Детективный романс

«Скорая» уехала незадолго до того, как в доме появился Федор. Ирине Вадимовне измерили давление, сделали укол, мрачный фельдшер выдал стандартные рекомендации – сохранять покой, заменить кофе и крепкий чай мятным отваром, явиться на осмотр через несколько дней, а в случае рецидива без промедления вызывать бригаду.

Дина встретила Федора у ворот.

— Ты в порядке? — первым делом поинтересовался Федор и внимательно оглядел Дину, будто пытался убедиться, что она цела и невредима.

— Я-то да. — Дина поежилась. — А вот Ирина Вадимовна...

— Дина, до дома шагов пятьдесят. За это время ты должна успеть все изложить.

Дина сделала глубокий вздох. Собраться было непросто.

— Ирине Вадимовне привиделся покойный муж. Якобы он улыбался и уходил прямо в стену. Причем в ту стену, на которой висело сделанное им фото. Рядом с ней в этот момент никого не было, так что...

— Так что вполне может быть, что у женщины глюки. Кто в доме?

— Да все те же. Елена, Женя и Генрих. Ужин, естественно, отменили. Но Генрих как узнал, что Ирине Вадимовне нехорошо, тут же примчался.

— Быстро?

Дина задумалась:

— Ну... Как если бы он был совсем рядом с поселком. Минут через десять. Но это ничего не значит, он ведь и так был в списке гостей. А учитывая его нежную любовь к хозяйке, я бы не удивилась, если бы он прямо с утра явился.

Федор шагнул на ступеньку и остановился.

— Это все?

— Нет. Тебе неинтересно, как так вышло, что Ирина Вадимовна оказалась наедине с призраком мужа?

— Ну? — поторопил ее Федор, с беспокойством поглядывая на дверь.

— Приехал курьер. Ирина Вадимовна заказала еду из ресторана для ужина. — Дина с тревогой посмотрела на Федора. — Федя, курьера не было. Я вышла на улицу буквально через несколько минут.

— Может, он уже отдал заказ и уехал?

— Нет. Никаких пакетов, коробок — ничего не было ни на кухне, ни у дверей.

— А кто сказал, что приехал курьер?

***

В гостиной было тихо. Женя изучал альбом с фотографиями, Генрих, пощипывая жидкую бородку, ходил взад-вперед, Елена, шмыгая носом, смахивала пыль с полок, хотя в комнате царила образцовая чистота.

Дина с Федором не изменили легенду – Федора представили ее женихом, который был в числе приглашенных на ужин, а теперь приехал, чтобы поддержать свою суженую в таких непростых обстоятельствах.

Впрочем, старания были напрасными. Появление Федора не вызвало никакого ажиотажа и даже минимального интереса. Лишь Елена спросила, нужно ли приготовить для него отдельную комнату, а Женя насмешливо протянул:

— Удачное время для знакомства. Дина, ты не хочешь здесь поселить всю свою родню?

— Нашел время для острот! — накинулся на него Генрих. — Это даже хорошо, что в доме будет еще один мужчина.

— И чем это поможет Ирэн? — скептически отозвался Женя.

— Ну... — Генрих растерялся. — Возможно, ей будет легче, если она поймет, что рядом с нею верные друзья, на которых можно положиться.

— Да откуда вы знаете, что на него можно положиться? — Женя указал пальцем на Федора. — Может, он вообще мошенник на доверии.

— Кстати, молодой человек, а вы кто? — поинтересовался Генрих.

— Я занимаюсь бизнесом. — Федор выбрал наиболее обтекаемую формулировку.

— А что это меняет? — иронично откликнулся Женя. — Любой успешный бизнес построен на мошеннических схемах.

Федор смерил его тяжелым взглядом, а Генрих и вовсе не обратил внимания на реплику:

— Жаль... Жаль, что вы не медик. У вас случайно нет знакомого психиатра?

— Да какой тут психиатр! — Елена грузно опустилась в кожаное кресло. — Когда такие дела творятся! Я говорила Ириночке: бежать надо отсюда, бежать. У нее такая прекрасная квартира в городе, в самом центре, я туда каждую неделю езжу прибираться. А это место – проклятое.

