Затрахать до смерти.
— Скоро всех вас повыкидывают. И тебя выкинут, джихадист хренов.
Арман не обращал внимания на слова пенсионера по имени Джимбо, который лежал в больнице уже неделю, страдая от гастрита. В смену Армана, он никогда не упускал возможности, чтобы всячески затронуть тему его национальности или назвать террористом под прикрытием.
— Не выкинут.
— Выкинут.
— Когда вы просили Обаму сделать что-то с нелегальной иммиграцией, он понял ваши слова и сделал страну настолько убогой, что к вам перестали приезжать. — ответил Арман, набирая лекарство в шприц.
— А Трамп исправит, вот увидишь.
Наконец спустя пятнадцать минут покинув палату злобного Джимбо, Арман направился к служебной комнате, «отряхиваясь» от негатива старческого маразма и стариковской вони, которая сутками стояла в палате и не выветривалась от слова совсем, как бы не старался мед-персонал от неё избавиться.
Зайдя в комнату, Арман увидел Конни, сидящую на кресле и активно набирающую что-то в телефоне.
— Я больше не зайду к Джимбо в палату. Это какой-то, аттракцион угнетения людей стран третьего мира — сказал Арман, садясь рядом с Конни.
— У тебя нет выбора. Ему кроме тебя, никто катетеры ставить не будет — Конни посмеялась, оторвавшись от телефона и взглянув на парня — Не печалься, скоро людей ножиком оперировать будешь. Только, когда Джимбо сдохнет, конечно.
— Ммм... — протянул Арман, скрещивая руки на груди — Я потратил четыре года, чтобы надо мной издевался дед, убеждая в том, что меня выкинут из страны.
— Ты про выборы?
— Да, из-за этого тоже стремно. Кто знает, что у Трампа в голове? Вдруг он и правда решит, что нас всех стоит выселить?
— Он просто волнуется за национальную безопасность, в плане того, что вы начнёте устраивать террор. Ну или того хуже, объявите стране джихад.
Арман ошарашенными глазами посмотрел на Конни, не зная, что ответить на такое стереотипное повествование подруги о ситуации в стране и своём народе.
— Все хорошо будет, доверься мне — успокаивающе сгладила свои слова Конни, смотря на шокированного Армана.
— Извини, Конни, но я не доверяю тому, что истекает кровью по пять дней подряд, но не дохнет.
— Ну хватит, ты такой ранимый.
— Я не ранимый, просто на нервах. И это обоснованно тем, что Трамп обещал затрахать до смерти каждого демократа и иммигранта — в голосе Армана звучало разочарование и испуг одновременно.
— Ну, не станет же он в прямом смысле трахать вас? — Конни изогнула бровь, непонимающе смотря на друга.
— Кто знает. Он же ебанутый.
Конни задумалась, посмотрев на висящую на стене фотографию Барака Обамы. Пока она вглядывалась в черты лица президента, которого вот-вот должен сменить новый, ей неожиданно пришла в голову идея. Вдохновившись ей, она повернулась к Арману, улыбаясь и тряся его за плечо:
— Я кое-что придумала!
— Что? — Арман вопросительно посмотрел на Конни, не понимая, как в такой ситуации вообще можно что-то придумать и при этом ещё улыбаться.
— Мы сделаем тебя кандидатом в президенты, а ты меня сделаешь вице-президентом! — радостно выпалила Конни.
— Чего? Я же не подхожу ни по возрасту, ни по национальности. Меня не изберут.
— Поверь мне, если в наши выборы смогли вмешаться русские, то араба тем более изберут президентом. Это страна похуистов.
— Да с чего ты взяла?
— Потому, что у нас демократия. И тем более, намного больше нацменьшинств, чем где-либо, которые с удовольствием проголосуют за тебя, а не за старика с кислой миной.
— В таком случае, я абсолютно аполитичен — отрицательно покачав головой, сказал Арман.
— Аполитичность - это просыпаться утром с хуем во рту, после тусы.
— Ладно, хорошо. И что ты предлагаешь делать?
— Для начала - праймериз.
— Ооо, божечки... — поежился Арман, смотря на Конни.
***
— Мистер Трамп! Мы обнаружили в Интернете тролля, который ежедневно проводит рейды по сайту нашей партии. Он пустил слухи, что Вы спонсируете ИГИЛ, от этого падают рейтинги!
— Кто он?
— Он зовёт себя... — помощник выдержал тяжёлую паузу — Сухой член двадцать три.
Трамп повернулся к окну, скрестив руки за спиной и раздумывая над словами своего помощника. Затем его лицо озарила улыбка и он повернулся к мужчине, который вопросительно смотрел на него, ожидая услышать хоть что-то.
— Что мы будем с ним делать?
— Как и со всеми демократами, — Трамп достал из под своего стола большой, резиновый дилдо — Затрахаем до смерти.