Соперники||𝒥ℯ𝓃𝓀ℴℴ𝓀

Дженни

Я эпически облажалась.

Это нужно исправить, и побыстрее.

Пока кто-нибудь не узнал.

И пока мое новое назначение не повисло на волоске.

Наутро Чонгук явился в комнату для совещаний ровно в восемь сорок пять. Совещание должно было начаться в девять. При виде меня он ухмыльнулся, как Чеширский кот.

— Доброе утро, — начал он. — Прекрасная погода.

Я глубоко вздохнула.

— Сядь.

Он большим пальцем указал на дверь: — Мне запереть? Или ты хочешь добавить азарта — вдруг нас застанут? Готов спорить, тебе это понравится. Кто-нибудь войдет, когда твоя юбка задрана до...

— Заткнись, мать твою, и сядь, Чон! — повысила я голос.

Он ухмыльнулся.

— Слушаюсь, мэм.

Поганец решил, что у нас ролевые игры, но мне было не до шуток — у меня работа на кону. Дождавшись, пока он сядет, я присела напротив за конференц-стол.

Скрестив руки на груди, я внушительно сказала: — Вчерашнего вечера не было.

Самодовольная улыбка расплылась на его раздражающе красивом лице.

— Но он же был.

— Ладно, сформулирую иначе, мы притворимся, будто ничего не было.

— Почему я должен это делать, если я могу закрыть глаза и живо вспомнить эти сладостные минуты? — Развалившись на стуле, он закрыл глаза. — О-о, а вот это я планирую пересматривать и пересматривать... А звук, который ты издала, когда кончила у меня на члене, — его мне не забыть, даже если я очень постараюсь.

— Чон! — рявкнула я.

Он тут же открыл глаза.

Вскочив со стула, я подалась вперед. Стол был королевских размеров — до Чона мне было не дотянуться, но так легче было заставить его не отвлекаться.

— Слушай меня. Вчерашний вечер был ошибкой размером с Токио. Этого не должно было случиться. Даже если забыть, с какой неприязнью я к тебе отношусь и как презирают друг друга наши семьи, я здесь ради работы. Моя работа мне очень важна. Поэтому я не потерплю, чтобы ты мозолил мне глаза и отпускал неподобающие комментарии в присутствии персонала.

Чонгук смотрел мне в глаза не моргая, но я видела, что его тугие мозги пришли в движение. Потерев большим пальцем губу, он сел прямо.

— Хорошо, мы можем притвориться, что вчерашнего вечера не было.

Я прищурилась. Он сдался подозрительно быстро.

— А в чем подвох?

— Почему ты думаешь, что есть подвох?

— Потому что ты, Чон, нарцисс и мудак, который считает, что женщины — игрушки, созданные специально для него. Повторяю, в чем подвох?

Он поправил узел галстука.

— У меня три условия.

Я покивала: — Ну конечно...

Он поднял указательный палец.

— Первое. Я хочу, чтобы ты называла меня не Чон, а Чонгук.

— Что?! Чушь какая! Какая разница, как я к тебе обращаюсь?

— Чоном, все называют моего отца.

— И что?

— Если тебе больше по сердцу, можешь называть меня мистер Чон, так мне будет даже приятнее. — Он встряхнул головой. — Но не Чон, не то подчиненные начнут путаться.

В его словах мне почудилась определенная логика, хотя этим дело наверняка не ограничивалось. Чонгук не стал бы расходовать одно из своих волшебных желаний, чтобы облегчить жизнь персоналу, за это я головой ручаюсь. Но эту просьбу я еще могла принять.

— Так. Дальше?

Чонгук приложил к уху руку: — Дальше... и?

Я повела подбородком: — Ты сказал, у тебя три условия. Два остальных?

Он цокнул языком.

— Ты не договорила свой вопрос. Вместо «Дальше?» надо спросить «Дальше, Чонгук?».

Да пусть, меня не будет. Я же не всегда называла его Чоном — иногда употребляла и слово «засранец», поэтому я легко перестроюсь. Черт, я не моргнув глазом могла обращаться к этому поганцу хоть «ваше величество», но звать его Чонгуком после того, как он велел мне это делать, казалось угодливостью.

— Прекрасно, — процедила я.

Он снова приложил руку к уху.

— Прекрасно... а дальше?

— Прекрасно, Чонгук, — сказала я сквозь зубы.

