Часть 2
21 июня. Рид.
Рид был уверен, что чувство, преследующее его всю ночь, пройдёт, как только он проснётся. Он хотел верить в то, что это всего лишь ночь, алкоголь и приятная атмосфера — именно они заставили чувствовать к сводной сестре так много.
Парень надеялся, что утром всё исчезнет.
И вернётся привычное, безопасное чувство неприязни.
Сердце не будет начинать пританцовывать каждый раз, когда перед глазами появлялась Элли, а в голову не будут лезть картинки прошлого вечера, когда он, держа девушку за руку и запустив пальцы в белые волосы, целовал её.
Но все его надежды умерли в один момент, когда он увидел её сегодня утром.
Заспанную, с растрепанными волосами, с оголенными плечами и ключицами, с полусонной улыбкой на губах. Губах, которые ночью он целовал, чувствовал их мягкость, их вкус. И которые, безусловно, манили его.
Тогда он понял, что ничто никуда не делось. Чувства к ней, которые, как он пытался себя убедить, возникли из-за отсутствия девушки рядом и всего лишь из-за привлекательности Элли, были на месте.
И ему становилось от этого некомфортно.
Это же Элли.
Элли, которая ненавидела его даже больше, чем он ненавидел её. Он не хотел с ней связываться, иметь что-то общее.
Ведь это же была Элли.
Но, сидя в машине, он сам не понимал, что на него нашло. Желание подразнить её возникло резко и увлекло его, ведь видеть, как краснеют её щеки, ему почему-то нравилось. Смотреть в её глаза, водить взглядом по лицу, мельком поглядывая на губы — всё это приносило странное, даже какое-то ненормальное удовольствие.
Рид чувствовал себя мазохистом. Ему нужно было вести себя с ней так, будто она вообще ничего не значит. Пустое место, никто. Катализатор его плохого настроения, его неприязни.
Та, кому он никогда не должен улыбаться. С кем не должен быть собой. Не должен быть добрым, милым. Не должен шутить, смеяться.
Однако Рид начал нарушать свои же установки, которым было больше десяти лет. Дразня самого себя, он приближался к Элли, костяшками пальцев постукивая по невидимой стене между ними.
Зачем?
Рид и сам не знал ответ на этот вопрос.
Они ехали в большой парк, который находился за городом.
Брюнет слушал подкаст про убийцу по прозвищу Охотник на ведьм. Ему дали такое "имя" за то, что он ловил девушек, насиловал и сжигал их заживо. Риду становилось не по себе от мысли, что такие люди вообще существуют. Он подумал о матери, которая, пусть и прошла через многое, все равно оставалась хрупкой. Он подумал о маленькой Лили, которую он, поклявшись самому себе, будет защищать всю свою жизнь от всей жестокости этого мира.
И он много думал об Элли.
О том, что, пусть у них и были непростые отношения, строившиеся на одиннадцатилетней неприязни друг к другу и чём-то, напоминающим симпатию, Рид совсем не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Ни тогда, ни тем более сейчас.
И, несмотря на то, что Элли всегда вела себя с ним так, словно способна преодолеть все трудности в одиночку и справиться со всем самостоятельно, иногда Рид замечал, что ей не хватало поддержки. Не хватало внимания, заботы. Защиты.
Возможно, любви.
— Скоро приедем, — оповестил всех Гарри, заставляя Рида отвлечься от собственных мысленных рассуждений. Брюнет бросил быстрый взгляд на сводную сестру. Элли уже не читала, положив книгу на колени, и смотрела в окно. Волосы её чуть развевались от небольшого ветерка, появившегося в машине из-за того, что Лили баловалась с кнопками открытия и закрытия окон.
В такие моменты, как этот, когда Элли была спокойна и задумчива, она была особенно красива.
И Рид теперь уже охотно признавался в этом самому себе. Хотя бы самому себе.
