошо рванул, но уже в паре улиц от места перестрелки начал отчаянно хромать, а позади раздавался тяжёлый топот погони. Гнались двое – Джонни, если и был ранен, то несерьёзно. Свернув, они увидели мирную стоянку такси возле призывного моргающей рекламы ресторанчика и, не сговариваясь, перешли на шаг – слишком быстрый, чтобы быть спокойным шагом мирных граждан, которых совершенно никто не преследует, но, если не всматриваться, мог сойти и такой.

Они дошли до стоянки, игнорируя обоих бандитов, появившихся в конце улицы, сели в машину, и Чарли выдохнул:

– «Фламинго». И побыстрей.

Таксист смерил их взглядом, говорящим, что адрес совсем не респектабельный, а вид у пассажиров дикий, но сказал:

– Конечно, сэр, – и машина уехала, оставив подбегающих к стоянке мафиози далеко позади.

***

«Фламинго» оказался неприметным местом, унылым домом красного кирпича в ряду других таких же домов. Сейчас, когда стремительно стемнело, он тонул в сумерках, будто пытался спрятаться в них. Даже вывеска не светилась. Но внутри, когда Чарли толкнул тяжёлую дверь, всё было заполнено мягким жёлтым светом, и уже играла музыка. Из зала послышался весёлый высокий смех. Серая обёртка совсем не соответствовала содержанию. Только вышибала в дверях даже лицом походил на красный кирпич. Он окинул обоих цепким взглядом, особенно внимательно посмотрел на узел в руках Чарли, но вежливо кивнул постоянному клиенту:

– Добрый вечер. Это джентльмен с вами?

– Именно так, – Чарли улыбнулся ему дрогнувшей улыбкой и за руку повёл Рея за собой.

– Давай сперва вылезем из этих тряпок, – шепнул ему Рей, увидев дверь туалета, и Чарли послушно пошёл за ним. Как только их пропустили в клуб, у него будто закончились силы. В туалете – здесь царил такой же мягкий свет и было на удивление чисто, – он прислонился к стене. Рей же забрал у него узел, зашёл в кабинку и быстро переоделся. Он вышел, застёгивая воротник рубашки, достал пистолет, отобранный у бандита, щёлкнул барабаном:

– Три патрона. Негусто.

Убрав оружие, он подошёл к Чарли, который так и остался стоять неподвижно, и заметил:

– У тебя кровь на рукаве. – А, присмотревшись, прибавил: – И на щеке немного... Ты чего? – Чарли поднял лицо, и стало видно, что нижняя челюсть у него едва заметно дрожит, а глаза мокрые. – Тебе что, прилетело?

– Я человека только что убил. Иногда это немного нервирует, – Чарли усмехнулся, и слеза всё-таки стекла с уголка глаза на щёку. На щеке у него в самом деле застыли брызги крови и, кажется, мозгов убитого бандита, а губа припухла после удара, и на подбородке запеклась уже его собственная кровь.

– Бог ты мой. – Рей крепко обнял его, так что удивлённый Чарли издал сдавленный звук, но сопротивляться не стал. – Ты повёл себя там как настоящий боец. Действовал быстро и чётко, и благодаря тебе мы оба живы. А эта мразь заслужила пулю. Так что давай, приходи в себя. Как ты Фримен-то собирался убивать с такими нервами? – Чарли рассмеялся, уткнувшись носом Рею в плечо. – Раньше руки марать приходилось?

Отстранившись, Чарли туманно ответил:

– Бывали чёрные дни. Просто... если ничего не чувствуешь сперва, потом всё это ударит, как зажатая пружина. – Он утёр слёзы. – Спасибо.

Рей пожал плечами, лизнул палец и стёр кровь с его щеки.

– Не благодари. Только лицо всё равно умой, с разбитыми губами тебе не очень.

На самом деле бледный, растрёпанный, с окровавленным лицом, ещё блестящими от слёз глазами Чарли был почти лихорадочно красив, и Рей, когда наблюдал за тем, как тот умывается, сделался несколько задумчив. Он даже вздрогнул, когда Чарли выпрямился, отфыркиваясь и разбрызгивая воду. Это резкое движение заставило Рея очнуться. Выбросив похищенную одежду в мусорное ведро, он поспешил выйти в зал.