Он злорадно осклабился: — Во-от! Молодец, Нини.

Я прищурилась.

— То есть я должна называть тебя Чонгуком, а ты будешь и дальше сыпать своими «Нини»?

Не поведя и бровью, паразит сложил руки на столе.

— Второе. Ты будешь высоко подбирать волосы минимум дважды в неделю.

— Чего?! Да ты рехнулся! — фыркнула я, вспомнив, как вчера он предлагал мнн пари, что, если он обеспечит мне два оргазма, я сделаю высокую прическу. Я выгнала Чона после первого. — Какое тебе дело до моих волос?

Он выровнял папки, лежавшие перед ним на столе.

— Так мы договорились по второму пункту или нет?

В самом деле, не все ли равно, по каким гнусным соображениям он хочет, чтобы я звала его Чонгуком и подбирала волосы на макушку? Мне это не смертельно, а он мог попросить и кое-чего гораздо хуже.

— Третье условие?

— Раз в неделю ты будешь ужинать со мной.

Презрительная гримаса сморщила мое лицо в печеное яблоко.

— Я не стану с тобой встречаться.

— Считай это деловыми совещаниями. Мы вместе управляем гостиницей, уверен, нам будет что обсудить.

И опять-таки он был прав, однако мысль сидеть напротив него и что-то кушать выбивала из колеи.

— Ланч, — выдвинула я встречное предложение.

Он покачал головой.

— Условия не обсуждаются. Принимай или отказывайся.

Я зарычала.

— Если я соглашусь на твои смехотворные условия, тебе придется выполнить свою часть договора. Ты никому не расскажешь о том, что случилось вчера вечером. Ни болванам приятелям, ни персоналу, ни, естественно, твоей снобистской семейке. Мое разовое помутнение рассудка будет навсегда заперто в твоем птичьем мозгу и в жизни не доберется до языка.

Чонгук протянул мне руку.

Я колебалась, но ведь мне предстояло с ним работать, и я сама потребовала поглубже похоронить случившееся и общаться в профессиональном ключе.

А профессионалы жмут друг другу руки.

Поэтому, хотя каждая клетка моего тела приказывала мне избегать Чонгука как чумы, я вложила свою руку в его клешню.

И тут, как в слезливом романтическом кинце, меня неожиданно дернуло неведомым электрическим разрядом — даже волоски на руке поднялись. А этот мудак оказался на редкость наблюдательным.

Полюбовавшись мурашками гусиной кожи на моем предплечье, он ухмыльнулся:

— Ужин завтра в семь. Место я сообщу дополнительно.

К счастью, в дверь постучался приглашенный на переговоры генеральный менеджер отеля, и приватный разговор пришлось сворачивать. Вошедший обогнул стол и подошел сперва ко мне: — Я Кан Богён

— Ким Дженни, рада знакомству. — Мы обменялись рукопожатием.

Затем Богён поздоровался с Чонгуком они пожали друг другу руки, и Чонгук тоже представился.

— Прежде всего, Богён, я хочу вас поблагодарить, — начала я. — Я знаю, вы обычно работаете с одиннадцати до семи, а сегодня приехали пораньше, чтобы у нас была возможность пообщаться до начала вашего напряженного рабочего дня.

— Без проблем.

— Я читала, что вы работаете в «Герцогине» дольше всех. Это правда?

Богён кивнул.

— Да. Я начинал здесь рассыльным в пятнадцать лет, выполнял поручения мис Хван и обоих ваших дедов. За свою карьеру я прошел все должности, какие существуют в отеле.

Я с улыбкой указала на кресло во главе стола, между Чонгуком и мной.

— Невероятно! Нам очень повезло, что здесь есть человек с таким опытом и познаниями. Присаживайтесь, пожалуйста. В рамках обсуждения смены собственника мы готовы выслушать вопросы, вызывающие вашу озабоченность, буде таковые имеются...

— Вообще-то, — Чонгук встал, — у меня срочное дело, я должен уйти. Меня не будет примерно до вечера.

Я заморгала.

— Какое еще срочное дело?

Чонгук ответил, обращаясь к генеральному менеджеру: — Богён, я приношу свои извинения, я поговорю с вами завтра. Уверен, вы и мис Ким разберетесь во всем, что требует нашего вмешательства. Завтра вечером Дженни передаст мне суть.

Он охренел?

