Чистый (Драмиона)

— Так как прошла ночь?

— Что? — воскликнула Гермиона, запаниковав.

Гарри приподнял брови.
— Как прошла ночь? — повторил он. — Ну, в смысле, с Малфоем и зельем.

— А-а, — проговорила она, выдохнув. — Все... все прошло нормально.

— «Нормально»? Вы что с Малфоем — погоду обсуждали? — спросил Гарри скептично. — Выглядишь какой-то... бешеной.

— Неправда, — отрезала она, резко захлопнув книгу. — Все прошло нормально. Обычная такая степень нормальности.

Гарри продолжал на нее смотреть, хоть она и активно избегала зрительного контакта.

— Тебя что-то тревожит? — спросил он ласково и, в то же время, осторожно.

Она вздохнула.
— Прости, — уступила она. — Я не хотела грубить. — И наклонила голову, вспоминая. — Вообще-то, той ночью действительно произошло кое-что странное.

Гарри заговорчески к ней наклонился.
— Что именно?

— Знаешь, если честно, я не уверена, — сказала она задумчиво. — Он вроде как вырубился на несколько минут.

— Ладно, этого я не ожидал, — признался Гарри, качая головой. — Он просто... вырубился?

— Да. Сперва сидел, а уже через секунду кричал на полу.

— Что он кричал?

— Честно говоря, не могу сказать, — признала она. — Я была так ошарашена — тут же встала и подбежала к нему. Может, «нет» или «хватит».

— «Встала и подбежала к нему»? — переспросил Гарри, изгибая бровь. — Тебя вдруг ни с того ни с сего забота о Малфое охватила?

— Ради всего святого, Гарри Поттер, — сказала она с раздражением в голосе. — Он кричал. Уж прости мне мой природный человеческий инстинкт.

— Ладно. Он сказал тебе, что произошло?

— Нет, но это чем-то напомнило мне то, что бывает с тобой, когда у тебя видения.

— Он напомнил тебе меня? — Гарри фыркнул.

— Нет, я лишь...

— Думаешь, есть вероятность того, что Малфой тоже прячет шрам, который создает некую извращенную связь между ним и Волан-де-Мортом...

— Хватит, Гарри, — проговорила она раздраженно. Глупые мальчишки, буркнула она себе под нос.

— Вот уж не думаю, — мрачно ответил он. — Ладно, значит, ты считаешь, что это какое-то видение.

— Ну, — произнесла она, выдержав паузу, — может быть, и нет. Больше было похоже на кошмар.

— Хм-м. — Гарри задумался. — У него явно какой-то стресс.

— Я спросила у него, ничего ли он не видел, но он лишь сел и сказал что-то грубое, — сказала она, закатив глаза. — Типичное малфоевское поведение.

— Грубость — да, обморок и крики — не совсем, — поправил ее Гарри. — Малфой обычно только и делает, что ходит и выпендривается своим богатством и эгоизмом.

— Это правда, — сказала она. — По крайней мере, первая часть твоих слов. В последнее время он стал несколько серьезнее. — На секунду она смолкла. — Он очень напряжен.

Гарри сморщил нос.
— Проклятье, Гермиона, — сказал он с явным возмущением в голосе. — Напряжен?

Она ощутила, как к ее щекам приливает краска, стоило ей вспомнить, какие мысли о нем наводняли ее сознание прошлой ночью.

— Я лишь... лишь имела в виду, что он чуточку менее ребячлив. Хотя, — поспешила добавить она, — он определенно та еще заноза в заднице.

— Тут даже не спорю, — категорично заявил Гарри. — Но больше ничего не было? Никаких объяснений — он просто вырубился и закричал, а потом очнулся и снова стал Малфоем?

— Ага, — сказала она с напускной беззаботностью.

Он просто очнулся и снова стал Малфоем, вообще никак на меня не подействовав, подумала она. А я снова стала Гермионой, и это был совершенно обычный день, не имевший абсолютно никаких последствий.

— Хм-м, — снова протянул он. — Может, ты вытянешь из него больше информации.