— То есть жила тут Ирэн, горя не знала, — проговорил Женя, — и вдруг – прокляли, да? Ей просто нужно отдохнуть. Между прочим, я предлагал ей отличный пансионат. Там великолепный уход, лесной воздух...

— Какой к чертям лесной воздух? — взорвался Генрих. — То, что ты предлагаешь, похоже на бегство. Ей нужны близкие люди, знакомая обстановка и хорошие специалисты!

— А я считаю, что ей стоит сменить декорации. — Женя сохранял спокойствие. — Человек просто устал. В конце концов, если бы я целыми днями пропадал в мастерской и дышал красками, я бы тоже начал чертей видеть. А мне, между прочим, лет втрое меньше, чем Ирэн.

— Это просто хамство с твоей стороны. — В проеме появилась фигура Ирины Вадимовны. Она была бледна, придерживалась рукой за косяк. — Не втрое.

— Ириша, зачем ты встала? — переполошился Генрих.

— А что ты мне прикажешь делать? Лежать и ждать, пока меня сведут с ума в собственном доме?

Генрих подскочил к ней и хотел взять под руку, но Ирина Вадимовна отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Она медленно подошла к скамье и осторожно присела.

— Я не верю ни в собственное безумие, ни в приведения, — сказала она. — И не закатывай так глаза, Лена. Может быть, ты и предпочитаешь объяснять неудачи порчей, а успехи наличием талисманов, но я – нет. Мне любопытно другое: как я сумела так бездарно прожить жизнь, что оказалась окруженной людьми, готовыми меня испугать до обморока?

Елена охнула и прикрыла рот рукой, Генрих замер, а Женя скривился:

— Хорошего же ты о нас мнения!

— Другого не дано, — резко ответила Ирина Вадимовна. — Кто-то из вас меня мучает.

— Ириша. — Генрих подошел к Ирине Вадимовне, взял ее за руку и ласково проговорил: — Милая, я не хочу сказать о тебе ничего дурного, но... Почему ты не думаешь, что сама себя мучаешь?

— Или что тебя мучает твоя новая фаворитка? — Женя кивнул на Дину.

— В себе я уверена, мой дорогой Генрих. А насчет новой фаворитки... Я запрещаю вам покидать дом до тех пор, пока все не прояснится. Это касается всех. — Ирина Вадимовна повернулась к Дине с Федором. — И вас, Диночка, и вас, молодой человек. — И она едва заметно им подмигнула. — Завтра здесь будет полиция.

***

— Это просто черт знает что!

Федор лежал на кровати, задрав ноги на стену. Заселяться в отдельную комнату он отказался, разумно посчитав, что это вызовет подозрения. Поэтому Дина привела его в спальню, выделенную для нее. Мысль о том, что им с Федором предстоит провести здесь всю ночь, заставляла здорово нервничать и при этом воодушевляла. Сто раз Дина думала о том, что было бы неплохо, если бы их общение не прерывалось бесконечными звонками – телефонными или в дверь, если бы вокруг образовался вакуум, в который они бы могли никого не пускать. И она не могла предположить, что это произойдет так скоро.

— Я не понимаю, зачем обращаться к детективу, а потом самой начинать какие-то невнятные телодвижения, — продолжил Федор.

— Для Ирины Вадимовны это нормально, — откликнулась Дина. — Пару часов назад она меня чуть взглядом не испепелила за то, что я на эту святую троицу наехала — Генриха, Елену, Женю, а теперь они для нее главные подозреваемые.

— А для тебя?

У Дины перехватило дыхание. Она несколько секунд всматривалась в лицо Федора — не шутит ли он снова над ней? Не заметив ни малейшего намека на иронию, она выпалила:

— Начну с самого маловероятного варианта, с домработницы. Елена вроде бы максимально безобидный персонаж. Но я обратила внимание вот на что: она единственная всегда присутствовала в доме, когда появлялся этот «призрак оперы». И при этом она не оказывалась рядом с Ириной Вадимовной — то занималась цветами, то у нее была мигрень.

— Уверена, что всегда?

— Не уверена только насчет холста с кровью. В остальных случаях — да, я уточняла.

— И мы понятия не имеем, зачем ей это может быть нужно. Продолжай.

— Женя — просто мутный тип. Пользуется безграничным доверием Ирины Вадимовны. И ему жутко не нравится, что я здесь.

