2. Свобода своей души.
—ДОМИНИКА
СМИТ—
За окном дождь падал без усталости, мелодия капель слегка заглушала внутренние мысли.
Я сидела на подоконнике, обняв колени. Время словно остановилось, и мир за стеклом растворялся в серых оттенках, которые сливались с моим настроением.
Я смотрела на капли, стекающие по стеклу, и находила в их движении странное успокоение – они текли, не зная, куда, оставляя за собой лишь мимолетные следы.
В комнате повсюду разносился аромат свежезаваренного зелëного чая, но он не приносил мне тепла.
Вместо этого охватывало чувство безысходности, как будто дождь был отражением моего внутреннего состояния.
Вспоминала о том, как когда-то я любила смотреть на дождь, мечтая о том, что он смоет все печали и меня найдут. Теперь я лишь чувствовала, как капли, сталкиваясь с землёй, напоминают о том, что счастье невозможно вернуть. Невозможно поменять решение своих родителей. Невозможно стать любимой дочерью. Невозможно.
Вечер медленно погружался в ночь, и я продолжала смотреть на дождь, с каждым мигом распознавая в нём частицу себя – уязвимую, но всё ещё надеющуюся, что за этой вуалью серости однажды появится солнце.
Стук в дверь мгновенно вывел меня из пустого состояния души. Я сразу же вскочила с места, подбегая к замку.
Как только ручка дëрнулась на себя, я увидела брата – единственного человека, который заботится за нас двоих.
— Ты задержался... Я начала беспокоиться, — обняла парня за шею.
— Извини, что не предупредил. Начальник сказал, что мне следует отработать за свои пропуски, — он снял обувь, закрывая дверь, и уже двумя руками обхватил мою талию.
— Тимур, мне не нравится твой начальник. Сколько раз ты уже жалуешься на него мне и своим друзьям. — нахмурилась, отстраняясь от брата.
— Доминика, я это делаю для нас с тобой. Я обеспечиваю тебя, поэтому «беру, что дают».
Парень поставил на стол продукты с едой, которые купил по пути домой.
Он начал устало доставать содержимое пакета, шатаясь на месте.
— Тимур, иди переоденься. Я сама разберу пакет, — подтолкнула слегка парня в бок, занимая его место.
Брат лишь улыбнулся на долю секунды и вновь еле-как дошёл до своей комнаты.
Я открыла кухонный шкаф, со щелчком распахнув двери, и взяла изнутри несколько ярких тарелок. Каждая из них нежно переливалась на свету, напоминая о летних вечерах и тëплых закатах. Аккуратно расставила посуду.
На столе уже стоял большой, деревянный поднос. Я начала выкладывать на него свежие овощи: сочные помидоры, хрустящий огурец и сладкие перцы, нарезая их яркими полосками. Аромат базилика и оливкового масла наполнял пространство, когда я подготавливала легкий салат.
Следом за овощами вскоре стол заполнился пëстрой палитрой красок и запахов.
За окном начинало смеркаться, и я включила мягкий свет настольной лампы, создавая уютную атмосферу.
Из комнаты вышел брат, он был более взбодрëн, чем уходил из комнаты.
Как только парень уселся за стол, я принесла ему горячее блюдо, поставив перед ним тарелку.
Усевшись напротив парня, я взяла в руки уже свой остывший зелёный чай, отпивая жидкость.
— Что делала весь день? — прервал тишину.
— Ничего. Совсем ничего.
— Доминика, тебе пора начинать учиться. То, что ты ушла из школы, не значит, что пора остановить своё образование. — посмотрел на меня.
— Я понимаю.
— Ты вообще думала, кем хочешь стать?
— Я? Не знаю... — отвела взгляд, соврав.
— Никаких мыслей об этом? А мечта? В детском доме ты говорила, что хочешь стать уборщицей потому, что любила прибираться, — посмеялся парень.
Я улыбнулась, поправляя свои распущенные волосы, переваливая их на одну сторону.
— Мне нравятся мотоциклы. Я хотела бы попробовать покататься на них.
— Мотоциклы? — прокашлялся.
— Ну да. Что в этом такого? Ветер развивает твои волосы, ты на огромных скоростях катишься за городом, не пойми куда. А ещё лучше со своим любимым человеком.
Парень положил вилку в тарелку и грубо взглянул на меня.
— Ты же знаешь, что я против. Я против девушек на автомобилях, мотоциклах и прочее. — сжал стакан в кулаке, — Тем более против, чтобы это была ты.
— Я просто думала, что ты поменял своё мнение. Это же моя мечта! — подняла голос чуть выше, чем он есть.
— Это не обсуждается, Доминика. Не обсуждается. — повторил и взял вилку вновь.
Я встала из-за стола, подойдя к раковине.
Включив тёплый напор воды, начала промывать кружку, ставя её на сушку.
Молча пройдя около брата, я заперлась в своей комнате.
Как только дверь захлопнулась, медленно спустилась по ней вниз на пол.
Закрыв лицо руками, по щеке потекла слеза. Обида внутри меня сжала всю душу и любовь к единственному родному человеку, который отказывается принимать меня и мои желания.
Я понимаю, что это звучит безумно для семнадцатилетней девушки, но экстрим течёт в моей крови.
Я знаю, что брат работает в компании, связанной с автогонками. Но он никогда не рассказывал мне про них. Когда по телевизору показывали автостраду, он тут же выключал его.
Он делает всё, чтобы я не видела того, о чём щебечит сердце.
Он скрывает меня. Нет. Он скрывает мир от меня. Он боится за меня, но почему? Зачем он это делает? В целях чего?
Встав с пола, я подошла к плакату, который был завешан тканью штор.
Мотоциклисты... Дрожь по телу прошлась от драйва, которой ловят эти люди. Которые мечтали и сделали.
Как же это захватывающе, ездить на скоростях и ощущать свободу. Свободу своей души.