Причина осмелеть

—МАРСЕЛЬ
ДАЙМОС—

До неё не дозвониться. Она не отвечает на сообщения. Её собственный брат не может пробраться в её комнату. Абонент вне зоны доступа.

Я понимаю, что должен был рассказать о своей жене, но чëрт. Я не воспринимаю её своей супругой, этот грёбанный листок «Заключение бракосочетания» ничего не может сделать с истинными чувствами.

— Как она? — говорил с Тимуром по телефону. 

— Никак. Даже шороха не слышно. — в его голосе читался страх, единственный близкий человек, он очень беспокоиться за свою сестру, — Марсель Львович, я не понимаю, что произошло.

— Такое бывает. — пытался хранить просьбы девушки в тайне.

— Мне на работу через два часа. — он был в смятении, не понимал, что ему делать.

— Дождись меня, Тимур.

— Дождаться? Не нужно приезжать.

— Я всё сказал. — скинул вызов. 

Моë сердце бешено колотилось в груди, словно пыталось вырваться на свободу. Мысли о ней вились в голове, как лёгкий осенний ветер. Её образ, светящийся и нежный, отразился в моей душе, наполняя её светом и теплом. Я чувствовал, как эта связь источает якорь, удерживающий его среди бурь жизни.

Её состояние было важнейшим. Меня тревожило всё, ведь...
Ведь, я должен быть для неё опорой.

Я знал, что любовь – это не только радости, но и способность чувствовать боль другого. Каждый момент, проведённый с ней, давал мне силы и уверенность в том, что нам суждено пройти через всё вместе, несмотря на трудности, каждое препятствие лишь укрепляло нашу связь.

Но это всего лишь мечты. Мы – полные противоположности друг другу.

Она – маленькая девочка, которая не видала толком жизни из-за детского дома. Она хрупкий цветок, который можно затоптать, даже не наступая на него. Это беззащитное существо, которое впервые что-то почувствовала.

Я – не стоит даже слышать.

Ей стало больно. Я сделал ей больно. Моя Дюймовочка. Я сделаю всё, чтобы завоевать её доверие. Я сделаю всё, чтобы она забыла о существовании боли, печали и страха. Я изменюсь. Изменюсь по отношению к ней.

Дверь открыл мне Тимур, который уже в попыхах выбегает на улицу.

— Марсель Львович? Я же просил не приезжать. — его отдышка заплетала слова.

— Работай. Позвоню тебе. — похлопал по его плечу, давая понять, чтобы он шёл на офис.

Он ушёл. В его глазах читался страх и непонимание наших отношений с Никой. Но работает он ради неё и я это знаю.

Закрыв за собой входную дверь, на мои глаза сразу же упала очень маленькая кухня, переростающая в гостинную комнату.
А прямо напротив коридора была запертая дверь.
Я сразу же понял, где она. Моя гонщица.

Подойдя ближе, я дëрнул ручку. Заперто.
Выдохнул и собрался с силами, слыша тихие всхлипы.

Плачет. Сука нет.

— Ника, открой, — продолжал держаться за ручку.

Молчание.

Я не любил ждать. Если прошу, то следует делать. Иначе в ход могут пойти иные меры.

— Ника. — начал давить на её разум чуть грубее.

— Уходи... — её голос вздрагивал.

— Открой дверь. — уже не выдерживал.

Молчание.

— Либо ты сейчас открываешь её, либо я выламываю этот чëртов барьер между нами. — ударил по стене кулаком.

Тишина.
Секундная тишина и долгожданные щелчки открытого замка.

Бедная девочка стояла полностью растрëпанная, по её щекам катаются слëзы, а в глазах – полное разочарование и безразличие.

Ничего не говоря, её глаза были прикованы к моим. Я смотрел на неё сверху, это было забавно. Рядом со мной она действительно казалась ребёнком. Хотя, так и есть. Сущее.

— Выслушай меня, Ника, — не договорил.

— Даже не смей, слышишь? Не смей говорить о ней. — она тряслась.

Я притянул её к себе за руку, но она её быстро отдëрнула.

— Я привязалась к тебе за блядские недели, а ты, — она не могла говорить, ей не хватало воздуха, но я слушал, — А ты скрыл присутствие жены? — вновь очередная слеза, — Я тебя ненавижу, Марсель.

— Я просил тебя не материться при мне.

— Ты издеваешься? Да я сколько угодно буду говорить матов, понял? Блять, ненавижу твою жену, ненавижу тот день, когда мы встретились, ненавижу тебя, конченный Дáймос! — она кричала со всех оставшихся сил.

Я вцепился в её губы.

Руки, уверенные и настойчивые, обвивали её талию, притягивая ближе. Дыхания сливались в одном ритме, как будто мир вокруг потерял всякий смысл.

Она сопротивлялась, всячески пыталась вырваться, но этого у неё сделать не получится.
Она скулит, начиная сдаваться в мою власть над ней.

Ника прикусывает мою нижнюю губу, отчего я рыкнул на неё, до боли сжимая её тело.
Смачивая её слюной, она приняла меня. Она даёт мне возможность.

Поцелуй был нежный, несмотря на его завоевание, я не опошляю его. Влюблëнность витала вокруг нас.

Через пару секунд, я отстранился, наблюдая за реакцией Дюймовочки.

— И что это было? — она сделала шаг назад, но я грубо прижимаю её, — Марсель.

— Я не люблю её. Я не хочу её.

— Тогда чего ты хочешь, Марсель? Ты обманул меня. — она взялась за мои руки, пытаясь их убрать.

— Если ты ещё раз попытаешься остановить меня, то трахну тебя прямо на кровати родного брата, Ника. — прикрыл глаза, утыкаясь в её лоб своими губами.

— Она твоя жена... — вновь за своё.

— Я разведусь с ней. Любое твоё желание.

— Тебе не надоело играть в это? — посмотрела в глаза, — Хватит, Марсель.

— О какой игре ты ведëшь речь? — поджал губы.

— О твоём двуличие, неопределённости, — усмехнулась, — Ты даже сейчас ведëшь себя, не как с другими.

— Если бы я вëл себя при тебе, как с другими, то ты бы не влюбилась по уши в меня, Ника. — прорычал.

— Я не влюблена в тебя.

— Ты уверена?

— Естественно.

Моя рука спустилась к её нижней части живота, начиная пальцами делать круговые движения, затрагивая её интимное местечко.

— Марсель...

— Моя грубость будет только в постели с тобой. Исключительно в ней. И поверь, там ты будешь чувствовать себя, как и другие, киса.

Вновь вцепился в её губы с большей настойчивостью, получая на это её ухмылку и ответ.