У нас запланировано полдюжины встреч с сотрудниками гостиницы; наша цель — убедить людей, что их должностям ничто не угрожает и все будет как раньше. Все знают, что Кимы и Чоны презирают друг друга, и от этого нервничают.

А этот козел решила прогулять совещания? И какое будет впечатление — один из новых совладельцев отеля даже не нашел времени для подчиненных?

Я встала. — Можно вас на минуту, прежде чем вы уйдете, Чонгук?

Он сверкнул довольной улыбкой.

Я кивнула на дверь.

— В коридоре. — И обернулась к Богёну — Извините, я на минуту.

— Ничего-ничего, не торопитесь.

Когда мы вышли в коридор, я огляделась, не ходит ли рядом какая-нибудь горничная, уперлась руками в бока и шепотом закричала.

— Какого черта? У нас полный день деловых встреч! Что у тебя такого важного, что нужно уйти прямо сейчас?

Как и вчера, он намотал прядь моих волос на палец и сильно потянул.

— Ты справишься, Нини. Ты же любишь всем угождать. Уверен, к вечеру все в отеле уже будут радоваться, что старая дура сыграла в ящик.

Я треснула его по руке, высвободив волосы.

— Я тебе не секретарь.
Что пропустишь — твоя проблема.
Не жди, что я тебе стану докладывать.

Поганец в ответ подмигнул, зная, что я до дрожи ненавижу подмигивания.

— Удачного дня, красотка.

— Не называй меня так!

На этом Чонгук удалился.

Этот человек доводит меня до исступления! Ну и хорошо, что убрался, скатертью дорога.

На совещаниях он мне нужен как собаке боковой карман.

Без него только спокойнее.

Как подумать, единственное место, где от поганца был хоть какой-то толк, — спальня.

Но этой ошибки я больше не допущу.

За это я могла ручаться.

Я вернулась к Богёну и продолжила разговор: — Как вы уже знаете, теперь отель принадлежит Кимам и Чонам, — начала я. — У каждой семьи есть по сорок девять процентов акций, а оставшиеся два процента завещаны местному благотворительному фонду, который поддерживала мис Хван.

Богён с обожанием улыбнулся: — «Легкие ноги».

— Да-да, — кивнула я.

Благотворительный фонд, довольствовавшийся пятьюдесятью тысячами долларов в год, которому Харим оставила два процента акций, был довольно необычным. Им руководил один человек, его создатель. Два процента «Герцогини» — это годовой бюджет фонда больше чем за сто лет, поэтому неудивительно, что мужик очень хотел продать свои акции одним из нас.

— А что, у мис Хван были личные причины сделать такое крупное пожертвование? Фонд, конечно, достойный, но весьма своеобразный.

Богён уселся поудобнее и кивнул. Взгляд его сразу потеплел.

— Причиной тому стал Чхве Хёниль из поэтажного обслуживания.

Это имя было мне незнакомо.

— Работник отеля заставил владелицу обратиться к благотворительности?!

— Лет шесть назад Хёниль был бездомным. Долгая история — потерял работу, жена скончалась, из квартиры выселили, дочь покончила с собой, и все это свалилось на беднягу за один год. Хёниль иногда спал в переулке возле нашего служебного выхода, а мис Хван дважды в день совершала променад — в десять утра и в три часа дня. И вот однажды она наткнулась на Юн Бао который обрабатывал Хёнилю ступни.

— Того самого Юн Бао руководителя фонда «Легкие ноги»?

Богён кивнул.

— Да. Бао в прошлом мастер педикюра, сейчас на пенсии. У многих бездомных проблемы с ногами: тут и некомпенсированный диабет, и ходьба босиком, и разные инфекции — полный букет. Бао открыл «Легкие ноги», чтобы помочь горожанам, которым не досталось легкого пути. Он и его волонтеры ходят по городу и обрабатывают ноги людям вроде Хёниля прямо на улице.

— А как Хёниль попал в отель?

— Мисс Хван прониклась к нему симпатией. Когда у него поджили ступни, Хёниль стал сопровождать ее на прогулках, и в конце концов она предложила ему работу. Хёниль чаще всех сотрудников становился у нас работником месяца. Он вкладывает в дело всю душу.

— Удивительная история.

Богён гордо улыбнулся.

— У меня много таких историй о мисс Хван. Она была на редкость хорошим человеком. Очень благожелательной.