— Мутный тип — это не преступление, Дина. И потом, ты просто с ним общалась больше, чем с остальными. Не факт, что ты бы пришла в восторг от Генриха, если бы вы с ним час кофе пили.

— Не пили мы с Женей кофе! — возмутилась Дина, разочарованная реакцией. — И он не просто мутный тип, а врун. Сказал мне, будто никакие мемуары они не писали. А они ведь писали!

— Ты их видела, мемуары?

— Нет, но Ирина Вадимовна говорила...

Дина запнулась. За очень короткое время, проведенное в доме, она уже успела убедиться: Ирина Вадимовна может с калейдоскопической скоростью менять планы. Даже те, в которых сама выступала инициатором. С другой стороны, ее невозможно было уличить в склонности к таким явным преувеличениям.

— Я не думаю, что Ирина Вадимовна лжет, — сказал Федор. — И все-таки на книгу стоит взглянуть. Если она существует в природе, то аргумент насчет Жени принимается. Остается Генрих?

Дина уже приоткрыла рот, чтобы высказать свое мнение о Генрихе, но Федор жестом ее остановил:

— Помню, вьется вокруг Ирины Вадимовны, настаивает на том, чтобы рядом были близкие. Итак, в наличии один сомнительный мотив — у Генриха, одна возможность — у Елены, и один мутный тип Женя. Это все, что у нас с тобой есть.

Дина выпятила нижнюю губу, скрывая ликование. Ей до того понравилась формулировка «у нас с тобой», что тупик в расследовании почти не огорчил.

— Подожди! — Дина решила закрепить успех. — Это не все! Помнишь курьера? Я подкатила с расспросами к Елене: мол, не хочу тревожить Ирину Вадимовну, но раз отменился ужин, что делать с заказом? И что ты думаешь?

— Думаю, что ты мне сейчас все расскажешь, — едва заметно улыбнулся Федор.

— Вот это дедукция! — притворно восхитилась Дина. — Короче, Елена похвалила мою хозяйственность, сказала, что тебе очень повезло с невестой, а потом и говорит: она была занята подготовкой к ужину, а тут Женечка пришел. Сказал, что привезли заказ. Но Ирина Вадимовна предпочитает сама принимать заказанные из ресторана блюда. Так что Елена отправила Женю к ней. Тогда я пошла к Жене...

— Дина.

— Что?

Федор хотел сказать, что обстановка перестала быть относительно спокойной. Что злоумышленника не остановило присутствие в доме посторонних – значит, скорее всего, он торопится, а это может заставить его совершать то, о чем раньше он и не думал. Но Федор вовремя вспомнил, что сам втравил Дину в эту историю, поэтому махнул рукой:

— Ничего. И что Женя?

— Женя утверждает, что это Елена ему сказала ему о приезде курьера, а он всего лишь передал ее слова Ирэн. — Имя, которым Женя называл Ирину Вадимовну, Дина произнесла с особой интонацией, подражая грассированию парня. — Кто-то из них врет. Я за Женю.

— А я, пожалуй, воздержусь. — Федор потер глаза. — Голова не работает, поздно уже.

Дина провела ладонью по гладкой простыне, источавшей слабый запах кондиционера для белья, и решилась на вопрос:

— А как мы спать-то будем?

Федор долго смотрел на нее. В какую-то секунду Дине почудилось, что сейчас он ее поцелует. Это было нелогично, это было невозможно. И этого, конечно, не произошло. Федор перекувырнулся на кровати, вскочил на ноги и сказал:

— С чего ты взяла, что мы будем спать?

***

«Круто все-таки иметь собственный дом, — думала Дина, крадясь по коридору вслед за Федором. — В квартире была бы кромешная тьма, и я бы точно завалила какой-нибудь стульчик. А тут просто раздолье для шпионажа: светильнички горят, коридоры широкие, все убрано. Сказка!».

Федор решил: раз уж Ирина Вадимовна направила расследование по одной ей понятному пути, то нужно выжимать из ситуации хоть какую-то пользу.

— Просто попытаемся, — предупредил он. — Всякие ужасы она видела в холле – там стена огнями пылала. И на первом этаже, у самого основания лестницы – там ей муж улыбался. Пошли, поглядим, что там.