Круглые жёлтые лампы освещали тёмные деревянные панели и стойку, отражались в полированных столешницах. Несколько колонн и ширмы у дальних столиков создавали иллюзию уединения. Народу было ещё совсем немного, и появление Рея привлекло внимание. Сидевшие у стойки одинокие дамы – человек пять, в париках с кудряшками, с искусно подкрашенными губами, в шёлковых чулках, – обернулись все разом и, когда он подошёл к стойке, захихикали, а одна даже свистнула.

– Отличная задница, рыжик! – голос у неё оказался наглым и сильным тенором. Товарки нестройным хором в целом согласились с этой оценкой. Рей хмыкнул и опёрся на стойку в ожидании бармена, который мешал компании мартини. Дальше за стойкой, опасливо забравшись подальше от дам, сидел молодой парень, одетый как мелкий клерк. Он неуверенно улыбнулся Рею, и тот только слегка помедлил перед тем, как вежливо кивнуть.

– Начинаю привыкать, – пробормотал он и обернулся на эстраду: там пианист и саксофонист выводили что-то довольно меланхоличное. Ни музыканты, ни едва начавшие подтягиваться посетители ещё и близко не разогрелись для вечера, только у единственной парочки, сидящей за столиком, всё было в самом разгаре: забыв про коктейли и даже не особенно слушая музыку, усатый служащий и его тощий спутник в очках смотрели друг на друга, бегло улыбались, что-то обсуждали, то и дело ненароком касаясь друг друг. Рей покачал головой, даже вздохнул и, дождавшись, наконец, бармена, заказал двойной виски.

– Виски, – протянул тот же наглый тенор, и Рей, обернувшись, увидел своего нового поклонника уже в шаге от себя. Отпив мартини и выловив оливку губами, он сказал: – Не люблю виски, но на губах он ничего. Ты ищешь кого или так?

– Он уже нашёл, – Чарли, приглаженный, переодевшийся и даже как будто не очень помятый, подошёл к стойке и вызвал этим дружный восторг компании:

– Чарли, белль! Где пропадал?

– Ах ты сучка, совсем появляться перестал!

– А где рыженького отхватил?

– Девочки, не все же разом, дайте человеку выпить, – Чарли, всё ещё бледный, немного расслабился в их обществе. После приветствий стали делиться новостями и обсуждать знакомых:

– ...и вот он приходит, вся из себя такая Мардж, губки жопкой, перо на башке, а с ним – как вы думаете кто?

– Господи, не может быть, – ахнул Чарли немного делано. Только по отстранённой интонации и чувствовалось, что он не до конца пришёл в себя.

– Да! А с ним эта сука, Энди, как будто ничего и не произошло!

Появились и новые лица, с Реем, узнав, что он с Чарли, здоровались как со своим. Веселье начинало набирать обороты, и Рей, попросив у бармена сразу бутылку, отошёл от стойки подальше. У самых дверей, где разогнавшаяся музыка звучала потише, он в одиночестве хлопнул пару шотов, глядя на Чарли и его знакомых издалека.

В коридоре повеяло сквозняком, хлопнула тяжёлая входная дверь. Рей налил себе ещё виски, но замер, не донеся бокал до губ, когда услышал голоса:

– Извините, парни, вход только для членов клуба.

– Слушай, друг, мы от Слепого Фрэнка. – Это был голос Джонни, охрипший и злой, но узнаваемый.

– Это не его территория, – голос вышибалы стал куда холодней. – Будете разговаривать с О'Бэнноном, если начнёте требовать лишнего.

– А мы и не требуем. Мы вежливо просим.

– Вход только для членов клуба.

– Послушай, – вступил второй бандит, – там двое человек, они вообще не из ваших.

– Следи за языком. И думай, прежде чем назвать меня голубком.

– Извини, друг. Не из них, значит. Эти двое насолили нашему боссу, убили нашего друга и прячутся там от нас.

– Мимо меня бы не прошли.

– У одного из них шрам на щеке, не видел такого?

– Нет.

– Мы сами видели, как они сюда заходили.

– Ладно, гляньте сами, – сдался вышибала, и Рей, прихватив бутылку, поспешил к стойке. Вслед ему неслось: – Но проходите тихо, мирно, девочек и мальчиков не обижаете. Вопросов никому не задаёте, только глазами смотрите. Опознаете ваших ребяток – тогда и поговорим. Дональд, посторожи пока. Пошли.