Она закатила глаза.
— Я правда не думаю, что мне удастся добыть хоть что-нибудь, что ты сочтешь полезным. Мы лишь готовим зелье, ничего больше.

— Ты с ним ни о чем больше не говорила?

В смысле, о тебе, о нас с Роном или о его отце? Нет.

— Нет. О чем нам было говорить?

— Когда ты снова с ним увидишься?

— Сегодня вечером. Каждую ночь ближайшие... — она замолкла, подсчитывая, — двадцать девять дней, где-то так.

— Ох, какая уйма времени, — сказал он, нахально ухмыльнувшись.

— О, да, — пробормотала она. — Все время мира на эту нескончаемую чушь.

За этим последовала пауза, во время которой каждый из них ненадолго вернулся к своей книге.

— Ты не видела Рона? — спросил Гарри, оглядываясь по сторонам.

Не соблазнила ли я Рона, не занялась ли с ним сексом, тем временем представляя себя с Драко Малфоем, и не выскользнула ли после этого из его спальни, пока он спал, чтобы избежать разговора с ним?

— Нет, — ответила она. — Не видела.

— Пойду поищу его, — сказал Гарри, поднявшись. — Скажу ему, чтобы спускался сюда...

— Вообще-то, Гарри, — поспешно сказала она, — мне кажется, я... я сказала Джинни, что скоро с ней увижусь.

Она не знала наверняка, когда будет готова встретиться с Роном лицом к лицу. Он заснул довольно быстро, приобняв ее рукой. Впрочем, у нее было ощущение, будто ее душат, и поэтому она не спала; когда он начал от нее отодвигаться, она воспользовалась этим как возможностью тихонько улизнуть и незадолго до наступления утра вернуться к себе в комнату. Однако это не помогло ей заснуть. В ее желудке острой, безжалостной болью ворочалось чувство вины.

— Джинни... Вы с ней... в самом деле? Что ж, ладно. — Гарри запнулся и отвел взгляд. — Она... вернее, я... много времени прошло, знаешь. С тех пор, как... с тех пор, как я ее видел.

— Да, и еще — ты не мог бы просто... просто передать Рону, — забормотала она, — что я... впрочем, ты и сам знаешь. Скажи, что... в смысле, привет. Скажи, что я передавала привет.

Они с подозрением друг на друга уставились.

— Ты выглядишь странно, — сказал Гарри.

— Это ты выглядишь странно, — парировала Гермиона.

— Я не выгляжу странно.

— Как и я.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — спросил он недоверчиво.

— Нет, — быстро сказала она. — А ты?

— Нет, — ответил он, натянуто рассмеявшись.

— Ладно.

— Ладно. — Кивнул Гарри, громко кашлянув.

Она встала и хлопнула ладонью по столу.
— Увидимся! — лучезарно сказала она — и, не оборачиваясь, зашагала прочь.

Разумеется, ей вовсе не нужно было встречаться с Джинни; просто она делала все возможное, чтобы не видеться с Роном. Это было довольно трудно — учитывая то, что им предстоял совместный урок.

Как и с Малфоем — а им она уже была сыта по горло.

Она бесцельно бродила по замку, пытаясь хоть как-то скоротать время перед Зельями. Решив наведаться в гостиную Гриффиндора, она подошла к восточной лестнице и рассеянно ступила на мраморную ступень. Лестница тут же начала двигаться, перенося ее в другое крыло замка.

Она застонала, мысленно проклиная сбившуюся с пути лестницу, но продолжила подниматься по ступеням. Выйдя на одном из этажей и выудив из памяти схему замка в «Истории Хогвартса», она сделала вывод, что находится где-то на седьмом этаже. Не имея в голове никакой конкретной цели, она молча шла по замку, и ее шаги эхом разносились по пустынным коридорам школы.

Она резко остановилась, когда услышала за ближайшим углом голоса.

— Как продвигается твое задание?

Снейп, подумала она. Его характерный низкий баритон ни с чем было не спутать.