Стояла такая тишина, что Дине постоянно мерещились посторонние звуки. Она то и дело оглядывалась и задерживала дыхание. Когда они спустились вниз, Федор попросил:

— Встань туда, куда она показывала.

Дина задумалась. В общем-то, Ирина Вадимовна просто махала рукой в сторону – она могла иметь в виду и дверь, ведущую в гостевую комнату (сегодня там ночевал Генрих), и простенок, где висела фотография. Дина склонялась к последнему варианту, но на всякий случай спросила:

— Надо точно до сантиметра?

— Хотя бы до километра.

По интонации Дина поняла, что он улыбается, тихо хихикнула и остановилась прямо под фотографией.

Федор попятился и очень скоро пропал из виду. Настенные лампы освещали только небольшие участки, и дальше пары метров от себя Дина не могла ничего разглядеть. Стало неуютно, она старалась глубоко дышать и напевать про себя «В лесу родилась елочка» — это всегда помогало избавиться от навязчивых мыслей.

В следующее мгновение мелькнула вспышка. Дина зажмурилась и, чтобы не закричать, укусила себя за палец. Неизвестно, сколько она так простояла – казалось, что время остановилось, прежде чем почувствовала чье-то прикосновение. Открывать глаза не хотелось.

— Дин, ты голодная? Чего палец ешь? — услышала она голос Федора.

По-прежнему было темно, никакого яркого света.

— Мне что, тоже померещилось? — прошептала Дина. — Может, Женя был прав, и я тоже тут начинаю с ума сходить?

— Иди сюда, — поманил ее Федор.

Дина послушно последовала за ним. Федор подвел ее к небольшой нише в противоположной стене, вытащил оттуда странного вида вазу – металлическую, полую внутри, с небольшим отверстием посередине и сказал:

— Это тупее и проще, чем можно было подумать.

— Что это? — Дина впилась глазами в нишу. У самой стенки стояло маленькое белое устройство, похожее на гибрид видеокамеры и радио.

— Мини-проектор. — Федор хлопнул себя по лбу. — Самое интересное, что я об этом думал. Не знаю, как мог из головы выбросить. Может, меня сбили рассказы про кровь на холсте. Все-таки это принципиально другой способ воздействия на психику. Дурак я. Кстати, когда я его включил, на тебе и правда отразился какой-то мужик в шляпе.

Дину передернуло:

— Не хватало еще на мне покойничков показывать. А там, в холле? Там ведь тоже должно что-то быть?

— Не уверен, — покачал головой Федор. — Но пойдем.

Он оказался прав: мест, куда мог поместиться компактный приборчик, оказалось предостаточно – в холле на низком столике стояли длинные ящички с цветами, а еще изображение могло бы транслироваться из-за причудливой статуи. Но там было пусто.

— Значит, уже забрал, — развел руками Федор. — Может быть, потому что такая штука у него одна. Может быть, боялся, что обнаружат.

— Ты постоянно говоришь «забрал», «боялся». Считаешь, это мужчина?

— Считаю, что это человек, поэтому «он», — улыбнулся Федор. — Но мне трудно представить Елену, которая прячет проектор. Она бы, скорее, стала булавки в дверной косяк втыкать.

Они переглянулись и, не сговариваясь, медленно пошли обратно.

— Понятно одно. Ирина Вадимовна не псих, — заключила Дина. — А толку?

— Никакого. — Федор аккуратно отодвинул металлическую вазу, снова достал проектор и обратился к нему, будто к живому существу: — Чей же ты?

— А что, если здесь подежурить? Подождать, пока за этой штуковиной кто-нибудь явится?

— Как ты себе это представляешь? — усмехнулся Федор. — Сесть на лестнице и таращиться?

— Можно снять отпечатки пальцев, — не сдалась Дина.

— Отличная мысль. Осталось только решить, под каким соусом получить отпечатки присутствующих, и как задержаться здесь на неделю-другую.

— Почему на неделю?

— А какими мы будем по счету в очереди у криминалистов?

Дина заметно погрустнела. Федор поставил проектор на место и сказал:

— Спасибо тебе.

— За что?

— За компанию. С тобой веселее. Кстати, а чего ты палец кусала?

Дина смутилась:

— Я боялась. Не хотела закричать.

— Знаешь, Дина. Ты мне нравишься.