Парк, в который они приехали, был самым большим из ближайших на несколько километров. Высокие деревья с пышной зелёной листвой, большое количество велодорожек, детские площадки и площадки с тренажёрами, полянки и большой пруд — вот, что из себя представлял парк «Алмазное озеро». Несмотря на то, что сегодня был выходной — людей было не так уж и много. Однако оно и понятно — не многим хотелось ехать в такую даль.
Семья Майлз была исключением.
Рид вылез из машины и чуть прищурился, когда солнечные лучи, пробиваясь сквозь ветки деревьев, били в глаза. Тогда он пожалел, что не взял с собой солнцезащитные очки или хотя бы кепку.
Накинув рюкзак на плечи, молодой человек подошёл к открытому багажнику, взял контейнеры, опередив Элли, и протянул ей корзинку, которая практически ничего не весила.
Она бросила на него чуть удивленный взгляд, но спорить не стала и, намотав на запястье поводок Чарли, направилась за Гарри, который уже шёл в нужную сторону, держа Микки и Лили за руки. Чарли побежал за ней, смешно переступая с лапы на лапу.
— Ты заботишься о ней, — услышал Рид голос матери. Она захлопнула багажник и, поправив на плече лямку увесистой сумки, нажала на ключи, чтобы заблокировать двери автомобиля.
— Ничего подобного, — ответил он, неосознанно вспоминая, как швырнул её вчера в бассейн и как она потом смотрела на него глазами, полными слез. Вот, где о заботе даже думать не приходилось. Парень снял свой рюкзак и отдал его матери, взяв её тяжелую сумку. — Тебе показалось.
— Ты сделал сейчас то же самое, Рид, — сказала Анна, которая накинула на плечи его рюкзак, в котором почти ничего не было, — не позволил ей нести контейнеры, хотя я видела, что она собиралась их взять. Ты выполняешь своё обещание!
— Я тебе ничего не обещал, — вздохнул брюнет, — а говорил, что попробую.
— У тебя отлично получается, вы так мило разговаривали в машине! — Отмахнулась от него Анна. — Скажи, у вас правда всё нормально? Вы же не обманываете нас? Из-за того, что отец всё время на работе, а я постоянно с Лили и Микки, у нас не получается проводить много времени вместе... — она посмотрела на Рида своими большими, зелёными глазами. Точно такими же, как были у него. — Вы по-настоящему сближаетесь, да?
Они целовались сегодня ночью. Куда ещё ближе?
Рид отвел взгляд и посмотрел на удаляющуюся спину Элли.
— Похоже на то, — сказал он в итоге.
— Я так рада, — улыбнулась Анна, а лучи солнца упали на её лицо, — кажется, все налаживается. Осталось только им двоим помириться, — она указала на мужа и падчерицу, которая шла чуть позади и вела за собой мопса.
Действительно ли всё налаживалось?
Возможно, мама была права. Возможно, все и правда становилось чуть лучше, чем было в начале.
Однако ни Рид, ни Анна не подозревали, что это было лишь затишье перед бурей и что их семье придётся столкнуться с огромным количеством недопониманий и проблем.
***
Они решили остановиться на одной из множества полянок, расположенной как можно дальше от людей. Поляна была окружена деревьями и кустами. Достаточно уютно и тихо для того, чтобы провести время всей семьей.
Гарри расстелил большой плед на прогретой солнцем земле, а Анна раскинула несколько небольших подушек, на которые Микки и Лили тут же с размаху плюхнулись, смеясь так громко и звонко, что, казалось, это могли услышать все даже за пределами парка.
Элли поставила корзинку с булочками на середину и села рядом с Лили, заботливо поправив её длинные волосы, завязанные в две косички.
Заметив это, Рид слабо улыбнулся, чувствуя, как приятно теплеет в груди. Какие бы отношения между ними ни были, Элли — сестра Лили и Микки. Осознание этого произошло именно сейчас. И Рид готов был уступить, готов был поднять руки в сдающемся жесте, ведь он видел, как Элли смотрела на младших брата и сестру. Но даже не это было главное.