— Полагаю, вы не свой урок имеете в виду, — ответил второй голос.

Малфой?

— Нет, не сейчас, — ответил Снейп. — Впрочем, ты и впрямь потратишь мое время, если намеренно станешь изворачиваться.

— Да не нужно мне, чтобы вы со мной нянькались, — огрызнулся Драко. — Я хорошо справляюсь.

Повисла короткая пауза.

— Ты хорошо блокируешь от меня свои мысли — впрочем, я полагаю, что в конце концов может оказаться, что это плохое решение, — тихо сказал Снейп. — Я поклялся твоей матери, что помогу тебе...

— Ну, а я обращусь к вам, если мне вдруг понадобится помощь, — резко ответил Малфой. — Профессор.

— Не спеши так потворствовать собственной гордыне, Драко, — предупредил его Снейп. — Это было бы крайне неразумно — учитывая все обстоятельства.

— Обстоятельства неизбежны. Но прошу меня извинить, у меня урок — как и у вас, я полагаю.

Услышав быстро приближающиеся шаги, Гермиона нырнула в проем. Это был отнюдь не невинный разговор. Возможно, подозрения Гарри имели под собой основания.

По звуку шагов она поняла, что это Малфой так поспешно ушел от напряженного разговора: она бы всюду узнала эту походку. Как только эхо от его шагов стихло, она ускорила шаг и пошла за ним. Со спины она могла разглядеть лишь серебристый малфоевский затылок — безупречный, как и всегда; ничто в его позе не выдавало реакцию на их псевдо-спор со Снейпом.

Она осознала, что он никогда не сутулил плеч. Она лишь теперь поняла, что со временем он выработал в себе определенное хладнокровие; даже когда он терял терпение, вспомнила она, он контролировал свое поведение. Над чем бы он ни работал и что бы ни произошло за последний год, это явно его изменило.

Она остановилась лишь тогда, когда Малфой открыл дверь в класс, и подождала какое-то время, прежде чем зайти туда следом. Вся запыхавшаяся, она открыла дверь, едва ли успев вовремя.

Гарри и Рон в ответ на ее появление тут же подняли головы; они оставили для нее местечко посередине. Стоило ей увидеть, как просиял Рон при виде нее, как ее сердце громко ухнуло вниз. В последнюю очередь ей сейчас хотелось сидеть между ним и Гарри.

— О, не сюда, мисс Грейнджер, — произнес Снейп с раздражающей снисходительностью в голосе, как только она двинулась к своему месту. Она ошарашенно на него уставилась — она была уверена, что он придет в класс после них с Малфоем.

— Прошу прощения, профессор? — произнесла она озадаченно. — Где же мне...

— Займите место рядом с мистером Малфоем, — коротко бросил он. — На протяжении всего задания вы будете сидеть там.

Она подавила желание возразить и сдержала раздосадованный вздох. Рон явно огорчился; Гермиона — осознав, что даже сидеть рядом с Малфоем лучше, чем взаимодействовать с Роном, — молча развернулась и села на свое место.

Она бросила на Малфоя быстрый взгляд. Его лицо ничего не выражало, а взгляд был устремлен прямо вперед — он на нее даже не взглянул.

Ну вот, начинается, подумала она. Худший месяц в моей жизни.

***

У Драко был исключительно трудный день. Не сказать, чтобы любой другой день был значительно лучше, но обычно Снейп не донимал его с заданием, которое поручил ему Темный Лорд.

Как будто это и так не было единственным, что занимало его мысли.

Для него было в равной степени необычно находиться так близко к Гермионе Грейнджер — и особенно неловко ему было от того, что он не совсем отошел от их встречи прошлой ночью. Вопреки самому себе он почувствовал острую боль в груди, когда вновь ощутил знакомый аромат ванили; этот запах был мощным напоминанием того, насколько близко он оказался к ней прошлой ночью, когда прикоснулся к ее телу.

Желая прогнать мысль о том, как она в задумчивости кусает губу, он попытался представить ее фамильное древо.