Рей оставил бутылку на стойке и за руку выдернул Чарли из тёплой компании. Тот уже беспечно смеялся очередной истории, и улыбка застыла на его губах, как приклеенная, когда под дружный свист и хохот Рей увёл его за одну из колонн и шепнул в самое ухо:

– Они нас нашли. Их пропустили.

Джонни и его товарищ вошли в зал – скромно, по стеночке, стараясь не привлекать внимания. Народу во «Фламинго» было уже довольно, чтобы никто не заметил их, и они не увидели беглецов сразу же. Однако их взгляды быстро перемещались от одного лица к другому, и, когда почти добрались до колонны, Чарли прижал Рея к её гладкой поверхности, взял его лицо в ладони, пряча от бандитов, и поцеловал в губы – крепко и горячо. Рей издал слабый протестующий звук и Чарли, почти не отстраняясь, сказал, обжигая губы Рея дыханием:

– Не подыграешь – мы трупы.

Рей вздохнул и закрыл глаза. Они поцеловались снова, и руки Рея медленно и одеревенело поднялись, легли на плечи Чарли и осторожно погладили по спине. Постепенно касаясь всё свободнее и естественнее, его ладони спустились ниже, с нажимом провели по ткани пиджака, и легли на задницу Чарли, заставив его издать глухой смешок.

Голоса мафиози раздались совсем близко:

– Не ваши?

– Не, одежда не та. Наши выглядят как работяги, а эти как из журнала.

– И они лижутся, – прибавил Джонни.

– В сортире надо посмотреть.

Их шаги немного отдалились, растворяясь в тягучей мелодии саксофона, и Чарли, оторвавшись от губ Рея, скороговоркой произнёс:

– У нас нет сил терпеть, мы идём наверх, понял? Там есть комнаты. Пошли.

Он повёл Рея к лестнице, непринуждённо махнул рукой бармену и тот кивнул:

– Давайте-давайте.

Лестница оканчивалась тёмной площадкой с парой притулившихся в углу столиков и одинокой дверью. Остановившись у перил, Рей осторожно выглянул, ища взглядом бандитов.

– Если найдут в «чайной» одежду, нам конец, – заметил Чарли, но Джонни с приятелем не дошли до туалета – они остановились возле двери в коридор:

– Эй, Джон. У них же узел какой-то был с собой. Чёрт его знает, как они сейчас одеты...

Не переглядываясь, беглецы заспешили к двери, оказались в мрачноватом коридоре с зелёным ковром, и Чарли толкнул одну из дверей. Шаги преследователей уже топотали по лестнице, и эхо далеко разносило их заговорщицкий шёпот:

– Похожи ведь, чернявый и рыжий вроде.

– Чернявого я знаю, он постоянный член клуба, – так же тихо сказал вышибала. – Он точно не из тех, кто перешёл бы дорогу Слепому Фрэнку. Он вообще музыкант.

– Музыкант, не музыкант, это не наше дело. Нам надо, чтоб ебало было то же самое. Меня особенно рыжее ебало интересует.

– Слушай, – сказал Джонни. Он был не так мрачен, как его товарищ, у которого, видно, болели глаза после тычка Рея. – Давай найдём их и глянем. Они внизу так сосались, что искры из глаз. Если сейчас ебутся – не наши клиенты.

– Почему?

– Ты бы вот стал трахаться, когда за тобой Ричетти гонится? – разумно поинтересовался Джонни. – У меня бы не то что упал – в сапог уполз.

– Справедливо.

– Ещё я вам буду показывать, кто ебётся, а кто нет, – буркнул вышибала. Теперь они вели обсуждение в начале коридора, недалеко от двери, за которой стояли, притаившись, Чарли и Рей.

– Слушай, мы только глянем, чем они занимаются. Если не наши клиенты – мы сразу уйдём.

– Кажется, нам сюда, – шепнул второй мафиози. Пол заскрипел совсем близко, и оба беглеца отшатнулись от двери, оставшейся приоткрытой.

Тени преследователей легли на стену. Полоса света проникала в комнату, выхватывая кусок бильярдного стола. Чарли толкнул Рея к нему.

– Дверь, – шепнул Рей, но Чарли отчаянно покачал головой:

– Нельзя, покажем лица. Давай. – Он вновь подтолкнул его к столу и сказал погромче: – Господи, я не могу больше терпеть. Давай прямо здесь. – Он прижался к Рею всем телом и прошипел: – Подыграй, если хочешь жить.