Он видел, как они смотрели на неё.
Странно, но он совсем не ревновал, как было по началу.
Прошло совсем немного времени, однако они втроём смогли найти общий язык, смогли привязаться друг к другу — Рид замечал это, когда смотрел на то, как они взаимодействовали. Лили и Микки больше не стеснялись её, подбегали, что-то рассказывали, а Элли с радостью и даже каким-то облегчением принимала всё. Всё, что давали ей этим маленькие, чуть капризные дети.
Возможно, здесь не обошлось без навыков, которым научили Элли в университете.
— Рид, ставь сюда, — позвала его Анна.
Рид поставил контейнеры рядом с корзинкой и сел сбоку от Элли, потрепав Микки по волосам. Садиться рядом со сводной сестрой, а не напротив — было чем-то новеньким. Анна достала из сумки несколько банок газировки и бутылок воды. Они с Гарри присели возле Микки и Лили. Женщина тут же сделала пару фотографий младших детей и Элли с Ридом, которые отправила в семейный чат, куда постоянно скидывала всё, связанное с этими четырьмя людьми, обсуждая с сёстрами, братьями, тетушками и дядюшками, и еще с множеством родственников, которых Элли знала лишь по сообщениям и рассказам Анны. А вот Рид знал каждого лично. Родственников со стороны матери было много. И все они, конечно, несмотря на иногда излишние любопытство и прямолинейность, были замечательными людьми.
— Я очень рада, что мы приехали, — сказала Анна, откладывая телефон и оглядываясь вокруг, — здесь так уютно и тихо.
— Откуда вы узнали об этом месте? — Спросила Элли, принимая из рук отца банку «Миринды».
— Это Рид рассказал нам, — произнес Гарри.
Девушка посмотрела на сводного брата.
— Прошлым летом мы наткнулись на этот парк, когда ехали отдыхать к озеру, — Рид чуть прищурился, смотря на Элли. Лучи солнца красиво игрались с её белыми волосами, а темные карие глаза теперь были яркого янтарного оттенка. — А потом приезжали сюда пару раз на пикник.
— Правда, у вас было кое-что покрепче обычной газировки, не так ли, Рид? — Гарри усмехнулся, напоминая Риду о том, как весело они тогда провели время. Брюнету пришлось звонить отцу в два часа ночи и просить, чтобы он забрал их, потому что они все выпили и не могли вести машину, а ночевать в парке желания ни у кого не возникло.
— Да, — протянул Рид, — но сегодня ограничимся «Колой» и водой.
Так начался их пикник.
Анна открыла контейнеры и протянула Микки и Лили сэндвичи с семгой и свежим салатом, Элли взяла одну из булочек с вишней и начала есть её с таким довольным лицом, словно ничего не ела последние несколько дней.
Брюнет подглядывал на неё периодически, замечая каждую мелочь, которая, казалось бы, должна была раздражать, но ничего подобного молодой человек не чувствовал даже близко.
Рид видел крошки на её губах, которые вчера были тронуты его собственными, видел, как в уголке этих же губ оставался вишнёвый джем и как Элли аккуратно слизывала его языком.
В другой, параллельной вселенной, возможно, он сделал бы это самостоятельно.
Наклонился бы к ней, прикоснулся бы пальцами к её подбородку, приподнимая лицо. Приблизился бы и провел бы языком по её пухлым губам, избавляясь от каждой крошки и безумно вкусного вишнёвого джема. И поцеловал бы. Обязательно поцеловал бы.
Поцелуй со вкусом вишни.
«Боже, я схожу с ума», — подумал Рид и нервно усмехнулся.