Подумай обо всех этих магглах в ее роду. Обо всех этих грязных, диких магглах.

Более грязных и диких, чем Волан-де-Морт?

Нет, признал он. Пожалуй, нет.

К счастью, день почти подошел к концу, и теперь Драко размашистым шагом направлялся к классу на втором этаже. Как только он свернул за угол, его взгляд выхватил фигуру Грейнджер, что шла из другого конца коридора. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг его перебил кто-то, кто все это время быстро шел позади него.

— Миона!

Само собой, это был Уизли.

Миона? Что за дурацкое прозвище. Как будто она какой-нибудь ребенок или домашний грызун.

Грейнджер побледнела, и это вызвало в Драко интерес. Он отошел в сторону, подчеркнуто галантным жестом указывая Уизли, чтобы тот проходил.

— Эм-м... здравствуй, Рон, — пробормотала Гермиона натянуто.

— Я лишь хотел тебя увидеть — ты весь день была занята, — сказал Рон, утягивая ее в сторону. Он явно не хотел, чтобы Драко их услышал.

Вот же гадство, подумал Драко. Это уже становится интересно.

— Мне пора работать над зельем, — сказала Гермиона — ласково, и в, то же самое время, нетерпеливо.

Драко вопросительно вздернул бровь: ему показалось, что Уизли попытался взять Гермиону за руку. Она быстро скрестила руки на груди и повернулась в сторону класса.

— Может, увидимся позже? — спросил Уизли с улыбкой. Он пытался сказать это шепотом, но не вышло. Драко заметил, что он был взволнован и, в то же время, рад. Грейнджер явно не разделяла его энтузиазм.

— Эм-м, посмотрим, — сказала она неопределенно, нервно облизнув губы. Ее глаза то и дело метались от пола к двери класса — куда угодно кроме Уизли. Драко знал этот взгляд — точно так же он смотрел на Пэнси перед тем, как ответить на ее приставания решительным отказом. Лишь так ему удавалось не рассмеяться.

— Уизли, будет лучше, если ты уберешься отсюда, — заявил Драко. — Нам с Грейнджер предстоит много работы — ты и представить себе не можешь, сколько времени это займет.

Он намеревался быть как можно грубее с Уизли, но вдруг поймал себя на мысли, что скорее прикрывает Грейнджер, нежели оскорбляет ее приятеля. Несмотря на удовлетворение, которое доставил ему ее благодарный взгляд, он тут же мысленно себя пнул. Он почти посочувствовал Уизли. Но, конечно, только почти.

— Прости, Рон — я дам тебе знать, если мы закончим пораньше, — сказала она извиняющимся тоном.

Уизли кивнул, и на его раздражающей физиономии возникло жалкое выражение разочарования.
— Конечно, Гермиона. Еще увидимся.

Уизли словно собирался наклониться — он что, пытается ее поцеловать? подумал Драко с отвращением — но, хорошенько подумав, отвернулся. И, пронзив Малфоя свирепым взглядом, прошел мимо, по пути задев его плечом.

— Наслаждайся вечером, Уизли, — радужным тоном крикнул ему вслед Драко, упиваясь тем, как напряглись плечи Уизли в ответ на его слова. А потом повернулся к Гермионе и растянул губы в широкой ухмылке.

— Решила побыть плохой девочкой, Грейнджер?

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Малфой, — фыркнула она, — но с твоей стороны было бы разумно оставить эту тему.

Драко начинал уставать от того, что все кругом говорили ему, разумно ли он поступает. Он резко, если не агрессивно, распахнул дверь.

Он услышал резкий выдох Гермионы ещё до того, как заглянул в класс — а уже через секунду понял причину ее беспокойства. Зелье потеряло свою молочную консистенцию и сделалось жидким и металлическим по цвету, и от него, мерцая в темноте, исходил зловещий блеск. От этой атмосферы, что теперь царила в комнате, кружилась голова.
— Что-то не так, — тут же сказала она.

Драко первым подошел к книге по зельям, которую они оставили открытой на нужной странице.