Рея трясло крупной дрожью. Его взгляд то и дело возвращался к теням на стене, но это не прибавляло ему решимости.

– Я не такой, я не могу. Лучше через дверь пальну. Их всего двое.

– Ты идиот? У тебя три патрона.

Рей молча выдохнул, когда Чарли вжал его в край стола. Он не выразил согласия с диким планом, но что-то в его движении заставило Чарли уверенно, даже властно сказать:

- На стол.

И Рей послушался. Уже на столе, прижатый к зелёному сукну ладонью Чарли, надавившей ему на грудь, он шёпотом спросил:

– Почему стол?

Чарли снова наклонился к его уху:

– Так красивее.

Он в одно лёгкое жокейское движение оказался верхом на Рее и в слабом свете – кроме пятна из коридора, комнату освещала лишь огромная и далёкая реклама «Кока-колы» да пара уличных фонарей, бросавших неверный свет на бильярдный стол, – эффектно, демонстративно снял с себя пиджак. Сжал коленями бёдра Рея и расстегнул пуговицы его рубашки одну за другой. Рей, растерянный, задыхающийся, вскрикнул, когда кожи на груди коснулись сперва губы и язык, а потом и зубы, слегка сжавшиеся на соске. Чарли ласкал его эмоционально, почти истерично: целовал, кусал, оставлял засосы, прижимался пахом к его бёдрам. Когда Рей поднял было руку, она была тут же прижата к поверхности стола.

– Поцелуй меня, – приказал Чарли, склонившись над ним, и снова Рей послушался: приподнял голову, нашёл его губы своими и застонал, когда Чарли быстро и зло укусил его.

– Прекрати. – У Рея сбивалось дыхание.

– Не хочешь жёстко? – Чарли сухо рассмеялся.

– Никак не хочу!

– Думаешь, я хочу? Ты мне даже не нравишься, – прошипел Чарли, тоже учащённо дыша и теперь прижимаясь к нему всем телом.

– Я не нравлюсь? Это мне всё это не нравится, я не... не могу... я не молли вроде тебя!

Чарли лизнул его в мочку уха и шепнул:

– У тебя стоит.

Когда он, хихикая, отстранился, Рей вдруг резко рванулся вверх, и Чарли сперва оказался у него на коленях, а сразу после этого – под ним, прижатый к столу, с руками, заведёнными за голову.

– Ну наконец-то, – сказал Чарли и получил пощёчину – не по той стороне лица, по которой его сегодня били, и то ли это, то ли сам жест заставил его охнуть и засмеяться. – Ударь ещё.

Рей ударил ещё, и ещё, заставив его застонать. Тени наблюдателей давно исчезли со стены, но оба уже не обратили на это внимания. Продолжая удерживать Чарли одной рукой, Рей отстранился, только чтобы торопливо расстегнуть брюки – свои и чужие.

Они прижимались друг другу, хрипло ругаясь и тяжело дыша, судорожно обнимали друг друга, Чарли извивался на столе, стараясь потереться сильнее, совершенно расслабившись в чужих руках, и только когда он потянулся поцеловать Рея, тот запустил пальцы в его волосы и оттянул назад – аккуратно, но жёстко. Так, держа его за волосы, он и обхватил рукой оба их члена. Двигаясь быстро, судорожно, почти отчаянно, он первым вздрогнул, прижался к Чарли, всхлипнул и простонал почти со слезами в голосе:

– Твою-то мать... – Когда он кончил, Чарли, погладив его по плечу, попытался было выбраться из-под него, но снова был прижат ко столу и с довольным стоном раздвинул ноги, позволяя ласкать себя, пока не вскрикнул:

– Вот так, да, вот... Господи, – и не откинулся на скрипнувшую поверхность стола.

Рубашка у него была запачкана спермой, и на брюках Рея остались брызги, но им не было до этого дела: несколько мгновений они просто переводили дыхание. Рей посмотрел на дверь и увидел опустевшее пятно света из коридора. Подошёл к двери – и увидел, что коридор пуст. Захлопнув дверь, он подвёл итог:

– Повезло.

Молча, не глядя друг на друга, оба застегнули брюки. И некоторое время продолжали мрачно молчать, сидя прямо на бильярдном столе. Чарли смотрел в окно, где в студёной, безветренной ночной темноте светились огни города: фонари, дома, рекламы... Вдруг он сказал:

– Чёрт, а репетицию-то я пропустил, – и оба расхохотались и хохотали долго, почти истерически, вытирая слёзы.