Он отвёл взгляд в противоположную сторону и облегченно выдохнул, когда Анна заговорила, и парень наконец-то смог отвлечься от собственных мыслей:
— Я для вас кое-что взяла, — сказала женщина, когда Микки и Лили закончили есть, и достала из сумки несколько листов цветной бумаги и парочку небольших, детских ножниц, — кажется, вы оба говорили мне, что в детском саду вам задали делать как можно больше подделок из бумаги? — Она смотрела на младших детей.
— Мам, ты действительно хочешь, чтобы они делали это сейчас? — Неуверенно спросил Рид. — Мы же приехали отдыхать, — добавил он негромко.
— Ничего страшного, если они немного займутся делом, — отмахнулась она, — дома их невозможно заставить что-либо делать, потому что вокруг очень много игрушек. Купленных тобой, кстати. Ты избаловал их, Рид.
— Я? — Удивленно спросил он, подумав вдруг о том, что представлять поцелуй с Элли было гораздо приятнее, чем спорить с матерью.
— Да, ты, — Анна сложила руки на груди, — ты слишком редко приезжаешь, а когда делаешь это...
— Мам, не начинай, — молодой человек нахмурился, когда осознал, что именно хочет сказать мать, и начал говорить одновременно с ней, — ты прекрасно знаешь, что, будь у меня возможность, я бы приезжал чаще.
— ...ты все время привозишь им игрушки! Лучше бы ты привёз учебники, например, им скоро в школу!
— Анна, — Гарри предостерегающе коснулся плеча жены, но она как будто этого не заметила.
— Мам, в школу им через два года, — пытаясь сдержать волну раздражения, говорил брюнет, — и учебниками ты уже запаслась на несколько лет вперёд, они и так занимаются подготовкой к школе в детском саду! Я их старший брат, а не мучитель.
— То есть я, по-твоему, мучитель?
— Анна! — Гарри попытался остановить её во второй раз, но она даже не взглянула в его сторону.
— Я этого не говорил.
Анна возмущённо поджала губы, смотря на сына. Рид понимал — она долго сдерживалась прежде, чем высказать всё, что было у неё на душе. Он прекрасно осознавал, что мать задевает то, что они так редко виделись последний год. Но молодого человека не устраивало, что Анна начала выплёскивать свои эмоции именно сейчас.
Ничего, черт возьми, не предвещало же!
Такие резкие перепады настроения Анны ему никогда не нравились.
— Мы можем обсудить это потом, мам, — сказал Рид, делая акцент на слове «потом», и прежде, чем Анна успела что-либо сказать, в разговор вмешалась Элли.
— Анна, — Рид услышал её негромкий голос слева и чуть расслабился, когда она перевела тему, — а подделки могут быть любыми?
Женщина медленно выдохнула и, взглянув на падчерицу, мило улыбнулась. Рид еле сдержался, чтобы удивленно не хмыкнуть — снова моментальная смена настроения. Однако брюнет слишком хорошо знал свою маму — это всего лишь маска.
В душе у неё всё так же болело.
— Им сказали, что они могут быть абсолютно любимыми. Так ведь? — Анна посмотрела на детей.
— Да, — тихо ответил Микки.
Он и Лили притихли, когда Анна и Рид начали ругаться, казалось бы, из-за них. Но это был лишь повод.
— А как насчёт вот этого? — Элли отставила в сторону банку с газировкой, взяла один из цветных листов и ножницы и начала вырезать.
Она вырезала достаточно ровный квадрат и, отложив в сторону ножницы и остатки бумаги, начала складывать его под разными углами так ловко и быстро, что Рид не успевал за ней следить.
Через пару минут Элли продемонстрировала всем сложённую фигурку.
— Если подрисовать здесь, здесь и здесь кружочки, то это будет мордочка собаки, — сказала она.
Несколько секунд каждый вглядывался в то, что получилось у неё, а после, удивленно моргая, соглашались с ней.
— И правда! — Анна взяла оригами из рук падчерицы. — Как чудесно получилось! Где ты этому научилась?