— Должно быть, какая-то ошибка с расчетом времени, — догадался он.

— Хочешь сказать, это я виновата? — спросила она со злостью в голосе.

— Если я скажу нет, это поможет? — съязвил он, растянув губы в ухмылке. — Здесь сказано, что ошибка в расчете времени может привести к тому, что зелье само по себе преобразуется в любовное. — Он продолжил читать, и его взгляд быстро заскользил по странице. — Похоже, оно как раз на стадии похоти.

Он поднял взгляд и одарил ее безжалостной ухмылкой.
— Ошиблась в расчетах той ночью, Грейнджер?

Она тут же побледнела, но быстро взяла с себя в руки.
— Если бы той ночью ты не был таким невозможным мерзавцем, мне бы не пришлось добавлять ингредиенты и помешивать одновременно! — заявила она настойчиво.

— О, так, значит, это моя вина, что ты так бесцеремонно меня выгнала?! — прорычал Драко, пронзая ее злым взглядом. — Поняла, наконец, что была чересчур самонадеянна, раз решила, что сможешь сделать все сама?

Она скорчила гримасу, повторяя его собственное выражение.

— Если бы ты не был таким...

— Успокойся, Грейнджер, это легко исправить. — Он склонился над котлом и внимательно всмотрелся в зелье. — Однако на это у нас уйдет час, что паршиво. Тебя явно ждет Уизли. — Он повернулся к ней спиной в попытке скрыть свое удовольствие; он знал, что реакция будет бурной.

— ЗАТКНИСЬ, Малфой! — выкрикнула она. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

— Конечно, нет, — сказал он, улыбаясь. — Вот я идиот — мне следовало хорошенько подумать, прежде чем воспринять твой явный дискомфорт рядом с ним за...

— Ни слова, Малфой, — прошипела она. Выхватила из его рук книгу и быстро села у котла, скрестив ноги, после чего принялась перелистывать страницы в поисках решения.

Несколько минут они сидели в тишине, все это время пытаясь вернуть зелье в его исходное состояние и исправить ошибку. Время от времени она что-то бормотала себе под нос («крылья златоглазки»... «десять секунд по часовой»... «золотистый оттенок»...), и Драко оставил ее наедине со своими мыслями.

Он, конечно, оказался прав: им понадобился час, чтобы вернуть зелье в то состояние, в котором оно было прошлой ночью. Они уселись каждый на свою парту, наблюдая за тем, как оно варится.

— Прости за прошлую ночь, — тихо сказала она. — Но ты не должен был надо мной издеваться. Я не собираюсь с этим мириться.

— Ладно, — коротко ответил он.

— Ладно?

Он закатил глаза.
— Ты тоже прости. Мне не следовало позволять тебе портить зелье...

— Малфой, ради всего святого...

— Ладно, прости, что меня не оказалось рядом, чтобы помочь, — произнес он. Хоть и не мог не добавить: — Потому что я явно был тебе нужен — и, конечно, я был нужен тебе, чтобы избавить тебя от необходимости лицезреть Уизли...

Она застонала.
— Ты хоть когда-нибудь оставишь эту тему, Малфой?

— Пожалуй, нет.

Она покачала головой. По какой-то причине эта тема перестала казаться ему такой уж смешной и остроумной, так что он решил двигаться дальше.

Он принялся рассматривать ногти, параллельно размышляя над тем, что бы еще сказать.

— Ты прочитала все книги, — начал он, наконец. — Объясни мне — почему исцеляющее зелье может превратиться в любовное?

Она задумчиво наклонила голову.
— Это и правда хороший вопрос, Малфой.

— Не учи меня, Грейнджер.

Она поднесла ладонь ко лбу и вздохнула.
— Ты утомителен, Малфой.

— Ты даже не представляешь, насколько утомительным я могу быть, Грейнджер.

Она покачала головой, игнорируя подтекст.
— Думаю... думаю, возможно, это потому, что любовь должна исцелять, — заговорила она. — Разве она не должна в некотором смысле очищать?