Ещё поскуливая от смеха, Рей достал свой портсигар и сделал по самокрутке себе и Чарли.

– Боже, я чёрт знает сколько времени не курил, – сказал Чарли, выдыхая дымок. – Это почти так же хорошо, как секс.

Рей хмыкнул в ответ, и какое-то время он снова молчали, но теперь это молчание было спокойным, даже уютным. В полумраке комнаты были видны только их силуэты и два оранжевых огонька сигарет, бросавшие отсвет на лица. Глаза Чарли, отражающие эти огоньки, казались не зелёными, а чёрными, как смола. Шрам на лице Рея выделялся, как фантастический нарост.

Чарли заговорил первым:

– А ты хорош. Не ожидал в подобной ситуации, да ещё от натурала. Я вообще думал, что ты кончишь и оставишь меня додрачивать в одиночестве.

– Знаешь, – медленно сказал Рей, и по его отрешённому голосу было ясно, что он думал об этом всё это время, – это было самое естественное, что я когда-либо делал. То есть... я делал много чего, что было естественно, но тогда я знал, что так и будет. А сейчас... Как будто всё так и должно было быть. Ни отвращения, ничего. Мне это понравилось. – Он затянулся и повторил. – Понравилось.

– Приклею себе ещё одну призовую ленточку, – усмехнулся Чарли, но прибавил помягче: – Так случается. У тебя раньше ничего подобного не было?

– Нет, конечно. Ну, как... мы дрочили друг другу. С друзьями, тем более по юности. Но это же другое. – Чарли улыбнулся в темноте, и его улыбка блеснула в свете сигаретного огонька и окружении дыма, как улыбка Чеширского кота. Но он сумел не рассмеяться, и Рей продолжил, всё так же отрешённо и задумчиво: – Думал, что другое. Я никогда не связывал с собой... Люди вроде тебя – они были где-то там. Я никогда их не видел. Они не такие, как я. А на самом деле весь сегодняшний день шёл к тому. Ты такой же, как я. Только водишь гораздо лучше.

Они снова рассмеялись, и Чарли сказал:

– И ещё на все эти мелочи становится плевать, нет?

– Я слишком устал и слишком много рисковал сегодня. Да. Становится плевать. Ну, почти.

Они снова помолчали, сигареты закончились, Рей скрутил новые, раскурил свою и вдруг выдал:

– А ведь я любил его. Бернарда. Может, это даже прошло не до конца, не знаю. Но ты был прав. Я действительно его любил. – Он устало опустил голову на руки, согнувшись пополам. – И что дальше-то делать, а?

Чарли придвинулся к нему и приобнял за плечи:

– Но тебе ведь нравятся и женщины тоже, так?

Рей утвердительно промычал, не поднимая головы.

– Может, сегодня произойдёт твоя последняя встреча с Бернардом. Да и мы с тобой можем больше не увидеться. – Чарли на мгновение поджал губы с сожалением, пользуясь тем, что Рей не видит его лица. – Ты можешь просто забыть об этом. Закопать обратно, разровнять землю и оставить как было. Ты не как я. Ты можешь жить нормальной жизнью.

– Дело не в том, увидимся ли мы снова. Не ты ведь виноват, не Бернард. Я не дурак обвинять кого-то другого. Это мой собственный врождённый порок, и нельзя закопать то, что уже вылезло. Какой смысл самого себя-то обманывать? – Рей выпрямился и глубоко затянулся. – Ты сам говорил: дело не в том, с кем ты живёшь и в каком доме. Тебе всё равно придётся жить с самим собой. – Он вздохнул, и новое облако дыма повисло в воздухе. – Каким же я был идиотом.

Вновь повисшее молчание было теперь скорее невесёлым, и Чарли уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Рей опередил его:

– Знаешь что. Ужасно хочется жрать. Я с утра не ел, только по крышам прыгал.

– Здесь отвратительно кормят. Да и оставаться тут опасно. Поехали куда-нибудь подальше.

– Только придётся опять навестить сортир, – проворчал Рей, оглядывая свои брюки. – Меня как будто на улице забрызгали, только не машина, а спермовоз.

Чарли снова рассмеялся так, что долго не мог успокоиться.