— Я смотрела видео-уроки по интернету, потому что мне нужно было чем-то себя занимать, пока мама была на работе, — произнесла Элли и взяла в руки ещё один лист, — она возвращалась поздно и, чтобы не скучать, я училась делать разные фигурки из бумаги. Это одно из моих хобби.
Рид бросил быстрый взгляд на отца, который заметно напрягся и чуть ссутулился, пока девушка говорила. Брюнет даже почувствовал к нему что-то, напоминающее жалость.
— А ты можешь сделать акулу? — Спросил Микки.
— Могу.
— А пингвина?
— И пингвина, — хихикнула Элли.
— А лошадь? — Анна уже искала лист коричневого цвета.
— Могу.
— А дракона? — Спросил вдруг Рид, когда взгляд упал на лист темно-зелёного цвета.
Элли посмотрела на него, и уголки её красивых губ дрогнули в слабой улыбке.
И у него всё заныло в груди.
От этого взгляда. От этой улыбки.
— Могу и дракона, хоть это и немного трудновато, — ответила она.
— Я хочу дракона! — Крикнул Микки.
— А я пингвина!
— Хорошо, я все сделаю, но давайте начнём с чего-нибудь полегче, — Элли протянула им листы бумаги и начала объяснять, как сложить такую же мордашку пса.
Чарли, словно услышавший, что собирались говорить о подобных ему, только в бумажном варианте, проковылял и улёгся рядом с Элли на траву. Рид давно заметил, что пёс куда охотнее держится рядом со сводной сестрой, нежели с ним. Возможно, девушка умела находить общий язык не только с детьми, но и с животными. Вот и сейчас она, показывая Лили и Микки, как аккуратно можно вырезать квадрат, периодически поглаживала мопса за ухом, а тот довольно хрюкал в ответ.
Лили и Микки неумело пользовались ножницами, но для пятилетних детей их квадраты-прямоугольники получились на удивление симпатичными.
— Молодцы, а теперь делаем вот так, — Элли сложила квадрат в треугольник, а затем подогнула углы, — это будут ушки, видите?
Лили быстро повторила за Элли и, пусть углы получились совсем не одинаковыми, она довольно улыбнулась и продемонстрировала свою работу всем сидящим.
А вот дела у Микки совсем не клеились, у него никак не получалось, и было заметно, что он начинает нервничать.
— Эй, Микки, — Элли ласково позвала его и заглянула в уже слезящиеся глаза младшего брата, — не переживай, если не получается. Знаешь, как долго я этому училась? Давай я тебе помогу.
— Я хочу сам, — пробормотал он, сжимая маленькими пальчиками бумагу.
— Конечно, ты сделаешь всё сам, я просто тебе покажу ещё раз, договорились?
И Микки протянул ей листик, поджав губы.
Она складывала его очень медленно, склонившись к нему так, чтобы тот всё видел.
— Вот так, понял? — Элли отвернула углы и притянула лист Микки. — Давай, попробуй теперь сам.
— Я тоже хочу попробовать, — вдруг сказала Анна, а следом за ней, взяв пример с жены, за листиком потянулся и Гарри. Они оба неуверенно начали повторять то, что показала Элли пару минут назад.
Рид взял чёрный лист бумаги и, смотря на аккуратные пальцы сводной сестры, на то, как ловко она складывала бумагу, не сминая и не повреждая её, пытался сделать то же самое.
Так они начали делать оригами под чутким руководством Элли, которая помогала всем, даже Гарри, когда у него что-то не получалось. Она делала это молча, но показывала ему так же медленно, как и Лили с Микки, чтобы у него была возможность запомнить.
Брюнет снова и снова смотрел на руки Элли, на её лист, а после переводил взгляд на собственный, и никак не мог понять, почему у него не получался ровный залом. Он складывал его под разными углами, но ничего не выходило.
— Ты с самого начала делал неправильно, — раздался приятный голос Элли слева от него, — давай покажу, — с этими словами девушка потянулась к листку и дотронулась пальцами до его руки.