Драко пожал плечами.
— Понятия не имею.

Она скептично на него взглянула.
— Многовековые истории любви наверняка подтвердили бы мою теорию.

— Едва ли меня заботят такие вещи.

Сказать по правде, он считал, что она права. Его родители любили друг друга; это он мог сказать наверняка. Драко знал, что даже несмотря на плохие решения, которые принимал его отец, то, что было между ним и его матерью, было искренним — и, вероятно, он мог использовать слово чистый. Да, подумал он. Наверное, любовь и правда в некотором смысле очищает.

— Хотя ты был прав — это ненастоящее любовное зелье, — сказала она, снова заглядывая в книгу. — Но та самая стадия, — добавила она, выдержав эффектную паузу, — на которой можно принять очень необдуманное решение. — Ее щеки вспыхнули, и лицо приобрело розоватый оттенок. Смущение и сожаление ей шли.

— Не знаю, о чем ты — мне-то необдуманные решения не знакомы, — солгал он надменным тоном.

Она сощурила глаза и зло на него уставилась.

— Только не подумай, что я снова пытаюсь вернуться к той теме, — добавил он. — Меня не интересует, что у вас там с Уизелом происходит...

— Мне приберечь это для подружек? — рассмеялась она.

Он закатил глаза.
— Ты когда-нибудь перестанешь об этом упоминать?

— Просто это выглядело жалко, — сказала она, ухмыльнувшись. — Так похоже на Малфоя прошлого года.

— Просто никак лучше Уизли не опишешь, — сказал Драко как можно более насмешливо.

— В следующий раз ожидаю от тебя чего-то получше.

— В следующий раз?

— Полагаю, за ближайший месяц ты найдешь еще не одну возможность побросаться камнями в кого-то получше и менее гнусного, чем ты, — сказала она, обращая на него всезнающий взгляд.

— Гнусность в глазах зрителя, Грейнджер.

Она улыбнулась. А он — осознав, что разговор вот-вот станет цивилизованным, — ощетинился.

— Кстати, — бросил он небрежно, — как думаешь, тебе удалось бы отозвать от меня псов?

Она склонила голову, пребывая в искреннем замешательстве.
— Отозвать псов?

— Поттера, — уточнил он. — Он уже несколько недель меня преследует. Это очень утомляет.

— Гарри тебя не преследует, — сказала она явную неправду. — Не будь таким самовлюбленным.

Драко пропустил это мимо ушей.
— Чего бы он ни искал, он попусту теряет время.

— Он не...

— Это не аргумент, Грейнджер.

— Это всегда аргумент, Малфой.

В этом она не ошиблась.

Он поглядел на зелье.
— Этот набор ингредиентов реагирует гораздо быстрее, чем я ожидал.

Она вытянула шею, заглядывая в котел, и кивнула.
— Ты прав. — Она заметно приуныла. — Думаю, нам не очень долго придется тут быть.

Он не знал, что заставило его это сделать.

— Мы могли бы задержаться. Попытаться пойти дальше, — предложил он. — Мандрагора не понадобится нам до следующей недели, но мы можем пересадить ее сейчас.

Она испустила вздох облегчения.
— Хорошая идея.

— Все мои идеи хорошие, — заметил он.

Ещё одна ложь.

Он смотрел на то, как она возится с зельем: стресс, в котором она пребывала лишь недавно из-за ситуации с Уизли, явно её отпустил. Она чуть ли не заулыбалась, когда снова нависла над книгой и принялась быстро водить пальцем по строчкам.

Ему против воли сделалось любопытно, что именно произошло и почему это так её угнетало. Почему после той ночи она так старательно избегает Уизли?
— Грейнждер, ты девственница? — вдруг спросил он напрямик, разрывая тишину.

— Я... это не твое дело! — воскликнула она, тут же заливаясь краской. Ее глаза распахнулись от злости и паники.

Он получил истинное удовольствие от этого выражения на ее лице.

— Понимаю, — сказал он. — Так, значит, у вас с Уизли какие-то проблемы в постели?