Учитывая, чтó Харим оставила двум мужчинам, когда-то любившим ее, это еще мягко сказано. Впрочем, я сочла услышанное хорошей новостью, потому что благожелательные работодатели обычно собирают лояльный коллектив, и я надеялась, что дела пойдут по накатанной, пока я торчу тут, управляя отелем и блюдя интересы семьи.

Решив вернуть беседу к насущным вопросам, я взяла ручку, лежавшую на принесенном мной блокноте.

— Расскажите мне о заведенных тут порядках. Хорошо ли идет работа? Может, вас что-то заботит или смущает?

Богён указал на мой блокнот.

— Хорошо, что вы припасли его.

Так.

— Во-первых, у нас назревает забастовка.

— Что?!

— Мисс Хван была щедрой и великодушной, но когда дело касалось управления, держала всех на коротком поводке. Я менеджер отеля, я смотрю за повседневной работой, а к деловым решениям Харим никого не подпускала, и из-за ее долгой болезни многие дела оказались запущены.

Вздохнув, я записала.

«Пункт первый — забастовка».

— Богён, а что конкретно вам известно о проблемах с профсоюзом?

Сорок минут спустя у меня было исписано шесть страниц, и это только по первому вопросу.

— Что-нибудь еще?

«Пожалуйста, скажи "нет"!»

Богён нахмурился.

— Я бы сказал, что второй по важности проблемой является двойное свадебное бронирование.

Мои брови взлетели до корней волос.

— Двойное бронирование свадеб?!

Богён кивнул.

— Вы же знаете, что отпраздновать свадьбу в «Герцогине» у нас очередь стоит?

— Да, я об этом читала.

— Так вот, у нас два банкетных зала, Гранд-палас и Империал-салон. Их бронируют за три года.

— Поняла.

— Примерно два года назад мы начали принимать бронь для банкетов еще и на Террасу. Это точная копия Империал-салона, только с отдельной верандой на кровле.

— Я не знала, что там, на крыше, есть веранда.

Богён покачал головой.

— В том-то и дело, что ее нет. Строительство новой банкетной площадки с верандой заморожено, а даты забронированных свадеб неумолимо приближаются. На открытой веранде клиентам обещаны коктейли или даже часть банкета. До первой свадьбы всего три месяца. Как вы понимаете, заказы сделаны очень влиятельными семьями, новую банкетную площадку должна открыть свадьба племянницы мэра...

Я слушала с квадратными глазами.

Вот черт!

Проблемы плодились, как кролики по весне. Непосвященным наш эксклюзивный отель виделся на пике формы, но на самом деле у «Герцогини» имелся длинный список неурядиц, копившихся долгое время, и теперь эти заморочки становились моими заморочками. Три с половиной часа Богён выкладывал одну беду за другой — мне даже пришлось сдвинуть следующие встречи. Когда мы с Богёном закончили, голова у меня шла кругом.

Я подошла к двери кабинета.

— Огромное спасибо, что ввели меня в курс дела.

Богён улыбнулся:

— Хорошо, что вас двое. Работы тут — не переделать.

Я и думать забыла о не вовремя ушедшем Чонгуке, и Богён, заметив мое замешательство, пояснил.

— Я говорю о мистере Чоне. Всегда легче, если кто-то есть на подхвате.

Я решила не уточнять, что заставить Кимов и Чонов на чем-то сойтись — самая большая проблема этого отеля.

— Да-да, — отозвалась я, изобразив самую широкую улыбку, на какую меня хватило. — В любом деле важен человек, на которого можно рассчитывать.

Рассчитывать, что он уйдет как сегодня.

— Вы мне говорите, как я могу помочь.

— Спасибо, Богён.

Когда он ушел, я без сил опустилась на стул и схватилась за голову. Я-то думала, что еду в Нью-Йорк нянчиться с благополучным отелем, пока моя семейка пытается выкупить у Юн Бао его долю, а тут настоящая засада.

Пока я приходила в себя, оглушенная новостями, сотовый на столе зазвонил.

Я взяла телефон и не сдержала раздраженного вздоха.

На свете есть только один человек, с которым мне хотелось общаться еще меньше, чем с Чон Чонгуком.

Разумеется, он и позвонил. Решив достойно вытерпеть неизбежную тираду, я набрала в грудь воздуха и нажала «ответить».

— Здравствуй, папа.