Рид замер. Он смотрел на её запястье, на её тонкие пальцы с аккуратными длинными ногтями, покрашенными в лак телесного цвета. Этими пальцами она сейчас притрагивались к костяшкам его руки.
И ему вдруг нестерпимо захотелось переплести их пальцы. Коснутся её ладони, ощутить мягкость кожи. Её тепло. Почувствовать, как пульсирует кровь.
Но он сдержался. Чудом, но сдержался.
Аккуратно отстранил руки и начал следил за тем, как загибает этот несчастный листок сама Элли, пытаясь не отвлекаться и не думать о том, что ему хотелось бы сделать.
— Попробуй сам.
Рид не понимал, откуда в ней вдруг столько доброты по отношению к нему. Он явно этого не заслуживал, но отказаться от её тихого голоса, который раздавался возле его левого плеча, от сладкого аромата, исходившего от неё особенно сильно каждый раз, когда дул лёгкий ветерок, от мимолётных, странно горячих прикосновений, Рид просто не мог.
Это было выше его сил.
Мазохист, не иначе.
Брюнет повторил всё так, как показала Элли. Получилось не так ровно, как у неё, но в целом это было что-то, похожее на лягушку.
— Дракона мы будем делать долго... — протянула блондинка, явно желая подразнить Рида.
— Эй, — он аккуратно, даже нежно пихнул её локтем, — мне просто нужно попрактиковаться.
— Однозначно, — кивнула Элли с важным видом, — иначе каждая твоя лягушка будет выглядеть так, словно её несколько раз переехал автомобиль.
— Или асфальтоукладчик, — подхватил Гарри, а Рид закатил глаза, но не смог сдержаться от смеха.
Чертова Элли, заставляющая его смеяться.
Они делали оригами из оставшихся цветных листов, иногда подтрунивая друг над другом и над тем, что получалось. С каждым разом мордочки животных действительно походили на оригиналы, а иногда получались настолько непохожими и смешными, что никто не мог сдержаться и не засмеяться.
Рид впервые за всё время, что Элли была рядом, почувствовал, словно они действительно стали одной семьей.
— Рид, — Анна отвлекла сына от попытки сложить ещё одного бумажного пингвина и протянула ему небольшой альбом для рисования, — ты давно для меня ничего не рисовал...
Молодой человек знал, что это было. Своеобразный шаг к примирению.
Слабо улыбнувшись, он взял протянутый ему блокнот.
— Рид часто рисовал мне, когда жил с нами, — пояснила Анна, когда увидела заинтересованный взгляд Элли, — как-нибудь я обязательно покажу тебе свою коллекцию его рисунков.
Блондинка не ответила, сдержанно улыбнувшись. Рид не был уверен, что она хотела бы видеть его творчество, которое он дарил матери на протяжении нескольких лет. Хотя бы потому, что рисунков было, как ему казалось, даже больше, чем всех семейных фотографий вместе взятых.
Ну или потому, что Элли его ненавидела. Да, вероятнее всего.
— Мам, пап, давайте запустим воздушных змеев!
Микки схватил своего в виде большого орла и побежал на середину поляны, а Лили, отложив ножницы и лист розового цвета, последовала за братом, смеясь.
Анна посмотрела на мужа и, похлопав его по коленке, взяла за руку. Они встали и пошли помогать младшим детям, которые явно не справлялись. Лили запуталась в верёвках от своего воздушного змея в виде единорога, а Микки подкидывал орла, но тот, конечно, никак не мог взлететь, потому что мальчик делал это против ветра.
— Так было бы гораздо легче, — услышал вдруг Рид. Он перевёл взгляд на Элли. Она с задумчивым видом смотрела на поляну.
— Что было бы легче? — Решил уточнить молодой человек, голос которого почему-то в раз сделался тихим.