— Малфой...

— Честно говоря, — продолжил он, — я был бы больше удивлен, если бы у вас не было проблем.

— У нас нет проблем, Малфой...

— Неужели тебе это нравится, Грейнджер? Только не говори, что тебя это забавляет, — сказал он, усмехнувшись.

— Малфой, ты правда переходишь черту...

— Да брось. — Он рассмеялся. — Должен отдать тебе должное. Я уверен, что он очень нежен.

Она внутренне кипела.

— Между прочим...

— Фу, не пускайся в детали, Грейнджер, я только что поел.

Правда была в том, что какая-то его часть хотела знать; не о Уизеле, конечно — Драко не сомневался в том, что Уизли был плох. Но вот Грейнджер, с этими ее ногами и миниатюрным телосложением... она была так уязвлена — ей определенно нужно было какое-нибудь облегчение...

— Малфой, ты отвратителен.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так, Грейнджер.

Он что, флиртует с ней? День явно выдался ужасный. Он использовал Грейнджер в качестве развлечения.

— Можно подумать, ты хоть чем-то лучше Рона!

— Ты сама не веришь в то, что говоришь, Грейнджер, — сказал он нахально. — Даже ты знаешь, что я намного лучше Уизли.

— О, да неужели? — спросила она с вызовом в голосе. — Но я, конечно, никогда не смогу подловить тебя на вранье, не так ли?

— Ты, грязнокровка? — он хохотнул. — Будто я стал бы тратить время.

— Конечно, Малфой, используй это в качестве оправдания, — сказала она, вставая на ноги. — Ты считаешь себя намного лучше меня лишь потому, что я грязнокровка.

— Между прочим, я...

— Заткнись, Малфой. — Не успел он понять, что именно происходит, как она достала свою палочку. Он инстинктивно потянулся за своей, но сила неожиданного заклятия отбросила его назад.

— Экспеллиармус!

Быстро притянув его палочку заклинанием Акцио, она взяла ее в левую руку. А потом подошла к нему и наклонилась, указывая палочкой ему между глаз.

— Ты думаешь, что раз я магглорожденная, то я в чем-то ниже тебя, — прошипела она. — Но ты ошибаешься. Потому что, хоть я и маггла, я все равно умнее, чем ты.

— Можно подумать, это что-то значит, — огрызнулся он в ответ, стараясь игнорировать палочку у своего лица.

— Ты прав, — сказала она, — не значит. Потому что я не маггла. Я — ведьма. Нравится тебе это или нет, — выплюнула она. — И хоть я и грязнокровка, я гораздо лучшая волшебница, чем ты — волшебник. — Она понизила тон. — И в мире не существует прозвища, которым ты мог бы меня обозвать, чтобы это изменить.

На секунду они лишь смотрели друг на друга, тяжело дыша. А потом он, ни секунды не мешкая, вдруг выбил палочку из ее руки и схватил ее за запястья. Она взвизгнула, когда он с силой рванул ее на себя и навалился сверху, прижимая ее к полу.

— Не будь так уверена, Грейнджер, — прошипел он.

Его сердце тяжело, бешено стучало, а чувствительность вдруг резко обострилась. Он ощущал каждый сантиметр ее тела, к которому теперь прикасался, все так же крепко сжимая ее запястья и удерживая себя на весу; его лицо было всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Их дыхание смешалось, и ее золотисто-карие глаза проникали в его серые. Ее губы, вот-вот готовые возразить, были чуть приоткрыты, но она не дышала. По тому, как вздымалась и опускалась ее грудь напротив его, он понял, что ей трудно дышать.

Теперь, когда она была под ним, он хотел ее. Он умер бы до того, как успел бы это сделать, но он хотел снова и снова слышать свое имя, слетающее с ее губ.

Он резко подскочил и схватил свою палочку с пола, куда Грейнджер отбросила ее, когда он дернул ее на себя.

— Я ухожу. Смотри не испогань опять.

И, не дав ей возможности ответить, ушел.