— Если бы все было именно так при нашем знакомстве, если бы я всё смогла оставить в прошлом — вот тогда было бы легче, — она негромко вздохнула, — но мои обиды на вас сильнее, чем я могла бы подумать. Чем я хотела бы думать.
Откровенность Элли его поразила. И он решил ответить тем же.
— Моя ненависть к тебе угасает, — неожиданно даже для самого себя сказал Рид, — может, и твоя когда-нибудь сможет?
Девушка медленно обернулась, её белые волосы заструились по плечам. Они встретились взглядами и долго смотрели друг на друга.
— Может быть, — тихо произнесла Элли, — мне кажется, что ты...
— Элли! — Крик Микки разнесся по округе, заставляя девушку дернуться от неожиданности и посмотреть на младшего брата.
Она так и не договорила то, что хотела сказать, Микки уже подбежал к ней и потянул за руку.
— Пойдём запускать воздушных змеев вместе!
Блондинка, улыбнувшись, встала со своего места и, бросив на Рида мимолетный взгляд, пошла к остальным.
Рид смотрел им вслед.
«Что же ты хотела мне сказать, Элли Майлз?».
Даже про себя называть Элли по фамилии было странно. Как будто они действительно были не чужими друг другу.
Он взял в руки альбом и простой карандаш и, поднявшись на ноги, подошёл к большому тополю. Присел возле него, облокотившись спиной о ствол. Альбом упёр в колено и уставился на белый лист. В голове было множество мыслей, но в то же время как будто не было ничего. Молодой человек не знал, что ему изобразить.
И тогда Рид решил поступить так, как поступал всегда, когда ему не хватало вдохновения. Просто начинал рисовать всё. Всё подряд.
Деревья, трава, кусты. Чарли, развалившийся прямо на пледе и греющий на солнце своё чуть розоватое пузо. Бабочка, пролетевшая мимо. Голуби, которых Рид пусть и не видел, зато прекрасно слышал их курлыканье. Воздушные змеи, парящие в воздухе. Облака, проплывающие над головой.
Так один за одним были разрисованы несколько листов, а Рид погрузился в рисование с головой, абсолютно не обращая внимание на то, что происходило вокруг. Смех, крики, голоса — всё это вмиг померкло. Остались только он и белоснежные альбомные листы. Рид не задумывался о том, что рисует, делая штрихи, накладывая тени.
И очнулся он лишь в тот момент, когда на него смотрела нарисованная Элли.
На его рисунке она, смотря чуть в сторону, улыбалась, а светлые волосы ниспадали на хрупкие плечи.
Молодой человек смотрел на её портрет, чувствуя, как внутри всё медленно и болезненно связывается в узел. Тугой. В такой, что не развяжешь.
Осознание того, что он только что нарисовал Элли, не задумываясь, приносило странные чувства удовольствия и страха одновременно.
— Ну что, Рид, получилось что-нибудь нарисовать? — Анна подошла к нему так тихо, что парень дёрнулся от испуга. Возможно, он просто слишком сильно погрузился в свои мысли, поэтому и не услышал её шаги.
Брюнет накрыл ладонью портрет Элли, чтобы мать его не увидела, и вырвал альбомный лист, нервно улыбнувшись.
— Вот, можешь посмотреть, — сказал он, протянув женщине альбом.
— А это... — Анна указала на лист, который остался в руках сына.
— Это так, каракули, ничего интересного, — Рид смял лист и засунул в карман джинс.
Он догадывался, что Анна обрадуется, если увидит рисунок с Элли. Ведь в её сознании они — идеальные брат и сестра, которые пусть иногда и ссорятся, но в целом нормально относятся друг к другу. Не ненавидят друг друга. Не целуются друг с другом.
А они делали и то, и другое.
— Кажется, скоро начнётся дождь, поэтому мы решили пойти в кафе.
Рид поднял голову и посмотрел на небо сквозь густые ветви зеленой листвы. Небо действительно затянуло тучами.
«А ведь я и не заметил...».